— Мы должны втянуть Гранд Флит в генеральное сражение, и это сделают наши линейные крейсера. И потеря одного из них вполне допустима, их теперь пятеро, «Лютцов» проходит испытания по сокращенной программе, и в октябре войдет в строй, будучи полностью готовым к боевой службе. А в январе-феврале следующего года за ним последует «Бисмарк». И у нас тогда будет четыре крейсера с 305 мм артиллерией и прекрасным бронированием, надежно защищающим корабли не только от 343 мм, но даже от 381 мм снарядов новых британских линкоров. Однако к этому времени война может быть закончена, Сандро, по крайней мере, я на это надеюсь.
Принц Генрих посмотрел на великого князя Александра Михайловича — они сидели в адмиральском салоне первого русского дредноута «Гангут», на котором завершали последние работы — корабль находился уже на испытаниях, и хотя на нем подняли Андреевский флаг, в состав флота он не был зачислен. На взгляд гросс-адмирала это был неудачный линкор, такой в открытое море на бой с британской эскадрой не выведешь. Низкобортный, с плохой мореходностью, хорошо, что после закладки сами русские по настоянию царя проект переработали и приблизили его к черноморским «императрицам» — уменьшили мощность силовой установки и резко усилили защиту. Вот только изначально порочные недостатки этим не исправишь, сама концепция оказалась в корне малопригодной. И вызывает искреннее удивление, что зная об этом, русские адмиралы, тем не менее, заложили по этой схеме дюжину линкоров, причем последние четыре более крупного водоизмещения, с четырнадцатидюймовой артиллерией. Но в десятом году, когда царь ознакомился с «сокровенным», его взгляды на строительство флота изменились, тем более кайзер отдал ему так и нереализованный проект «кенигов», с 305 мм орудиями. Сравнение этих двух проектов привело русских адмиралов в смущение — при намного меньшей цене германский корабль превосходил русский дредноут настолько, что в исходе возможного противостояния никто не сомневался. Ведь двенадцать русских 305 мм орудий были полностью бессильными против четырнадцатидюймовой брони, в то время как десять таких же по калибру, но германских пушек, легко справлялись с преградой из девятидюймовой поясной брони, и как мокрый картон проломили бы восьмидюймовые плиты трех орудийных башен.
Принца это поразило до глубины души — что толку поставить на корабль уйму пушек, если их защита никудышная. И это при том, что в русском Морском техническом Комитете о том прекрасно знали, но продолжали настаивать на строительстве ущербных кораблей, так как заказ по ним финансировался Францией и Англией, и поставки различного оборудования и турбин на себя взяла именно «владычица морей».
Так что впору воскликнуть сакраментальное — невозможно понять, где в России кончается глупость и начинается измена!
И даже царь не смог отменить строительство никудышных и дорогостоящих кораблей. Единственное, проект пересмотрели в сторону усиления, приняв «черноморский вариант», благо чертежи имелись на флешках. И стали строить не четыре, а два линкора, чтобы не вводить многочисленных английских приверженцев в излишнюю подозрительность. Зато строительство двух других кораблей началось лишь в конце десятого года, по «улучшенному» и «переработанному» проекту, названному так для отвлечения внимания — на самом деле заложили два несостоявшихся «кенига», и следом за ними еще пару, уже на Черном море. Постройка велась при германской технической помощи, все, что не могли сделать на русских заводах, изготовляли в рейхе. И все равно строительство линкоров непозволительно затягивалось — русские «монархи» войдут в строй к лету-осени следующего года.
В 1913 году в Николаеве заложили еще один линкор, и на этом новое строительство собственных дредноутов русские закончили, и явно навсегда — сам царь пришел к твердому убеждению, что этого более чем достаточно. К тому же все расчеты показали, что пересмотрев проекты, сэкономили существенно — к каждому линкору бесплатным приложением стал новенький легкий крейсер. Так что крайне убыточное занятие строить огромные линкоры с пятнадцати дюймовой артиллерией — разорительное занятие «великодержавный престиж» поддерживать…
— К октябрю завершают ходовые испытания «Баден» и «Баден» — у нас будет полностью сформирована еще одна эскадра из четырех линкоров с 380 мм пушками. Так что двенадцать линкоров и четыре линейных крейсера это все, что мы можем вывести в Северное море в «дер таг». Ники, этого вполне достаточно, если правильно распорядится имеющимися эскадрами.
— Семнадцать кораблей в боевой линии это много, Генрих, если сравнивать с любыми флотами. Но все же недостаточно, даже маловато будет, чтобы одолеть Гранд Флит, — негромко произнес царь, размышляя. — Усиление будет к весне, когда вы получите «Бисмарк», «Заксен» и «Вюртенберг», но ведь и у англичан начнут входить в строй их новейшие линкоры, а их пять, и еще пятерка типа «R» последует в шестнадцатом году. Да еще пара «чилийских» линкоров с 356 мм стволами.
— Так не забывай, что и у нас полдюжины линкоров заложены, или уже на стапелях, так что такое пополнение вполне усилит наш флот. Но так далеко не стоит загадывать — все решится в октябре.
— Гранд Флит имеет одиннадцать дредноутов с 305 мм пушками против ваших восьми, двенадцать линкоров с 343 мм орудиями против четырех — перевес в силах более чем убедительный. Да и линейных крейсеров в строю Ройял Нэви десять — вдвое больше. А еще французские и итальянские дредноуты, против которых австрийцы не потянут, даже если ваши средиземноморские дредноуты учесть. Превосходство в силах огромное!
— Если они будут воевать за англичан, то да, Ники, тут ты полностью прав. А если против? Будет ли тогда превосходство?
Наступило молчание, и принц, и царь прекрасно понимали ситуацию — одолеть Королевский Флот можно объединенными силами всех других «великих держав», вместе взятых. Возможность для этого есть, но только после того, как Франция потеряет Париж и добрую половину своей армии…
Кроме царской России только одна страна в мире, по примеру которой и стали строить «гангуты», построила линкор, в четырех башнях которого, вытянутых вдоль всего корабля, разместили по три 305 мм пушки. Вот только развивать сей опыт даже итальянцы не стали, сочтя такое новшество крайне сомнительным…