Маг черного солнца

Глава 40

Неожиданно, стало легче и корабль начал подниматься вопреки всему. Я собрала последние силы и вытащила звездолет на твердую почву. А затем, пошатнувшись, осела на землю. Селин подскочил и поддержал меня с одной стороны, а Анатоль — с другой. Как выяснилось, протектор-светоч некоторое время с интересом наблюдал за моими манипуляциями, а затем, когда дело пошло плохо, подключился и помог вытащить корабль из бездны. Теперь он изливал на меня непрерывный поток упреков, костеря за неосмотрительность, гордыню и неадекватный риск. Анатоль через некоторое время осадил паладина в его праведном гневе и заботливо повел меня на корабль.

Солнце вырвалось из темной пелены на горизонте и теперь заливало непривычно яркими лучами мертвый город. Столица Гденша утратила серо-синюшный вид и вновь расцвела оранжево-красными цветами зданий, но до прежнего великолепия были еще столетия восстановительных работ. Селин перехватил меня у Анатоля и повел в лазарет, к протекторам, чтобы Император не увидел лица и не узнал меня.

Протектор лично снял с меня шлем, размотал уплотнитель, пропитавшийся кровью, буравя ледяным взглядом. Он отдал мое снаряжение другому протектору с просьбой проверить, не повредила ли кровь схемам. По громкой связи сообщили о взлете с планеты.

Я устало откинулась в кресле, чувствуя, как расслабляются перетруженные мышцы, как гудят ноги и ноют руки. Тянущая боль в лодыжке, пульсирующая — в руке, которая держала кристалл. Организм требовал отдыха и покоя, а не только энергетической подпитки.

Когда мы остались одни, Селин вздохнул и протянул мне стакан воды, глядя пристальным и цепким взглядом.

— Вы та еще заноза в заднице, принцесса Диора! — со смешком произнес он. — Но я рад, что вы верно выбрали сторону, оставшись верной Императору и не поддавшись на россказни и обещания Терония.

Я удивленно вскинула брови, на что Селин ответил снисходительной улыбкой.

— Неужели вы думаете, что Анатоль не пожелал иметь своего человека в Протекторате? Столько лет сражался с Брахоном, столько раз мы бывали на волос от смерти, я бы не бросил его сына в беде. Я верен Империи и ее правителям. Идемте, нужно вам кое-что показать!

Я приняла протянутый мне платок и вытерла засохшую кровь, очищая лицо. Мне дали шарф, и я обмотала его вокруг шеи и головы, пряча нос, губы и волосы от любопытных взглядов.

— То, что вы сделали — поражает, — говорил Селин, пока мы шли по пустынному коридору. — Ваша сила почти не ведает границ, без оборудования, без магических усилителей вы творите настоящие чудеса.

— Знаете, вы тоже показали себя с лучшей стороны. И во время залпа Элайи, и когда помогли удержать корабль, — дипломатично отозвалась я.

В голове все еще стучало от перенапряжения, и попытки идти ровно отнимали последние силы. Освещенные ровным белым сиянием коридоры иногда подергивались темной рябью, и приходилось чуть касаться стен, чтобы сохранять равновесие. Я бы сейчас с большим удовольствием прилегла, но грубить Селину не хотелось, особенно когда наше общение только начало принимать столь интересный оборот.

Мы зашли в полупустой трюм, где стояли какие-то приспособления и ящики, накрытые плотной тканью. Никого из техников поблизости не было.

— Я действительно поражен вашими талантами, — проговорил протектор, подходя к одному грузу. Затем остановился в метре от переборки. — К тому же, удивлен, как быстро вам удалось заполучить и доверие, и расположение Анатоля. Как он смотрел на вас, там, внизу. И как защищал во всех битвах, прикрывая спину и подставляя плечо в нужный момент. Странно, мне кажется, что он, не видя вашего лица, все же понимает, что вы — член его семьи, ощущает духовную близость. Я нашел кое-что в мертвых мирах, думаю, вам это пригодится.

— И что же?

Я глянула на паладина и замерла. Нечто в темных, цепких глазах Селина заставило меня замереть. Внутри меня все сжалось от внезапного ужаса, понимания, что он лгал и лжет, что никогда он по-настоящему не служил Анатолю, всегда лишь был тенью Терония. А может быть, и сам хотел стать Верховным Протектором.

— Смерть! — жестко ответил он и толкнул меня ногой в живот. Затем прыгнул к стене и что-то нажал.

Я отлетела к борту трюма, но вместо того, чтобы натолкнуться на стену, ухнула в пустоту открытого люка, вываливаясь из звездолета. Ветер засвистел в ушах, стал рвать и трепать платок на шее, переворачивать и бросать меня из стороны в сторону. К тому моменту, когда я смогла утихомирить бешеный ужас и крик, и стабилизироваться, корабль Императора уже почти потерялся в голубой выси. Я сделала над собой усилие и раскинув руки глянула вниз, на быстро приближающуюся землю. Рыжие горы, темно-зеленые озера и реки, а прямо подо мной разворачивалась панорама древнего города. Шпили зданий, крыши полные мусора и опавшей листвы, трубы с подтеками от стародавних дождей, карта улиц, площадей и захламленных тупиков за домами. Я уже видела облезшие и потускневшие картины на Зале Славы, музей оружия щерился кованной оградой, а возрожденное солнце дробилось в тысячах осколков окон.

Когда это уже стало иметь смысл, я призвала магию воздуха, силясь замедлить падение.

Ничего не произошло. Я снова попыталась подчинить стихию, но она просто игнорировала мои потуги, пока притяжение несло меня прямо на каменные крыши города.

Понимание пришло внезапно. Я сама дала врагу оружие! Я стала искать по карманам, но кроме кристалла и перчаток ничего не было, выкинула аптечку и меч, а вскоре просто потеряла стабильность, и ветер закрутил меня в штопор.

Отчаяние поднималось изнутри и не давало ясно мыслить. Что он мне давал? Куда он мог положить артефакт? Куда?! В какой-то момент я ясно увидела, как он протягивает мне шарф. Даже не став ощупывать его на предмет броши или клипсы, я просто сорвала чертову тряпку и попыталась отшвырнуть подальше. Времени искать заклинание отмены у меня не было. Некоторое время шарфик летел рядом со мной, не желая оставлять в покое, но вскоре, будучи не таким обтекаемым, он стал подниматься по отношению ко мне, его затрепал ветер и унес куда-то вбок.

Город был так близко, что я могла потрогать высокие шпили, он уже перестал казаться игрушечной моделью или детальной картой, обрел материю и реальность. А ревущий ветер нес меня вниз, к до ужаса четким камням зданий и мостовых.

Гденш ждал моего падения, под оглушительный свист ветра я падала в его объятья.

— Чувак, стабилизируйся! — раздался оглушительный рев откуда-то сзади. Я раскинула руки, выходя из апатии, подчиняя себе воздух и начиная гасить падение.

Подо мной появилась покатая обшивка корабля, который падал вместе со мной на город, но все же чуть медленнее. Вскоре я с трудом, ужасом и судорожной магией воздуха ударилась грудью о золотистый металл и заскользила, не имея опоры. Через секунду выдвинулся какой-то аэродинамический компенсатор и я схватилась за него. Сломанные ребра заставили вскрикнуть от острой и жуткой боли, словно одно из них повредило внутренние органы.

— Держись крепче! Иначе мы все разобьемся! — крикнул голос ДеВеля, и я вцепилась в металл так, как никогда и ни за что не хваталась.

Звездолет задал тошнотворный вираж, ложась на правое крыло и уходя от столкновения с городом, какой-то шпиль царапнул по днищу, другой сбил одну из пушек. Сначала мои ноги, а затем и все тело по инерции сместились влево, отчего пришлось схватиться еще сильнее, пока крыло компенсатора пыталось выскользнуть из рук. Через пару жутких мгновений тряски, виражей и мелькания высоких зданий, корабль вырвался из плена города и полетел над холмистой равниной в сторону гор, продолжая постепенно снижаться и сбрасывать скорость. Я чуть подвинулась, выравнивая свое положение на обшивке, а мир вокруг затмевался кровавой болезненной пеленой.

Чтобы не делать жесткой, вертикальной посадки, ДеВель спускался по спирали избегая резких маневров, он посадил корабль на относительно ровной поверхности на удивление мягко. Но даже этот удар заставил вскрикнуть меня от боли в груди и безотчетного ужаса.

— Подожди некоторое время, не спускайся, — проорали громкоговорители голосом моего пилота. — Я запустил охлаждение дюз, через минуту двигатели остынут.

Я бы не смогла спуститься при всем желании. Пальцы не хотели отпускать закрылок, вцепившись в него мертвой хваткой, словно мы все еще падали. Я пыталась уговорить организм, что все хорошо и мы на твердой земле, но и сама до сих пор с трудом в это верила. Из-под пальцев текла тонкой струйкой кровь от сломанныых ногтей и сорванной кожи. Я боялась пошевелиться, чтобы не вызвать невероятную боль в переломанных от падения ребрах.

Просто делала неглубокий вдох, такой же поверхностный выдох, прижавшись щекой к разогретому металлу. Наверное, у меня будет ожог несмотря на то, что звездолеты делались из материала, который практически не проводил тепло. Я ни о чем не думала, просто не могла, лежала и смотрела на горы вдали, на пожухшую траву и оранжевое солнце, что ласкало мертвую землю своими живительными лучами.

— Эй, можешь доползти? — раздался знакомый голос, но уже вживую и где-то поблизости. Я с трудом повернула голову и увидела ДеВеля с поднятым забралом шлема, который, казалось просто висел на покатой крыше корабля.

Поняв, что я не в себе, пилот подобрался ближе и помог мне нацепить на руки и ноги универсальные присоски. Я с трудом разжала окровавленные ладони и просунула их в специальные перчатки. Следом пилот надел на меня шлем и в несколько легких нажатий закрыл забрало.

Я едва могла шевелиться, но пыталась помочь при спуске, хотя было подозрение, что я лишь мешаю. Через пять минут мы с грехом пополам преодолели десятиметровую высоту и оказались на пыльной, потрескавшейся земле. Я застонала и попыталась лечь так, чтобы тело болело как можно меньше, но не находила такой позиции.

В то же мгновение открылся люк корабля и из него высыпали вооруженные светочи и разгневанный Анатоль. Я опасалась, что нас казнят без суда и следствия, даже не дав возможности оправдаться. И едва ли я могла сейчас выступать в роли адвоката и оратора.

ДеВель молча активировал меч и встал между мной и паладинами.

— Ты захватил управление кораблем, блокировав мостик, избил одного из протекторов-пилотов, в нарушение всех приказов вернулся на планету и чуть не разбил звездолет, а после посадки еще и покинул рубку через аварийный выход, — холодно произнес Антоль, разглядывая открытое лицо пилота. — Ты осознаешь, что это трибунал и смертная казнь? Зачем?

Я чуть вздохнула, понимая, что Император дал нам хотя бы несколько мгновений прежде, чем убить как предателей.

— А вы осознаете, что я вернулся за тем, кто не один раз спасал вам жизнь и помог освободить планету от Тьмы? Моего друга выкинули из трюма при взлете! — твердо и жестко отрезал ДеВель. Он чуть помолчал и глянул на Селина, который стоял ближе всего и только ждал повода кинуться в бой. — У меня есть запись с камер наблюдения, я не позволил этим ублюдкам ее стереть!

Все замерли, глядя на мои окровавленные руки, на пилота, что решительно сжимал рукоять меча.

— Ну же, Ваше Величество, пораскиньте мозгами! — не выдержал ДеВель. От злости он даже забыл о суббординации. — Тогда, внизу, протекторы выполнили не ваш приказ назвать себя, а Селина — старшего по званию. Он второй человек после Терония, и они убоялись предать его, а не вас. Он заманил моего друга в трюм и вытолкнул в открытый люк! Того, кто помогал вам несмотря ни на что и вопреки воле Протектората! И с момента своего появления мой друг стал угрозой Теронию, потому что планировал лишь защищать вас, а не увязать в политике.

— Это ложь! — вышел из себя Селин. — Я всегда был на стороне Императора и защищал его в том числе и от происков Терония. Я уже много лет докладывал обо всех тайных планах и черных делах…

— И поэтому оставили Анатоля в день испытания Миэля? — выдохнула я, но голосовой преобразователь добавил громкости и меня услышали. — Чтобы показать ему уязвимость путешествий без протекторов?

— Нас оттеснили, и за это я уже не один раз молил на коленях о прощении! — бросил мне Селин. Он был уверен в себе, но, как и я, в свое время не понимал, не видел, что сам дал мне оружие.

— Вы все рассказывали Анатолю? — спросила я для верности.

Светоч-протектор бросил на меня выразительный взгляд, словно начал чуять подвох, но не имел времени распознать его и обдумать. Он просто кивнул, не утруждая себя с ответом. Затем перешел в наступление, указывая на меня:

— Этого человека послали, чтобы убить вас, Анатоль! Он должен был завести вас в самое сердце тьмы, где она сильна и сможет уничтожить единственную надежду Империи! Зачем еще он повел вас под землю в логово врага?

Император выразительно глянул:

— Если так, то позвольте узнать, почему Протекторат приставил ко мне ненадежного человека? — проницательно спросил Анатоль.

— Ваше величество, Тьма ищет слабые места в каждом, и даже лучшие могут поддаться ее искушению. Моя задача лишь вовремя распознавать эти угрозы и защищать вас от любого врага, даже если он — мой бывший брат по оружию.

Анатоль вновь бросил взгляд на меня, и я позволила себе усмехнуться.

— Как интересно выходит! Да вот только у меня такая же точно цель, и протекторы мне не братья. Пожалуй, мне стоит представиться, — проговорила я, глядя как меняется выражение лица Селина от осознания того, что происходит. — Не думаю, что ваш информатор говорил вам всю правду, а не только то, что хотел передать Тероний.

Я сняла шлем и чуть отстранила ДеВеля, чтобы все увидели мое лицо.

— Диора, вторая дочь короля Лидора и всей Леары. А это мой пилот, ДеВель, капитан «Черного солнца». Тот, кто умудрился поймать меня в полете и посадить на землю всех нас целыми и невредимыми, даже управляя чужим кораблем.

На лице Анатоля мелькнуло выражение всепоглощающего счастья, словно с его души свалился тяжкий камень, но даже момент радости не затмил его бдительности.

Селин едва успел рвануться ко мне, сделать всего несколько резких шагов, как вдруг замер. Он остановился на мгновение, покачиваясь и сверля меня пронзительным и злым взглядом, его руки медленно разжались, роняя меч.

Спустя всего несколько секунд, Селин стал заваливаться набок. Светоч-протектор рухнул на растрескавшуюся землю, которая жадно впитывала алую жидкость, и несколько раз дернувшись, замер. Солнце сверкало на его золотистых доспехах, а ветер трепал запутавшийся в ногах плащ.

Император молча убрал меч, стряхивая с рукояти кровь и оглядел других светочей. Даже я, нерадивая ученица Академии, так и не постигшая секреты строения личности, видела, как под взглядом Анатоля, который словно прожектором высвечивал тайны душ, склонялись в смятении и стыде головы, поникали плечи. Или же наоборот, те светочи, кому нечего было прятать, раскрывались навстречу своему правителю, ловя малейшее выражение его лица и глаз. Некоторые были потрясены предательством Селина, другие же явственно разделяли праведный гнев Императора.

Вперед вышел юный Миэль и потупив взор, проговорил:

— Господин, нам нет прощения. За то что лгали, скрывали свою истинную суть, что больше боялись Селина, чем любили вас. Если это вам поможет, я дам все имена протекторов. Я вырос в их корпусе и знаю каждого в лицо.

— У вас будет время на покаяние, и я дам вам всем шанс доказать свою верность, не мне, не Теронию, а человечеству и самой Империи. Я верю, что когда-нибудь люди поймут, что нельзя раскачивать лодку пред лицом общего врага. А пока, вы будете взяты под стражу. Нам пора домой.