Железный дворец

40

Моли чувствовала себя не в своей тарелке, пока двое мужчин разговаривали в ожидании угощения. Священник был ей совершенно незнаком, и её возлюбленный тоже становился для неё чужим. Моли даже не знала, как его называть – Тенью или лордом Бахлом. Она боялась, что это будет лорд Бахл. А ведь я называла его «дорогим» перед тем, как пришёл священник, – подумала она. Моли задалась вопросом, сделает ли она это когда-нибудь снова. Почему-то это казалось неуместным.

Как и все, кто вырос в Пустых землях, Моли знала имя Бахла. На протяжении многих поколений армии его светлости грабили сельскую местность. Они дали Пустым землям их название, уничтожая города и деревни, их жителей и надежду. Никто не отличал одного лорда Бахла от другого, потому что все они казались одинаковыми – жестокими тиранами, не знающими ни жалости, ни ограничений.

Размышляя о легендарной суровости лорда Бахла, Моли чувствовала, как это давит на её нежную Тень. Та часть его, которую она любила, казалось, исчезала. Ей казалось, что лорд Бахл всегда был внутри него, как семя в почве. Откровение жреца было той водой, которая заставила его прорасти. И эта перемена была не только ментальной: она была и физической.

Взгляд Тени, который всегда смягчался, когда он смотрел на неё, оставался острым и холодным. На самом деле Моли никогда раньше не видела его таким холодным. Хотя она и думала, что это может быть игрой её воображения, но его глаза, казалось, стали бледнее. Из-за этого чёрные зрачки казались ещё более пронзительными. Голос Тени тоже стал жёстче. В нём появилась некая надменность, и он говорил с подобострастным священником так, словно восседал на троне, а не на грубой деревянной скамье. Наконец, холод, который всегда его окутывал, усилился. Из-за этого Моли подбросила дров в камин и вздрогнула при мысли о том, что ей придётся лежать обнажённой под таким ледяным мужчиной.

Пока Моли предавалась мрачным размышлениям, внимание Тени было приковано к другому. По сути, она была невидима.

– Так скажи мне, – обратился он к жрецу, – мой дворец действительно сделан из железа?

– Его башни и внешние стены покрыты толстыми пластинами из него, милорд. Ваши подданные смазывают их маслом, поэтому они чёрные и блестящие.

– И вы говорите, что это большое место?

– Ему нет равных в этом мире. Даже император Бремвена не может похвастаться столь величественным жилищем. В его большом зале поместились бы сотни хижин такого размера.

– Выглядит как подходящее жилище, – сказал Тень. – А ты видел это место?

— Да, ваша светлость. Я недавно был там на аудиенции у Всевышнего.

— Расскажи об этом человеке.

– Его зовут Горм. Он мудрый и преданный советник, искусный в магии.

– Колдун?

– Нет, святой. Он глава моего ордена, и его сила исходит от благодати божьей.

– Вы имеете в виду Пожирателя.

– Да, могущественный, который вёл тебя. Ты знаешь его силу.

– Да, я знаю, хотя и называл его по-другому. Когда я был маленьким, я называл его своей тенью.

Священник улыбнулся.

– И тогда ты на какое-то время стал его тёзкой. Как пророчески.

Даже когда Стрегг улыбался, Моли не замечала в его лице ни капли человечности. Точно так же его маслянистый голос звучал холодно, даже когда он говорил учтиво. Она уже испытывала к нему отвращение и инстинктивно считала его своим врагом. Моли видела, что он хочет выгнать её. Хотя он ничего не делал открыто, он не включал её в свой разговор и даже не замечал её присутствия. Вместо этого всё его внимание было сосредоточено на её мужчине, который, казалось, был этому только рад.

В этот момент капитан вернулся с Болотной Крысой. Моли помнила высокого жителя топей как товарища и друга Тени. Это было, когда они оба только присоединились к пиратской банде. После того как Тень занял его место, она редко видела Болотную Крысу, который стал одним из людей капитана Вульфа. Моли даже не знала, что у него другое имя, и удивилась, что его пригласили на пир. В отличие от своего капитана, который уже взял себя в руки, он, казалось, был ошеломлён поворотом событий.

При виде него Тень ухмыльнулся.

– Телк! Разве я не говорил, что меня ждут великие дела?

– Фроан, говорят, ты теперь лорд Бахл. – Моли заметил страх в голосе Телка.

– Я всегда был лордом Балом, только мама скрывала от меня правду. Но теперь всё раскрылось. Разве ты не рад, что пошёл со мной?

– Ага, – без особого энтузиазма ответил Телк.

– С этого момента мы будем называть вас лордом Бахлом? – спросил капитан Вульф.

– Конечно, – ответил Тень. – Или «милорд», или «ваше сиятельство». Так когда будет готов пир?

– Скоро, милорд. Это не дворцовая еда, но, по крайней мере, будет вино.

Послышался стук.

– Должно быть, это вино.

– Входите, – сказал Шэдоу.

Солдат открыл дверь и внёс небольшую бочку с вином. За ним последовал второй солдат с двумя кубками и несколькими деревянными чашами. По тому, как неловко вели себя солдаты, было понятно, что новость об истинной личности их командира распространилась. Бочку открыли и наполнили сосуды для питья. Разумеется, первым обслужили Тень. Моли заметил, что рука солдата дрожала, когда он подавал кубок. Затем мужчина протянул ей оставшийся кубок, но пролил половину его содержимого, когда Тень велел ему отдать кубок священнику.

В тот вечер Моли отпила вина из деревянной чаши. Никто не заметил, сколько она выпила. Тень и священник, казалось, не обращали внимания на всех остальных. Телк казался замкнутым, несчастным и, возможно, немного сумасшедшим. Когда Моли смотрела на капитана Вульфа, тот, казалось, взвешивал перемену в своей судьбе. Он мало пил, мало говорил и внимательно наблюдал за Тенью и священником. Он хочет посмотреть, найдется ли для него место, подумала Моли. Она могла посочувствовать его бедственному положению. У лорда Бахла уже была армия. Моли мало что знала об этом, но представляла, что в ней полно капитанов, у которых есть подходящие доспехи и благородное происхождение.

Моли думала, что её перспективы ещё мрачнее, чем у капитана. Будучи лордом Бахлом, Шэдоу мог выбирать из множества женщин. Моли сомневалась, что он выберет шлюху с отсутствующими зубами, крестьянским загаром и мозолистыми от работы руками. Более того, Моли чувствовала, что её возлюбленный начинает полностью утрачивать человеческие чувства. Это было всего лишь предположение, но её инстинкты редко её подводили.

Когда жареная баранина, варёные корнеплоды и зерновая каша были съедены, а бочка с вином опустела, Шэдоу поднялся.

– Капитан, – сказал он, – завтра мы изменим курс и направимся в Бахленд. Зачем завоёвывать королевство, если нас уже ждёт другое?

– Как прикажете, милорд.

– Приготовьтесь выступить на рассвете.

– Да, ваша светлость.

– Священник Стрегг, – сказал Тень, – эта хижина – не самое лучшее место, но здесь теплее, чем на земле. Останьтесь здесь на ночь.

Стрегг поклонился.

– Вы оказываете мне честь, милорд. Но я не хочу нарушать ваше уединение.

Шэдоу улыбнулся.

– В полевых условиях приватность ничего не значит, так что не отказывайся от этой чести. Кроме того, моя женщина – пиратка, и она привыкла трахаться на глазах у других.

***

Поход начался вскоре после рассвета, и, хотя он был направлен на юго-запад, во многом он мало чем отличался от предыдущих походов. Тень и капитан Вульф ехали верхом во главе небольшой колонны солдат. Впереди и по бокам шли люди, которых Тень направлял, чтобы они рыскали, как муравьи в поисках пищи. Оборванные, плохо вооружённые и по большей части обезумевшие, они несли большую часть разрушений. Были ли эти солдаты и несчастные крестьяне людьми Тени, стремящимися к завоеваниям, или людьми лорда Бахла, возвращавшимися домой, им всё равно нужно было чем-то питаться. Поэтому они грабили всё на своём пути.

Полотняные борта фургона Моли были подняты, и, хотя повозка шла в конце колонны, она заметила перемены в походе. Во-первых, солдаты выглядели мрачнее. Моли подозревала, что это из-за того, что их перспективы ухудшились. Никто из них не мог рассчитывать на то, что разбогатеет за счёт добычи: всё уходило в казну лорда Бахла. Кроме того, было очевидно, что Тень отменил свой приказ оградить её от ужасных зрелищ. Жертвы его людей оставались на виду, в то время как раньше солдаты уводили их, прежде чем проезжала повозка. Наконец-то повозка перестала быть её убежищем. К её ужасу, Тень предложил Стреггу место в повозке. Она испытала облегчение, когда священник отказался, сказав, что предпочитает идти с солдатами. Моли иногда замечала, как он разговаривает с солдатами. Она понятия не имела, о чём он говорит, но эти разговоры не казались случайными.

Ближе к полудню Моли посмотрела вперёд и увидела, что дорога скоро пройдёт между лесистыми холмами. При виде них у неё забилось сердце, ведь весь день она искала возможность сбежать. Моли чувствовала, что это её единственная надежда. Она больше не верила, что у неё есть будущее с Тенью, хотя и сомневалась, что он её отпустит. Хотя Моли думала, что в глубине души он всё ещё заботится о ней, эта мысль быстро угасала. Тень мог нуждаться в ней, но лорду Бахлу она была не нужна. Во всех историях, которые она слышала, говорилось об одном и том же: лорда Бахла никогда не останавливали чувства. Когда она станет ему не нужна, он её уничтожит.

Моли забралась под одеяло, чтобы надеть самую практичную одежду. Она бы предпочла крестьянскую одежду, но у неё была только нарядная. В конце концов она выбрала небесно-голубой плащ из лёгкой шерсти и такую же тонкую шерстяную сорочку. Из обуви ей пришлось довольствоваться изящными тапочками. Одевшись, она осталась под одеялом и время от времени выглядывала, чтобы посмотреть, как продвигается повозка. Наконец она въехала в лес.

Как и надеялась Моли, дорога была узкой и окружённой кустарником и подлеском. Пешие путники шли впереди, а повозки отстали, пока возницы пытались провести свои упряжки по труднопроходимому участку. Поскольку всё внимание возницы было сосредоточено на лошадях, Моли смогла собрать под покрывалом кучу одежды и подушек, придав ей форму человеческого тела. Сделав это, она подползла к задней части повозки, спрыгнула с неё и нырнула в кусты. После этого она с тревогой стала прислушиваться, не заметит ли кто-нибудь её отсутствия. Если кто-то её заметит, она скажет, что ей нужно решить женскую проблему, – это обычно заставляет мужчин замолчать, даже солдат.

Уловка оказалась ненужной. Звуки колёс, стук копыт и шаги постепенно стихли. Моли осталась одна. Впервые с тех пор, как её похитили пираты, она была свободна. Опозоренная женщина не могла вернуться домой, даже если бы знала дорогу. Поэтому Моли прекрасно понимала, чем рискует. Она заблудилась в безлюдной местности. У неё не было ни еды, ни воды, и она была плохо одета. Тем не менее она надеялась найти убежище. Если повезёт, она даже сможет стать чьей-то женой, ведь в мире полно одиноких мужчин.