Железный дворец

30

Несмотря на тёплый воздух и костер, Йим провела беспокойную ночь, ощущая озноб, а утренний солнечный свет не принес облегчения. Ее дискомфорт усугубляли воспоминания о периоде, непосредственно предшествовавшем тому, как в ее утробе поселился Пожиратель. Она вспомнила, что чувствовала холод во всем теле. Хуже того, ее мучили сильные позывы, которые трудно было подавить. Йим боялась, что снова приближается к этому состоянию. Могу ли я стать такой же ледяной, как лорд Бахл? Такой же злой? Это была ужасающая мысль.

Йим задумалась о своем положении. Она знала, что Пожиратель вошел в нее, когда она соблазнила лорда Бахла. Он перешел к Фроану после его зачатия, но не полностью. Остатки его оставались в ней и после рождения сына. Более того, недавние события указывали на то, что оставшаяся в ней часть Пожирателя каким-то образом связана с той, что была во Фроане. По сути, они были единым целым. По мере того как он крепнет во Фроане, он крепнет и во мне. Представляя себе связь между ней и Фроаном, Йим начинала думать о нем как о чем-то отдельном от них обоих.

Эта концепция породила интригующий вопрос: если Пожиратель существует отдельно от меня, могу ли я изгнать его? Йим перестала воспринимать темную сущность внутри себя как пятно или злую черту. Вместо этого она представляла его как своего рода паразита. Она знала, что травы могут изгнать некоторых паразитов. Других можно уничтожить. Йим не верила, что такие методы сработают против духа. Тем не менее, она не унывала, ведь у нее был опыт общения с духами. В прошлом она вызывала их силой воли, возможно, ей удастся загнать одного из них обратно тем же способом.

Йим села на пятки, закрыла глаза и попыталась вспомнить медитации для связи с духами, которым она научилась еще в детстве. Они пришли к ней с удивительной легкостью. Однако она не пыталась вызвать призрака, поэтому не стала отправлять свои мысли на Темную тропу. Вместо этого она обратила их внутрь себя. Некоторое время казалось, что ничего не происходит. Йим сосредоточилась еще сильнее. Затем ощущения мира постепенно исчезли, и осталось только «я». Йим чувствовала, как по телу течет кровь, как щекочут тысячи нервов, как тяжелеют кости, как воздух входит и выходит из легких. Затем эти ощущения исчезли, как и все остальные, когда Йим погрузилась глубже в свое существо.

Йим воспринимала себя как сосуд со светом, частично затуманенный чем-то мутным и чуждым. Усилием воли она надавила на него, и инородная сущность отступила. Уходя, оно сгустилось и стало немного темнее. Она снова надавила, и темнота стала более отчетливой. Йим обнаружила, что толчок дается ей нелегко, поэтому она немного отдохнула, прежде чем надавить сильнее. На этот раз сущность сопротивлялась и смогла ускользнуть. Затем она начала рассеиваться.

Открыв глаза, Йим обнаружила себя в роще. Ногам было теплее, чем остальным частям тела, но вскоре они озябли. Тем не менее, она была рада получить физическое подтверждение того, что борьба ей не просто привиделась. После короткого отдыха она предприняла еще одну попытку, во второй раз пройдя предварительные испытания немного быстрее. Как только она почувствовала тьму, она атаковала и отбросила ее назад, пока та не достигла своего рода барьера. Барьер хоть и задержал тьму, но не позволил Йим изгнать ее.

Усилия вымотали Йим. Она прекратила борьбу и открыла глаза. Все ее тело, кроме левой руки, было теплым. Рука была особенно холодной, как будто она окунула ее в ледяной пруд. По мере того как по телу Йим распространялся озноб, левая рука согревалась, пока не стала ни теплее, ни холоднее, чем любая другая ее часть.

Йим размышляла над своим последним опытом. Похоже, что барьер, с которым она столкнулась, был ее физическим «я». В состоянии медитации трудно было ощутить границы своего тела, но они явно были. Йим предположила, что загнала Пожирателя в угол левой руки. Это был барьер, который он не мог преодолеть. Это казалось логичным, ведь дух живого человека заключен в его теле. Очевидно, Пожиратель внутри нее был ограничен подобным образом.

Потом Йим пришло в голову, что из этого правила есть исключения. Она знала, что во время транса дух покидает тело. Кроме того, она вызывала духов с Темного пути. Исключения озадачивали ее, пока она не поняла, что Темный путь фигурирует в обоих случаях. Царство мертвых соседствовало с миром живых и пронизывало его. Дух трансерфинга покидал свое тело, чтобы войти в него. У духов мертвых не было тел, поэтому они могли ненадолго попасть в мир живых. Это давало ключ к разгадке того, как Пожиратель мог связать ее и Фроана, не покидая тела ни того, ни другого.

Она знала, что Пожиратель остается обитателем Темного Пути, хотя Горм с помощью колдовства перенес его часть в мир живых. В своем воображении Йим представила себе руку, вытянутую над мутной лужей, с двумя кончиками пальцев, погруженными под воду. Существа в мутной луже не могли видеть руку, поэтому пальцы казались не соединенными. Граница между Бессолнечным царством и миром живых действовала похожим образом, хотя ее не так легко было нарушить, как поверхность лужи. Пока что Пожирателю не удавалось проникнуть сквозь нее полностью.

Горм рассказал Йим о своей многовековой попытке освободить Пожирателя от Темного Пути. Если бы ему это удалось, то в мир живых было бы выпущено существо, сформированное из воспоминаний об убийстве. Там оно будет стремиться создать еще больше таких воспоминаний. Неизбежно оно поглотит всех в царстве ужаса, который невозможно даже представить. Почему Горм не видит последствий своих действий? Как он может верить, что его пощадят? Заблуждение Горма дало Йим все необходимые доказательства его полного безумия.

Подстегнутая чувством неотложной необходимости, Йим начала очередную схватку со своей внутренней тьмой. На этот раз она не стала садиться на пятки, а осталась стоять, продолжая медитацию. Энергичное нападение позволило ей быстро загнать тьму в ловушку. Затем она открыла глаза. Одна рука была ледяной. Йим посмотрела на освещенную солнцем ладонь и увидела там темное пятно. Оно было маленьким, туманным и чернее самой темной тени. Инстинктивно она попыталась отбросить его, как будто это был ком экскрементов или что-то столь же нечистое. Попытка оказалась тщетной. Когда пятно быстро растворилось в ее руке, Йим признала, что оно привязано к ней.

Хотя Йим чувствовала себя обескураженной, ее эксперименты привели к некоторым положительным выводам. Во-первых, она и Пожиратель были разделены, несмотря на близость их связи. Более того, она обладала определенным контролем над ним. Она верила, что так же будет и с Фроаном. Это давало ей надежду на то, что он сможет бороться с поразившей его тварью и не поддастся ей. Именно это послание я должна передать Фроану, подумала она. Добро в нем может восторжествовать!

Отчаянно нуждаясь в хоть какой-то надежде, Йим не пыталась понять, как можно добиться этого триумфа. На данный момент ей хватало одной лишь возможности. Впереди ее ждало долгое путешествие, и у нее было достаточно времени, чтобы разобраться в этой проблеме. Кроме того, Йим считала, что, скорее всего, в конце концов ее поведут инстинкты. А пока она могла готовиться к будущему противостоянию, время от времени устраивая спарринги со своим теневым внутренним врагом.

В результате борьбы Йим проголодалась, и она обыскала рощу в поисках чего-нибудь съедобного. Все, что она нашла, – это несколько древесных грибов, росших на стволе дерева, и несколько крупных кузнечиков. Отщипнув у последних крылья и колючие ножки, она съела их вместе с грибами. Хитиновый панцирь насекомых застревал у нее между зубами, но в остальном они были вполне съедобны. Йим улыбнулась про себя, представив, как бы отреагировал на ее еду Хонус. Он всегда был брезглив, когда дело касалось еды.

Поев, Йим отправилась на юг, присматривая за кузнечиками. Она шла весь день, за исключением коротких перерывов на отдых. По пути ей попадались ручьи, из которых она пила и пополняла запасы воды. Попадались и выщербленные камни бывших жилищ. Обычно они были почерневшими от огня. Поздним вечером она наткнулась на руины целой деревни. Она тоже, похоже, была сожжена огнем.

Когда солнце приблизилось к горизонту, она обнаружила остов хижины. Поскольку в ней можно было укрыться от ветра, она решила провести в ней ночь. Частичные каменные стены были единственным свидетельством того, что здесь когда-то жили люди. Внутри хижина без крыши ничем не отличалась от окружающих лугов, и в ней не было ни одного металлического обломка, черепка глиняной посуды или чего-либо еще, сделанного руками человека. Йим не могла сказать, время или мародеры обшарили это строение. В любом случае, атмосфера запустения была одинаковой. Дров для костра не было, поэтому Йим просто прислонилась к стене, открыла свой маленький сверток с бескрылыми и безногими насекомыми и съела хрустящую кашу.

Следующие несколько дней прошли точно так же. Йим продолжала идти на юг по безлюдной местности. Она продолжала бороться со своим внутренним врагом. Иногда ей казалось, что холод ослабевает. А иногда ей казалось, что она просто привыкла к нему. Доев последнюю копченую козлятину, Йим питалась тем, что могло прокормить, – насекомыми и некоторыми дикими растениями.

На четвертый день пути резко похолодало, и Йим почувствовала приближение осени. Она накинула плащ, но сапоги из козьей кожи на тонкой подошве оставила в рюкзаке. Из-за резкого похолодания насекомых стало мало, и эта нехватка сохранялась даже после того, как погода снова стала мягкой. К тому времени пустой живот Йим болел от голода.

Земля стала холмистой, и Йим увидела местность впереди, только когда взобралась на вершину холма. Она направилась вверх по склону, когда услышала звук, который остановил ее – блеяние козы. Прислушавшись, Йим обнаружила в соседней ложбине одинокую козу. Вымя козы было набухшим от молока, что говорило о том, что она, скорее всего, чья-то дойная коза. Йим огляделась по сторонам, но не увидела никаких признаков пастуха или присутствия человека. Возможно, она бродячая, подумала Йим.

Помня о том, что козы часто настороженно относятся к незнакомцам, Йим спокойно и постепенно приближался к животному, говоря при этом нежным, воркующим голосом. С каждым шагом Йим все сильнее ощущала боли в животе, думая о жирном молоке козы. Когда Йим подошла к козе, она осторожно погладила животное по спине. Хотя подойти к незнакомой козе было непросто, Йим знала, что доить ее практически невозможно. Козы любят, когда их доит один и тот же человек. Более того, подставка для дойки и лакомства считались обязательными. Когда шансы на успех были столь велики, только отчаяние заставило Йим попытаться.

Продолжая гладить козу и разговаривать с ней, Йим опустилась на колени у заднего бока козы и прижала к нему ее голову. Затем Йим осторожно взялась за сосок. Коза вздрогула, а затем успокоилась. Йим всегда умела обращаться с животными, а с козами у нее был особый опыт. Тем не менее, она была поражена, когда коза позволила, чтобы ее подоили. Размяв сосок правой рукой, Йим выплеснула теплое молоко на ладонь левой, а затем поднесла ее к губам, чтобы сглотнуть содержимое. Каждый маленький глоток был восхитителен, он не только давал Йим необходимое питание, но и вызывал воспоминания о ее жизни в Фар Хайте.

Доить козу надо было очень медленно, и это требовало от Йим полной концентрации. Ее сосредоточенность еще больше усиливалась из-за почти голодного состояния. Поэтому впервые Йим заметила приближение мужчины, когда он крикнул «Вор!». Она повернулась в ту сторону, откуда раздался крик, и коза бросилась бежать. Навстречу ей шел человек в крестьянской одежде. До него оставалось всего несколько шагов. Прежде чем Йим успела подняться, он сократил расстояние до расстояния удара своим посохом. Это был крепкий кусок дерева, и он держал его наготове, чтобы нанести удар.