Маг черного солнца

Глава 47

Мне не удалось сразу заставить себя. Некоторое время я просто смотрела на переплетения линий в голограмме, осознавая, что это орбиты и траектории сотен миров, большинства которых я даже по названичм не знала. Времена и места, вдуматься только — карта вселенной на ладони!

Мои руки изрядно тряслись. Еще несколько часов назад я проснулась в объятиях Императора совершенно счастливая, с мыслями о будущем и ощущением тепла в сердце, а всего мгновения спустя я лечу прочь на тройном форсаже.

— Эленион, установи связь с личным терминалом Императора Анатоля, планета Гира, время, синхронное с нами, — хриплым голосом проговорила я, когда дальше откладывать звонок стало неразумно.

— Да, госпожа, — охотно отозвалось устройство. Через секунду я услышала какой-то звук, шаги, разговоры, словно стала невольно подслушивать. Но спустя несколько мгновений, голограмма орбит исчезла и появилось лицо Анатоля. Он стоял где-то во дворце, но кроме деревянных панелей, я больше ничего не видела.

— Привет, — чуть сипло произнес он, затем уже более уверенно спросил, — как ты себя чувствуешь?

— Лучше, спасибо, — чуть холодно ответила я. Страшило, что могу потерять контроль над собой, что из меня потоком хлынут слова вперемежку со слезами, признания в любви и обиженные упреки, благодарственные и обвинительные речи. Поэтому старалась говорить нейтрально и ровно. Но Анатоль все понял и лишь едва заметно кивнул. Затем заговорил, упреждая мои слова:

— Послушай, — он на миг замолчал, затем продолжил, — ты для меня звезда во тьме, ты самый яркий свет, что я видел. И я люблю люблю больше всего на свете, Тероний был прав — потерять тебя означает утратить самое дорогое, что только есть. Я думал построить для тебя, как для принцессы из сказок волшебную башню, где всегда будут работать стабилизаторы… Но это слишком рискованно, малейший сбой, одна ошибка… и тебя не станет. Знаю, ты очень добрая и готова отдать абсолютно все ради любви, но моя любовь не позволит мне принять такие жертвы. Ты даже не успела пожить, как следует, ты провела в Лидоре всего тридцать лет, так и не решила всех своих проблем, не надышалась, не побывала там, где хотела, еще не изучила всего, что нужно. Жить здесь, под страхом смерти, не выходить из зоны действия стабилизаторов… Я не хочу для тебя такой доли, я не мог позволить тебе рисковать своей жизнью снова, ради меня…

Он вздохнул, раздосадовано и горько.

— Ты столько раз меня спасала, а едва смог уберечь тебя от страшной гибели. Мне за малым удалось отогнать от тебя смерть, — он опустил голову, так что я перестала видеть его глаза, и тихо продолжил: — Оглянись вокруг. Это мертвые, полуразрушенные миры, раздираемые страхом и войной. Здесь только бесконечные сражения с тьмой, залпы Элайи, кровь и ранения. Злобные интриги, покушения, попытки переворота, ложь и постоянные разочарования. Дай мне спасти тебя и дай время привести Империю в порядок. А себе — время сделать все, что хотелось. Есть целая жизнь, которую тебе придется отдать в обмен на мое общество. Я так не могу.

Анатоль поднял взгляд и, видимо, что-то прочитал в моих глазах такое, что это заставило его гневно тряхнуть головой:

— Нет! Я люблю тебя и безумно желаю, чтобы каждую ночь мы спали обнявшись, мечтаю показать тебе все вокруг, да и столько всего нужно рассказать. Я хочу поделиться с тобой всем, что имею и знаю. Ничего я так не хочу, как быть с тобой вместе. Иметь шанс прикоснуться к тебе снова. Поцеловать… Я так и не успел этого сделать.

Я судорожно вздохнула, но Анатоль улыбнулся мне, словно силясь развеять не только свою грусть, но и мою.

— Послушай, я буду тебя ждать через тридцать лет. Мы, лидорианцы, не стареем, мы бессмертные существа. Мы не прощаемся навсегда, пусть наша разлука и будет долгой, но мы встретимся снова. В Леаре время течет медленнее. Ты вылечишься и нахождение рядом со мной не будет грозить тебе смертью.

— Около двух тысяч лет пройдет… — прошептала я, высчитав точку, когда наши времена совпадут.

— За это время я наведу порядок. Мы отправимся вместе на возрожденные планеты, полетаем среди звезд и туманностей. А у тебя будет время сделать все, что хотелось. Пройти обучение у демонов Ватмаара, вырастить своего дракона, побить как следует нелюбимых братьев, взять учеников… да все что угодно! Мы — долгожители, а для настоящей любви две тысячи лет — не срок. К тому же, думаю, если ты совсем соскучишься и Леара тебе надоест, то можно будет чуть срезать путь и прийти пораньше без страшных последствий для твоего здоровья. Я бы хотел уйти с тобой, но ведь почти со стопроцентной вероятностью это путешествие убьет и меня. Любое изменение нашего временного статуса приведет к смерти одного из нас. Остается только дать возможность естественному ходу событий, когда течение двух времен совместится.

Я сглотнула ком в горле и вздохнула. Император был прав, хотя я и отчаянно сопротивлялась истине.

Задыхаться в клетке, метаться в поисках лекарства, медленно умирать и тащить на дно не только себя, но и Анатоля с ДеВелем. Если можно просто подождать, когда настанет нужное время и я перестану быть чужеродным элементом для этой реальности. Когда между нами ничего не будет стоять.

К тому же, а что, если я останусь, полечу в Лидор и увижу город в руинах, а всю семью — мертвой? Я же не смогу простить себе, что не была рядом в тяжелые времена. Что променяла родину на чужие мертвые миры.

Я знала, что другого пути нет. Знала. Но по лицу все равно катились слезы, а в горле стоял липкий ком и мешал дышать. Счастья и любви мне хотелось сейчас, а не через две тысячи лет.

— Не плачь, — хрипло и тихо произнес Император. — Подумай, ведь ты всегда будешь знать — тебя ждут. Я буду любить тебя вечно, хранить твое сердце и обещаю не умирать раньше тебя. Но и ты должна пообещать мне тоже самое, хорошо?

Я кивнула и замерла, касаясь кончиками пальцев изображения щеки Анатоля. Голограмма поддалась под моей рукой, словно легкий туман.

— А во всем остальном — я не только не неволю тебя, но и требую, чтобы ты жила полной жизнью. Ты меня поняла? — он чуть отодвинул терминал и заглянул мне в глаза. Затем, не став упорствовать, вздохнул. — Я обещал исполнить часть сделки Терония. Эленион всегда находилась в личном пользовании императорской семьи, единственная в своем роде, как и Элайя. Она приведет тебя домой в целости и сохранности, а спустя нужное время — проложит обратный маршрут. Ко мне.

Я сжала губы, чтобы не разрыдаться в голос и чуть нервно кивнула. Затем глянула в глаза Анатолю.

— Ты вытащил меня с того света, спасибо, — получилось как-то жалко и тихо.

Император попытался ободряюще улыбнуться, но вышло плохо.

— Это самое малое, что я мог сделать, — он закусил губу и на миг отвернулся. — Прости, я чувствую себя предателем. Что не уловил угрозу сразу, что не запретил тебе перенапрягаться, не смог найти другого пути для спасения, кроме как отослать прочь… Я пытался найти лекарство, но с каждым днем тебе становилось все хуже…

— Не надо, Анатоль. Прошу. Ты… все сделал правильно, это единственный способ. Я не виню тебя, просто даже хорошие решения иногда причиняют боль. Я вернусь к тебе, обещаю. Конечно, я вернусь, даже спустя две тысячи лет. Я буду ждать встречи, я бы ждала даже спустя вечность.

— Я люблю тебя! Не рискуй понапрасну, хорошо?

— Хорошо. А я тебя люблю!

Я кивнула и улыбнулась, искренне и светло, затем отключила терминал, пока Анатоль не увидел, как моя улыбка превращается в гримасу боли. Я сложила Эленион, аккуратно поместила ее на полку, а затем уткнулась носом в подушку, чтобы ДеВель не услышал моего пронзительного крика.

Я смогла выйти в рубку только через час, когда высохли слезы, а внутри, в душе, ничего не осталось, кроме тишины и апатии. Наверное, со временем мне станет легче, а боль от разлуки чуть утихнет. Наверное…

Эленион работала и как автономное устройство, и как дополнительный блок к корабельным приборам. Когда мы заняли позицию у Героны, устройство само перенастроило стабилизаторы и задало нужный курс. Благо Эленион тоже была частью имперских технологий, поэтому конфликтов оборудования не возникло. Прежде, чем мы совершили прыжок, я попросила ее очистить данные черного ящика и самих стабилизаторов, чтобы никто не мог получить информацию о нашем путешествии и создать новые парадоксы. По всем данным мы просто вышли на орбиту Героны и провели там несколько минут.

Когда все приготовления завершились, мы сели в кресла и пристегнули ремни, мысленно готовясь к любым ситуациям, но если честно, едва ли я заметила то самое перемещение на ступенях космопорта. Не думаю, что дорога будет тряской.

— Они могут заметить мою благородную седину, — ухмыльнулся ДеВель, разглядывая свое полупрозрачное отражение в лобовом стекле. — Скажу, что поседел от пережитого ужаса. А что? Быть твоим пилотом оказалось не так легко!

Я фыркнула, проигнорировав его сомнительный юмор, понимая, что он просто нервничает. Боится, что продолжит стареть, что мы снова потеряемся во времени или же случится нечто непредвиденное. Я тоже боялась. Мне нужно вернуться, нужно прожить еще две тысячи лет, и умирать совсем не хотелось. Еще меньше мне нравилась предстоящая встреча с Адрианом, а также продолжающаяся в прошлом война с абсорбами.

— Жми! — решительно скомандовала я, когда ждать дальше уже не имело смысла. ДеВель нажал на несколько кнопок, и позади нас в трюме космолета загудели стабилизаторы, а мне вдруг как-то резко поплохело. Пришлось сделать несколько глубоких вдохов и на мгновение прикрыть глаза.

Через секунду раздался непонятный крик. Я резко огляделась, чувствуя неприятную дрожь во всем теле.

— Да чтоб вас! — немедленно среагировал ДеВель, хватая штурвал и уводя «Солнце» с траектории полета «Эртиона», который несся прямо нам в лоб. Мы разошлись на несколько километров, выхлоп дюз корабля Адриана немного подпортил краску на обшивке звездолета, а вопли и ругань брата изрядно засорили эфир.

— Эй, выскочка! — не выдержала я бессвязного потока упреков. — Это не твое собачье дело, куда мы ходили и чем занимались, понял? В кости играли на шелбаны…

Меня внезапно осенила одна мысль, и я отключила радио, чтобы все эти грубые слова не сбили меня с нужной волны.

— ДеВель, твои очки! — я выразительно указала на них, затем на Эленион, и через мгновение пилот понял, в чем дело. Персональный терминал тоже все время записывал информацию и мог здорово подпортить легенду.

Если бы не Анатоль, я бы никогда не стала так печься о сохранении целостности времени. Чужой мир, чужие проблемы. Но теперь любое неосторожное действие, чужая технология, опережающая нормальный ход истории, и мой Император мог попросту не родиться. Так рисковать я не могла.

Я вдруг на мгновение задумалась… «Мой Император». Это звучало так легко, так обыденно и почему-то невероятно тепло. Мой Император…

Мы стерли данные с терминала, чуть устало огляделись, в поисках других проблем, о которых могли позабыть.

— Костюмы? — спросила я, имея ввиду форму протекторов.

— Оставил там. Инструмент не брал, одежду не трогал, кристаллы в шкатулке, — кивнул пилот. Затем раздосадованно хлопнул себя по лбу. — Медицинская капсула! Ана… он не мог рисковать твоим здоровьем, а «Солнце» не было оборудовано нормальным медотсеком.

— Ладно, — вздохнула я. — Уничтожим где-нибудь на планете. У нас же есть время? Я имею ввиду, наш выходной еще продолжается, и мы можем вернуться на Герону и все же позавтракать?

ДеВель глянул на часы, улыбнулся и утвердительно покачал головой, затем склонился над приборами, прокладывая курс. Я же отсоединила Эленион и спрятала ее в нагрудном кармане.

Розоватая туманность уплыла куда-то влево, исчезая из поля зрения, оставляя лишь едва заметные мерцающие полосы на фоне черноты космоса. Радары пестрели сотнями точек-кораблей, а планета под нами никогда и не носила следов темной вуали. Некоторое время мы летели в тишине под низкий гул двигателей, приближаясь к голубо-зеленому шару, думая о мертвых мирах, о том, как же оживленно в прошлом. Как много звездолетов вокруг, как величественен крейсер «Платинум» на орбите, как много света, огней и жизни вокруг.

Но было странно знать, что здесь нет светочей в их сияющих доспехах, еще не родился великий изобретатель Илиим Второй, что нет ни орбитальных световых пушек, ни протекторов в черных костюмах, ни темников на планетах. И знать, какой страшный путь предстоит Империи — потерять все эти миры, миллиарды жителей, чтобы спустя много лет мы с Анатолем впервые вернули планету свету и увидели рассвет над Гденшем.

Да, нужно покидать этот мир, иначе велик риск наломать дров и изменить историю. Я угрожаю естественному ходу вещей одним своим присутствием.

Я устало вздохнула, а ДеВель пожал плечами, выражая солидарность. Похоже, его терзали те же чувства. Завтрак длиной в два месяца — будет чем похвастаться в Лидоре перед братьями на очередной пьянке! Я решительно включила радио, осознав, что скорее всего не только Адриан пытался нас вызвать.

— Привет, принцесса! — раздался приятный голос адмирала, заставив меня против воли вздрогнуть. — Твой брат развел панику и раструбил по всем крейсерам о твоем исчезновении. Вы действительно пропали с радаров на несколько минут. Что случилось?

— Ее не было на борту при старте «Солнца» с поверхности Героны! — вставил Адриан. — Где ты была, черт возьми? Не ври мне, я всегда знал, когда ты врешь, с раннего детства! Ты говорила мне, что пошла купаться на пляж с братьями, а вместо этого вы отправились на битву с драконом! Отец мне чуть шею не свернул!

— О, Господи, — выдохнула я. — Это было сто двадцать четыре года назад, за это время можно было колонизировать целую планету, а ты все еще обижаешься, что мы не взяли тебя с собой! Ты бы нас просто не пустил, если бы узнал!

— Это было невероятно глупо! — злился Адриан. — Почти девять принцев и принцесс могли погибнуть за одну выходку!

— Ты просто бесишься, что не получил дракона! Что я приручила Арчи, а ты — великий и ужасный — остался с носом и побитой задницей после отцовской трендюлины!

— Ты воспитала из дракона шута!

Нашу перепалку заглушил многоголосый смех, даже хохот, который нарастал и заполнял собой весь эфир. Смеялся Астроил, капитаны других крейсеров, хохотал ДеВель, утирая слезы, раздавались смешки от пилотов транспортников и разведчиков. Веселилась вся общая частота. Потом пошли уточняющие вопросы, вызывающие новые приступы веселья. Пользуясь удачным случаем, я велела ДеВелю идти на посадку, и мы под всеобщее веселье заложили пологий вираж, снижаясь до нужного угла для входа в атмосферу. Несколько раз за маневр планета оказывалась сверху, отчего казалось, что это она падает на нас, а не мы на нее.

На время лавина вопросов и подозрений утонула в смехе и шутках, и я могла наконец позавтракать. Организму не понравилась недельная внутривенная диета, он требовал твердой пищи, а душа — алкоголя.

Пока мы садились на планету, я автоматически выполняла распоряжения ДеВеля и обязанности второго пилота, но мысли мои были далеко, за семь тысяч лет отсюда. Но потом я вспомнила слова Адриана, его фразу обо всех «если» и «когда», которым нельзя давать волю.

Что я имею? Примерный план на ближайшие две тысячи лет — не умереть, выполнить пожелания Анатоля и вернуться к нему. Предстоящая встреча с адмиралом меня несколько нервировала. С одной стороны, я действительно питала к нему некоторые чувства, с другой ощущала угрызения совести при мысли об Императоре.

— Никто из нас не проживет больше пятисот лет, при всем желании, — заметил ДеВель, когда мы сели на поле космопорта Героны. — Я к тому, что он говорил тебе именно об этом.

Пилот выразительно глянул на меня и чуть горестно вздохнул.

— Вы мыслите другими категориями времени, вы — не люди.

Эта мысль меня несколько удивила. Нет, я, конечно, понимала отличия в мировоззрении, но… Астроил умрет через пару сотен лет, сколько бы не получил инъекций. А мне ждать еще тысячи… И на фоне этой временной пропасти несколько лет, проведенных вместе не играют особой роли.

— Не заморачивайся, просто живи! — пилот улыбнулся и отстегнул ремни.

Уходя, мы прикрыли термоодеялами лечебную капсулу, переоделись в более праздничные наряды. На ДеВеле была та самая черно-желтая одежда, как и в день побега Терония. Я же нашла платье из плотной фиолетовой ткани, вспоминая, как легко порвалось другое…

Как странно. Кажется, у меня прибавилось призраков в жизни, только теперь они не только из прошлого, но и из будущего.