Маг черного солнца

Часть 3. Абсорбы Глава 18

Смотреть на далекие звезды было уже не так больно. К тому же открывался просто чудесный вид на какие-то невероятные разноцветные туманности. Они казались прекрасными и удивительными, их хотелось потрогать руками и даже попробовать на вкус. Я как завороженная смотрела на них и медленно подъедала сушеные пряные коренья.

ДеВель спал в каюте, отдыхая после гиперпрыжка. У меня пока не хватало ни знаний, ни таланта, чтобы правильно ввести корабль в гиперпространство на ручном управлении, а потом точно и аккуратно вывести его оттуда. Пользоваться же существующими порталами с автоматизированной системой внешнего пилотирования мы не хотели по соображениям секретности задания.

Я не видела прежде весь процесс целиком. На больших кораблях не удавалось найти иллюминаторы достаточно широкие, чтобы иметь хороший обзор, а все предыдущие прыжки на «Солнце» я безбожно проспала. Не могу сказать, что я много упустила.

В момент прыжка реальность за лобовым стеклом начинала искажаться, визуальная картина вытягивалась и растягивалась во все стороны, пока не происходил неприятный толчок, сопровождавшийся сильной вибрацией. После все замирало, и можно было обнаружить снаружи некую серость с более светлыми и темными разводами. Они едва заметно вращались вокруг, пока корабль летел куда-то вперед по этому невнятному туннелю. У меня от него начала кружиться голова, именно из-за странности вращения, когда нельзя сказать, налево оно идет или направо, стоит на месте или же движется, по часовой стрелке или против? Неприятное чувство дезориентации и легкой тошноты.

А больше в гипере смотреть было не на что. Зато, когда мы спустя четыре дня с момента отбытия с «Бионса» вышли из серого коридора, передо мной открылась удивительная панорама звездных туманностей, с завитками, похожими на разноцветные шали, застывшие в невесомости.

На фоне разноцветной светящейся пыли звезда этой системы была едва заметна. Она мерцала голубоватым огоньком вдали, и, судя по приборам, лететь нам в пределах ее аномалии не меньше пары суток. Я уже изучила руководство «Солнышка» и могла декламировать его как молитвенник наизусть. Также была дочитана книга об инопланетных печалях, концовку я тоже слабо осознала, но прониклась. И заодно зареклась читать книги, где мне понятны только слова, которыми они написаны.

Поэтому ничего не оставалось, кроме как проверить еще раз приборы и отправиться детально изучать наш корабль. В прошлые полеты я либо убегала от проблем, либо неотрывно глядела в звездную даль, либо сражалась, а экскурсию ДеВель мне так и не провел.

Первым делом я отправилась в трюм, где обнаружила тихо гудящие конструкции, покрытые чехлами из серого пластика. Их я трогать не стала. Помимо этого я обнаружила множество ящиков с припасами, которые не портятся без морозильника, снаряжение, одежду и множество тех мелочей, что я приобрела на «Бионсе». Они оказались отлично закреплены и совершенно не пострадали в прошедших приключениях. Я частично перенесла еду на камбуз, одежду в свою каюту, туда же отправились купленные ценности, инструменты я оставила для ДеВеля, потом на досуге глянет.

Все мои приобретения, что обошедшиеся мне в немалую сумму, отнюдь не заняли много места. Трюм все еще был наполовину пуст, гулок и темен. Надо думать, у нас будет возможность заполнить его трофеями, добытыми в экспедициях.

Машинное отделение встретило меня мигающими светодиодами автоматических систем и множеством пломб. Имперцы монополизировали ремонт и обслуживание военных кораблей. Думаю, полная секретность и неприкосновенность технологий — главное условие продажи корабля. Кстати, к некоторому разочарованию, я обнаружила, что Первый советник переписал корабль на меня, зная, с чьих счетов он был куплен. С одной стороны это уберегало меня от возможных неприятностей, с другой — он был сердцем ДеВеля, его новой великой любовью, которая с такой легкостью заменила Агнессу. Я знала, что «Солнце» мое лишь временно.

Не имея возможности и желания покопаться в двигателе, я оставила машинное отделение и изучила несколько подсобных помещений. На стене одного из них я заметила кое-что странное, спрятанное за какими-то тросами, запасными бухтами кабелей и прочим техническим хламом. Я дрогнувшей рукой отодвинула в сторону свисающие предметы и застыла перед стеной. Там был нарисован герб Леары. Не совсем точно с геральдической точки зрения, но очень живописно и ярко. Я убрала все со стен и в нескольких местах обнаружила другие рисунки. Охранные руны, молитвенные символы, означающие торжество света и победу силы воли над любыми врагами. Я потрогала краску и поняла, что этим рисункам уже очень много лет, невероятно много. Может быть, это был тот самый корабль, который прилетал в Лидор? По конструкции и времени все сходилось. Самому корпусу лет сорок-пятьдесят. Двигатели, конечно, стоят пятилетней давности, а компьютеру и вовсе год, но сам корпус… В вакууме металл сохраняется лучше и вырабатывает свой ресурс куда дольше.

Я провела пальцами по символам, нейтральным, безличным, но таким родным, и вдруг осознала, как далеко я от дома, и по времени, и по расстоянию. Что там сейчас? Чья эта рука рисовала и как давно? Как говорил Натаниэль? «Судьба ведет тебя твердой рукой». Как иначе можно объяснить подобные совпадения?

Однажды, сто с лишним лет назад, я прыгнула в портал и заблудилась. У меня не было особого выбора — за мной гнались и принимать бой я не планировала. После того, как пелена перед моими глазами рассеялась, я увидела комнату.

Шагов пятнадцать в длину и десять в ширину, на полу толстые и мягкие ковры, стены задрапированы тканью. Низкий резной столик, длинный диван, несколько кресел, зеркало в витой оправе, пара картин по стенам. В углу — письменный стол с принадлежностями, высокий стул с мягкой спинкой. По стенам погасшие свечи в канделябрах да тяжелые шторы на единственном высоком и длинном окне. В них пробивался яркий, полуденный свет, но, когда я отдернула занавеску — за стеклом окна ничего не было, кроме мерцающего тумана.

Это был самый маленький осколок реальности, что я встречала. Заколдованная комната. На ней маленький мир и кончался. И ничего больше не было. Никто не знал, что сталось с домом, в котором находилась эта комната. Куда подевался мир, в котором стоял тот дом? Кто жил в мире потерянной комнаты?

Если открыть дверь, то за ней можно увидеть тот же белесый туман, что и маячил за окном. Если шагнуть в него, то случайное вращение миров и спонтанные порталы вынесут тебя куда-то. В место большее, чем уютная комната.

Но, помню, мне тогда не хотелось уходить. Ведь если вдуматься, это было самое безопасное место во всей Вселенной. Тут никогда больше не будет войн и сложных политических ситуаций. Здесь ничего нет, кроме полуденного света, старой, красивой мебели и картин на стенах. Здесь можно выпить за письменным столом бокал вина и сочинить поэму. Можно спать на длинном диване, укрывшись бархатным покрывалом, и на лицо будут падать косые лучи солнца. Целый мир, состоящий из одной комнаты.

Именно таким местом мне начинал казаться наш корабль. Маленьким, заколдованным мирком.

Я вздохнула, встала с пола, отряхнула брюки и ушла, выключив свет. Но на миг обернулась. Знаки светились в темноте, как и было положено. Я ухмыльнулась и закрыла дверь, возвращаясь в рубку, к приборам и наблюдению. По пути я захватила еду и питье, чтобы как можно меньше отлучаться — дальше это было уже опасно, мы приближались к звезде.

Долетать до нее самой от нас не требовалось, где-то через двенадцать часов мы пересечем астероидный пояс, и там уже наши не самые мощные в Империи приборы смогут нормально просканировать систему.

Мы могли облететь пояс и выйти на открытое пространство, но Астроил настаивал именно на пересечении пояса. По его мнению, скопление космического мусора нас скроет и даст возможность незаметно приблизиться. Поэтому мы вышли из гипера в такой точке, чтобы между нами и звездой была полоса астериодов. И дальше планировали двигаться под прикрытием. В случае угрозы, нам также было велено держаться пояса, поскольку те корабли, что уже атаковали «Бионс» показали себя крайне быстрыми и маневренными на открытом пространстве, а обилие астероидов и даже целых лун в поясе могли обеспечить нам дополнительную защиту.

Нас интересовала одна из планет, где жили колонисты, и две малые планетарные станции на ее орбите. Больше обитаемых планет вокруг этой голубоватой звезды не вращалось, только пара газовых гигантов и две невзрачные мелочи: одна промерзла насквозь, другая была невероятно ядовита.

Летели мы в режиме полного радиомолчания, но настроенные на прием. Астероидный пояс был полон не только каменистых фракций, но и каких-то газов и других веществ, отчего ухудшал качество связи и оставлял колонистов практически в полной в изоляции. Приборы показывали, что в пределах обзора совершенно никого нет. После толчеи центральных систем, такая пустота казалась пугающей.

Я ела, отгоняла ненужные мысли и копалась в информационной базе компьютера, силясь найти того из пилотов, техников или прошлых хозяев, кто мог нарисовать те самые знаки. Незадолго до входа в поле астероидов, я прекратила безрезультатные поиски и разбудила ДеВеля. Тот обрадовался, что мы почти добрались до цели и тут же побежал проверять, как поживает его «малышка» в лице «Черного Солнца». Его неподдельный энтузиазм и полная поглощенность работой иногда требовали моего внимания и некоторых действий. Например, следить, чтобы пилот вовремя ел и хотя бы изредка спал в своей койке, а не повисая на противоперегрузочных ремнях пилотского кресла. Я вносила в жизнь трудоголика ДеВеля некоторый баланс и упорядоченность, спасая его от переутомления и безумия.

Пилот занял свое место и тут же наградил меня странным взглядом. Это выражение на его лице заставило меня тут же отставить еду в сторону и пристегнуть ремни.

— Ты проверяла радио? Слушала основные частоты? — чуть дрогнувшим голосом спросил меня ДеВель, осматривая приборы и вглядываясь в мониторы.

— Да, все было тихо… Ты же говорил, что астероидное поле мешает нормальному сообщению… — стала оправдываться я, чувствуя неладное.

— Помехи, ухудшение связи, прерывание… — ДеВель снял очки, потер глаза и чуть нервным движением водрузил окуляры на место. — Все частоты не могут молчать. Должны доноситься обрывки голосов, отдельные фразы, какие-то скрипы и шипение, в эфире даже такой мало населенной системы должны обнаруживаться радиоследы жизни…

Я глянула на включенные динамики, которые молчали.

— Если она там еще осталась… — закончила я.

— Именно. Ладно, мы — разведка. Быстро выглянем из пояса и тут же дадим деру обратно на тройном форсаже.

— Если там те самые ребятки, они пойдут нам наперерез. Нужен запасной план, — я задумалась на минуту. Потом глянула на пилота. — Ладно, у меня есть пара идиотских идей на случай плохого развития событий, которые, как всегда, будут неудачными и ни к месту. Погнали!

Мы вошли в скопление космического мусора и стали быстро лавировать в нем, стараясь избежать столкновения с крупными астероидами. Иногда мелкие камешки начинали молотить по щитам, наталкивая меня на различные мысли. Например, стоит ли натянуть скафандр. В прошлую битву разгерметизация нам не грозила, зато пластик защитных костюмов расплавился и прилип к коже. Это было больно.

Решив пока остаться в прежнем облачении, я тоже вгляделась в приборы. Они не указывали на наличие вокруг нас других кораблей. ДеВель переключился на предметный радарный сканер, и на лобовом стекле засветилась синими линиями трехмерная модель окружающего нас космоса, с очертаниями множества астероидов и даже целых щербатых лун. Пилот смотрел на эту мерцающую реальность и плавно вел корабль вперед, осторожно маневрируя. Иногда, мы влетали в какие-то непонятные облака, которые обволакивали наш корабль, и лобовое стекло сразу становилось матовым. Но ДеВель вел нас по схеме, и, судя по всему, эти облака не могли создать нам проблем, иначе, он бы их избегал.

— Помни, без гравитационных радаров «Бионса» мы будем почти слепы, — проговорил пилот. — Нам установили несколько улучшенных телескопов и алгоритм все еще работает, но информация будет неточна.

— Мы будем искать черных пришельцев среди черноты… на лучший вариант я и не надеялась.

Я вывела на свой экран данные с обычного сканера, чтобы, когда поле астероидного мусора перестанет загораживать нам обзор, как можно быстрее оценить обстановку. Попутно я проверила боеготовность бортовых орудий и исправность силового поля. Все показатели оказались даже выше и лучше нормы, видимо нас, как новоиспеченных героев, подлатали военные техники.

Ожидание затягивалось. Замусоренное пространство не давало нам возможности двигаться быстро, мы едва ползли среди обломков породы и скоплений каких-то газов.

— Стой! Смотри! — я ткнула пальцем в лобовое стекло. Там, по правому борту медленно проплыл имперский корабль. Это был легкий истребитель. Судя по тому, что мой сканер ничего не показывал — это было пустое, подбитое врагами судно.

— Аварийный маяк работает, — проговорил ДеВель, на миг отвлекаясь от синеватой схемы. — Правда, в поясе он бесполезен.

— Притормози, нужно активировать удочку, нам пригодятся данные с этого корабля.

Я включила магнитный захват и довольно быстро поймала желтую капсулу с едва заметным огоньком. Это был «черный ящик» имперского корабля, послушно отстреленный автоматикой погибшего судна по нашему кодированному запросу. Капсула отправилась в особый резервуар, где будет ожидать нашего прибытия на станцию. Капсулы, маячки, самописцы союзных и части вражеских кораблей должны были прежде пройти карантин, а потом уже могли быть рассмотрены и ощупаны.

Астероиды вокруг стали мельчать и редеть, а облака пропали вовсе — мы приближались к открытому пространству. Я ощущала усталость ДеВеля, как свою собственную, и потребовала отдать управление мне. Тут уже было куда легче. Пилот благодарно улыбнулся и стал разминать затекшую руку, что лежала на штурвале несколько часов.

Радио по-прежнему молчало. Других обломков кораблей или следов пребывания людей нам не попалось. Мы продолжали движение в тяжелом молчании. Приборы начали получать больше информации, и я неотрывно смотрела на экран сканера. Пока все было пусто. Тихо и пусто, словно мы остались одни в этой системе.

— Пока ничего, — заметила я, увеличивая до максимума обхват сканера. — Ты пока не убирай схему, вдруг придется спешно бежать обратно в… Ватмаар!

По всей видимости, военные посчитали разрешение Императора на экспедицию достаточным основанием, чтобы установить расширенный диапазон сканирования. Возможно, сыграли свою роль новые телескопы. Радиус радара быстро охватил едва ли не всю систему, освободившись от помех пояса.

Не было ничего.

ДеВель невнятно выругался и вцепился в штурвал. Я же продолжала обшаривать разными способами мир вокруг, и все доступные нашему кораблю технологии подтверждали — ничего нет кроме горящей синеватой звезды.

Планеты исчезли, а вместе с ними и их спутники. Пропали газовые гиганты, колония имперцев, ледяная и ядовитая планеты. Не было ни кораблей, ни металла, ни заброшенных конструкций. Ничего, система опустела и осиротела, осталось только одинокое голубоватое солнце в центре и астероидный пояс.

— Сматываемся, — очень тихо прошептал ДеВель, словно боялся, что невидимый враг все еще здесь и может услышать.

— Нет, — так же тихо ответила я. — Мы должны увидеть все до конца. Мы уже знаем, что они приходят уничтожать. Нужно понять как. И бежать.

Я дала компьютеру задачу настроить телескоп и собрать все данные о системе вокруг. На это требовалось время, которого у нас было слишком мало. Но мы ждали, пока компьютер работал.

— Помни, если враги далеко от нас — мы не увидим их, не хватит мощностей… — проговорил ДеВель. — И если нас начнут преследовать, то от странного телепортирования мы не убежим. Нам до выхода из аномалии еще пояс…

— Тихо, я знаю, — шикнула я на пилота за излишнее нагнетание атмосферы. Тут и так все очевидно. — Сообщи, если алгоритм обнаружит врага.

Компьютер дал сигнал о завершении сканирования и настройки, и передо мной развернулась картинка с телескопа. Я тут же стала записывать все в память компьютера, а сама вглядывалась в размытое изображение. Приборы на «Солнце» были не так уж и хороши, но подлетать ближе к звезде для лучшего качества картинки не хотелось.

Я увидела мерцающую звезду. Голубые протуберанцы и вспышки развевались вокруг яркого диска, наподобие прозрачной шали. Вглядевшись в картинку я на миг замерла, а после выругалась.

— Они здесь, если это не пятна на солнце, то я вижу троих врагов, — я ткнула пальцем в изображение.