Маг черного солнца

Глава 8

За дверью обнаружился слегка нервничающий ДеВель, который успел переодеться в зеленые штаны с подтяжками и такого же цвета рубашку, грыз какую-то конфету и иногда щелкал различными переключателями. Решив, что все вопросы подождут, я прошла в недра корабля и заняла удобное кресло второго пилота. Выдохнула, затем подождала несколько секунд, пока чуть успокоюсь, и лишь после обернулась к ДеВелю, усевшемуся в кресло командира и совершавшему предстартовую подготовку, от чего пакеты сигнальных огней уверенно меняли красную и желтую гамму предварительной готовности на зеленую — запускающую. В маленькой кабине звездолета повисла тишина.

Перед нами, за толстым лобовым стеклом, в полутьме виднелся закрытый серый люк в шлюзовую камеру. Конечно, прозрачный сверхпрочный материал стеклом не являлся, но мода оставлять на малых судах обзорные иллюминаторы прочно вошла в традицию. Особенно после войны с зансиви с их магнитными пушками, которые превращали все приборы и системы корабля в металлолом. Не только туристические и дипломатические, но и все легкие и средние космолеты имели подобие лобового стекла или обзорного иллюминатора, чтобы была возможность визуальной оценки обстановки и эвакуации. Долгие годы я привыкала к этому, потому что черная бездна за тонкой прозрачной преградой меня чертовски нервировала, а лобовое стекло, уместное на флаере, казалось нелепым на космическом корабле.

Я глянула на серую переборку шлюза и вздохнула. Наши с ДеВелем лица освещались только мерцанием огней приборной доски и слабым ходовым освещением кабины.

— Меня зовут Диора, я принцесса в одном очень далеком мире, и я хочу туда вернуться, — произнесла я, не отводя взгляда от шлюзовой заслонки. Затем глянула на ДеВеля, который замер и даже вытащил изо рта леденец на палочке. Зеленые огоньки приборов чуть мерцали на стеклах его круглых очков.

— Слушай, я не хотела говорить сразу тебе всю правду, но потом вспомнила, что ты попал в тюрьму из-за таких же лживых попутчиков…

— Тебя не отпустили, — утвердительно произнес он.

Я кивнула в ответ. Он вздохнул и активировал магнитный захват, отчего корабль чуть качнулся и повис над металлом пола. Затем включил передатчик и воткнул в ухо горошину интеркома.

— Стартовому диспетчеру — «Черное солнце», коридор четырнадцать, место тридцать четыре, готов покинуть причал. Жду разрешения на старт.

Ему что-то ответили, это заставило его глянуть на приборы и продиктовать диспетчеру-компьютеру нужные данные. Через долгую минуту ожидания створки впереди раздвинулись, и звездолет медленно полетел в объятьях захвата вперед, вплыл в освещенную голубыми огнями шлюзовую и замер. Видимо, за нами закрылись ворота, и теперь из камеры отсасывался воздух. Ворота впереди зажглись зеленым, в то же мгновение ДеВель взялся за штурвал, дождался, когда захват выведет нас за пределы станции, и уже там коснулся ходовых сенсоров, запуская маршевые и вспомогательные двигатели.

Звездолет вздрогнул и ожил, я ощутила вибрацию через мягкие подлокотники, и ничему я так не радовалась, как этой мягкой тряске. ДеВель молча провел корабль за пределы маневровой зоны станции, и дальше, в космос. Мы развернулись, отчего в лицо ударили лучи звезды, вокруг которой и вращались планеты столичной системы. Стекло стало более темным, гася не только вредное излучение, но и позволяя нам не мигая смотреть на звезду. Я оглядела напоследок станцию «Асвиор», такую изящную, несмотря на всю ее гигантскую массу. Голубая планета столицы медленно вращалась, а мы, словно птица легшая на крыло, завершали маневровую дугу и уходили за пределы звездной системы. ДеВель задал силовой установке расчетные параметры, передал последние данные на станцию, затем снова занялся приборами, и лишь когда звездолет лег на заданный курс, он глянул на меня.

— Рассказывай, чем все кончилось, мне же интересно, — произнес он, снова поворачиваясь к приборам. Помолчал какое-то время, затем задумчиво добавил: — Хотя я даже не знаю, с чего все началось… Но сперва — куда мы летим? Я пока рулю на Третий Маяк, оттуда потребуется уже проложить ходовой трек. Итак?

— Первая цель — система Ретма, где в последний раз была зона портала. Копаемся там какое-то время, если ничего не находим, то летим дальше, ищем черную дыру. Исследуем ее.

ДеВель угукнул, снова засунул в рот конфету, отчего между тонкими губами осталась торчать лишь палочка. Он быстро, едва уловимыми движениями касался приборной доски, я бы не смогла не только понять смысла этих манипуляций, но и даже уследить за ними. А ведь мне приходилось водить корабли в качестве пилота, и на обучение я потратила немало времени. На мое удивление, пилот хмыкнул:

— Сначала я хотел купить семнадцатую «мотыгу», она как раз стояла в десятом коридоре на аукционе, — глянув на мое лицо, которое не просияло пониманием, он пояснил: — МТГ-17, на сленге «мотыга», хороший, бодрый кораблик. Правда, с посадкой вечно проблемы, никто так не сбоит при входе в атмосферу, как она. Редкостная зараза, я как-то на ней такую колею пропахал пузом по полю! О чем я? А! Потом я глянул сколько денег у тебя на счету, немного опешил и понял, что мы можем позволить себе нечто куда большее, чем «мотыга».

— Это тот же корабль, на котором тебя арестовали? «Коннектус»? — спросила я. Вдруг осознала, что до сих пор сжимаю в руках рюкзак с вещами, что все еще сижу напряженно. Пришлось кинуть сумку пока рядом с креслом и чуть расслабиться.

— Да! Он, конечно, был арестован. Его протестировали, оказалось, что контрабандисты заменили большую часть ранее неисправных деталей, отчего он стал вполне пригодным для использования. Но все равно, он — военный, и тут началась бюрократия. Поэтому я сначала подписался на испытательный контракт, а уже потом стал требовать продать мне эту малышку. В итоге сошлись на том, что подряд на испытание оборудования — дело важное, к тому же в первую очередь этими штуками будут оснащаться военные суда. Имеет смысл и тестировать сразу на истребителе-разведчике, а не на гражданской железке. В итоге перебили номера на нормальные, дали все регистровые позиции, прошили заново бортовой компьютер, предоставили канал и отправили в путь.

— Его надо перекрасить, — задумчиво проговорила я, провожая взглядом исчезающую звезду, сама планета и станция уже давно исчезли из обзора.

— Женщины, — вздохнул пилот. — Я выбирал не по цветовой гамме…

Я смерила ДеВеля очень тяжелым взглядом, отчего он чуть не подавился конфетой.

— Да даже пусть он будет разрисован оранжевыми членами, — буркнула я, — и то будет лучше, чем сейчас! Корабль с эмблемой имперского военного флота, разукрашенный из баллончика — будет привлекать внимание ВСЕХ вокруг! А мне нужно, чтобы мы были незаметными… — я выдохнула и извиняюще продолжила, — Ладно, прости. Ты — молодец, правда, огромное спасибо. Мне просто нужно перевести дух и убраться отсюда как можно быстрее и дальше.

Я поискала в рюкзаке бутылку с чудесной настойкой, которую я подло утащила из бара коменданта, затем сняла обувь и залезла в кресло с ногами. На всякий случай я пристегнулась на один из ремней, проходивший по бедрам, и сделала пару глотков обжигающей жидкости.

— Все дело в том, что, во-первых, я уже летал на этом корабле и точно знаю, на что он способен, — продолжил ДеВель свой рассказ, установив автопилот, потянувшись и тоже удобнее устраиваясь в кресле. — Во-вторых, военные звездолеты, даже прошлого поколения, даже уже списанные, все равно будут на порядок выше новейших гражданских. Такова политика Империи, передовые технологии — только флоту, потом уже мирным судам. А в-третьих, нам только нужно улететь за пределы центральных систем, и там, за таможенной чертой, нам за небольшую плату установят все, что пожелаем. И раз мы имеем официальные номера корпуса и двигателя, а к ним в комплект и госконтракт, то уже никто не станет проверять остальное оборудование. А военные корпуса куда лучше и их легче переделать под новое оборудование.

Я похвалила пилота за выбор и что не менее важно — за его аргументацию. Правда, как выяснилось через пару минут — немного преждевременно. Ибо еды на борту практически не было, хорошо хоть водой он заправился! Видимо, комплектация корабля для ДеВеля заканчивалась на заправке топливом, водой и воздухом. Сделав себе на будущее зарубку, я зависла напротив холодильной камеры, разглядывая продукты в ней, и пытаясь высчитать на сколько дней нам хватит провизии. Вскоре я обнаружила еще запас сухпайков и пюреобразной еды в тюбиках.

— Это запас с прошлого полета остался, еще годные в пищу, правда, не совсем для нашего корабля, — кивнул пилот на мою находку. — Тут нет проблем с гравитацией, с четвертого поколения на всех военниках стационарное поле, не выключается почти никогда и не жрет топливо. Еще один плюс, на «мотыгах» оно бешено транжирит ресурсы!

— Ближайшая станция за таможенной чертой?

— Если ты не хочешь приземляться на планетах, и военных тоже стоит избегать, то нам нужно лететь на торгово-дипломатическую базу «Комета-6». Там уже заправимся и пополним запасы. Их нам хватит до середины пути, потом снова придется делать остановку, — он пристально глянул на меня. — Мне нужно понимать, насколько сильно тебя будут искать.

Я вздохнула и молча приложилась к бутылке, восхваляя конструкторов «Солнышка» за стационарную гравитацию.

— Можно сказать, что я сбежала из-под личного контроля адмирала Астроила и самого Императора…

— Чего им всем от тебя понадобилось? — искренне удивился пилот, на миг даже забыв о приборной доске.

— Император хотел сделать меня своей женой, комендант «Асвиора», похоже, тоже, только в довесок был готов устроить переворот. К тому же, их всех очень интересовали мои способности, возможности и моя кровь в разных аспектах и смыслах. Политика, мать ее…

ДеВель еще раз окинул меня взглядом и молча прибавил скорости. Затем, чуть подумав, добавил еще, отчего мы теперь неслись через мрак космоса на тройном форсаже. До самой таможенной черты в гиперрежим войти не удастся из-за магнитных аномалий и государственного запрета на прыжки в центральных системах.

Я пошла исследовать внутренности кораблика. Обнаружив каюту с четырьмя полками, я стала переоборудовать пространство вокруг. Через пять минут на шум пришел ДеВель и показал мне как убрать лишние полки, оставив одну верхнюю для сна, а одну нижнюю разобрать и превратить в столик и диванчик. Через полчаса возни мне удалось создать более-менее адекватную зону для жизни. Так же я обнаружила чистое постельное белье и термоодеяло с подушкой, которые были немедленно закинуты на верхнюю койку.

Всего пять минут ушло у меня на раскладывание вещей по рундучкам и столику. В рюкзаке я держала только любимые и памятные предметы, считая, что одежду и всякую ерунду я смогу купить в любой точке вселенной. Несколько амулетов, трофейный меч зансиви — древних врагов Империи, с которыми сложные отношения периодически переходят в военные столкновения, серебряная цепочка, которую я распускаю на зелье, небольшой блокнот с памятными записями. Терминал мой остался в покоях коменданта из-за риска быть отслеженной по нему. Пять фиолетово-голубых кристаллов из Крелонтена, последние из целого ларца, с которым я начинала странствия. Та самая деревянная шкатулка, забитая всякими безделушками — памятной медалью Гишмана, драгоценностями, подаренными гильдией звездных наемников, множество брелков, ключей от камер хранения с десятков баз, аварийный маячок, жетоны из далекого казино — я так и не успела до отлета их обналичить.

Я просидела почти час, разглядывая эти безделушки, и с каждой из них на меня обваливалась лавина воспоминаний. Тотемный кулон из мира, приучившего меня к горькой амарике… Я понюхала его и даже спустя столько лет ощутила запах пряных трав и глины. Миниатюрная флейта, едва размером с мой мизинец, удивительной работы, покрытая резьбой и разноцветной эмалью. Я неуверенно подула в нее, и тихие звуки разбудили в моей душе воспоминания об огромном подземном городе на одной оранжевой планете, где на поверхности было слишком жарко, чтобы жить. Мы сидели на плетеных из тонких корней циновках, жрецы играли на флейтах и чудесно пели. Я же пила горячий и терпкий отвар подземных грибов, вдыхая запах свежей земли и сырости. По стенам шли узоры и целые картины, прорезанные в уплотненном годами грунте.

Мне даже удалось сделать одно важное наблюдение — чем дальше мир от Империи, чем меньше в нем технологий, тем он самобытнее и колоритнее. Не всегда, конечно, чище и здоровее, но зато в таких мирах еще оставалась индивидуальность. Как правило, я избегала планет с куполами и без атмосферы, предпочитая наиболее приближенные к привычным мне мирам.

В какой-то момент, меня словно что-то отпустило. Я ощутила слабость и легкость во всем теле, как будто вдруг перестали работать генераторы гравитации. Мне едва удалось вскарабкаться на койку и стянуть с себя обувь. Я так и уснула в одежде, едва моя голова коснулась подушки. ДеВель уверенно вел корабль в пустоту, и мое подсознание решило, что ему можно доверять. Напряжение, в котором я жила последний месяц, исчезло, оставив за собой бесконечную усталость.