Маг черного солнца

Глава 10

Мы продолжили движение к таможенной станции. Вдали мерцало огнями шлюзовое окно. Вылет из центральной системы Империи был дозволен только в нескольких местах, где все корабли проходили тщательный досмотр, контроль и проверку. Свободно перемещались лишь военные корабли в составе боевых эскадр и дипломатические корабли с особыми полномочиями. Все остальные должны были зарегистрироваться и пройти необходимые процедуры.

Мы передали данные о себе и остановились в положенном месте, ожидая разрешения на проход в шлюзовой коридор. Конечно, вокруг во все стороны находилось свободное пространство, но любая попытка проигнорировать виртуальную пограничную линию вызывала срабатывание тревоги, активации тяжелых орудий баз и слет всех боевых таможенников. Стреляли после одного предупреждения: шанс давался на случай сбоя в работе систем, выжидали тридцать секунд, и если корабль не изменял курс, то просто уничтожался.

ДеВель давно съел конфету и теперь чуть нервно грыз палочку от нее, без надобности проверяя приборы и постукивая пальцами по подлокотникам.

— А как вам удалось сбежать? — спросил он, с видимым усилием отворачиваясь от черноты космоса.

Я вздохнула. Не самая удачная тема для снятия напряжения и непринужденной беседы.

— У меня есть определенные способности, но большинство из них опасны в ограниченном пространстве и требуют больших затрат энергии, которой мало в космосе. Например, я могу менять свой облик. Пришлось зафиксировать коменданта, забрать его китель и выйти под видом Астроила из его апартаментов. Дальше уже было легче.

Я умолчала, что мне самой едва удалось сбежать из капкана адмирала, из его крепких объятий и завораживающих слов, что он нашептывал на ухо. Сладкие прикосновения, жар его тела и кровь… он словно знал, как привязать меня к себе. Первый, чью кровь я попробовала. Откуда мне было знать, что я так стану тянуться именно к своей первой жертве? Мне прежде казалось, что скорее донор оказывается во власти вампира, а не наоборот. Я едва сбежала из теплой и такой желанной постели Астроила, оставив его, уставшего, сильно обескровленного и привязанного к металлической перегородке, нацепив не только китель, но и лицо Астроила. Насколько это оказалось тяжело… даже не передать.

— Скажи мне, почему имперские чиновники усомнились в твоей адекватности? — пришлось нарушить вопросом тяжелое молчание.

ДеВель сделал кислую мину и вздохнул.

— Меня бросила девушка, из-за этого я и подвязался на авантюру с пилотированием «Коннектуса». Психиатры посчитали, что я на почве нервного перенапряжения не совсем отвечаю за свои действия. Но потом чуть успокоились.

Мы ожидали своей очереди, зависнув среди пустоты и словно замерев в безвременье. От конфет уже тошнило, есть совершенно не хотелось, а корабль был слишком мал для прогулки. Немного позанималась у стены с тренажерами, чтобы не потерять форму, но вскоре и это наскучило.

Я сидела в кресле второго пилота, подобрав под себя ноги, и зачитывалась инструкцией к звездолету. Пока только одна треть приборов и функций была мне известна и понятна. ДеВель по возможности давал дополнительные сведения и пояснения, периодически отвлекаясь на заполнение необходимых документов для таможни.

Работало общее радио, тихонько засоряя информационный фон. Мы в пол-уха вслушивались в то, что происходило на открытой частоте. Обсуждалось, какие суда не прошли таможню и отправились восвояси, на каких был введен карантин, кто пытался пересечь границу незаконно. А я не могла дождаться мгновения свободы, когда мы уже вырвемся из-за этой воображаемой стены и обретем право лететь в любом направлении.

— О, а это уже интересно! — ДеВель сделал радио погромче и влез в один из разговоров. — Ребята, а я слышал, что Ан должен был сопровождать тот транспортник, который сейчас на карантине.

— Не-а, — флегматично ответил ему один из капитанов тяжеловесной баржи, затмевавшей звезды по правому борту. — Он недавно сорвался с места по приказу адмирала. Сами знаете, такие пилоты, как Ан, из числа избранных, им даже можно отказаться от контракта и не получить за это неустойку… Нас бы уже в черный список внесли…

— Да ладно! — со смешком проговорил другой голос, судя по всему, достаточно пожилого пилота. — Я еще помню те времена, когда он был желторотым птенцом. Как-то раз подлетаю я с железками на борту на своей толстушке к «Комете-3», ну, все как положено: документы, пошлина да еще на борту у меня посол от Користы. А они же все такие возвышенные, ни слова ругани, ни пошлых анекдотов, еще и женщина к тому же, хотя по користианцам сложно сказать, какого они пола.

Ну я так, в документы глянул, чтоб не оплошать. И сидит, значит, баба-посол на звезды любуется, хрен ее знает, может поэму какую сочиняет. Мы же молчим со вторым пилотом и штурманом, эдакий траур на мостике, все с благообразными рожами и только что реверансы друг другу не делаем. Только связист, чудила старый, тайком в своей конуре бухло потягивает, думает, я не вижу и не взгрею его по прибытии. И тут нам, как назло, говорят, мол ждите, не до вас, плейбеев, сейчас. И все, тишина. Только смотрю, связист-то бухлом подавился, аж побагровел весь, думаю, ну все, хватила-то его кондрашка, допился, козлина старая.

А вот и нет! Он мне рукой на приборную доску тыкает, мол, частоту переключи, а сам аж от смеха по креслу стекает. Ну я и воткнул не думая, про посла ж забыл. А там мат-перемат на всю рубку, глава станции костерит кого-то да так, что даже у меня уши вянут. Я громкость-то поубавил, на посла оглядываюсь, смущение разыгрываю, мол, что с этих мужланов да холопов взять, космические волки, добра и любви в жизни не видали, вот и ругаются словами нехорошими. А сам сканеры включил, интересно же, что стряслось. И вижу, как какой-то придурок на «Ситиусе» пытается пришвартоваться к ремонтному шлюзу заместо стыковочного коридора! Ему уже из шлюза работники в скафандрах маякуют, жесты неприличные показывают, страшно им, ясен пень. И главное, настойчиво так, один заход сделал, второй, а все никак не выходит, не впихивается его махина в ремонтный шлюз для челноков. А когда он два бортовых орудия станции стесал, я уж не выдержал, и вежливо так говорю: «Сынок, ты что же до пилотирования дорос, а все не знаешь, в какую дырку нужно совать свой агрегат?»

Эфир взорвался многоголосым смехом, даже ДеВель затрясся в своем кресле.

— Ну там уже все не выдержали, ржут до слез, даже глава станции загоготал и материться перестал. А пилот, видать, обиделся, развернулся и улетел к чертям, даже передумал стыковаться. Только номер счета кинул, чтобы потом оплатить повреждения, — голос довольно хмыкнул. — А самое главное, оборачиваюсь, а посол-то тоже вроде пытается лицо умиротворенное сделать, а саму аж потряхивает со смеху. Так я с Аном в первый раз и встретился. А вы говорите — «Избранный»!

Я тоже хмыкнула. Но в эфире больше интересного ничего не было, разговор между ожидающими кораблями плавно перетек в обсуждение кто, как и при каких обстоятельствах таранил станции и глупил при швартовке. Называлось великое множество имен и кораблей, сыпались байки и шутки.

Я вздохнула и сделала чуть тише.

— Космические сплетники, какая прелесть!

— Отличное название для коммерческой радиостанции, — хохотнул ДеВель.

Наша очередь уже давно должна была наступить, но время все шло, а наш номер так и не назывался.

— Что будем делать? — спросил через некоторое время ДеВель.

Я вздохнула и отложила книгу.

— Сложно ответить. Я могу попытаться скрыться на самой базе и уже оттуда сбежать на одном из транзитных судов. И мы встретимся в установленном месте.

— Либо мы можем пойти на прорыв, — высказал свою мысль ДеВель. Я покачала головой и даже хотела возразить, когда на общей частоте прозвучал наш номер.

Мы переглянулись. Солнышко медленно поползло к таможенному коридору, занимая позицию у стоп-линии.

— Добрый день, — появилось на мониторе усталое лицо таможенника. — Цель поездки, дополнительная информация?

ДеВель устно продублировал и проговорил всю документацию, пока я отсиживалась за экранированной перегородкой, отделявшей рубку от остального корабля. Металл холодил мне спину, и в солнечном сплетении тоже клубился холод, правда, другого рода. Сомнения, опасения, страхи.

Но, несмотря на конец смены и измотанный вид, сотрудник шлюза работал быстро и без лишних проволочек.

— Особым разрешением департамента военных исследований вам разрешен пролет через все таможенные заставы Империи по упрощенной системе досмотра, — проговорил он. — Я отправил вам необходимые коды доступа, в следующий раз не ждите общей очереди и отправляйтесь сразу в зону прохода. Счастливого пути! И все-таки перекрасьте корабль, пожалуйста.

— Да, я уже осознал необходимость косметического ремонта, эту мысль все окружающие не раз доводили до моего сведения, — недовольно буркнул пилот и запустил двигатели на холостом режиме, ожидая, когда магнитный захват проведет наш кораблик через коридор к шлюзу. — Удачной службы!

Мы уже почти подлетели к серой перегородке, отделявшей нас от свободы, когда в динамиках раздался сигнал тревоги, заставивший нас резко вздрогнуть.

— Пролет запрещен! Загасите двигатели, немедленно! Внимание, выключите все приборы и ожидайте дальнейшего решения! — проговорил таможенник. — Получено государственное распоряжение.

Вспыхнули красные огни, и магнитная ловушка перестала тянуть нас вперед.

ДеВель хотел было обернуться ко мне, но сдержался, затем вздохнул и отключил все, оставив работающей только радиосвязь. Мы замерли в тишине и напряжении, он — уставившись через стекло на запертые створки шлюза, которые отделяли нас от свободы. Я — в темноту звездолета, прислушиваясь к призрачному голосу таможенника.

— Есть приказ задержать ваш корабль при пролете таможни. Ожидайте. — произнес он, и снова повисла гнетущая тишина. И лишь через несколько минут, он проговорил: — Установлена связь с Гирой, с вами желает говорить первый советник Императора! Он только что ответил на вызов, — проговорил таможенник. — Просит подозвать к мониторам вашего пассажира, принцессу Диору.

Я ощутила, как похолодели мои руки, как внезапно стало пусто, а усталость вновь сковала меня. Бежать? Прорываться с боем через заградительный огонь имперской заставы?

Я вышла из-за загородки и решительно села в кресло, кивнув ДеВелю. Умение принимать свою судьбу, и даже смерть, — великий дар любого героя. Нужно уметь проигрывать и не тащить за собой в ад всех окружающих.

Пилот с сомнением посмотрел на меня, вынырнувшую из темноты корабля, но молча щелкнул кнопкой открытия канала связи.

Лобовое стекло стало матовым, перегородка шлюзового коридора исчезла и появилась по пояс фигура первого советника Императора, Илиима. Он оглядел сначала меня, затем пилота, сразу давая понять, что видит нас через бортовые камеры.

— Добрая встреча, принцесса Диора. Не хотелось бы отвлекать вас и вашего пилота от экспедиции, но есть несколько вопросов, которые следует выяснить. Нам едва удалось узнать на каком вы корабле, это потребовало немало времени и сил. Должен сказать, что мы несколько расстроены вашим скорым отлетом, если не сказать — оскорблены. Император хотел переговорить с вами еще раз, лично.

— И о чем же? — холодно спросила я.

— О вашем недуге, например, — советник сделал чуть скорбное выражение лица и глянул на ДеВеля, тот выгнул бровь, но под взглядом не стушевался. — Мы хотели предложить вам помощь в лечении. И узнать, нет ли в Империи других, кто так же болен?

— Нет, я никого не обращала, если вы об этом. И других таких же не встречала. Но возможность их наличия не исключаю.

Илиим понимающе кивнул, затем скрестил руки на животе и чуть нахмурился.

— Также мы переживаем за адмирала Астроила. Возможно ли с ним переговорить?

Вопрос заставил нас с ДеВелем переглянуться и даже немного опешить.

— Его нет на корабле. В последнюю встречу он был в своих апартаментах на «Асвиоре».

— Действительно? — удивлению советника не было предела, но он быстро взял себя в руки. — Он взял отпуск, мы думали, что он пожелает вас проводить лично. Ну что ж, тогда вопросов к вам больше нет…

— Стойте! — вырвалось у меня. — Что вы сказали? Куда проводить?

Илиим нахмурился и молча оглядел меня. Тут на его лице я увидела отсвет понимания, но вопросов он не стал задавать. Видимо, слишком щекотливая тема.

— Ах, вот в чем дело… — задумчиво произнес он. — Это многое проясняет. Учитывая обстоятельства, я бы хотел лично передать вам слова Императора. Он крайне рад знакомству. Вы имеете полное право отправиться домой, но все мы надеемся, что слова Его Величества дойдут до короля Леары, а вы лично, и в вашем лице весь род, проконтролируете исполнение обещания. Император будет ждать принцессу из вашей семьи, которая почтет за радость и честь стать его женой. Также мы верим, что в вашем отечестве найдутся маги, согласные жить в нашем мире и обучать нас искусству волшебства, получив взамен славу, достаток и всеобщее уважение. Император желает вам счастливого пути, а я в свою очередь присоединяюсь к его словам. От себя хочу добавить — будьте осторожнее в выборе союзников, ведь, как известно, нет хуже врага, чем плохой друг…

Я обессиленно откинулась на кресле, пока ДеВель что-то недовольно бубнел себе под нос о спаленных дюзах и перегреве двигателя, пока мы убегали от несуществующей погони. Илиим пронзительно глянул мне в глаза, затем чему-то своему кивнул. И, попрощавшись, отключил связь. Я настолько погрузилась в размышления, что даже не заметила, как шлюз открылся и нас выпустили за пределы таможенной заставы. Впереди был открытый космос.

Я летела домой… но мысли мои были о другом. Астроила отправили ко мне передать решение Императора, положительное, в мою пользу. И он этого не сделал, дал мне поверить в плохой вариант. Чего он хотел добиться? Заставить совершить ошибку? Угнать корабль, взять заложников? Или открыто просить его о помощи и заступничестве? Или же он хотел использовать меня в некоем личном плане против самого Императора?

В любом случае, никто не знает, куда делся адмирал. Стоит помнить, что в его распоряжении может быть любой корабль, от крейсера до маленького разведчика. И он может быть прямо за нашей спиной.

«Черное солнце» набирало скорость. Очень скоро мы выйдем за пределы магнитной аномалии и включим гипердвигатели, что унесут нас еще дальше в черноту космоса. А мне все казалось, я чувствую на шее невидимую руку, а на спине чей-то взгляд.

ДеВель достал из коробки новую конфету и снял с нее упаковку, я же протянула руку и выудила из кармана кресла бутылку с остатками настойки.

Нам предстоял долгий путь.