Юлия Зайцева

23 Некритическая масса

Я не знаю, как сейчас устроена школьная программа. Но в мои ученические девяностые мы пристально изучали баталии звездных критиков XIX века вокруг Пушкина и Лермонтова. Неистовые Белинский и Добролюбов, возвышенный Григорьев буквально вгрызались в тексты великих, разбирали их по косточкам, обгладывали каждый хрящик. Имена критиков гремели наравне с писательскими. Их обстоятельные рецензии порою казались подробнее самих произведений. Это было время больших и глубоких разговоров о литературе. Золотой век для писателей, романы которых получали профессиональную и аргументированную оценку.

К XXI столетию эти умные разговоры схлопнулись, но претензии на звездный статус вершителей писательских судеб остались. Каждую неделю в стране выходит несколько книг, достойных внимания. И ведущие критики, надрываясь, строчат свои пятикопеечные вердикты на каждую. Их спринтерской жизни не позавидуешь. По утрам они в мыле пишут посты в свои социальные сети по итогам вечерних фуршетов, днем в комментариях неистово обсуждают прогрессивные рецепты выпитых коктейлей, в промежутках носятся по эфирам, выступают на встречах, вещают в писательских школах, председательствуют в конкурсах. Словом, самоотверженно светят лицом. И при этом каким-то чудом умудряются не пропустить ни одной новинки недели. А это в среднем тысячи полторы страниц текста. И все это нужно не только прочитать, но и осмыслить, а потом еще написать несколько рецензий.

Но мы же с вами понимаем, что чудес не бывает. В сутках у наших критиков все те же 24 часа. Вот они и гонят строку о непрочитанном. Технология работы предельно проста и обкатана всеми двоечниками страны, которые худо-бедно научились сдавать литературу по кратким содержаниям. Вот и критики сдают в свои редакции рецензии по издательским аннотациям. Ну, и для пущей убедительности пролистывают несколько страниц в начале и несколько в конце книги. Белинский бы обзавидовался.

Конечно, такие гонки по диагонали часто выглядят очень комично. Вот вам только один характерный пример. После выхода романа «Сердце пармы» гуру скорочтения Николай Александров написал, что в самом начале произведение еще ничего, но потом действие переходит в русские станицы и становится скучно. Александров так торопился опубликовать свой бесценный вердикт о романе и не заметил, что «Станица» — это название отряда, а не локация, чем выдал себя с потрохами. Вы справедливо спросите: зачем же так подставляться? Это же какой-то публичный мазохизм. Ответ простой. Чтобы получить гонорар, критику нужно высказаться в первых рядах. Вот он и высказывается о непрочитанном как может.

Само собой, писателей это бесит. Судите сами: автор год работает над романом, внимательно и кропотливо изо дня в день выстраивает сюжет, продумывает детали, оттачивает язык. А в финале книга попадает к какому-нибудь ироничному борзописцу, который за нехитрый гонорар в пять тысяч рублей за пару часов выкатывает о ней свое псевдоавторитетное мнение. Мол, мне не хватило психологизма, герои слишком прямолинейные, сюжетные линии провисают, и вообще, лично мне не зашло. Иногда писатели не выдерживают и мстят за непрофессионализм. Виктор Пелевин не поленился и посвятил критику Павлу Басинскому отдельного персонажа. В его романе «Generation “П”» действует некто Бесинский, который периодически выныривает из лужи дерьма и вещает что-то несусветное. Так совпало, что и в романе Владимира Сорокина есть Павло Басинь. Но Иванов такими стратегиями не пользуется, потому что выработал свою. Он завел себе фильтр от дураков. Это его продюсер. Алексей читает только те рецензии, которые показываю ему я. И это отличная защита от глупости.

Конечно, к критикам можно было бы отнестись с пониманием, вещать на скоростях — нервно, неуютно и даже опасно для репутации. Но если бы они сами выбрали играть чисто, следуя правилу «О непрочитанном либо хорошо, либо ничего», пользуясь лишь аннотациями, публиковали бы в меру нейтральные анонсы новинок — по-честному, без обмана. Но нет, слава Белинского и Добролюбова не дает им покоя. Они хотят быть вершителями и решателями, выносить и возносить имена, открывать и закрывать порталы в русскую литературу — словом, притворяются гуру.

Едва ли не последним из известных действительно читающих критиков был Лев Данилкин. В нулевые он работал в журнале «Афиша», не тусовался, не вещал в соцсетях, не вручал премий, а старательно читал тексты и раз в пару недель публиковал несколько рецензий. Но пришло время блогеров, которые генерят свои отзывы со скоростью света и тут же кидают их в сети на всеобщее обозрение. Вот они и вытеснили обстоятельных профессионалов, которые включились в общий забег и пожертвовали содержанием ради оперативности.

Современные критики по сути и сами превратились в блогеров. Я, конечно, имею в виду сейчас тех, кто держится на медийной передовой литпроцесса. Сегодня более или менее известных широкой аудитории критиков правильнее называть литературными блогерами. Они культивируют блогерскую стратегию самовыражения, мечтая о звездном статусе наравне, а то и выше писательского. И порой продвигают не книги, а себя через них.

Их «рецензии» могут начинаться так: «Вы знаете, как меня последнее время не радует Яхина, ее второй роман как-то совсем не зашел. Ее любимая тема репрессий у меня вызывает тоску. Поэтому третью ее книжку я открываю без особого энтузиазма. Но сегодня я еду в поезде на мастер-класс в Нижнем, и дорога располагает к терпеливому чтению, которое, кстати, сейчас можно скрасить свежезаваренным кофе. Новая опция РЖД словно создана для меня. Без этого ароматного напитка я вообще не человек. Капучино мне принесли в советском подстаканнике, вызывающем приятную ностальгию. Сразу вспомнились детские поездки с родителями: курица, вареные яйца, монотонное бряканье чайной ложечки о граненое стекло. Кстати, новый роман Яхиной тоже про поезд — „Эшелон на Самарканд“…»

Вот так незаметно за чашечкой кофе вальяжный литературный гуру настрочил половину рецензии. Осталось только в одном абзаце коротко пересказать аннотацию, снисходительно пожурить автора за подвисающие сюжетные линии и «картонных персонажей», а в финале дружески похлопать по плечу: «А вот это совсем неплохо, вполне читабельно». Рецензия готова, литблогер самовыразился, припечатал и устроился отдохнуть под стук колес. Через пару часов в Нижнем у него фееричное экспертное выступление, где придется эффектно засветиться свежим лицом.

Для писателя эта ситуация — аховая: его бисер разметали вокруг кормушки и выплюнули, даже не прожевав. Успокаивает лишь то, что у известных авторов аудитория в разы больше, чем у таких горе-блогеров. Она покупает книги, чтобы внимательно прочитать, а не получает в издательстве свежую верстку, чтобы накатать очередную микрорецензию. Спасает и то, что у писателя есть влияние. Издательство ценит хороший роман все же выше скороспелых отзывов нечитающих псевдогуру. И автор легко может отлучить наиболее зарвавшихся блогеров от кормушки.

Я, например, как продюсер внимательно слежу за «кофейными» рецензиями на Иванова. И каждое наше издательство получает от меня черный список фамилий критиков, которым запрещено отправлять роман до публикации. И это не месть, лишающая критика гонорара за первую рецензию. Это желание правильно спозиционировать книгу. Поверхностные и предвзятые отзывы не должны появиться первыми, чтобы не стать основой дальнейших высказываний о романе. В моем черном списке около десятка имен. Поделюсь здесь с вами наиболее ярким кейсом с критиком Галиной Юзефович.

В моем рейтинге Юзефович — в топе нечитающих блогеров. Курьезов с ней случается масса. Помню, мы с Ивановым как-то решили переиздать книгу о Пугачёвском бунте в новом издательстве. Мы сократили количество иллюстраций, перевели их в черно-белый режим и поменяли формат, трансформировав большой фотоальбом в стандартную книгу. Название «Увидеть русский бунт» заменили на более энергичное — «Вилы», но текст оставили прежний, буква в букву. Цель была вписать книгу в серию нон-фикшен Иванова с короткими и емкими названиями («Ёбург», «Дебри»), а еще сделать ее более доступной по цене, чтобы увеличить тиражи. Но Юзефович авторитетно заявила, что «…в иллюстрированном путеводителе “Увидеть русский бунт” Пугачёвский бунт практически вырвался на авансцену… однако именно в “Вилах” стал полноценным…». Эксперт Юзефович каким-то чудом умудрилась сравнить друг с другом два идентичных текста и отдать свой голос в пользу второго.

Возможно, для блогера это и есть высший пилотаж. Но для меня это высказывание лишь зафиналило мертвую петлю, и я запретила издательству отправлять Юзефович книги Иванова на рецензии. Галина заметила недостачу, верстку нового романа «Ненастье» ей не доставили, и разразилась в своих соцсетях обиженным постом. Мол, какое право имеет продюсер Зайцева отлучить ее от возможности первой прочитать и публично пожурить Иванова. В комменты набежали другие нечитатели из моего списка, к публичной склоке подключился и отставной ивановский агент Гаврилов, — словом, разыгралась настоящая ярмарка тщеславия. Яркие представители литературной тусовки сетовали на то, что из-за провальной PR-стратегии продюсера Зайцевой звезда Иванова уже закатилась, его «Ненастье» выйдет тиражом в три тысячи и без их поддержки будет лежать на полках годами. А мы, улыбаясь, получали миллионные роялти с продаж и подписывали договор на сериал «Ненастье». То есть возили воду на обиженных, которые только нагоняли волну.

Но на этом история не закончилась. После «Ненастья» закатившаяся звезда Алексей Иванов выпустил еще несколько бестселлеров мимо блогерской кормушки. Однако с романом «Бронепароходы» случился какой-то сбой. Юзефович, минуя издательство, добыла рукопись от собратьев по цеху. И за пару дней до выхода тиража настрочила рецензию в своем телеграм-канале. Хорошо, что я вовремя заметила досадную утечку, тут же обратилась в издательство, и через час независимый критик Галина Юзефович исключительно по собственной инициативе удалила свой пост.

Но я не хочу здесь огульно обвинить абсолютно всех критиков. У нас с Ивановым, конечно же, есть и свой белый список. В него входят те, кто читает, а если и не читает, то ограничивается обзорами, не предъявляя уничижительных вердиктов. В этом списке: Николай Корнацкий, Татьяна Соловьёва, Наталья Ломыкина, Лев Данилкин, Александр Щипин и другие критики. Помню, накануне выхода романа «Бронепароходы» мы с Натальей Ломыкиной переписывались в четыре утра, она читала текст, готовилась к интервью с Ивановым, но не могла дождаться следующего дня, чтобы поделиться свежими читательскими впечатлениями.

Так что моя система работает, и в ней право первой ночи получают читатели, а у листателей когда-то был шанс.