Маг черного солнца

Глава 51

«Дарион-5» отшвартовался от «Платинума» и заложил пологий вираж, обходя станцию и ложась на курс. Это был дестроер того же типа, что и корабль Эльмарко, правда, его успели укомплектовать кое-каким недавно прибывшим оборудованием и боевыми системами.

У шлюза меня встретил ДеВель в форме космофлота, мы на миг удивленно уставились друг на друга, затем как по команде улыбнулись.

— Адмирал лично посоветовал меня в качестве второго пилота, — шепнул мне мой боевой товарищ, подавая руку. — Опыт в войне с абсорбами, все дела. А так как я теперь на службе, пришлось согласиться.

Он проводил меня к моему пассажирскому месту и сделал вид, что помогает с ремнями.

— Не думал, что ты… Но я поддерживаю.

Он ободряюще сжал мое плечо и прошел к креслу пилота, затем обернулся на мгновение и состроил ободряющую гримасу. От мысли, что и в этот полет моя жизнь будет в руках проверенного аса ДеВеля, стало чуть легче.

Я сидела на просторном мостике, где легко размещались семь человек, но при желании, звездолетом мог руководить и один пилот. Было странно находиться на гостевом месте, не видеть приборов и по привычке искать штурвал, чтобы подстраховать пилота. Дабы не делать странных хватательных движений руками, я крепче сжала посох, что лежал на коленях и сделала несколько глубоких вдохов-выдохов.

Оставив личный терминал на «Платинуме», но взяв с собой Эленион, я обрядилась в скафандр и заранее укомплектовалась магнитными липучками. Жаль, в этом времени нет панорамной палубы под самой крышей, и мне все равно придется выбираться наружу, если я захочу колдовать в полную силу. Это был риск. Но что греха таить — вся эта поездка казалась колоссальным риском.

Даже на таком быстром корабле, который мог развивать скорость в разы большие, чем «Солнце», до врага, замершего на краю системы, лететь было около двенадцати часов. Этого времени мне хватило чтобы немного поспать на одной из коек, поесть предложенную еду в пластиковых контейнерах и довести посох до ума. Я вырезала на древке несколько витков рун, силясь адаптировать оружие именно под специфику космических боев. Вставила кристаллы в пазы, зафиксировав магическим клеем и даже аккуратно их синхронизировала, так, чтобы не создавать пилотам проблем с оборудованием. Даже если этого не хватит, то все равно — с посохом будет в разы проще, чем вообще без реквизита.

Наше путешествие подходило к концу. Глянув в лобовой иллюминатор, я увидела врагов. Теперь, они были различимы на фоне космоса — огромное черное пятно с редкими бликами по краям. Как грозовая туча на ночном небе.

Абсорбы сбились в стаю и то ли совещались, то ли просто грелись наподобие теплокровных животных. Я улыбнулась. Стадо лохматых космических черных овец, на чьих пастбищах закончилась трава.

Отогнав от себя шутливые мысли, я стала морально настраиваться на битву. Мне, как и Астроилу, с трудом верилось, что удастся без проявления силы уговорить абсорбов свернуть с выбранного пути.

Через полчаса «Дарион-5» замер и лег в дрейф, вибрация стихла, а в рубке воцарилась тревожная тишина. Илиим, чей горбоносый профиль я видела в отражении в стекле, начал диалог. Долгое время он был скорее монологом, потому что абсорбы хранили молчание.

Первый советник рассказывал о системах навигации, о том, что даже их галактика полна незаселенных звезд, и что правительство Империи готово сопроводить врагов к другим источникам питания. Что ни одной из сторон не нужно кровопролитие и потери, но, если нас вынудят, человечество даст отпор любому противнику. Илиим говорил о миллиардах жизней только в этой системе, о неприемлемости военного решения конфликта и невозможности отдать данную звезду на уничтожение. Он четко и лаконично излагал свои мысли и волю Империи, но абсорбы молчали.

— Они точно нас слышат? — не выдержала я и наклонилась к навигатору, что сидел рядом. Тот кивнул и указал на приборы.

— По нескольким их фразам мы установили канал связи и перепрограммировали переводчик. Они должны слышать и понимать хотя бы часть, это точно.

— Значит, речи советника их не впечатлили, — тихо буркнула я. Затем встала и уже громче добавила: — Позвольте мне немного разбавить беседу наглядными примерами.

Илиим попросил еще немного времени, но ожидание ничего не дало. Более того, абсорбы стали брать наш корабль в кольцо, отрезая пути к отступлению и заставляя пилотов изрядно нервничать. Я их чувства понимала и разделяла. Один подобный враг уже большая проблема, а когда их толпа…

Илиим нехотя кивнул, а навигатор услужливо провел меня в шлюз, помог закрепить страховочный трос и проверил скафандр.

Космос встретил меня тишиной и темнотой. Абсорбы почти взяли нас в сферу, затмевая собой звезды. Мне потребовалось двадцать минут, чтобы забраться на самый верх звездолета, даже учитывая чуть пониженную искусственную гравитацию и удобный скафандр. Все это время я ощущала пристальный взгляд врага и давящее присутствие чужеродного разума. Но, пожалуй, после ста лет полетов, множества битв с абсорбами и недавних сражений с Тьмой, страха я уже не испытывала. Наверное, именно этой внутренней тишины и безразличия к врагу и угрозам мне и стоило бояться до дрожи. Но нет, было лишь поразительное спокойствие. И острое, нестерпимое желание, чтобы все решилось сегодня. Не завтра, не через год, а именно в эти минуты — раз и навсегда.

Никто не ждет меня в далеком будущем, некому ждать меня дома. Все, кого я любила, давно мертвы или просто никогда не родятся. Не будет уже журналистки с лидорианской кровью, что влюбится в Императора и родит ему единственного сына, Анатоля. Не ждет меня за стенами Академии Натаниэль, не верят в мое возвращение Звездные. Давно скончался смуглый и прекрасный Гишман на далеком Гденше, давно ушли те, кто мне дорог. Не осталось у меня надежд и мечтаний, умерли желания и тревоги.

И остается мне лишь стоять на обшивке звездолета перед лицом врага в невероятной глуши среди далеких звезд, зло ухмыляться в темноту и пытаться исполнить чужую мечту. Спасти этот странный мир. Во имя Анатоля.

Я расправила плечи и огляделась. Нас куполом накрыла тьма абсорбов. Грозовая туча вокруг мерцала серебряными искрами, менялась и колебалась где-то на периферии зрения. Я достала левой рукой из кармана ожерелье, а правой перехватила посох поудобнее.

— Ну-ка, Эленион, донеси простую информацию до наших гостей, а то, кажется, они долго соображают, — твердо произнесла я.

— Да, госпожа, — ответил нежный голос машины, висевшей у меня на шее под скафандром.

— Тогда переводи! Меня зовут Дайарен, можно просто — Ди, раз уж мы с вами так близко знакомы. Империя сделала вам очень хорошее предложение. Мы проводим вас к безопасному для всех источнику питания. И войны не будет. Обе наши цивилизации выживут и продолжат существовать. Вам нужно понимать, что это — ультиматум. Если вы откажетесь и выберете войну, вы будете иметь дело в первую очередь со мной. Я уже уничтожила одного из вас лично, и в смерти еще двоих посодействовала. Но за последнее время мне многому пришлось научиться, и я смету вас всех, если вы не примите предложение Империи.

Абсорбы придвинулись ближе, я кожей ощущала их давящее воздействие, они не хотели уходить, они не искали удобных путей. Голодные, загнанные в угол, они, как раненные звери, представляли самую страшную угрозу. Им было нечего терять, но и мне — тоже.

Поэтому я твердо стояла на обшивке звездолета в полнейшей темноте, окруженная уже не чернотой космоса, а плотным кольцом врага. Только кристаллы в посохе светились едва различимым сиянием.

— Тогда, позвольте продемонстрировать, что вас ожидает!

Взмахнув посохом и подняв ожерелье над головой, я запела. В полный голос, входя в глубокий белый транс, вбирая силу из абсорбов и перенаправляя ее в серебряное украшение. Металл отлично проводил энергию и опечатывал ее в звездных самоцветах.

После стольких лет работы без посоха, теперь я чувствовала себя едва ли не богом. Научившись пользоваться энергией звезд, я уже могла вытащить ее обратно из врага, даже не находясь внутри их оболочки. Было достаточно одного слова, легкого движения посохом, малейшего волевого посыла.

Из аномальной темноты ко мне потянулись светящиеся ручейки, и навершие посоха стало разгораться все ярче. Вскоре оказалось, что я стою в сверкающем водовороте и держу в руках по звезде. Я ощутила, как дрогнули ряды противника, как они в едином порыве приблизились ко мне, и вновь взмахнула посохом, на этот раз возвращая им обратно украденную энергию. В обратную сторону процесс занял всего несколько секунд.

Снова воцарилась темнота, я прекратила пение, наушник молчал. Меня вновь окружала мрачная чернота и гнетущие взгляды, невидимые, но остро ощутимые.

— Я могу за одно мгновение выпить вас всех, — проговорила я. На пару секунд замолчала, давая врагу время на размышление. — Но есть другой путь. Вы оставите в покое заселенные системы, а мы проводим вас туда, где вы сможете спокойно питаться и жить так, как хотите. Это мой ультиматум и ответа я требую немедленно.

— Госпожа, они передают сообщение, — произнесла Эленион. — «Мы откроем дыру», возможно, имеется ввиду…

Я ощутила, как во мне начал разгораться гнев.

— И это будет последнее, что вы сделаете в своей жизни. Вы откроете червоточину — я ее закрою, а после уничтожу всех вас! — крикнула я, усиливая свой голос магически, превращая его в волевой посыл. — И не думайте, что я остановлюсь на этом. Нет! Я отправлюсь в войд, найду и перебью представителей вашей расы, ровно по числу убитых вами людей. И я думаю, вы отняли столько жизней, что вся ваша численность ее не покроет. Решайте! Умереть сейчас из-за глупости или жить счастливо и без жертв, — и уже чуть тише добавила: — Я жду.

Я чувствовала колоссальное напряжение, мои глаза горели яростью, я физически ощущала это как жжение, правая рука сжимала посох изо всех сил, до боли в суставах. Мне казалось, что я могу оттолкнуть ногами звездолет под собой и он улетит на много световых лет в пустоту. Что я могу двигать звезды и менять само время.

Посох светился в руке, сияя от ярости и силы, разгоняя тьму вокруг, бросая серебристые отсветы на врагов. Они не могли впитать этот волшебный свет, потому что на то была моя воля. Она ложилась невидимой силой на абсорбов, она словно кругами расходилась от меня, заставляя дрожать саму реальность.

И через несколько мгновений дрогнули противники. Они стали отступать, расходиться, и редкие звезды появились в просветах между оболочками абсорбов. На меня упали жесткие лучи желтого карлика этой системы, высветили рельеф звездолета, прогнали мрачные тени.

Грозовая туча врагов распадалась на отдельные части, словно таяла, и уходила все дальше, вместе со своими едва различимыми искрами и бездонной темнотой. Я смотрела на них, не мигая, не шевелясь, ощущая, как вместе с абсорбами уходит и бешеная ярость.

— Они говорят, повторяя одну фразу, — произнесла Эленион. — «Упавшая звезда».

— Нет, я еще не упала. Я только начала свое падение, — потухшим голосом проговорила я.

Абсорбы отходили все дальше, уже молча, но очень медленно и без резких движений, словно восприняли мои слова буквально, а я радовалась, что эти переговоры не были достоянием общественности. Моя речь звучала уже в центре аномалии, а, значит, ее не слышали на «Платинуме». Боюсь, если бы у нас были лишние слушатели, у многих прибавилось бы седых волос. Хорошо еще я блондинка, и даже если прошедшие сто лет стоили мне серебра в кудрях, едва ли это будет заметно.

Я устало выдохнула, погасила свечение в посохе, затем глянула на серебристые звезды вокруг. Дождалась, когда абсорбы отошли на приличное расстояние и потихоньку заполнила мерцающим свечением ожерелье. Не думаю, что я еще раз выйду в открытый космос, а сохранить в блестящих камнях этот невероятный свет очень уж хотелось.

Через несколько минут украшение уже мерцало само по себе, искрясь магическим сиянием плененных лучей. Неспешно и устало я побрела обратно к шлюзу, вниз по покатому боку корабля, игнорируя и космос вокруг, и близкого противника, и далекие звезды.

Запал угас, а смерть так и не пришла, оставляя меня один на один с бесчисленными потерями и мыслями. Хотелось верить, что я выполнила свой долг, что Анатоль мог бы мною гордиться. Не этому ли он пытался меня научить? Ставить жизни других превыше собственной, делать больше, чем возможно, идти дальше и достать до небес — несмотря ни на что.

— Ты нарушила клятву, — произнес Адриан. Это единственное, что он сказал мне при встрече.

Я устало кивнула и чуть пожала плечами. Десятичасовой сон на борту «Дарион-5» восстановил мои физические силы, но не духовные. Едва ли так легко будет излечить моральные раны и заполнить огромную пустоту в душе.

Это была единственная битва за всю мою жизнь, которую я выиграла не только без крови, но и без сражения. Мне казалось, что я победила задолго до того, как вышла на обшивку звездолета, словно моя сила воли, уверенность и бесстрашие предопределили ход событий. Едва ли враг может причинить вред тому, кто потерял все. Нельзя убить мертвого. Едва ли возможно сломить или испугать такого противника.

— Это научит меня не раскидываться обещаниями, — проговорила я, пока мы шли по причальному коридору «Бионса». — Мне не стоило клясться в том, что невыполнимо.

— Так тяжело было переступить через себя и предупредить меня? — с нажимом произнес брат.

Я остановилась и оглядела его. Судя по выражению его лица, по сжатым кулакам — ему действительно бы важен мой ответ.

— Нет, Адри, мне было тяжело переступить через свои желания и надежды, и попросить аудиенции у Императора. Вот что было действительно тяжело. Послушай, все равно данный вопрос пришлось бы решать именно мне. Как бы мог сделать данный выбор ты, который не видел той Империи, не знал Анатоля? Может быть, мне стоило спросить ДеВеля, как человека, знакомого с ситуацией…

— Значит, мое мнение ничего не значит? — холодно спросил брат. Я вздохнула, не ощущая в себе сил для долгого и серьезного спора, не находя нужных слов и правильных интонаций.

— Значит, но не в вопросах личного выбора, морального и этического пути. В таких вещах каждый должен решать сам, что для него верно. К тому же, ты же сам говорил, что спасти Империю — самый разумный шаг. Можно сказать, я послушалась твоего совета.

Адриан разочарованно покачал головой и пошел в один из боковых ответвлений коридора, зло бросив на ходу через плечо:

— Катись к черту!

— Я тоже тебя люблю, братишка! — крикнула я вдогонку и досадливо хмыкнула.

Наши едва начавшие налаживаться отношения снова вернулись к начальной точке. Осталось лишь устроить дуэль на световых мечах паладинов на балу, посвященном победе над абсорбами, в лучших традициях.

В зале совещаний «Бионса» на меня насел Император и оба его советника, они не могли определиться — хвалить или ругать. Поэтому делали и то, и другое одновременно. Астроил больше хвалил, может быть потому, что понимал и одобрял — с некоторыми врагами можно договориться лишь с позиции силы.

Меня мучили подозрения и вопросы, на которые я уже не смогу найти ответы. Прося отдать им звезду, не имели ли абсорбы ввиду изначально именно меня? Может быть, они успели увидеть фигуру на звездолете, которая светилась и выкачивала силы из врага? Например, в ту битву, где погиб Эльмарко, и жаждали мести?

Но это были досужие и ненужные мысли, и я гнала их прочь. На их место приходили другие, куда более тяжкие и грустные, и было совершенно не ясно, как убежать от них всех. Наверное, мне нужно покинуть космические миры, ибо все вокруг напоминало о чем-то утраченном. Свет звезд, пластик коридоров, строгая форма космофлота, голограммы и терминалы, в каждом углу таились призраки и тени, гуляли привидения грядущего и ушедшего, заставляя меркнуть настоящее.

— Мы снарядили посольский корабль, — говорил Император, он выглядел куда лучше, чем в прошлую встречу. Скорее всего, ему, наконец, удалось хоть немного отдохнуть. — У абсорбов не хватит сил долететь до другой галактики, нужно будет предусмотреть несколько перевалочных пунктов с ненужными звездами. Как выясняется, им не нужно так много еды, просто за время путешествия они сильно оголодали. Вы оказались правы, через войд еще летит множество других. Здесь, в этой системе останется один из представителей их расы, чтобы встречать новых посетителей и перенаправлять их ко временному месту дислокации…

Дакор вдруг замолчал и смерил меня взглядом.

— Но вас уже не должны тревожить наши проблемы. Мне доложили, что «Черное солнце» полностью готов к отлету.

— Вы меня выпроваживаете? — улыбнулась я. Император выдержал мой взгляд и легко кивнул.

— Вам требуется лечение, которого наш мир оказать не сможет. Диора, вы оказали нам неоценимую помощь. Я отдал распоряжение загрузить в трюм «Солнца» множество ценных изделий из числа тех, что заинтересовали лидорианских послов в прошлые визиты…

— Не бойтесь, Леара исполнит свои обещания, — уверила я Императора. — Без этого вам не справиться с надвигающейся Тьмой.

Собравшиеся резко помрачнели. Мне казалось, что адмирал искренне грустит, что не доживет до того момента, когда можно будет вступить в бой с таким могущественным врагом. Император чуть хмурился, словно сомневался в достоверности пророчества.

А Илиим… Он молчал с того момента, как я вернулась с обшивки звездолета. Он молчал и просто разглядывал меня, неотрывно и пристально. Практически не высказываясь о моих действиях, не давая им оценок, не вступая в дискуссии. И от этого странного взгляда мне становилось чуть не по себе.

Император дал мне еще несколько ценных указаний: попросил все же вернуть обратно ДеВеля вместе с кораблем, а желательно — с принцессой и магами на борту, умолял не ввязываться больше в конфликты и не искать сражений. Я кивала.

Вскоре пришел Адриан — попрощаться, получить свою порцию почестей, заманчивых предложений и благодарностей, посверлить меня злым взглядом и окружить неприятной аурой пренебрежения и ехидства. Я игнорировала колкости брата и улыбалась Астроилу.

— Ты мне не соврала? — тихо спросил адмирал. Я пожала плечами, заставляя его улыбнуться. — Я прилечу чуть позже, мне нужно проконтролировать ситуацию, а после обязательно посещу таинственный Лидор.

— Буду ждать. Действительно хочется, чтобы ты прилетел.

В карих глазах адмирала заплясали безумные искорки, и на миг весь мир вокруг нас перестал существовать.

— Ты уже летал… в систему Али? — спросила я, пытаясь избавиться хотя бы от одного червя сомнений, что грыз меня изнутри.

Астроил с улыбкой кивнул, не давая более никакой информации, но одного факта, что адмирал все-таки вернулся живым из того временного путешествия хватило, чтобы ощутить облегчение.

Вскоре совещание закончилось, меня и брата отпустили с миром. Еще некоторое время мы ждали в рубке «Солнышка» в неприязненной и молчаливой атмосфере, когда вернется с раздачи пряников ДеВель. Пилот явился спустя полчаса, сияющий и радостный, с новыми лычками на кителе и ящиком конфет под мышкой. Сложно было сдержать улыбку от такого зрелища.

Я нехотя уступила свое место второго пилота брату, может быть потому, что безмерно устала и хотела спать, но скорее всего, чтобы не выслушивать очередные претензии, колкости и ехидства.

— Эленион, веди нас домой кратчайшей дорогой, — произнесла я и подключила машину к бортовым компьютерам.

— Говорит пилот «Черного солнца» ДеВель, палуба тринадцать, место четыре, просим разрешения на старт.

— Разрешение получено, — ответил живой, человеческий голос. — Счастливого пути, ребята! Станция «Бионс» благодарит вас за быстрое окончание войны.

— Не за что, — улыбнулся ДеВель. — Я еще вернусь, и не надейтесь, что легко отделаетесь от меня!

На общей частоте послышался смех. Магнитный захват поймал корабль и увлек его в шлюз.

Вскоре мы уже вышли за пределы сферы контроля «Бионса» и включили двигатели. Я бросила последний, сонный и уставший взгляд на сверкающий огнями «Платинум», на бело-серую Герону, на угловатую Кровавую станцию, на далекие и близкие искры звезд. Корабль набирал скорость и ложился на курс, и мне впервые было совершенно плевать, что за бортом.

Хотелось спать.

Я проснулась через несколько часов, когда в каюту вошел брат, молча выдвинул соседнюю койку и лег на нее, отвернувшись лицом к стене и укутавшись в термоодеяло. Я вздохнула, ощутив, что силы восстановились, а на душе стало спокойно и удивительно тихо. Я все сделала правильно. Анатоль бы гордился мной. От этой мысли в носу предательски защипало, и я поспешно встала и отправилась в рубку, понимая, что больше не усну.

ДеВель сидел на своем месте и грыз конфету, чуть туманным взглядом изучая серость гипер-пространства. Я присела рядом. Пришлось подогнать кресло под личные характеристики после высокого братца. Привычное ощупывание карманов под сидением привело к обнаружению новой бутылки с неизвестным содержимым. После нескольких простых манипуляций — разглядывания и обнюхивания — удалось установить, что это довольно крепкий алкоголь.

Отношения с Адри уже не испортить сильнее, подумалось мне. Сделала несколько глотков и выжидающе глянула на пилота.

— Знаешь, — задумчиво проговорил он, откидываясь на спинку и покачиваясь в кресле. — Я вот все сижу и размышляю, как теперь будет выглядеть будущее Империи?

Я сделала еще пару глотков, ощущая, как приятный жар распространяется по телу, выгоняя из живота холодную горечь потерь.

— Вместо Светочей создадут Первый Легион Световых войск, — задумчиво предположила я и улыбнулась.

— Будут летать транспортники и истребители со световыми пушками и специальным покрытием корпуса… Боевой полк экстрасенсов… станет считаться, что они лишь используют малоизученную силу разума для изменения реальности.

Я хмыкнула и добавила:

— А на общей частоте будут передавать сводки не только о вспышках на звездах и проходах комет через систему, но и о приближении Тьмы…

— Ага, буднично так: Жителям системы Ретма следует избегать третьего и четвертого секторов, там ожидаются протуберанцы Тьмы. Прокладывайте свой маршрут в обход этой зоны…

— И напоминаем — не выходите в открытый космос на звездолетах, не оборудованных светорассеивателями, — таким же официальным голосом, что и радио-диктор, произнесла я.

Мы рассмеялись, чуть грустно и ностальгически, словно понимали — нельзя скучать по миру, где царит смерть и разрушение, это неэтично. И все равно скучали.

— Не будет уже того размаха и пафоса, — уже без улыбки произнес ДеВель и протянул руку, требуя дать ему бутылку. Он немного отпил и вздохнул. — Не будет Миэля — отличный был парень, даром что протектор. И такого Императора этой галактике уже не видать… Давай, выпьем за них, помянем нерожденных.

Мы молча по очереди выпили, глядя в серую вращающуюся муть за стеклом, а сами видели там новые вариации истории.

Далекое будущее. Империя выстояла, отбилась, выжила и продолжила идти своим путем. Специальные защитные системы вокруг планет, чтобы Тьма не смогла пробраться, местами — ярко освещенные купола на безатмосферных мирах. И Гденш все еще будет драться с пауками, и целые звездные системы продолжат лететь по своим извечным орбитам…

— Скажи, — нарушил молчание ДеВель. — Ты действительно могла бы закрыть черную дыру и уничтожить стаю абсорбов?

— Нет, — покачала я головой, улыбаясь. — Я черных дыр даже вблизи не видела, так — пару раз в нейтронные телескопы смотрела. Понятия не имею, с чем их едят. Подумать только — а ведь я когда-то отправилась в этот мир, в том числе, чтобы познакомиться с этими объектами… Да и больше одного абсорба за раз мне не уничтожить… Это был блеф. И чуть-чуть самовнушения, чтобы поверить в легенду хотя бы на время переговоров.

— Сказать об этом Императору и Илииму ты не посчитала нужным?

— Зачем? Лучше всего, когда никто не ведает предел сил твоих. И не знает, что возможно, а что нет.

ДеВель хмыкнул и сделал еще один глоток.

— И ведь сработало…

— Ты бы знал, как я сама удивилась!

Эпилог

Мы вышли из гиперпространства на краю одной из незаселенных систем. Изредка сюда прилетали разведывательные корабли да горнодобывающие компании, которые все надеялись получить разрешение на колонизацию одной из планет. Эфир молчал, лишь тихо играла музыка через динамики.

Эленион взяла управление на себя и повела нас куда-то вдаль, туда, где горели неясной россыпью далекие звезды. Мы летели так около тридцати минут, и казалось, что мы стоим на месте и ничего не двигается, только приборы показывали тягу двигателей, расход топлива да отмеряли пройденный путь.

Проснулся Адриан, смерил меня недобрым взглядом, увидев открытую бутылку, но выгонять не стал. Он уже не злился и казался скорее задумчивым. На миг мне даже стало любопытно — а что он переосмысливает сейчас, о чем сожалеет или тоскует? Брат сел в кресло навигатора и пристегнул ремни. Я поступила так же, понимая — в любую минуту мы окажемся в портале, и уже через миг — в атмосфере. Дорога будет тряская, а корабль ведь не дракон, не сможет учуять воздушные потоки.

Мы ждали. Мои руки чуть дрожали от внутреннего напряжения, от неверия, что я попаду домой, что я выжила, да что там! Повзрослела на сто лет, проведенных вне Леары. В голове роились сотни мыслей: как там дома? Хорошая ли погода? Нет ли войны? Все ли братья и сестры живы? Как дела у Эльки?

Я вдруг поняла, что, пытаясь представить себе удивительный бирюзовый оттенок моря и рельеф скал, вижу океан одной из планет Империи. Я не могла вспомнить, как выглядит дом. Это вдруг испугало меня, да так, что я вцепилась в подлокотники кресла и прикусила губу.

А если мы не вернемся? Что если мы останемся здесь навсегда?

Видимо, я немного детренировалась, раз простой проход через портал вызывал такой шквал эмоций, мыслей и страхов. Я так долго летала по одному единственному миру, что уже и забыла, как бывает по-другому.

Вдруг все померкло. Окно заволокло туманом, звезды пропали, а навигационные системы стали сходить с ума. Мы все подались вперед, пытаясь разглядеть за мутью хоть какие-то ориентиры и не обращать внимания на тревожные сигналы приборов.

И так же внезапно, с жуткой тряской, мы оказались над огромными шпилями гор, выпрыгнув из высоких облаков. Я автоматически схватила штурвал, но ДеВель уже невозмутимо закладывал вираж, выискивая среди хребта Крелонтена место для посадки.

— Дальше, к морю, — хрипло скомандовала я. — Левее!

Снег искрился на вершинах под нами, дробя солнечный свет, а после — ледники превращались в синеватые каменные склоны, начинавшие зеленеть травой, покрываться водопадами, ущельями и тенистым лесом. Промелькнули в горной долине сине-фиолетовые крыши города Крелонтена и величественный силуэт статуи Вардана у круглого здания храма. Долина вновь уперлась в горный пик, чтобы отвесной стеной оборваться у огромного озера. Я увидела на его глади несколько рыбачьих лодок, а по дороге меж берегом и склоном гор ехали всадники и тащился фургон булочника.

А дальше, все понижаясь, земля вела к острым утесам и сияющему морю с множеством белых парусов вдали. Я поняла, что смотрю огромными глазами на эти картины и не верю себе. Мелькнула желтая крыша мельницы на склоне горы у потаенной тропы, связывавшей Крелонтен и Лидор короткой дорогой, пронеслись несколько резных каменных мостов через ущелья и быстрые ручьи.

Я подняла взгляд и вздохнула.

Вдали несло свои волны волшебное изумрудное море, а правее земля вновь превращалась в горную цепь, которая защищала Лидор с четырех сторон. Не такая высокая, как Крелонтен, без снежных пиков и ледников.

Звездолет летел с хорошей скоростью, преодолевая за десять минут путь, на который потребовалось три дня галопом без отдыха. Но это позволило мне за один раз охватить взглядом всю нашу невероятную страну.

— Не бойся! — предупредила я ДеВеля, когда параллельно с кораблем лег на крыло возникший из ниоткуда черный дракон. Он не уступал размерами «Черному солнцу», но явно был более грациозен и ловок. Я подалась вперед и прислонила ладонь к стеклу, а Арчидоз картинно выпучил глаза, выражая крайнюю степень удивления. Он кивнул рогатой головой направо и заложил пологий вираж.

— Следуй за ним.

Мы пролетели совсем немного и увидели большое искусственное плато, на одном из пиков гор вокруг Лидора. Эту посадочную площадку сделали недавно, когда в числе Золотой цепи появились миры, использующие большие воздушные суда. Не только Империя с ее звездолетами, но и летающие галеры Элора и призрачные галеоны Ватмаара.

ДеВель, хоть и смотрел во все глаза, все же посадил корабль легко и красиво, словно заходил в привычный космопорт. Мы зависли на газовой подушке, коснулись земли опорами горизонтальной посадки, гася инерцию, отработали амортизаторы, покачав нас как в колыбели. Пилот автоматически проверил остывающие двигатели, заглушил реактор, отключил приборы.

Воцарилась удивительная звенящая тишина. Только далеко за лобовым стеклом пролетали клочки облаков да расстилался вид на бескрайние леса на западе.

Я ощутила прилив сил и радости от одного лишь вида из иллюминаторов. Не я одна — уже через несколько мгновений все повскакивали со своих мест. На входе из рубки мы начали толкаться с Адрианом, норовя выскочить один раньше другого, затем бежали по узкому коридору к шлюзу, чтобы, смеясь по дороге и пихаясь локтями, открыть заслонку и выскочить на каменную площадку посреди нашего мира.

Какой это был воздух! Сладкий и пряный, от одного вздоха мы захмелели и стали носиться друг за другом под настороженными и удивленными взглядами ДеВеля и огромного Арчидоза. Я заметила, как они оба переглянулись с одинаковым недоумением. Это развеселило меня еще больше.

Адриан стоял рядом, раскинув руки в стороны и глядя в голубое небо с едва различимыми перьями облаков, ветер трепал края его форменных фиолетовых брюк и волосы, собранные в короткий хвост. Только сейчас заметила, что он укоротил волосы, пока странствовал по космосу.

Мы пробыли на вершине несколько минут, уже молча наслаждаясь видом, запахами, ощущениями, возвращая себе нечто давно утраченное и частично забытое. Чуть постояли на твердой земле, разглядывая далекую панораму дремучих лесов, и где-то там, вдали, едва виднелись зубцы Баронатов — военного города-крепости.

После закрыли корабль, прихватив с него лишь малую часть вещей и забравшись на спину дракона, спикировали вниз, к раскинувшемуся у наших ног городу. Теперь впереди вечность, будет еще время разобрать покупки и снаряжение, рассмотреть дары Императора и раздать всем родственниками причитающиеся сувениры.

В окружении горной гряды, устроившись в уютной долине, раскинулся Лидор. Домики взбирались на склоны, улицы петляли, понижаясь, вместе с быстрыми ручьями. Красные и коричневые черепичные крыши, белый мрамор и желтый ракушечник. Цветы, цветы повсюду — в клумбах и кадках, в ажурных вазонах и кашпо на балконах, на перилах лестниц, на карнизах и деревьях. Зелень плюща, винограда и лиан на стенах домов, серебристые ленты ручьев, что протекают через город. И улицы, улицы полные суеты и жизни, всадников, купцов, солдат, простых жителей.

ДеВель отчаянно хватался за спинной гребень дракона, ощущая дискомфорт от полетов вне надежного корпуса корабля. Адри же закрыл глаза и просто наслаждался ощущением свободного падения и ароматом дома.

Арчи изящно приземлился у парадного входа, посреди огромной круглой площади, где проводились все гулянья и официальные церемонии города. Я чуть неуклюже соскользнула со спины дракона на брусчатку, закинула сумку на плечо и пошла к вычурной лестнице, заканчивавшейся огромной дверью. По бокам у колонн ветер колыхал сине-белые флаги, трепетали листья плюща, свесившего плети с высоты балкона.

Стража в будничной форме приветствовала членов королевской семьи, а ДеВель восторженно бормотал, оглядывая Арчидоза. Вскоре, этот досмотр изрядно надоел последнему, и он превратился в молодого черноволосого паренька с оранжевыми глазами и чуть заостренными зубами.

Пилот радостно, как маленький ребенок, вскрикнул, захлопав в ладоши, и даже попытался коснуться рукава черного шелкового одеяния Арчи.

— Руку откушу, — лаконично, но беззлобно произнес дракон и пошел следом за нами.

— Он разговаривает! — обрадовался ДеВель.

— Ага, — уныло отозвался Адриан. — Хрен заткнешь!

Арчидоз обнажил зубы и сверкнул недобрым огнем в глазах, но не стал хамить в ответ, понимая, что в кои-то веки мой брат пребывает в отличном настроении и вовсе не намерен скандалить, а лишь подтрунивает. Я приобняла своего дракона, выказывая привязанность и все те чувства, что не могла бы выразить никакими словами. Арчи удивленно сжал мою руку в ответ, но почему-то никак не прокомментировал. Вопреки шуткам брата, дракон подчас был невероятно молчалив, задумчив и слов на ветер не бросал. Другое дело, когда ему хотелось повеселиться и поупражняться в остроумии.

Мы вошли под прохладные своды дворца и огляделись. Ничего не поменялось, все было на своих местах: и огромные витражи на окнах, и прекрасные гобелены на стенах, и покрытый росписью потолок. Мраморные колонны, статуи, мозаика — таким я и запомнила дом.

Мы прошли мимо дверей Большого зала, затем я остановилась и тихонько просунула голову в дверь.

— Я пошел за лекарством, — задумчиво протянул дракон и направился к лестнице на верхние этажи.

В зале шел обед. Длинные столы частично пусты — большинство уже заканчивали есть. Отец сидел на троне в привычной серебристой мантии и с тяжелой короной на голове. Он выглядел уставшим и постаревшим, словно я отсутствовала куда больше ста лет. Меня что-то кольнуло в груди, как будто я была в этом виновна.

Он же думает, что мы бесследно пропали на целый век! — осенило меня. А может быть и вовсе погибли. Ну, конечно, это стало для него тяжелым ударом.

Я глянула на рядом стоящего и скучающего брата, тот презрительно нахмурился, но все же сделал шаг к двери, тяжело вздохнув. Теперь я слишком хорошо понимала ценность семьи, чтобы пройти мимо и даже не поздороваться. Близкие будут ждать и спустя сотни лет.

Мы вошли в зал, конечно, не при полном параде в лидорианском понимании, но вполне прилично одетые. Было странно идти с братом рука к руке, и еще удивительнее — улыбаться. Я положила сумку у самого трона и глянула на отца.

Уэрдек нехотя поднял голову и посмотрел на меня уставшим взглядом серых глаз. Мне казалось, что я видела в них отблески слез, но не стала бы в этом клясться. Я молча поднялась на три ступеньки, наклонилась и обняла отца, без лишних слов и ненужных тирад. Он с силой сжал мой локоть и притянул ближе, сжимая в медвежьих объятьях.

— Прости меня, — шепнула я, вдруг ощущая, как одним темным уголком в моей душе становится меньше.

— Это ты прости, — проговорил отец, чуть отстраняясь и заглядывая мне в глаза. Он сжал мою ладонь двумя руками. — Я так хотел, чтобы ты была счастлива. Я больше не стану ничего решать за тебя. Не уезжай…

— Пока не планирую, — растроганно улыбнулась я. — У меня много новостей…

— Стоп! — крикнул Адриан.

Я невольно вздрогнула, ожидая подвоха и дурных вестей. В груди что-то неприятно екнуло, а в животе словно заклубился мороз.

— Смотри!

Брат стоял посреди зала и резко указывал на стену, позади трона. Я чуть повернулась и увидела пятно копоти на мраморе и несколько угольков у плинтуса. Следы от сгоревших дипломов. Отец не убирал их все это время…

— Что ты сказала?! — крикнул на меня брат, потрясая кулаками. Я опешила. — Что ты сказала, я тебя спрашиваю?!

Адриан издал боевой клич, но вместо того, чтобы напасть на меня стал отплясывать, под удивленными взорами всех собравшихся.

— А?! Ты сказала: «Веди нас кратчайшим путем домой» и твоя чертова игрушка нас привела! — восторженно закричал брат. Затем резко повернулся к столу, где сидели братья и указал пальцем на Вениана. — Утрись, сопляк! Теперь я старший брат и не смей мне перечить!

И продолжил, отплясывая двигаться вдоль стола. Замер у одного из пустых мест и легким движением поднял бокал.

— Она тебя по голове треснула, болезный? — заботливо поинтересовался Вениан.

— Неа, — загадочно улыбнулся Адриан, затем обратился к отцу. — Прошу провести возрастной тест и переписать родословную. Теперь мы с сестрицей старше на сто лет! А вот и мое недопитое вино, какая прелесть!

Я стояла посреди тронного зала, все еще держа отца за руку и хлопала глазами. Никак не удавалось собрать мысли в кучу. Наверное, я понимала о чем говорит брат, но вникнуть в суть не получалось.

— Эленион! — удивленно воскликнула я, когда вдруг осознала, что временные стабилизаторы вкупе с чудо-машиной привели нас в тот же день, когда мы покинули Лидор. Чем не «кратчайший путь»?

Адриан вдруг начал смеяться, взахлеб и громко, ему пришлось даже опереться рукой о стол, чтобы не упасть.

— Это не смешно! — эмоционально крикнула я. Не было этих ста лет для всей Вселенной, я просто вернулась в тот же миг, когда и ушла.

Брат помотал головой и вытер выступившие слезы.

— Это невероятно смешно! — сквозь хохот произнес он. — Я тут подумал, твой любовничек-адмирал скорее всего еще не родился! Ты можешь теперь коллекционировать нерожденные любови! Инвестиции в будущее… Я не могу!

Адриан снова стал хохотать, ему едва удавалось глотнуть немного воздуха, как очередной приступ веселья заставлял его согнуться пополам. Наверное, он все-таки ударился головой при посадке.

— Ой, ну вас всех! — махнул он рукой. — Как я понимаю, исправления к контракту с Космической Империей откладываются на двадцать восемь лет по нашему времени, так что подождет пока. ДеВель, можешь тусить у нас столько же, потом отвезешь гостей к Императору. А я пошел заканчивать картину… Вениан, я не шутил! Теперь я главный!

— Главный дурачок в городе, уже понял, — несколько неуверенно отозвался брат и озадаченно нахмурился.

Я вдруг ощутила слабость, и отец заботливо усадил меня на мягкий подлокотник трона, потребовав подать воды. Вскоре нарисовался Арчидоз, несущий заветную склянку. Можно не бояться о сроке годности — меня не было лишь полчаса от силы. После нескольких глотков серебристого эликсира в голове перестало шуметь, а в висках стучать боевым барабаном. Я ощущала, как мое тело радостно отзывается на лекарство, и ко мне возвращается и давно забытая сила, и ясность мышления, и четкость восприятия.

Наше возвращение не только в пространстве, но и во времени, избавило меня от части тревог, но породило и новые. Звездные еще живы и молоды, мы с Адри не пропустили ничего важного, ибо нас не было от силы час. Да вот только до прилета адмирала придется еще дожить.

Я отмахнулась от предложенной помощи и представила, как полагалось, присутствующим ДеВеля, растерявшегося от обилия незнакомых лиц и суеты. Слуги принесли и накрыли небольшой стол прямо напротив трона, чтобы за едой отец мог поговорить с гостем и мною на небольшом расстоянии, а не через весь зал. Адриан чуть подумал и, видя такую почесть, решил немного задержаться и тоже принять участие в разговоре.

Младшие братья и сестры оживленно и озадаченно шушукались за своим столом, из старших присутствовал только не менее озадаченный Вениан. Боюсь, потрясений для них было слишком много за один обед: сначала мое возвращение после Академии, скандал, затем уход с Адри, а после — очередной приход и примирение спустя сотню лет (по нашему персональному летосчислению)!

Отец немного нахмурился, но через секунду тепло улыбнулся сыну. Уже когда мы сели и подняли наши бокалы за удачное возвращение, в двух словах рассказали о нашем путешествии и поправках к договору, папа вдруг глянул на Адриана и почему-то расстроенно хмыкнул.

— Сын, ты действовал достойно. Ты научился главному — самому принимать решения, иметь собственное мнение и отстаивать его перед любым оппонентом, даже перед родным отцом.

Адриан тщательно скрывал эмоции, но я все же увидела, что и его сердце немного оттаяло. Брат легко кивнул в знак благодарности и продолжил есть запеченное мясо с овощами и соусом. Он ничего не сказал в ответ, ни доброго, ни злого, но уже и это молчание намного уменьшило пропасть между ним и отцом.

— Невероятно, — проговорил отец и пригубил вина из кубка. Он неотрывно смотрел на меня, а в его голубых глазах читалась потаенная грусть и даже боль. — Еще сорок минут назад ты была взрослеющим подростком, только-только вставшим на ноги и начавшим собственный путь, и вот ты уже совершенно другой человек. Это заметно, по глазам, по тому, как смотришь на окружающих, по движениям и мимике. Дочь, скажи мне, ты прошла тяжелый путь?

Я чуть пожала плечами и тоже глотнула вина, понимая — требуется время, чтобы улеглись эмоции, чтобы события стали историей и прошлым. Сложный вопрос задал мне отец, а я не ощущала себя готовой к исповеди. Не могла сейчас начать подробный рассказ обо всех потерях и находках, вновь пережить эти сто лет. Будет еще время воспоминаний, когда-нибудь после, за бутылкой вина под светом несуществующих звезд… но не сегодня.

Я чуть улыбнулась и глянула на отца.

— Это был долгий путь, местами страшный, местами грустный, но очень красивый и невероятный. Как любая дорога, если вдуматься. Я многому научилась, что важно.

— Выросла, — вздохнул отец, поглаживая край серебряного кубка. — А я опять все пропустил…

Его фразу прервал женский голос, прозвучавший откуда-то из-под стола и крайне неразборчиво. Я растеряно огляделась, заметив под столом рюкзак. Голос раздался снова, и теперь было очевидно, что из моей сумки. Эленион? Терминал?

Под заинтересованными взглядами я вытащила личный компьютер, но он был в режиме ожидания и отчаянных попыток найти имперскую информационную сеть. Бедная машина не могла понять, где находится и как теперь быть. Я глянула на экран и отключила терминал, прекращая его попытки отыскать связь. Отец чуть неодобрительно глянул — он всегда недолюбливал технические приспособления на территории Леары.

Следом на ладонь мне выпала серебристая Эленион.

— Вас ожидает видео-запись, — произнесла она чистым и нежным голосом.

— О чем ты? — обескураженно спросила я, раскрывая коробочку.

— Император Анатоль сделал запись обращения. По его требованию, я должна показать ее через час после вашего прибытия в Леару. Вы готовы к просмотру?

— Нет! — чуть поспешно проговорила я и резко встала из-за стола, оттолкнув стул и затравленно глянув на отца и брата. — Я сейчас… мне нужно уйти на секунду…

Я пулей проскочила через зал, выбежав в одну из боковых дверей, едва не столкнулась с кухаркой и подносами, но увернулась и побежала вперед, выискивая укромный уголок. За одной из дверей меня ждал небольшой зал для тех случаев, когда кто-то из семьи желает пообедать в узком кругу. Он был пуст.

Захлопнув за собой дверь, я почти рухнула на мягкий стул и дрожащими руками положила Эленион на резную поверхность столика.

— Я готова, — мой голос прозвучал хрипло и неуверенно.

Над столом появилось лицо Анатоля, серьезное и волевое, разве что глаза светились живым огнем и в них таилась улыбка.

— Диора, — с чувством произнес он, и от этого голоса у меня появился ком в глотке, словно весь мой героизм стал поперек горла. Император говорил уже не из будущего или с далекой Гиры, а из самого забвения. — Если слышишь это — значит ты уже дома, в далекой и прекрасной стране, откуда мы оба родом. Я счастлив, что ты добралась и верю, что живой и невредимой, а недуг скоро оставит тебя.

Я попросила Эленион на время приостановить запись, ощущая страшную дурноту внутри. Мне хотелось кричать через пропасть небытия, дозваться Императора, быть услышанной и, может быть, прощенной. Мне потребовалась пара минут, чтобы сморгнуть мутную пелену и унять бешено стучащее сердце. Я кивнула, и Эленион продолжила проигрывать:

— Диора, — вновь заговорил Анатоль. — Ты все сделала правильно, я ни на миг не сомневался в тебе. Я всегда знал, что ты выберешь верный путь и попытаешься спасти чужой тебе мир. Я знаю твое доброе сердце, которое не смогли зачернить ни тьма, ни войны, ни потери. И я безмерно благодарен за все эти попытки изменить предначертанную трагедию, уничтожившую множество миров.

Я судорожно вздохнула, но прерывать запись не решилась. Он знал, что я не смогу промолчать. Знал, прощаясь со мной у Героны, когда я улетала. Знал, что я не вернусь.

— Об одном прошу — не терзайся тревогами и сомнениями, пожалуйста. И не расстраивайся. Ты сделала все, что могла. Но в твоем прошлом до прихода Тьмы еще две тысячи лет, а поколения людей сменяются слишком быстро.

Анатоль глянул на терминал, что держал в руках и снова поднял взгляд на меня, грустно улыбаясь.

— Все дело в том, что Император и двое его советников побоятся оставлять запись вашего разговора в архивах, чтобы не сеять панику, и решат действовать тайно. Дакор второй передаст твою информацию сыну, а тот — своему ребенку, но через семьсот лет очередной Император умрет прежде, чем успеет рассказать дочери о надвигающейся угрозе. И когда потомок Илиима поведает ей о надвигающейся Тьме, это будет уже казаться легендой и пророчеством, а не достоверными данными. Спустя много лет Илиим второй услышит от своего деда, что приход Тьмы давно был обещан, но никто не поверил. Он расскажет внуку еще одну семейную легенду — об упавшей звезде, что разогнала грозовую тьму над человечеством. О том, что возможно одной только волей и силой духа оттеснить страшного врага. Илиим, вдохновленный этой картиной, создаст Элайю, удивительную машину, что усиливает свет в самом человеке и позволяет рассеивать Тьму.

На миг Анатоль замолчал, затем грустно хмыкнул.

— Ты сделала все, что могла. И если бы ты, побоявшись потерять меня, молча улетела домой — то через семь тысяч лет Империи попросту бы не существовало. Но я верю, что ты сделала правильный выбор, вступила в борьбу с абсорбами и предупредила правительство, дав ход истории, что нам обоим знакома.

Я вдруг поняла, что меня трясет. Дрожали руки, дыхание вырывалось какими-то резкими толчками, в горле пересохло, а в животе клубился холод.

— Звездочка любимая, — ласково улыбнулся Анатоль. — Судьбу нельзя изменить, но я знаю точно — совпадений не бывает, и она на нашей стороне. Я буду ждать и всегда верить в тебя. До встречи через две тысячи лет!

Он вновь улыбнулся, и проекция погасла, оставив меня в полнейшей эмоциональной мешанине. Апатия, шок, эйфория, ужас от пережитого, страх, немного злости, любовь, радость… все смешалось воедино. Мимо закрытой двери топали слуги, кто-то уже начинал ходить по коридору и звать меня по имени, а я сидела и смотрела в одну точку.

За узким окном раздался тяжелый удар грома, отозвавшийся легким звоном в небольшом витраже, через секунду грянул ливень, барабаня по разноцветным стеклышкам и каменному карнизу. Мои руки тряслись, и я сжимала их в кулаки, силясь справиться с внутренней бурей.

Я могла уничтожить Анатоля, если бы захотела его спасти. Я решилась стереть его из истории, чтобы помочь Империи, и создала время, где он и родился.

Он жив, каким-то невероятным образом, он все-таки существует где-то там в невероятной дали. И он будет меня ждать.

Я поняла, что эти мысли позволили мне справиться с апатией и как-то успокоиться, а затем и ощутить яростное торжество от такой трудной победы. И совсем чуть-чуть счастья.

Я встала со стула, сложила Эленион и медленно пошла обратно в Большой зал, к своей семье, привычной жизни и любимому дому. Прежде чем сесть за стол рядом с Адрианом и ДеВелем, что деликатно не задавали вопросов о беседе, я глянула на всех собравшихся и громко сказала:

— Пожалуй, мне будет не хватать звезд, но не настолько, чтобы снова отправиться в техногенные миры, — а уже сев на резной стул, тихо добавила: — По крайней мере, не раньше, чем через две тысячи лет.

Больше книг на сайте — Knigoed.net