Маг черного солнца

Глава 28

— Она сильно пострадала, но как и любой нетренированный человек под воздействием Элайи, — произнес голос из пустоты. Я сделала вид, что не пришла в себя. Даже не проснувшись до конца, мое сознание побуждало меня к осторожности, ощущая опасность. — Кровь у нее не совсем нормальная, но тут, думаю, виноват какой-то вирус, а не Тьма. Во всем остальном — она здорова.

— Ты можешь поклясться, что она не темник? — спросил другой, уже знакомый голос. Из него исчезла ярость, осталась только безграничная усталость.

— Ваше Величество, я говорю лишь то, что вижу. То, что показали приборы и анализы. Она не обычный человек, может быть, даже и не человек вовсе, но не темник. Да вы и сами знаете, даже ваше тело не защитило бы ее от залпа Элайи, будь она заражена.

Послышался усталый вздох.

— Ладно! Через три дня будем на Гире, пусть разбираются протекторы, это их задача — отделять Свет от Тьмы. Но все же привяжите к кровати. Кем бы она ни была, дружелюбной ее не назовешь.

Я полежала тихо какое-то время, затем пошевелилась и застонала, имитируя пробуждение. Но вокруг уже никого не было — белая больничная палата пуста, лишь сверкают хромированные детали да мерцают приборы. Рядом с изголовьем стоял столик, на котором я обнаружила пластиковый сосуд с водой и несколько странного вида бутербродов.

Есть не хотелось совершенно. Я дернула рукой, проверяя длину своего поводка, и устало откинулась на подушку. В голове царила гудящая тишина и разрабатывать новые версии казалось пустой тратой времени. У меня была единственная гипотеза из всех наиболее реальных, но она требовала общения с живыми носителями информации.

Я ощущала низкую вибрацию двигателей, передающуюся от корпуса металлу кровати, тихо шелестела система воздухоочистки, но в остальном звуков не было. Как и долгое время не наблюдалось у команды звездолета жажды пообщаться с пленником. Но не стоило исключать возможность наблюдения за мной через камеры.

Прошла целая вечность, мною были с риском для жизни съедены бутерброды и выпита вода, изучены все приборы, сосчитаны стыки на стенах и заклепки на потолке. К концу своего одиночества я уже стала немного сходить с ума, поэтому решила проверить ремень, что держал мою руку. Он был сделан из очень прочных синтетических волокон, что порадовало — небольшим фаерболом он может быть легко расплавлен.

Вдруг дверь открылась и на пороге появился Император собственной персоной. Уже без доспехов, в легкой безличной и однотонной рубашке, прямых брюках и высоких сапогах. Как оказалось, броня не сильно добавляла ему форм: широкие плечи, мускулистые руки, высокий рост — да и весь он казался довольно непривычно большим.

Серьезный взгляд, серебристые, с зеленоватыми прожилками глаза, жесткая линия губ, высокие скулы — все это смотрелось странно для явно юного возраста. Если я хоть что-то смыслю в возрасте людей — Императору было лет двадцать, максимум. Он был красив и даже изящен, несмотря на мощь.

Радовало, что слепая ярость исчезла с его молодого лица, и несмотря на усталость в его выражении сквозило любопытство, хотя настороженность и сомнения все еще остались. Он вошел в палату, остановился за порогом, выдерживая дистанцию, и движением руки закрыл автоматическую дверь. На груди Императора что-то знакомо блеснуло, заставив меня на миг замереть.

— Прошу прощения, я, конечно, осознаю, что являюсь пленником и боевые трофеи ценились во все времена, но эта вещь, — я указала рукой на золотую подвеску на шее блондина. — Является фамильной реликвией. К тому же обладает свойствами, которые пагубно отражаются на тех, кто пытается ее присвоить без права крови.

Император глянул вниз, бережно коснулся амулета кончиками пальцев и спрятал его под майку.

— Я это знаю, — тихо заявил он и подошел ближе к моей койке. — Вопрос откуда этот амулет у вас и почему вы так хорошо осведомлены. Но эта реликвия вам не принадлежит.

Предвосхищая мои возражения, он достал из кармана такой же точно амулет. Лишь спустя мгновение я поняла, что моя подвеска всегда висела на заговоренном плетеном шнуре, а его — на тонкой золотой цепочке. Два знака в одной комнате.

Император положил амулет на столик и выжидательно посмотрел на меня. Я же одним движением подхватила свое украшение и чуть неуклюже повесила его на привычное место. Знак королевской семьи Леары, великий и таинственный амулет нашего рода. Отец брал с нас клятву никогда их не снимать и биться до последнего, защищая реликвию. И этот золотой герб на шее неизвестного Императора. Моя теория дополнялась новыми данными. Но пока заявлять о ней во всеуслышание я не собиралась. Может быть, потому что сказать вслух — значит признать, что моя счастливая звезда не просто закатилась, она явно была сожрана абсорбом!

Где-то билась горькая мысль: моя жажда странствий сыграла злую шутку, заведя в нереальную даль.

Домой я не вернусь. Никогда. Я так и продолжу брести сквозь миры и вселенные, неизведанными дорогами и неторными тропами, пока не умру без лекарств в забытой и непознанной дали.

Но если я после стольких лет стала смиряться с этой константой, то нарисовалась новая: ни ДеВеля, ни Астроила, ни даже — черт с ним! — Адриана я больше тоже не увижу. Теперь осталась не такая уж и важная мелочь — определить точное местонахождение на данный момент.

— Так что же? — спросил Император, все еще ожидающий моего ответа. Я поерзала.

— Думаю, все очевидно. Мы принадлежим к одной древней семье. Правда, выяснить степень нашего родства мне пока не представляется возможным.

По лицу белокурого собеседника скользнула тень недоверия. Его легко понять, сюжет достойный третьесортной балаганной постановки. Осталось крикнуть: «Ты мой потерянный брат!». Правда, кинуться на шею новому родственнику не позволяла синтетическая привязь. Посему я просто благоразумно молчала, многозначительно глядя на Императора.

Для нас, королевской семьи, было обычным делом обнаруживать все новые и новые следы темперамента отца. Он тоже любил странствовать по другим мирам и, по всей видимости, иногда снимал заговоренный амулет, несмотря на его собственные проповеди. Безопасный секс не входил в число его любимых забав.

Поэтому раз в десяток-другой лет к числу тех, кто родился по всем правилам в стенах замка, прибавлялись самые разные личности, приплывающие на кораблях, приходящие пешком или вовсе принесенные к многострадальным нам в ажурных паланкинах. Самозванцев путем древнего испытания отсеивали и казнили, истинных носителей крови отец либо признавал по всем правилам, либо брал в семью с оговорками. Кто-то оседал в Крелонтене, кто-то уезжал в Баронаты, некоторые и вовсе приживались в многочисленных союзных мирах. Всем выдавали амулеты, чтобы не размножались дальше — мы же помним, что это — исключительная прерогатива папы. Численный перевес был на стороне братьев почти вдвое, что наводило на шутливые мысли, не топит ли отец девочек при рождении на манер диких кочевых варваров и просветленных племен Великой Священной Реки.

Уверена, за время моих жутких странствий численность семьи возросла.

Не дождавшись от меня убедительных ответов, Император бесшумно удалился, а я осталась наедине со своей апатией и неприятным ощущением холода в груди. Бесконечность моего пути завораживала и пугала. Даже самый скоростной звездолет не мог помочь вернуться домой.

Я слышала рассказы, что иногда некоторые из старших братьев пропадали на несколько сотен лет, точно так же забираясь в невероятную даль, откуда не могли найти дороги обратно. Я помню, как Ника рассказывала, что подобные длительные путешествия сильно меняли людей. Они возвращались другими, с кардинально отличными от прошлых себя взглядами на мир и все вокруг. Эти странствия служили рубежом, своего рода порогом, отделившим их от старых друзей и врагов, прежнюю жизнь — от новой.

Время бежало незаметно. Санитары помогли мне принять душ и снова принесли еду, но никто не разговаривал со мной и не реагировал на мои вопросы. Санитары носили маски, прятались за ними не только от возможных инфекций, но и от самой реальности, становясь безличными, теряя схожесть с живыми людьми. Мне даже пришла в голову мысль, может быть, это и вовсе роботы или же клоны?

— Совершена посадка на Крааморт, — произнес ледяной механический голос, и даже звукоизоляция палаты не смогла его до конца загасить. — Корабль переводится в боевое состояние. Светочам пройти к трапу номер один.

Эта новость на некоторое время погрузила меня в размышления на предмет мира, в котором мы сели. Вторая по населению и древности планета Империи, когда-то давно я тут участвовала в поиске беглых преступников. Никого я не нашла — ищейка из меня никудышная, зато познакомилась с гастролирующим Гишманом и его боевой школой. Потом по глупости я дала себя увести в его мир, чтобы еще тридцать лет из него выбираться случайными звездолетами. Вот, помню, висели мы как-то раз с Гишманом над бездонной пропастью на двух растительных канатах, он как раз уснул вниз головой, а к нам по тросам стали лезть разумные плотоядные арахниды из горных пещер…

Видимо, с возрастом я стала чересчур много ностальгировать, отчего слишком погрузилась в воспоминания и почти упустила момент, когда обстановка вокруг резко и неприятно изменилась. Мигнул свет, по всем предметам прошлась мелкая дрожь.

— Корабль атакован! Всем на защиту коридоров! Враг в трюме! — раздался уже человеческий голос, подтверждая самые неприятные догадки.

Свет мигнул еще раз и погас, затем появилось синеватое резервное свечение, чуть рассеивая темноту вокруг. Я зажгла на руке огонь и быстро расплавила синтетический жгут на руке, освобождаясь от пут. Горячий пластик запекся на руке вместе с кожей, но было не до того, чтобы обращать внимание на мелкие травмы.

Я вскочила с постели и застонала от боли в ребрах. Затем, не найдя своей одежды, как была — в легких больничных тапочках и в свободной длинной рубашке, выглянула в коридор. Никого, видимо, все отражают нападение неизвестного врага ближе к нижним палубам.

Я замерла в нерешительности, размышляя над тем, а не воспримут ли мой неуместный героизм как попытку бегства? От морально-этического выбора меня отвлекло появление неясной тени в конце коридора. И пока я пыталась в неярком аварийном освещении понять — персонал ли это корабля, фигура молниеносно кинулась ко мне. Она преодолела немалое расстояние за считанные секунды. Я едва успела выставить защиту, как холодная на ощупь фигура сбила меня на пол.

В то же мгновение, как враг навалился на меня всем весом, я ударила его огнем. В яркой вспышке удалось рассмотреть подробности облика моего противника, которые я бы предпочла забыть как можно скорее. Мертвые, черные глаза, серая кожа с чернильными разводами, похожими на язвы, одежда, превращенная в лоскуты, склизкая, сырая. Ледяные руки, что мертвой хваткой вцепились в меня. При всей схожести с человеком, это было что-то другое. Не труп, поднятый из могилы, не зомби и даже не многочисленные подвиды известной нежити. Это было нечто иное, несоизмеримо более страшное и чуждое даже мне, видевшей еще и не таких тварей.

Я снова ударила, на этот раз светом, и руки мои выжгли дыру в груди противника. Через секунду меня окутал жирный и дурно пахнущий прах, запорошив глаза. Я села на полу, брезгливо и как-то нервно отряхиваясь от грязи, в которую обратился враг, сбрасывая с себя лоскуты ткани и вонючий пепел.

Я быстро вернулась в палату, и умылась водой из сосуда, затем ополоснула руки. Впервые в жизни я поставила чистоту выше здравого смысла и выживаемости. Но пока я совершала лихорадочное омовение, никто меня не потревожил и новых врагов не появилось.

Значит, огонь не произвел особого впечатления на врага, так чуть подпалил, а вот свет… Мне вспомнился золотой агрегат под именем Элайя. Отлично, я хотя бы знаю, как драться с этими тварями, уже кое-что.

Я осторожно прошлась по палатам и в одной из них нашла лазерный скальпель, вполне пригодный для ближнего боя. Ноги сами несли меня вниз, на шум битвы, я все же решила не дожидаться новых гостей. Но, когда я дошла до полутемного трюма, бой уже закончился. Защитники с огромными потерями все же отбили атаку на корабль. Ими руководил Усланд в своих громоздких доспехах, размахивающий лазерным мечом размером с полноценный двуручник моей родины. Солдаты рангом пониже отбивались с помощью неизвестного мне энергосилового оружия, стреляющего пучками яркого света, который не мог пробить обшивку корабля, но отлично косил ряды врага.

Молодой, почти ровесник Императора, Усланд затравленно оглядывался, все еще не отойдя от запала боя. У его ног лежали невзрачные кучки, когда-то бывшие противниками светоча. Я замерла, оценивая потери и ситуацию. Несколько десятков ранены, человек восемь — мертвы, холмики покрывали всю площадь трюма, указывая на большую численность ныне уничтоженного врага. Люк на поверхность задраен, вокруг него суетились техники. Через пару минут заработало нормальное освещение, обнажая подробности кровавой стычки. Я брезгливо перешагнула через несколько темных кучек и подошла к светочу.

Усланд, судя по выражению лица, был готов порваться на сотни паладинов, не зная в какую сторону бежать. Но тут увидел меня.

— На меня напали в моей же каюте, — упредила я гневные тирады и попытки задержать бежавшего пленника. — Что произошло?

Я говорила на октаву ниже привычной. Внятный и простой вопрос вывел парня из состояния, близкого к ступору.

— Темники напали через минуту после открытия люка, наши потери составили девять человек личного состава, — быстро проговорил он, все еще сжимая рукоять лазерного меча. Затем стал немного приходить в себя, спрятал оружие и с сомнением замолчал, оглядывая меня. Но я не дала ему времени одуматься и начать задавать ненужные вопросы.

— Где Император?

По лицу Усланда прошла гримаса ужаса и боли.

— Анатоль остался со светочами за бортом… они пошли принимать в Орден Миэля, — его голос дрогнул.

— Есть такой же меч, только поменьше? — спросила я, указывая на оружие парня. Но тот уже пришел в себя и не стал безропотно повиноваться. Пришлось надавить. — Ты хочешь помочь Императору? И как долго уже нет его отряда? Дай мне оружие и возможность спасти несколько жизней! Я не принесу пользы, сидя здесь!

Усланд задумался, оглядывая меня, затем вздохнул и отстегнул от пояса небольшую коробочку, на поверку оказавшуюся рукоятью, указал на красную скользящую кнопку и молча протянул мне. Затем кивнул техникам.

— Открыть люк на десять секунд, дать проход, затем держать оборону! После задраить! На счет три!

Паладин — еще совсем ребенок, для того, чтобы подчинить его своей воли хватило спокойных приказов и уверенности. Я подошла к двери, все еще не уверенная в том, что поступаю разумно. Замерла, вся напрягаясь и входя в магический транс. На трезвую голову делать то, что я планировала, не получится. От мысли, что мне придется встретиться с мрачными дервишами еще раз, по коже пробирал мороз.

Мир вокруг наполнился энергиями, бушующими стихиями, вогнавшими меня в некоторый шок. Такого прежде не бывало даже на планетах. Интересно.

— Раз, два, три!

Люк открылся, и я, поднимая защитные блоки, кинулась наружу. Короткий одноручник мерцал беловатым светом. Я пробежала по трапу, спустилась на площадь и тут же закусила губу от внезапной боли. Вокруг — битое стекло, которое легко прорезало подошвы больничных тапочек. Призвав магию воздуха и взлетев на ладонь над мостовой, я быстро огляделась.