История пишется победителями

Пролог Кенигсберг январь 1910 года Глава 1

— Вилли, кроме нас двоих, никого в комнате не было — полицейским хватило ума сюда не заходить, прочитав вот этот прикрепленный к двери листок. Подвальную комнату сразу опечатали, не прикасаясь к трупам офицеров, выставили караул, и немедленно отправили за мной — хорошо, что я оказался здесь с инспекцией по долгу службы. И первые четверть часа сам находился в ступоре, взяв в руки листки с «посланием», которые ты сейчас держишь в руках. А как прочитал, так все понял сразу. А стоило наскоро перебрать книги, то полностью уверился в правильности догадки.

Младший брат кайзера Вильгельма принц Генрих Прусский, еще крепкий телом в свои 48 лет, прошелся по небольшой подвальной комнате, освещенной тусклым светом проведенной сюда электрической лампочки. Везде стояли коробки, один угол занимали высоченные стопки книг, в основном на русском языке — германский император прилично знал его, и часто в общении с самодержцем Николаем Александровичем, с которым общался по-свойски, они именно на нем и говорили. Впрочем, как и сам принц был изрядным полиглотом — два века постоянных брачных соглашений германских владетельных домов с российской императорской династией потихоньку сделали свое дело, тут поневоле язык «восточных соседей» выучишь с самого отрочества, если хочешь своим детям сделать «удачную партию». И даже найдешь немалое удовлетворение, сочетая «прусское» с «русским».

— Тут я как вижу целая библиотека, с арсеналом, — улыбка у кайзера вышла чуть кривоватой, левую искалеченную с детства руку он прижимал к боку, как всегда делал в минуты волнения. Знаменитые усы а ля Вильгельм II были встопорщены, глаза сверкали неподдельным интересом — то, что он успел прочитать, было для него невероятным подарком судьбы.

— Книги и оружие лишь самая малая часть того, что содержится в этих технических устройствах, какие сделаны, или будут сотворены — тут игра слов и восприятия — через сто с лишним лет. Я поначалу даже не понял, что это-то за коробочки, но там лежали листки с детальными инструкциями, и я разобрался — все оказалась не так и сложно. Вот сам посмотри, Вилли.

Принц осторожно открыл один пенал, поднял одну створку — внутри она была темной, будто стеклянной. Зато вторая, что стала «столешницей» буквально усыпана набором клавиш, как на печатной машинке, на черных кнопках нанесены белые буквы, причем по две — сверху на латинице, а вверху уже на кириллице. А еще имелось множество других клавиш с цифрами и значками, короткими словами, непонятными, или, видимо, сокращенными. А вверху, на полированном металле мигала тусклым алым светом кнопка, которую принц быстро нажал, с непонятной ухмылкой на лице. Неожиданно раздался приятный женский голос, сказавший на русском:

— Схвати эту усатую тварь за хвост и вышвырни ее из комнаты!

Вильгельм машинально отпрянул от «футляра», а вот Генрих искренне рассмеялся, и негромко пояснил:

— Этот голос принадлежит некой Алисе, она дает совет. Это у них такая шутка про кошку, что залезла на стол и съела колбасу. Я поначалу испугался, но за двое суток успел разобраться. И скажу тебе сразу — технологии совершили невероятный скачок, будущее за электричеством, как я тебе не раз говорил. И теперь в этом ты убедишься собственными глазами.

Темная поверхность откинутой крышки засветилась всеми цветами радуги, и кайзер понял, что перед ним экран, усыпанный значками с короткими словами под ними. Палец Генриха лег на небольшую металлическую панель под клавиатурой, и стал двигаться по диагонали.

— Смотри на стрелку, что на экране — это курсор, скажем так. Мы подводим его к нужной «папке», допустим к вот этой, нажимаем на эту металлическую клавишу, и вуаля — сейчас ты посмотришь на войну, которая грянет через тридцать пять лет. Посмотри на наших потомков — технологии такие, что представить не мог, а существо людское осталось прежним. Так что здесь мир будущего весьма похож на наш, особенно тот, что начнется через три с половиной года. Весьма познавательное и поучительное зрелище, меня в первые минуты даже оторопь пробрала, хорошо, хоть немного научился этим устройством управлять, остановил запись. Смотреть на то, что осталось от Кенигсберга, невыносимо тягостно. И это тоже расплата за те катастрофические ошибки, что совершили мы с тобой в прошлом, если так можно назвать события, которые еще будут иметь место в очень близком будущем.

Кайзер только кивнул в ответ — принц всегда отличался тягой ко всем техническим новшествам, потому и выбрал морское дело, где таковых было множество. К тому же младший брат вырос очень практичным человеком, отнюдь не романтиком, а жестким прагматиком. Генрих в состоянии мгновенно оценить значимость новых технических устройств, их полезность, к тому же и сам для этого прикладывал огромные усилия, недаром одним из первых получил в рейхе лицензию лоцмана и командовал броненосцем. И если он сейчас говорит такие вещи крайне серьезно, то следует очень внимательно к тому отнестись, тут шуток быть не может.

— Смотри, Вилли, тебе все тут знакомо, только предупреждаю еще раз — зрелище для нас двоих ужасное!

Экран преобразился, на нем появилась надпись — «здесь был сломлен германский фашизм, в самой цитадели прусского милитаризма». И начались кинокадры фильма, в которых кайзер моментально узнал Кенигсберг, тут не могло быть никакой ошибки. Он видел его каменные форты, Королевский замок, кирхи, дома — но боже, в каком виде — все разрушенное, ни одного целого здания не осталось и везде русские солдаты, в легко узнаваемых шинелях, с погонами на плечах, с петлицами на воротниках. Многие с трехлинейными винтовками, часто на кадрах мелькали новейшие станки пулемета «максима», принятые в русской армии в этом году. Но вот другое вооружение потрясало — такого не могло быть, представить совершенно невозможно, в голове не укладывалось. Но вся эта техника ездила на колесах, или медленно передвигалось на гусеницах, и стреляла, порой из чудовищных пушек, не меньше шести дюймов. И везде автомобили, более совершенные, чем сейчас, да оно и понятно, ведь на экране появилась надпись — «апрель 1945 года»…

Победная весна сорок пятого в Кенигсберге…