Маг черного солнца

Глава 41

Правда, на Гиру мы не полетели так скоро, как хотелось. Анатоль вызвал два крейсера, и они выжгли с орбиты световыми пушками остатки темного марева. И лишь когда ни один из датчиков не показал наличия тьмы, мы оставили очищенный и возрожденный Гденш купаться в лучах родной звезды.

Меня за эти дни немного подлечили, зашили раны на руках и многочисленные порезы на теле. На ногу натянули мягкий бандаж, чтобы поддержать растянутую связку, а медицинский корсет помогал зафиксировать сломанные ребра. Я ощущала себя разбитой и измотанной, но глядя на улыбающегося Анатоля пыталась приободриться. Он старался уделять мне время среди важных государственных дел, а я все никак не могла понять, что же движет им и зачем ему мое общество, хотя и радовалась его компании.

— Мы пробовали, — отвечал на мой вопрос будущий Император, пока мы сидели в его каюте и пили вино. ДеВель в одиночку вел наш корабль на Гиру, не доверяя никому из протекторов. — К сожалению, через несколько суток после зачистки с орбиты темный туман вновь появляется, он распространяется вместе с линией терминатора и за несколько оборотов вновь укутывает планету непроницаемым куполом. Будем надеяться, что средоточие тьмы было лишь одно, а если нет…

— Мы уже знаем, что нужно делать, — я чокнулась с Анатолем бокалами и сделала несколько глотков.

Еще пока мы ждали крейсера, я выложила ему все о себе, о времени, о попытках добраться до дома. Так странно было чувствовать себя в кругу семьи рядом с этим светловолосым потомком лидорианского рода, но тем не менее я именно так и ощущала наше общение — как встречу родственных душ.

Император заваливал меня вопросами, о Лидоре, о сражении с абсорбами, о далеких дорогах и потерянных друзьях. Он точно знал, что никогда не сможет оставить свой пост, прекратить войну и уйти в дорогу, бросив Империю. Анатоль знал, что единственные странствия для него — это отвоевывать планету за планетой из черных лап врага, защищать человечество и верить в возрождение былого величия Империи. Оттого он слушал мои рассказы жадно, взахлеб, и я почти все время что-то вспоминала, говорила, описывала, подгоняемая нескончаемым потоком вопросов и уточнений.

Я смотрела на Анатоля и даже не могла описать того, что чувствовала. Гордость, уважение, любовь, восхищение, сочувствие, страх перед будущим? Наверное, все вместе. Это был лучший представитель всего нашего рода и он так далеко от родного дома. Еще дальше, чем я.

Мы могли говорить обо всем на свете, откровенно и без утайки. Это было невероятно — ощущать, что встретила действительно близкого человека за тысячи лет времени и миллионы световых лет от места, откуда вышла лидорианская семья.

Он не был юн. У лидорианцев такое часто проявляется, словно некоторые из нас очень старые души, почти древние. Так мне в свое время в пятнадцать уже давали водить караваны и решать государственные вопросы. Сидящий напротив меня мужчина выглядел молодым, но я понимала, что это лишь видимость. То как легко он переключался между официальной сдержанностью и приватным добродушием, как мог любого из людей осадить одним взглядом. Он видел насквозь Терония, считывал людей. Чем лучше я узнавала молодого Императора, тем менее применимым к нему казалось слово «парень».

— Мне жаль Селина, — призналась я Анатолю, пока наш корабль летел на Гиру под чутким управлением ДеВеля. — Я так и не смогла его возненавидеть, даже после того, как он чуть не убил меня. То, как он управлял залпом Элайи, то как храбро бился. Мне до последнего казалось, что он из числа хороших. Стоит признать, что я не смогла удачно разыграть политическую партию…

— И я за это безмерно благодарен тебе, — улыбнулся Император. — Думаю, что ты никогда не вписывалась в интриги и политику. Именно это и бросилось в глаза с первой встречи. Искренность и импульсивность, ты ругалась на меня, на светочей так неподдельно и живописно, что сразу становилось ясно — ты не посланник Протектората и точно не темник. К тому же член семьи, а кроме отца у меня не было родственников.

Анатоль откинулся на спинку дивана и чуть рассеянно пригубил вина.

— Селин… Я начал что-то подозревать, когда он сослался на несуществующую болезнь и не отправился вместе с отцом отвоевывать Крааморт. Единственный из всех паладинов Брахона. Его верность с этого момента всегда была под вопросом. Не он рассказал мне о том, что является протектором, а я увидел, как в одну из очень плохих для нас битв он сжег темника едва заметной магией. Мне бы хотелось ему верить, но я не мог позволить себе роскоши быть наивным, — Анатоль помрачнел. — Я не должен был оставлять вас наедине, моя оплошность могла стоить тебе жизни.

— Ничего, — махнула рукой я. — Он действовал очень быстро и спланировано…

Я рассмеялась и рассказала Императору о своих попытках напугать Терония, которые все же увенчались успехом. Мы обсудили Протекторат и его методы.

— Я не сильна в разгадывании людей и их личностей, чаще стараюсь просто доверять ощущениям. Они умело обвели меня вокруг пальца. И об отсутствии навыков в прямой работе с энергиями, и многих других пробелах в знаниях. Я так долго не лезла в политику, что совершенно детренировалась. Просто не понравилось, как быстро меня взяли в оборот, залили уши и снарядили на великие дела…

— Да, уж, — хмыкнул Анатоль. — Тероний умеет это делать. Знаешь, мне кажется, что он рано начал. Я имею ввиду, что он уже гнул свою линию с почти детского возраста, когда возглавил Протекторат, и скорее всего абсолютно все решения отца диктовались именно Теронием. Политика, великие свершения, подвиги и красивая ложь. Я переоценивал и пересматривал исторические события и думаю, это он организовал покушение на мать — ведь именно она стала новым сердцем и разумом отца, переняла на себя часть власти Протектората. И поплатилась за это… Конечно, у меня нет прямых доказательств, но своим ощущениям я верю.

— Что планируешь делать? — я заинтересованно придвинулась к Анатолю, заглядывая в глаза.

Он мимолетно улыбнулся и пригубил вина.

— Подыграешь? — спросил он, и я опрометчиво кивнула. Лишь спустя пару секунд помрачнела. Император это заметил и прищурился, чувствуя неладное.

— Тероний обещал мне помочь найти дорогу обратно, говорил о каких-то древних знаниях. Или же артефакте.

Анатоль задумался, затем утвердительно кивнул.

— Думаю, я смогу поддержать эту ставку.

Наш звездолет без проблем и задержек долетел до Гиры, хотя я напрягалась и ощущала кожей готовящийся ответный удар Терония. О нет, этот старик не сдастся так быстро, он явно успел получить информацию либо от Селина, либо от других своих агентов и теперь поджидает нас. Он обязательно попробует снова уничтожить меня. Но как? Император теперь не отходит ни на шаг, те из паладинов, что никогда не уличались во связях с Протекторатом защищают меня всеми силами. Да и я сама готова ко всему. Что он сделает? И как далеко он планирует зайти? И самый главный вопрос — чего хочет в конечном итоге достигнуть Тероний? Анатоль не смог или не посчитал нужным ответить на этот вопрос.

Гира встретила нас мокрым снегом и пронизывающим ветром, от которого меня защищал костюм протектора. Император попросил нас снова обрядиться в форму ради предстоящего спектакля.

Анатоль широко улыбнулся встречающим, но вскоре его улыбка сменилась выражением скорби и печали. Он сообщил двору о гибели Селина в битве на Гденше и тут же велел устроить прямой эфир по всем средствам связи, чтобы объявить важные новости.

Вскоре проекция лица Императора появилась на огромных зданиях жилых мегаполисов, на персональных экранах, на всех планетах и станциях. Анатоль выступал, не снимая доспехов, на фоне своего звездолета и дворца, удачно срежиссировав картинку для средств массовой информации.

— Жители Империи! — проговорил он, и казалось, что с экранов его глаза смотрят именно на тебя, лично. — Сегодня великий день, который мы ждали долгие сотни лет. Впервые нам удалось вернуть Свету целую планету, полностью очистить ее от скверны и всех ее проявлений. Этой планетой стал великий Гденш — родина боевых искусств, знаменитых воинов и духовных учений. Так пусть сегодняшний день станет лишь началом в грядущей войне против Тьмы! Мы больше не обороняемся, мы не отбиваем атаки и лишь пытаемся удержать имеющееся. Нет! Мы переходим в наступление, сегодня я объявляю войну нашему врагу. С первой победой вас, жители Империи. Вы проявляли достойные качества в прошедшие дни лишений, дни без надежды, дни Сумерек. Но я пришел, чтобы сказать вам, что начался рассвет после долгой ночи, и как первое солнце над Гденшем, скоро свет озарит и другие миры, выжигая наших врагов и возвращая нормальную, достойную жизнь всей Империи. И сегодня вечером состоится моя коронация. Светочи прошли Круг Испытаний, но я думаю, что все вы ждали другого. Когда я, ваш правитель, и сам пройду Испытание.

И тут Анатоль сделал то, что меня ввело в состояние ступора. Он вытянул руку вперед, медленно расслабляя кулак и показывая ладонь, не отводя взгляда от камер. На его ладони зажегся свет, яркий в сумеречный зимний день огонек белого огня.

Я пораженно выдохнула. Магические способности, незарегистрированный маг с лидорианской кровью, угроза протекторату. Судя по всему, его мать… Ну, конечно! Поэтому Тероний и убил ее, когда понял, что у нее есть способности. И, став протектором, она бы изменила соотношение силы — императорской семье перешла бы вся власть. Конец интригам Протектората, конец узурпации магии и знаний.

— После коронации, — произнес Анатоль, все еще держа пламя на ладони. — Я сделаю множество заявлений будучи в новом статусе. Но великие перемены уже настали.

Он легко наклонил голову, прощаясь с аудиторией. Экраны не погасли, но стали показывать орбитальную съемку Гденша, затем пошли записи с поверхности планеты, где ходили ученые, проверяющие наличие тьмы и зараженных. Все было чисто, и яркое солнце снова сделало горы ржаво-красными, а озера — зелено-голубыми. Правда зелени нужно было время, чтобы сбросить сухое, мертвое и ожить.

Я бы хотела поймать Анатоля после выступления, но боялась выдать себя раньше времени и нарушить ход запланированного спектакля. Зачем он перебаламутил воду до коронации? Да за демонстрацию магии его теперь будут пытаться убить не только Тероний, но и радикальная оппозиция. Зачем так рисковать? Он не походил на легкомысленного человека, так чего он добивается такими решительными действиями?

Я вздохнула и отправилась на встречу с Теронием, который ожидал рапорта о поездке. Анатоль разрешил говорить все, что я пожелаю. Более того, намекнул быть как можно более искренней и эмоциональной. ДеВель следовал за мной, держа в кармане меч, но я не была уверена, что хочу подставлять пилота под удар.

— Протектор, — сжав зубы, прошипела я и слегка наклонила голову. — Боюсь, у меня возникли вопросы.

Старик расплылся в улыбке, затем велел мне снять шлем, судя по всему, ему требовалось видеть лицо собеседника в предстоящем споре. Я не стала упрямиться, тем более мои эмоции не были наигранными. Я действительно была в ярости, стоило только вспомнить об ощущении полета без всякой надежды и магии. ДеВель тоже снял шлем, и я заметила, что он успел подровнять свою щегольскую бородку, и черные волосы на голове уже не торчали во все стороны.

— Селин мало того, что оказался светочем, что не так важно, но еще и пытался меня убить, пока я выполняла ваше задание и защищала Императора.

Тероний опечалено покачал головой, словно скорбя и по погибшему, и по сложившейся ситуации.

— Принцесса, я не успел его проинструктировать должным образом, боюсь, он воспринял то, что вы нарушили Устав, слишком близко к сердцу. Вы ведь открывали забрало при посторонних, что строжайше запрещено, — на этой фразе я задумалась о том, кто, как и когда передал старику информацию о наших подвигах. — К тому же эта рискованная авантюра со спуском под землю, где Тьма особенно сильна. Вы, конечно же, не знали, что это — большое преступление. Cо времен Драста Третьего, который погиб в старых шахтах, в зараженных мирах не разрешается спуск под землю. Боюсь, он воспринял это как попытку покушения на жизнь Императора, ведь и в его задачи входила защита Анатоля ото всех угроз.

Старик развел руками и вздохнул.

— Мне очень жаль, что так получилось. Селин был прекрасным протектором и светочем, человеком чести, и куда больше я скорблю, что в глазах Императора он навсегда останется предателем. Это тревожит меня — запятнанное имя Селина.

— Анатоль не стал это разглашать, — напомнила я.

— Информация все равно просочится, — отмахнулся от меня Тероний. — Людям свойственно болтать, и такое событие не пройдет мимо взора общественности…

— Если так, то у вас большая проблема с кадрами, — заявила я. — Очень большая, потому что подобная секретная информация в той Империи, что я знала — не рассекречивалась.

Тероний сокрушенно покивал, но понял, что стоит сменить тему. Меня не обрадовали его попытки укорить меня в смерти Селина, что выглядело совершенным абсурдом. Пострадавшая теперь не я, а мой несостоявшийся убийца? А потом меня осенило — Тероний уже думает, как очернить светочей. Ведь если Император не станет заявлять о том, что Селин был протектором, то предательство из числа приближенных паладинов — тень уже на воинов.

— Диора, — проникновенно произнес старик. — Я очень рад, что вы живы, что цел Анатоль и даже удалось вернуть планету Свету. Это большая победа! И уже сегодня состоится коронация…

Судя по тону, эта новость мало того, что стала неожиданностью для Терония, так еще и совсем не радовала протектора.

— От меня требуются все силы на подготовку, поэтому я не смогу уделить вам много времени.

Я привстала с подлокотника кресла, на которое присела во время разговора, и понимающе кивнула.

— И все же, моя часть договора практически выполнена, и после церемонии мне бы хотелось получить свою плату и покинуть Гиру, как можно скорее.

Старик кивнул, но я заметила мимолетный намек на улыбку, коснувшуюся уголка губ, словно Тероний сомневался в том, что моя миссия выполнена.

— И да, я нашел кое-что новое, думаю, это вас заинтересует, — проговорил он на прощание, оставляя неприятный осадок в душе от прошедшей беседы.

Мы с ДеВелем переглянулись, пилот выразил мимикой сомнения, и я чуть закатила глаза, призывая к осторожности и внимательности. Сегодня будет действительно сложный день.

— Мы можем получить доступ на «Черное солнце»? Нам нужно заняться предстартовой подготовкой, это старый корабль, я должен его проверить за пару дней до вылета, — внезапно проговорил ДеВель и получив равнодушное согласие Терония, просветлел.

Я тоже воспрянула духом, старик так уверен в победе, что даже не боится давать нам преимущества. Но этот же факт несколько пугал. Он не сомневается, мы никуда не денемся с Гиры, и все пройдет по его плану. Настолько самонадеян… что же он задумал?