Маг черного солнца

Глава 44

Я проснулась в полутьме комнаты глубокой ночью. Раны почти не ощущались, видимо, когда я отключилась, медики все же их обработали и вкололи мне обезболивающее. Лунные блики лежали на полироли мебели, мерцали на фарфоре статуэток, скользили по паркету и путались в вышитых шторах. Пришлось улыбнуться — видимо, Анатолю доложили о моем мнении о бутафории, и на этот раз меня окружали настоящие вещи из природных материалов. К тому же, в интерьере чувствовался вкус — никаких лишних деталей, тонкое сочетание цветов и текстур. Почти как дома.

Я откинулась на подушки и уставилась в потолок с лепниной и темным призраком люстры. Мне даже начало казаться, что я действительно вернулась в Лидор. Вот сейчас по коридору протопают младшие братья, возвращающиеся с гулянок и весело смеющиеся, скоро откроется дверь Маркела дальше по коридору и оттуда послышится недовольная ругань на шум. Мой брат всегда ценил тишину. Когда я уезжала, он как раз заканчивал надстраивать одну из самых высоких башен дворца, чтобы переехать туда, где никто не смог бы нарушить его уединение и магические исследования.

Интересно, Анатоль уже закончил свою тронную речь перед Империей?

Странно, но рядом с ним мне удивительно спокойно. Жаль, что мы не дома. Я бы могла спокойно прокрасться по коридорам темной части дворца в его комнату, никем не замеченной, принести бутыль вина и разговаривать с ним до утра в ночном полумраке.

Я начала медленно погружаться в сон, обнимая мягкую подушку и ощущая тепло и безопасность, находясь под неусыпным надзором светочей. Мы победили Тьму, выстояли против массы покушений, мы дали ход событиям, и теперь Империя просто обязана зажить счастливо.

За окном опять капал тающий снег и завывал ветер, но в комнате царила приятная температура, я едва ощущала прохладу. Расшитое одеяло чуть сползло, а марево усталости и почти физического облегчения после тяжелых месяцев не позволяло даже пошевелиться. Я вздохнула, закрыла глаза и практически уснула.

В какой-то момент, когда перед мысленным взором уже начали мелькать разрозненные картинки сновидений, я ощутила чье-то присутствие. Кто-то присел рядом на кровать и провел рукой по моему плечу, затем по оголенной спине и бедру, поправляя сползшее одеяло. Этот ночной визит, ласковые прикосновения и сонливость окончательно вернули меня в Лидор. В мою комнату могли войти только те из братьев, кому я давала ключ, значит это не может быть враг.

Я откинулась на спину и поймала руку, что меня гладила, затем на автопилоте притянула визитера к себе ближе. И тут же начала просыпаться и осознавать, кто я и где. Темный силуэт едва слышно вздохнул, наклонился и лег рядом, крепко меня обнимая.

— Анатоль?

— Да, — тихо ответил Император и провел рукой по моим волосам.

Я крепче стиснула его руку и вздохнула. Все тело нещадно ныло, но острую боль сняли обезболивающие и лекарства. Судя по легкой тошнотворной мути, у меня все же было сотрясение мозга от столкновения с латной перчаткой светоча, отчего в ушах раздавался набатом пульс.

Я едва успела задуматься над ситуацией, но приятные ощущения от объятий вытеснили все другие мысли из моего сознания. От Анатоля веяло спокойствием и теплом, и вместе с приятной обстановкой это создавало удивительное ощущение дома. Рядом близкий человек, и ничто не угрожает, вокруг привычные вещи и тишина позднего часа. Несмотря на темноту вокруг, ночь казалась наполненной светом, каким-то особым невидимым сиянием, которое пронизывало меня насквозь, отгоняло страхи и опасения. И все растворялось в нем: и боль прошедшей битвы, и сомнения о будущем.

Но сильнее всего я ощутила именно уход чувства одиночества и неприкаянности, словно после долгой дороги впервые вернулась домой.

Неужели все мои странствия, через миры и столетия, были лишь долгим и трудным путем к настоящему свету и истинному приюту? И все это было лишь для того, чтобы мы оказались здесь и сейчас — множество парадоксов, случайностей и иллюзия выбора. Может быть, удача никогда и не покидала меня, а наоборот, настолько сильно мне благоволила, что я встретила того, кого никогда бы не узнала без своей счастливой звезды.

Я вдруг осознала, что вся нежность и любовь, которая во мне еще осталась, отзывается на Анатоля. Что я тянусь к нему, как тянутся цветы к свету, что греюсь в его объятиях, как кошки под лучами солнца. И под этим беспощадным светом осознания, стала ясна вся моя жизнь, словно высвеченная мертвая планета под орбитальными пушками.

Я никого не любила сотню лет. Я никогда по-настоящему не любила гордого и жесткого адмирала — я лишь была очарована им, никогда не любила Гишмана — лишь безмерно уважала и ценила его общество. Сердце мое умерло давным-давно в битве при Академии вместе с Натаниэлем. Потому что после истории с проклятым эльфом я больше не могла никому довериться по-настоящему, открыться и поверить, что передо мной действительно хороший человек, который не подставит, не ударится в собственные цели, наплевав на меня.

Анатоль, словно ощутив мое настроение, нежно обнял за плечи и накрыл одеялом, спасая от зимнего холода.

— На самом деле, — прошептал он. — Я пришел поговорить и проверить, как ты.

— Все в порядке, — тихо отозвалась я. — Теперь все действительно хорошо.

Мы некоторое время лежали молча в полнейшей тишине, просто обнявшись, без всякого подтекста, лишь ища спасение от внешнего холода и страхов окружающего мира. Затем Анатоль чуть отстранился, и я смогла видеть очертания его лица перед собой, лишь едва различимые намеки, прорисованные рассеянным звездным светом.

— Я хотел сказать, — чуть хрипло произнес Император, затем на миг замолчал, но все же сделал над собой усилие, — с тех самых пор, как стал подозревать Терония в убийстве матери. С тех пор, как пропал на Крааморте отец, ты — единственный человек, кому я смог довериться. Это произошло сразу, с первой встречи. Мне не требовались доказательства ни твоей честности, ни добрых намерений. Я просто сразу поверил, впервые. Тебя действительно послал Свет, чтобы помочь пройти через самое темное время в моей жизни. Спасибо.

Он порывисто прижал меня, касаясь щекой моего плеча и обнимая таким отчаянным жестом, что я ощутила, как и собственный лед вокруг сердца начинает трескаться. Анатоль не только защищал меня, но и ощущал тоже самое, и эта общность, единство мыслей и ощущений…

Я не выдержала и всхлипнула, а затем из меня потоком полились откровения. Еще никогда я не признавалась другому человеку, даже друзьям, как сильно меня уязвил и ранил разрыв с Натаниэлем, как это было безумно больно и несправедливо. О том, как я устала от дрязг с семьей, как нигде не могу найти покоя и мира, как меня толкает в путь больное сердце. Как меня разъедает изнутри недуг, подаренный проклятым эльфом, как мне страшно, что однажды я паду от этой черной чумы, что она превратит меня в инвалида и я буду сотни лет умирать в мучениях. Как тяжело жить без всякой надежды и света.

Я плакала и говорила, обо всем сразу, а Анатоль крепко обнимал меня и поглаживал по голове, иногда, когда я замолкала, он начинал рассказывать мне какая я замечательная, добрая и сильная, что я самая лучшая на свете и обязательно буду счастлива. Что он не даст меня в обиду и будет защищать и оберегать, всегда и всеми возможными способами.

В какой-то момент, я вдруг осознала, что жалуюсь человеку, чью семью убили враги, который вырос, окруженный тьмой, войной и болью, но умудрился не только стать достойным человеком, но и подарить свет всем вокруг. Эти жители Империи, в массе своей бесхребетные, недостойные, жадные и недальновидные, они еще недавно были готовы растерзать Императора, а теперь вот только что под ноги не стелются. А он слишком великодушен и добр, чтобы их бросить и перестать думать о всеобщем благе.

Я всхлипнула в последний раз и вытерла слезы, силясь улыбнуться. Я увидела, что в глазах Анатоля тоже блестели едва заметные блики, но он так быстро их сморгнул, что я стала сомневаться, а были ли они.

— Я не хочу улетать, — проговорила я, сжимая руки Императора. Он крепко обнял меня, словно всем телом сразу.

— Нас свела судьба, — прошептал Анатоль. — Если бы не случайность, мы бы никогда не узнали друг друга. После такого становится немного не по себе, но согласись, очень тяжело не верить в высшие силы.

Я кивнула и сжала его ладонь. Мне хотелось сказать о многом. Я все это время боялась сознаться даже себе самой, что впервые за сто лет влюбилась. Резко, внезапно и без оглядки. Что я поражена, удивлена, очарована Императором. Его храбростью, силой, мудростью, умением принимать правильные решения. Что я не могу поверить в его юный возраст — я видела перед собой настолько зрелую и мощную личность, что даже пятисотлетние братья рядом с ним выглядят всего лишь детьми.

Но через мгновение я осознала — не нужно ничего говорить. Нам обоим было все совершенно ясно и очевидно, и в этой понимающей тишине крылась главная тайна любви.

Он поправил подушку и укрыл мои плечи тяжелым, приятно пахнущим одеялом. За окном едва различимо падали хлопья снега, медленно кружась в лучах фонарей на площади, занося сугробами наши звездолеты. Мир вокруг больше не казался ни страшным, ни холодным, ни одиноким.

— Спи, тебе нужно отдохнуть. Никто и ничто больше тебя не потревожит.

Так мы и остались до самого рассвета, лежать крепко обнявшись. Молча. Впервые за сто лет я чувствовала себя освобожденной. Этот светлый человек снял с моей души тяжелую ношу и залечил такие старые раны, что они уже успели покрыться пылью и паутиной. Я закрыла глаза и мгновенно уснула, но даже во сне ощущала тепло Анатоля.