Маг черного солнца

Глава 23

Враг нас не боится. Он не верит, что мы можем нанести ему вред. Скорее всего, дети были совсем слабыми и беспомощными, и убить их — не показатель силы с нашей стороны. Противник не боится. Он проявляет что-то похожее на ярость, но страха нет и в помине. И именно это заставляло испугаться не на шутку. Абсорбы хотят устранить угрозу. Они проверили на себе мощность всех наших орудий, возможности крейсеров и мелких кораблей, даже силу пушек станции. И теперь даже перестали атаковать: второй тоже резко начал игнорировать «Элениум» и «Кориган» и замер в ожидании чего-то.

— Мне не нравятся их действия, — проговорила я, глянув на своего пилота. ДеВель нервно три раза кивнул головой в шлеме в знак согласия.

— А они и не хотят тебе понравиться, глупенькая! — засмеялся пилот «Эртиона» и судя по приборам пошел на врага.

Я же задумалась о том — жаль, что ДеВель при всех его талантах все равно не Арчидоз. Будь на месте моего пилота и спутника дракон, «Эртион» уже бы горел вместе с разговорчивым капитаном. Арчи принципиально не любит нахалов и хамов.

Мы летели к врагу и, судя по скорости, должны сблизиться куда раньше «Платинума» — мы заходили с другой стороны, наперерез. Я нажала на кнопку микрофона на запястье и глянула на своего пилота.

— Слушай, нам нужно прорваться во внутреннюю обшивку ублюдка и попытаться уничтожить его.

— Он может на это не среагировать, — резонно заметил ДеВель. — Вдруг ядро уязвимо только у мелких?

— Ладно, — передернула я плечами. — Все равно вариантов немного.

— Тебя вызывает «Эртион», — вдруг заявил пилот, нарушая ход моих мыслей.

Я выругалась и снова включила наушник и микрофон, затем окликнула сомнительного шутника.

— У нас с Эльмарко есть идея, — произнес капитан «Эртиона». — Абсорб движется к звезде. У нас нет кораблей, способных выдержать температуру этого желтого карлика. Нужно не дать ему приблизиться к светилу, иначе он станет недоступен для нас и сможет спокойно жрать солнце. А второй сейчас ждет и наблюдает за нашими действиями. Предлагаю не разочаровывать ублюдков! Попытаемся пройти на таран с трех сторон, поищем ядро. Из всех кораблей только у нас достаточно ресурсов для этого.

Это какие же примочки стоят на «Эртионе», подумалось мне. Но спорить с пилотом я не стала, выбор действительно был невелик. Нужно в кратчайшие сроки победить врага или вынудить его отступить, иначе мы проиграем. Осада для нас — смерть, медленное уничтожение звезды, от которой зависела жизнь трех обитаемых планет системы и истощение всех ресурсов. На «Солнце» после разгерметизации и утери трети воздуха осталось кислорода не так уж и много, но куда быстрее нас уничтожит враг.

— Отлетайте на безопасное расстояние, если не удастся уничтожить врага. Я буду прикрывать вас огнем, — произнес голос адмирала, который слушал наш разговор. — Удачи!

Мы рассредоточились и стали заходить с разных сторон, медленно подбираясь к абсорбу. Нужно отметить, что гигантский, переливающийся по краям черноты враг вблизи оказался еще внушительнее. Он был огромен, размером с небольшую планету. Подлетев максимально близко, я заметила, что словно жаркий воздух, колеблющийся над огнем, вокруг врага дрожала реальность, искажались далекие звезды и все вокруг.

Постепенно в моей голове стали вырисовываться наиболее правдоподобные версии и догадки.

Свечение по краям черноты действительно усилилось, что заставило меня проверить работу поля. Но стоило не забывать, что без стекла от излучения нас защищает только скафандр. А насколько он прочный и надежный? Это было слишком рискованно. Кресло подо мной вдруг стало на удивление неудобным, руки на штурвале заныли от усталости, а в горле пересохло.

— Поднимай бронещит! — хрипло скомандовала я прежде, чем мы вошли в мерцающую темноту впереди.

ДеВель нажал на кнопку, и многосоставная диафрагменная бронезаслонка в мгновение перекрыла лобовой проем. Тут же на него стала проецироваться голограмма со сканеров, датчиков и камер.

Это был риск. Любой выбор в данной ситуации был риском и каждый из вариантов имел свои негативные стороны. Если верить приборам, мы уже вошли в поле абсорба, но я не ощутила никакой разницы, защитное поле не взвыло, магические знаки не активировались. Не было и мерцающего сияния, проникающего сквозь предметы.

ДеВель же не ощущал беспокойства и спокойно вел корабль ближе к центру врага, туда, где предполагалось ядро.

Внезапно, в наушниках стало невероятно тихо. Никто не разговаривал, голоса умолкли и наступила страшная тишина. За время боя я так привыкла к этим звукам: крикам, командам, ругательствам, шумам, разговорам, стонам. А тут вдруг все замерло. Голограмма показывала нам равномерное фиолетовое сияние, везде и повсюду. Так почему я ничего не чувствую?

— Стой! Приборы не барахлят? — спросила я ДеВеля. Тот отключил двигатели и пожал плечами, пожалуй, не слишком обнадеживающе.

Тишина давила на уши и сознание, а неведение, что там за пределами корабля, еще больше ужасало.

— Открой переборку, — я выставила дополнительную защиту, заставившую мигнуть приборы. Пилот вздохнул и с небольшим колебанием нажал на кнопку. Диафрагма раскрылась, и я замерла.

Окаменела, словно обратившись в статую. Там ничего не было, кроме мерцающего тумана. Совершенно. Больше не существовало абсорба, не было системы и даже Империи. Я не знаю, как такое возможно, но я понимала — все исчезло, кроме нас. Это могло быть похоже на гиперпространство или же на новый вид космоса. Но скорее мне это напомнило тот самый белесый туман, что окружал одинокую комнату. Ничего, только избитое, потрепанное «Черное солнце», двое пилотов и пустота вокруг.

— Стабилизаторы работают, они в полном порядке, — удивленно проговорил ДеВель.

Я не видела его лица за забралом шлема, но, судя по голосу он тоже был напуган. Куда больше, чем в самом жарком бою. Дезориентация действительно страшнее физических угроз, тем более такая внезапная и необычная.

Я опустила руку и нащупала стеклянную бутылку из-под настойки, там даже что-то плескалось на дне. Затем я прицелилась и кинула ее в зияющий лобовой проем. Бутылка бодро полетела по дуге, влекомая вниз искусственной силой тяжести, затем, выйдя за пределы поля немного вздрогнула. Мы, замерев, смотрели за ее полетом. Вдруг, где-то на расстоянии в десять метров от корабля, она стала быстро плавиться, застывать, искажаться и вытягиваться. Она превратилась в песок, затем в переливающуюся жидкость, осколки, снова наполнилась темной настойкой, опустела, расплавилась, заново отлилась в нужную форму, затем состояния стали мелькать с огромной скоростью, превращая объект в размазанное пятно.

— Стабилизаторы активизировались, — заметил мой пилот чуть дрогнувшим голосом.

— Мы с тобой хотели найти аномалию. А ищущие всегда обрящат! — с некоторой долей самобичевания заявила я.

Бутылка как-то незаметно исчезла, и вокруг снова повисло мерцающее и бесшумное ничто.

— Ты понимаешь, что мы имеем?

— Аномалию! — дёргано кивнул пилот. И быстро, глотая слова заговорил, — Абсорб весь, целиком — это огромная аномалия. Версия о черной дыре не была ложной, все так и есть. Пока мы дрались с небольшими существами мы могли воздействовать нашими стабилизаторами на них целиком! А этот слишком большой, мы просто находимся в его аномальном коллапсе в собственном шаре объективной и стабильной реальности, созданной работой стабилизаторов. И бутылка сейчас оказалась как раз на границе этого поля, она снова превращалась в песок, из которого и была выплавлена, в стеклянную заготовку, в пустую и в полную. Наше поле сражалось с аномалией абсорба. Он победил!

— Она двигалась от нас, так что скорее всего просто медленно покинула зону действия стабилизаторов, — успокоила я ДеВеля. Он грустно посмотрел на конфеты, рассыпанные по полу, которые все равно нельзя есть в вакууме и скафандре. Затем вздохнул. Мне же жутко захотелось почесать щеку, которую щекотал выбившийся локон.

Нужно как-то приблизиться к ядру врага. И как показывает опыт с бутылкой, нужно соприкоснуться с ним вплотную.

ДеВель запустил двигатели, на что корабль отозвался легкой вибрацией. Я включила форсаж, глянула на запястье, затем посмотрела, как нарастает скорость звездолета. Если верить приборам, конечно. Визуально мы не двигались — за бортом висело розовато-белесое ничто, похожее на магический туман. Мне даже вспомнилось, как мы убегали от зомби по равнине у Академии и как сидели на деревьях, а армия мертвых стояла внизу и смотрела на нас выцветшими глазами. Даже спустя сто лет от этого воспоминания меня пробрал мороз по коже. Как прожил свою жизнь Атрас, тот, кто мог стать величайшим некромантом всех времен и народов, но выбрал путь паладина?

Я вздохнула и поерзала в кресле. Часы на запястье показывали, что мы летим уже почти сорок минут. За это время на тройном форсаже мы могли уже облететь средних размеров планету три раза по экватору.

— Выключай двигатели, нас это не спасет, — махнула я ДеВелю, тот молча выполнил распоряжение. Вибрация стихла и повисла абсолютная тишина, лишь дыхание пилота в наушнике и мое собственное нарушало безмолвие. — Так, давай подумаем. Что-то не так.

Пилот откинулся в кресле и замер. Я же закрыла глаза и постаралась просканировать окружающее пространство вокруг. И оценить происходящее со стороны.

— У Империи была стратегия, я в этом уверена. Что они хотели сделать?

ДеВель протянул к лицу руку, но потом вспомнил о скафандре и опустил ее.

— Все пошло не по плану с самого начала. Шла речь о том, чтобы курьерские корабли доставили в систему автоматические стабилизаторы и укомплектовали ими легкие истребители. Еще обсуждалась установка особых пушек, которые должны замедлять абсорбов, но враг прилетел слишком быстро. Корабли со снаряжением задержались буквально на сутки, на «Бионсе» успели переделать пушки, но вот укомплектовать крейсера — уже нет. К тому же вся стратегия во-первых, основывалась на наших разведданных о двух врагах, во-вторых, касалась также организации защиты других систем…

— Ладно, — я на миг задумалась. — Так, мы не можем победить абсорба своими силами. Резонно предположить, что если за нами в оболочку последовали «Эртион» и «Дарион-74», то скорее всего они уже уничтожены, как та самая бутылка. Или у них есть стабилизаторы?

Мой пилот пожал плечами, выглядя растерянным. Он понимал, что мы оказались в ловушке, запертые в небольшой сфере настоящего времени и стабильной реальности. И выбраться из западни нам не помогут ни стабилизаторы, ни форсаж, ни крепкие ругательства.

Я сжала крепче подлокотники кресла и вздохнула.

— Неприятная смерть, — сухо произнес ДеВель, с которым у нас мысли подозрительно часто совпадали. Он тоже просчитал, насколько у нас хватит воздуха, еды и воды.

— Отставить, — скомандовала я и себе, и пилоту. — Посиди тихо минутку.

Я включила запись.

— Говорит «Черное солнце», используйте временные стабилизаторы на крейсерах для фиксации и уничтожения противника. Аномалия оболочки абсорбов делает их неуязвимыми… А! К черту! — я проиграла запись и удалила ненужные объяснения, оставив только одну фразу, запустила ее по кругу и поставила непрерывное отправление в эфир. — Разверни корабль обратно, попробуем если не выбраться, то хотя бы передать сообщение остальным.

— И как ты собираешься это сделать? — ДеВель перехватил управление и повертел головой, видимо оглядывая розоватое марево вокруг.

Я лишь шикнула на пилота, встала, отстегнув ремни, затем засомневалась в выборе позиции. Нашла трос, который мы использовали для рисования защитных знаков на кораблях. Теперь, как уже известно, весьма бесполезных. Я пристегнула один карабин к поясу скафандра, а другой к металлической переборке. Затем вздохнула и кивнула своему пилоту:

— Отключи пока гравитацию. Оборудование не пострадает?

— Нет-нет, — покачал головой ДеВель и щелкнул парой выключателей и передвинул небольшое реле. — Там, в ящике под креслом «липучки».

Я вдруг ощутила немного тошнотворную легкость во всем теле, рядом со мной в воздух поднялось то, что не успело улететь во время разгерметизации. Аккуратно наклонилась к ящику и нацепила на руки и подошвы универсальные присоски, которые прилипали к любой поверхности, независимо от того, металлическая она или нет. Затем я двинулась к лобовому проему и медленно вышла за его пределы. Касаясь накладками обшивки корабля, я полезла наверх, на его покатую, широкую «крышу». Вокруг равномерным фоном серела пустота, в которой не за что было зацепиться взглядом. Максимальная дистанция до края — метров десять, так что стоит быть аккуратнее.

Я встала в полный рост на обшивке и развела руки в стороны. Затем вошла в транс, надеясь, что после взрыва крейсера, абсорб достаточно напитался энергией, чтобы я могла работать с ним магически.

Я протянула руки, направляя свою волю за пределы поля стабилизаторов. Мерцающее ничто первое время игнорировало мои попытки и само присутствие. Но потом… я с ужасом обнаружила, что оболочка — это тоже существо. Или что-то более-менее разумное и чувствующее. И я ему не понравилась. Но, перефразируя одного пилота, я не ставила себе такой задачи.

Абсорб занервничал, а я, пользуясь ситуацией, начала высасывать из него энергию, превращая его же мощь в магию, постепенно накапливая потенциал. Я старалась выбирать узконаправленно, создавая нечто вроде коридора. Самым главным было научиться хотя бы немного управлять этой оболочкой, чтобы попытаться выбраться наружу. Я уже понимала — нам не удастся самим уничтожить такого мощного противника.

Энергия взрыва была мне близка и легко ощутима, все-таки — разновидность стихии огня. Я вбирала ее в себя, используя методики лиохов и их плавные связки движений и стоек. С каждым взмахом руки я ощущала, как вокруг нас начинает сгущаться магия и как уплотняется энергия.

Мерцающее марево вокруг стало чуть светлеть, и словно в просвете редеющего тумана я заметила бок бело-синего «Эртиона», зависшего без движения.

— ДеВель! Подрули к нему!

Под моими ногами завибрировали двигатели, а по бокам марево осветилось вспышками выбросов из сопел, но я старалась не отвлекаться. Мы уже могли немного двигаться в неясной оболочке абсорба, пусть и недалеко, но моя магия все-таки работала. Правда, появлялась другая проблема — куда мне девать накопленную и отобранную у врага энергию? Если я вложу ее в атакующее заклинание, то противник снова впитает в себя и вернет прежнюю мощь, а выкинуть в пустое пространство возможности пока нет. Я чуть замедлила высасывание энергии, пока мой пилот сканировал «Эртион».

— Электромагнитное излучение отсутствует, корабль не функционирует, — докладывал ДеВель. — Но приборы что-то фиксируют…

— Я и так вижу, мне пилот показывает неприличные жесты, — я рассмеялась от облегчения и едва не выпустила из своих рук управление энергиями.

Через прозрачное стекло кабины, освещенное нашими прожекторами, я видела пилота в защитном скафандре, который размахивал руками и указывал на неработающие приборы. Он был явно недоволен, хотя откуда он мог знать, что это из-за меня, а не из-за поля врага? А может просто выплескивал свою бессильную злость в пространство?