Железный дворец

5

Фроан осторожно двинулся к козе, проверяя землю босыми ногами. Пространство между ним и животным казалось влажным лугом, но он знал, что это не так. Когда земля слегка прогибалась, он принимал позу лежа, чтобы равномерно распределить свой вес. Затем Фроан начал скользить к запаниковавшему животному. Высокий, худой и сильный, он был скорее мужчиной, чем мальчиком. Черты лица и волосы цвета ореха выдавали в нем мать, за исключением пронзительных глаз. Он был одет лишь в набедренную повязку из козьей шкуры, и она неприятно царапала его кожу, когда он скользил по мокрой и заросшей камышом земле. Фроан не обращал внимания на царапины, намереваясь добраться до застрявшей козы.

– Глупая Рози, – сказал он мягким голосом, – болото – не место для тебя. Теперь ты мокрая, а я знаю, что ты это ненавидишь.

После слов Фрона испуганное животное немного успокоилось, но, погрузившись в болотную жижу, снова принялось бороться. Это только усугубило ее положение, так как ее дрыгающиеся ноги еще больше разгребли коврик из плавающей растительности. Фроан ускорил шаг, опасаясь, что коза может прорвать коврик и погрузиться в воду под ним.

– Спокойно, девочка, я иду.

Фроан добрался до козы. Он прекрасно понимал, что лежит на коварной поверхности. Под его ногой проступила рябь, и вода проступала, куда бы он ни нажал. Фроан переложил конец веревки в левую руку. Чтобы вытащить козу, ему нужно было обвязать веревку вокруг ее груди сразу за передними ногами. Он погрузил левую руку глубоко в плавающий коврик из грязи и гниющей растительности, чтобы провести веревку под телом козы. Чем глубже он погружал руку, тем более рыхлой и влажной становилась подстилка. Когда рука Фроана погрузилась до плеча, его рука прошла под грудью козы. Он погрузил правую руку в грязь по другую сторону от козы, чтобы ухватиться за конец веревки и натянуть ее вокруг животного.

Сопротивление Рози мешало Фроану, и он начал думать, что она утонет раньше, чем он сможет ее закрепить. Эта мысль приводила его в ярость. Как всегда, когда его охватывала ярость, она была внезапной, сильной и иррациональной. В одно мгновение Фроан перешел от попыток спасти Рози к желанию убить ее. Более того, он действовал в соответствии со своим порывом. Он перестал нащупывать веревку и вынул правую руку из мокрой черной гнили, чтобы козу за шею и задушить ее.

Рука Фроана оказалась на шее Рози, прежде чем он попытался подавить свою ярость. На мгновение он замер, выбирая между спасением и гибелью. Вся его рука дрожала от внутреннего конфликта. Затем его рука внезапно погрузилась в вонючую грязь, ухватилась за конец веревки и потянула ее вверх. Почерневшими пальцами Фроан быстро обвязал веревку петлей вокруг лани. Затем он прополз туда, где земля была твердой. Поднявшись на ноги, Фроан потянул за веревку.

Грязь сопротивлялась усилиям Фроана, но затем уступила его жилистой силе. Постепенно коза продвигалась вперед и вверх. Фроан все время подбадривал ее.

– Иди ко мне, милая. Ты девочка, Рози.

В его ласковом тоне не было ничего, что выдавало бы его былую ярость. Ярость прошла так же быстро, как и возникла, но Фроан все еще чувствовал ее последствия. Помимо чувства вины, его не покидало тошнотворное ощущение, что в него вселилось что-то нечистое. В детстве Фроан называл свой гнев «тенью» и до сих пор считал ее таковой – темным существом, которое было отдельно от него, но постоянно находилось рядом с ним.

Наконец передние ноги Рози были свободны. С помощью Фроана ей удалось выбраться, оставив за собой отверстие, заполненное темной водой. Пока коза, пошатываясь, добиралась до безопасного места, края отверстия сомкнулись, как быстро заживающая рана. К тому времени как Рози добралась до Фроана, ямы уже не было, а земля на ее месте выглядела твердой и прочной.

Чувствуя вину за свой приступ гнева, Фроан решил загладить свою вину. Он погладил Рози и угостил ее стрелой фейри. Рози удовлетворенно хрустела ею, не подозревая, как близко она подошла к смерти. Другим козам пришлось несладко, когда в них вселилась тень Фроана. Их тела гнили в болоте, которое было идеальным местом для сокрытия проступков. Фроан сожалел о каждом случае, но в то же время живо вспоминал их. По сравнению с теми моментами ярости вся остальная жизнь казалась ему рутиной.

После того как Рози съела свое угощение, Фроан с помощью веревки повел ее в сторону Фар Хайта. Путь был сложным, так как на этом месте было мало устойчивой почвы. Свое название он получил из-за изолированности, которая объяснялась не удаленностью от других хайтов, а коварством окружающего болота. Болотники считали расстояние иначе, чем люди, живущие на твердой земле, длина безопасного пути между двумя точками не определяла, находятся ли они рядом или далеко. По этой мерке Фар Хайт был назван правильно. Единственный путь к нему был длинным и запутанным. Неверный поворот мог оказаться смертельно опасным, а после дождя путь в основном оказывался под водой.

Когда мать Фроана переехала в Фар Хайт, это место было давно заброшено. Болото поглотило его прежних обитателей, и большинство жителей болот ожидали, что то же самое произойдет с незнакомкой и ее ребенком. Когда Фроан стал достаточно взрослым, чтобы освоить сложный маршрут, он был поражен тем, что его мать нашла его сама. До нее другие пытались и не смогли. Некоторые так и не вернулись.

Хотя никто не посещал Фар Хайт, многие завидовали ему как месту жительства, ведь он был достаточно велик, чтобы содержать стадо коз. Кроме того, на его пологом южном склоне росли деревья, а на северной стороне было несколько естественных пещер. Одна из них была достаточно большой и глубокой и идеально подходила для хранения молока и изготовления сыра. Фроан и его мать жили на южной стороне холма в пещере, вырытой прежними жителями. Она была маленькой и грубой, но удовлетворяла их основные потребности.

По дороге домой Фроан отвел Рози в сторону от тропинки и привязал ее к пню поваленного дерева. Затем он полез в сумку и рассыпал перед ней на земле несколько корней фейри-стрелы. Когда коза начала есть, он похлопал ее по спине.

– Хорошая девочка, – сказал Фроан. – Теперь ты не потеряешься.

С этими словами он направился к Тарак Хайту. Без его помощи дойка заняла бы его мать достаточно долго, чтобы он успел навестить Телка. Фроан ненавидел утомительную ежедневную дойку и искал любую возможность избежать ее.

Через некоторое время Фроан добрался до Тарак Хайта и обнаружил, что Телк работает над своей тростниковой лодкой.

– Телк! – позвал он. – Все еще возишься с лодкой?

– Что ты здесь делаешь? – спросил Телк. – Сейчас время дойки.

– Коза заблудилась, и мама попросила меня найти ее, – сказал Фроан. – Она подумает, что я все еще ищу.

Лодка, построенная из пучков тростника, по сути, представляла собой продолговатый плот с наращенными бортами. На носу и корме она сужалась острием, а тростник загибался вверх и внутрь с обоих концов. Телк работал над изгибом кормы. Фроан недолго наблюдал за ним, затем спросил:

– Что ты делаешь?

– Улучшаю её форму.

– Зачем? Ты собираешься провести её только через трясину. Оставь это, и пойдем на остров.

– Я почти закончил.

– Я проделал весь этот путь не для того, чтобы смотреть, как ты украшаешь свою лодку, – сказал Фроан. – Я пришел, чтобы мы могли подготовиться к нашему будущему. А теперь пойдем.

Фроан видел, что Телк не хочет отрываться от работы, но это его не смущало. Он привык переубеждать других, чтобы добиться своего. Этот талант давался ему так естественно, что он замечал его только тогда, когда он не срабатывал, как в случае с его матерью. Как и ожидал Фроан, единственным сопротивлением его друга был вздох, когда он отложил инструменты. Затем он столкнул лодку на воду. Незаконченная корма лодки напоминала обтрепанную кисть, но это не повлияло на ее управляемость. После того как Фроан вылез на берег и забрался на борт, Телк начал направлять лодку по каналу.

Они посещали остров бесчисленное количество раз, но Фроан все еще не знал дороги к нему. Узкие и запутанные водные артерии, окруженные высокими камышами, были одинаковыми и быстро сбивали его с толку. Однако Телк был похож на своего отца и, казалось, всегда знал, где он находится, несмотря на то, что болота были изменчивы, менялись в зависимости от времени года и колебаний уровня воды. Фроан быстро устал смотреть на камыши и обратился к своему другу.

– Когда-нибудь ты будешь водить по Тургену настоящую деревянную лодку.

Телк ничего не ответил, продолжая грести.

– Не улыбайся, – сказал Фроан. – И не говори, что ты этого не делал. Запомни мои слова. Когда я стану хозяином корабля, ты будешь моим рулевым. Вот почему нам нужно тренироваться.

– Бой на мечах?

– Да, бой на мечах. Ты слышал рассказы Добаха. Река – суровое место.

– Да, если верить Добаху.

– Я могу различать, когда человек говорит правду, – сказал Фроан. – Приключения Добаха были не такими грандиозными, как он притворяется, но драки были вполне реальными. На реке есть пираты.

– Тогда нам лучше избегать их.

– И избежать шанса на приключения и славу? Телк, мы не созданы для того, чтобы всю жизнь доить коз и потрошить рыбу. Мы предназначены для более великих дел.

– И мы должны искать эту судьбу на реке? – спросил Телк, как будто решение было за Фроаном.

– Конечно, – ответил Фроан беззаботным тоном. – И чтобы подготовиться к этому, мы должны научиться владеть мечом.

– Но наши мечи не настоящие.

– Когда-нибудь они будут настоящими, – сказал Фроан. – А пока мы будем осваивать удары и выпады на деревянных.

Он пристально посмотрел на друга и без труда понял, о чем тот думает. Телк считает, что всю жизнь будет ловить рыбу, как и его отец. Сам не зная почему, Фроан всегда чувствовал, что его судьба – жить в другом месте. Хотя болота были всем, что он знал, они никогда не казались ему домом. Отчасти это объяснялось тем, что его мать была чужой. Несмотря на то, что Фроан говорил, как она, он преодолел этот недостаток. Его убедительные манеры привели к тому, что болотники приняли его. Тем не менее, он жаждал странствовать по большому миру.

Фроан как раз представлял себе свои будущие приключения, когда в поле зрения появился остров. Высокие камыши скрывали его до последнего момента, поэтому почти сразу, как только Фроан заметил его, они с Телком стали взбираться на известняковый склон. Это был огромный низкий валун диаметром около десяти шагов. Едва возвышаясь над верхушками камышей, он выделялся небольшой сосной, растущей из трещины. Часть поверхности валуна покрывали мох и низкорослые растения, а остальное – голый камень. Деревянные мечи были спрятаны среди ветвей сосны. Фроан достал их и протянул один Телку.

Ни один из юношей никогда не видел боя на мечах. Единственный меч, который они когда-либо видели, принадлежал Добаху, да и то лишь однажды. Их деревянное оружие подражало его, но их фехтование было чистым изобретением. По земным меркам это было неумелое рубилово. В болотах клинки редко использовались для боя. Даже кинжалы были редкостью. Но все это не умерило энтузиазма Фроана. Он охотно участвовал в спаррингах, и его агрессивная тактика с лихвой компенсировала больший размах Телка.

Они тренировались до самых сумерек. К тому времени оба вспотели и покрылись красными пятнами от ударов друг друга.

– Мы можем идти? – спросил Телк. – Моя мать будет искать меня.

Фроан чувствовал раздражение, но вел себя так, словно остановка была его идеей.

– На сегодня хватит, – сказал он. – Надо отвести бродяжку домой, пока мама не спохватилась. Эта коза – ее любимица.

Он спрятал мечи, пока Телк отвязывал лодку и подводил ее к отвесной скале острова. После того как Фроан взобрался на борт, Телк направил лодку в узкий канал. Некоторое время он молчал, прежде чем заговорить.

– Ты сильно ударил меня там.

– Но деревом, а не сталью.

– Но все равно больно.

– Так и должно было быть. Ты должен научиться избегать ударов.

– Да, но...

– Будь мужчиной, Телк.

– Буду, – ответил Телк приглушенным голосом.

– Я знаю, что говорю жестко, – сказал Фроан, – но никогда не знаешь, когда нам выпадет шанс. Когда он появится, мы должны быть готовы.

Когда лодка достигла Тарак Хита, Фроан выскочил на берег еще до того, как она коснулась отмели, ибо с запозданием понял, что задержался на острове. Поспешно отплывая, он обратился к Телку.

– Скоро мы снова потренируемся.

Из-за тусклого света передвижение по болотам стало особенно опасным, но Фроан уверенно пробирался через трясину. Он унаследовал от матери сверхъестественное чутье на безопасные места, которое некоторые приписывали колдовству. Когда он был моложе, Фроан наполовину верил этим слухам и горячо надеялся, что его мать умеет колдовать. Но она разочаровала его. Повзрослев, Фроан стал воспринимать ее как обычную. Хотя она и отличалась от болотников, но казалась такой же скучной.

Повернув за поворот, Фроан едва не столкнулся с ней. Она тоже спешила и несла большой пустой мешок.

– Мам! Что ты здесь делаешь?

– Иду к Раппали. У нее есть для нас мясо.

– Я еще не нашел Рози, но я...

– Посмотри у старого пня, – сказала Йим. – Похоже, она нашла веревку и привязала себя там.

Не говоря больше ни слова, она продолжила свой путь.

Фроан бросил короткий взгляд на уходящую мать, а затем продолжил путь за козой.