Маг черного солнца

Глава 27

Неожиданно, где-то дальше по улице включили яркий свет, который затопил полутемную площадку у лестницы. Вспугнутые внезапным освещением нищие сразу отступили, спрятались и отказались от своих непонятных замыслов. Я же вдруг почувствовала себя глупо — стоящей посреди лестницы космопорта в легком платье на холоде, сжимающей кулаки и ищущей потаенные угрозы в обычных клошарах или бандитах.

Ветер стих окончательно. Свет заливал улицу, удлиняя, но частично и рассеивая тени, отпугивая нищих и развеивая мои опасения.

Я чуть расслабилась, но тут же услышала откуда-то сбоку странный шум. Едва различимый вначале, он постепенно нарастал в ночной тишине. Вскоре я поняла, что это неожиданный в этих местах, но легко узнаваемый звук тяжелых сапог по мостовой. Отряд на марше? Четкий, синхронный звук чеканной поступи набатом заметался между домами, но яркий свет не давал мне разглядеть идущих. Звук приближался, пока уже не стал раздаваться прямо за зарослями кустов, закрывающими мне обзор. Наконец, идущие вынырнули из света и поравнялись с дальним краем лестницы. Я не верила своим ушам, уловившим позвякивание металла в строевом шаге, но глазам поверить пришлось — по улице, с моей стороны канала, шли люди в доспехах, колонной по двое. Конечно, при детальном рассмотрении, их броня оказалась более технологической, чем привычная моим мирам.

Я нахмурилась.

Пехота Космофлота носила особые, тончайшие доспехи, едва различимые под одеждой. А в последнее время технология шагнула дальше, позволяя пользоваться наручными силовыми щитами и скафандрами, способными выдержать прямое попадание средней ракеты. Таких доспехов на вооружении не было точно. Ни в космосе, ни на планетах.

Местные стражи, сохранившие парадную форму далеких лет? Эскорт важного человека, прибывшего в космопорт? Меня, большого любителя тайн чужой культуры, разбирало любопытство. Я отступила с пути идущих воинов, оказавшись едва не сброшенной их марширующим строем в тень декоративных кустов. Я заметила рядом еще одного нищего, который во все глаза смотрел на марширующих, но показываться им на глаза не хотел. В ярком свете он выглядел скорее жалким, нежели пугающим, да и ко мне интереса не проявлял. Посему я снова вернулась к воинам в сияющих доспехах.

Широкие наплечники — такие носили штормовые эльфы, но эти куда шире и массивнее, что выдает человеческую ковку. Выпуклая кираса с гербом на груди, вполне узнаваемый символ Империи — восьмиконечная звезда в четырех пересекающихся кругах — не совсем точный, с астрономической точки зрения, образ орбит планет, вращающихся вокруг светила. На воинах были тяжелые поножи и наручи, все доспехи выполнены в одном стиле из какого-то желтоватого металла. На плечах — развевающиеся плащи до самой земли, на спинах у шеи — небольшое утолщение, по всей видимости, оттуда выдвигается многосоставной шлем.

Сочетание привычной мне брони и космического снаряжения, весьма занятно!

Две марширующие колонны остановились и, подчиняясь неслышной команде, развернулись лицом друг к другу, создав подобие коридора. Очень похоже на почетный караул, видимо личная стража какой-то важной особы, прибывшей в космопорт. И в самом деле, по коридору шли двое, в таких же доспехах. Две фигуры шатались под тяжестью непонятной ноши, которую за короткие ручки несли вместе. Это был странный шар, мне по колено, весь состоящий из металлических сегментов, подогнанных друг к другу, как стеклышки в витраже.

Пафосный чемоданчик, хочу себе такой же!

Но моя гипотеза о багаже не подтвердилась, даже наоборот — полетела вся теория прахом.

Двое поставили свою ношу прямо напротив основания лестницы. Один из них, с длинными белоснежными волосами до плеч и правильными, как у статуи, чертами лица, пристально оглядел солдат, затем, игнорируя меня и нищих, изрек:

— Сегодня важный день для всех нас! Усланд, сын великого Светоча Империи Гарония, да будет вечным его путь среди звезд, подвергается чести Испытания. Да не убоится он Тьмы, да не дрогнет его рука, да будет светел его путь и чиста память!

— Да не убоится он Тьмы, да не дрогнет его рука, да будет светел его путь и чиста память! — хором отозвались воины в шеренгах.

Парад? Устаревший обычай? Но почему практически без свидетелей, если не считать нищих? Обычно на подобные мероприятия собирались толпы зрителей, и старые обряды возводились в ранг культурного и массового мероприятия. А тут место выбрано неудачно. Космопорт меж двух городов-мегаполисов планеты, на отшибе и глубокой ночью. Да и кто мог в правительстве санкционировать подобное — перекрыть одну из главных дорог к космопорту ради обряда?

Говоривший отошел в сторону и легким, изящным жестом дал второму носильщику — видимо Усланду — знак приступать. Тот опустился на колени перед шаром и стал что-то открывать, двигать, менять, отчего таинственный багаж стал превращаться в…

Я вздохнула и чуть отпрянула в тень. Можно жить в любом мире, верить в любых богов и выглядеть как угодно, но если ты воин, то всегда узнаешь мощное оружие с первого взгляда. Тем более, если оно создано людьми.

Из шара выдвинулись три ноги, обеспечивая устройству опору, сам шар уже не был круглым, скорее вытянулся, верх открылся, обнажая взгляду кресло и рычаг управления. Все менялось, перестраивалось, изгибалось, многосоставные мембраны из металла, диафрагменные и секционные части раскрывались и расширялись. Вскоре, перед нами стояло невысокое, мне по колено, нечто, с упорами, креслом и рычагами. Самих орудий или подобных им устройств я не увидела, и это напрягало — непонятно, куда был нацелен агрегат.

Усланд сел в устройство и стал что-то регулировать, пока солдаты вокруг и белокурый оратор стояли молча, не меняя гордого и торжественного выражения лиц.

Имперцы, однозначно, но что за странное подразделение? Религий, посвящённых культам Света и Тьмы и других подобных заморочек в техногенном мире не было с давних пор. Я не слышала ни об одном подобном ордене или клане; несомненно, они бы заинтересовали меня.

Может, это сохраненная древняя традиция данной планеты, на которую Империя закрыла глаза, как на историческое наследие? Но способ, время и антураж вызывали вопросы.

Например, на Гденше, где боевые искусства были возведены практически в культ, местные войска колонистов выходили на парады в доспехах, полученных в битвах с пауками — кирасах из хитиновых пластин. И подобно этим же ребятам, на груди находились выгравированные символы Империи и самого Гденша. Но опять-таки — где восторженная толпа? Очень уж обыденно и как-то таинственно все происходило, походит на внутриведомственное событие. Что-то не сходилось.

Я так увлеклась действом, что забыла обо всем на свете, а фигуры в золотистых доспехах полностью поглотили мое внимание. Нищие, а их был уже почти десяток по обеим сторонам канала, неотрывно и выжидающе глядели на воинов. Я тоже замерла, тем более что нужно досмотреть все до конца, чтобы принять правильное решение. Это могла быть попытка теракта, хотя я не слышала о таком в развитых мирах, или же таинственный, секретный и политически значимый обряд — дань прошлому этой планеты. Вмешаться или нет? Пробраться под кустами и выйти обратно на лестницу, а то и вовсе вернуться в космопорт за разъяснениями? Может всезнайка-Адриан мне расскажет больше? Как всегда, победило любопытство, и я осталась под прикрытием зелени.

Позолоченная спина одного из воинов чуть прикрывала от меня агрегат, и я осторожно выглянула из-за нее. Оружие — или что там это было — по-видимому, пришло в боевую готовность. Усланд, юный паренек в скорлупе доспехов, сидел в низком кресле, вытянув ноги в недра устройства и крепко сжимал рычаги. Я почти физически ощущала его волнение — великий день, как сказал белобрысый. В тот же миг, как я об этом подумала, оратор снова оглядел присутствующих. Усланд запустил агрегат, о чем нам поведало низкое гудение и мерцающие искры по корпусу.

— Уничтожь приспешников Тьмы, уничтожь их всех! — скомандовал он, недвусмысленно и категорично указывая на потрепанных нищих за каналом.

— Ни хрена себе! — громко произнесла я, совершенно неожиданно даже для самой себя. Резким движением на меня уставились все воины. Стараясь как-то смягчить тон высказывания, я пробормотала, — кардинальное решение проблемы неравенства и социального расслоения… я бы даже сказала, не совсем в духе гуманизма Империи…

Воины расступились и сломали строй, каким-то резким, испуганным движением, словно золотые рыбы, вспугнутые пловцом. Ко мне подлетел их командир и, перекрикивая нарастающий рев агрегата, зло бросил:

— Что ты сказала?!

— Гадство это, говорю, устраивать массовое убийство! — ответила я, малодушно надеясь, что меня плохо расслышат. Если я опять что-то натворю — а меня изрядно к этому подмывало неадекватное массовое истребление людей — Император засунет меня в ящик, положит в трюм «Солнца» и отправит в черную дыру без пилота и топлива, чтобы я уж точно не вернулась!

Глаза светловолосого командира опалили меня яростью, настолько сильной, что она могла бы плавить металл. Но не только злость, но и какой-то суеверный, потаенный ужас, заставлял дрожать его напряженные губы, суживал зрачки и сжимал сильные пальцы в кулаки. Но тем не менее, через мгновение, мужчина судорожно оглянулся на агрегат, а затем молниеносно толкнул меня всем своим весом в кусты, ломая моей спиной тонкие ветки, разрывающие платье. Я каким-то шестым чувством поняла — не стоит ускользать, это не атака, а попытка прикрыть меня своим телом от включенной на полную мощность машины. Через миг, когда я не могла дышать от тяжести доспехов и рыцаря на мне, а герб на кирасе, как пить дать, отпечатался на моих ребрах, последовал залп.

Все утонуло в свете, не менее ярком, чем взрыв абсорба, к тому же сопровождающимся адским, невероятным шумом. Что-то секло меня по лицу, напоминая об истории Астроила и ледяном шторме. Даже через плотно закрытые веки было больно смотреть, и я ткнулась носом в кирасу воина, ощущая на лице пряди его волос, пряча в них лицо от яркого света.

Вскоре, все стихло. Рыцарь рывком встал с меня, и я застонала от боли в явно сломанных ребрах, от острых игл в глазах — мое многострадальное зрение едва пережило все эти вспышки абсорбов, как вот и новая травма. Шум в ушах бил, словно набат, и накатывали волны дурноты. Ничего не происходило, только я перемежала стонами ругательства, пытаясь хотя бы сесть на рыхлой земле клумбы.

— Ахренеть! Меня абсорбы так не трепали, как какие-то золотые ребята! — бессознательно ругалась я, пытаясь проморгаться и увидеть хоть что-то. — Значит, как речь идет обо мне — так сиди тихо и не нарушай закон, а как меня и моего пилота ранить и избивать — так тут каждая собака в своем праве! Нет, это по-любому дойдет до Императора, я лично полечу к нему и все выскажу.

Я попыталась встать, схватившись за тонкий ствол деревца. Темнота в глазах начала медленно рассеиваться, и я увидела рыцарей, стоящих напротив меня полукругом и замерших в ужасе. Я качнулась вперед, и они дрогнули, словно я пыталась кинуться на них.

— Кто ты? — с яростью бросил мне блондин, первым придя в себя.

Я болезненно кашлянула и увидела в ярком свете прожекторов кровь на ладони.

— Зашибись! — снова выругалась я, оглядывая порванное платье и иссеченные шрапнелью руки. — Ах чтоб вас всех… и кто ты такой?

— Я и есть Император, — парень наклонился ко мне, затем схватил за руку и решительно поволок по улице к источнику света.

— С чего вдруг? — опешила я, начиная сомневаться в собственном разуме.

— По праву рождения и воли Света! — последовал злой, резкий ответ.

Я все еще хваталась за логику, быстро обдумав версию о том, что этот парень — сын Императора, а того, например убили. Или тут готовится переворот каким-то из бастардов.

— Мне нужно вернуться в космопорт! — решительно заявила я, начав оказывать сопротивление. Нужно заметить, что этот лже-император обладал недюжинной силой, далеко не человеческой. Я — чистокровная лидорианка — не могла даже ослабить его захват на предплечье. Мои попытки вырваться вынудили блондина остановиться.

— Какой еще космопорт? — судя по интонациям, он тоже начинал сомневаться в своем разуме. Я указала рукой на высокое здание, но в тот же момент онемела.

Вардан, меня сохрани!

Мир вокруг изменился, хотя все еще сохранял знакомые черты.

Я каким-то невероятным образом не замечала этого до текущего момента, меня сначала поглощали тяжелые мысли, а после — золотая процессия.

Больше не было никаких источников света, кроме полной луны над головой и прожекторов легкого звездолета, что против всех правил был посажен прямо посреди городской площади. Везде темнота, многочисленные фонари не горят, в окнах нет даже намека на огонек, вывески, указатели, россыпь декоративных гирлянд — все было потухшим и безжизненным. Я еще успела подумать, цепляясь за очевидные теории, как погрязший в трясине за болотные травы, что, наверное, оружие рыцарей, как магнитные пушки зансиви, вырубило все приборы и электричество в городе. Но и эта безобидная версия не просуществовала долго.

Мне бросились в глаза тысячи изменений, так незаметно исказивших привычный мне мир.

Грязная лестница с разбитыми ступенями и отколовшейся плиткой вела к забитой досками двери в космопорт. Выбитые стекла, кучи мусора и опавших листьев в углах, грязь и пыль повсюду — на карнизах, подоконниках, перилах, совсем недавно еще были белыми. Черная и маслянистая вода в обветшавшем канале, в которой пачкала свое отражение луна, а мусор плавал небольшими островками.

Здания вокруг… они стали другими! Почти все нижние этажи забаррикадированы и заколочены листами металла, досками, щитами. Этажами повыше остатки остекления окон щерятся заостренными пыльными клыками, а на мутных осколках стекла дробится скудный лунный свет. И запах. Влажного и сырого камня, запустения и пыли, гнили и забвения.

Тишина. Ни гула городов-мегаполисов, ни шума летательных аппаратов, надземок, заходящих на посадку звездолетов. Вечное низкое гудение сотен и тысяч установок: подачи воды, очистителей воздуха, генераторов, а особенно вибрирующий звук от огромного комплекса, что обеспечивал межгалактическую связь — все смолкло.

Те, кого я приняла за нищих, валялись теперь горстками дымящегося тряпья, уничтоженные залпом орудия. И никого больше не было, кроме меня и мужчин в золотых доспехах. И ничего не было, лишь запустение и темнота.

Меня вновь, уже как безвольную марионетку, потащили к кораблю. Я успела увидеть посадочное поле космодрома, выщербленное, грязное, где валялись мёртвые корпуса непригодных к полетам кораблей, искореженные и брошенные.

С высоты трапа я оглянулась, но на сотни лиг вокруг было лишь запустение, тьма и пустота. Нет живых городов и их размытого света на горизонте, нет огней в окнах или других признаков жизни. Бесследно пропали ДеВель, Адриан, пилоты и сотни людей в зале ожидания. Нет «Черного Солнца» в причальной зоне. И я могла поклясться — нет больше «Платинума» на орбите.

Все пропало.

Или же снова потерялась я.

— Раз ты умеешь говорить — ты расскажешь мне все. Не надейся, что я спас тебя из милости! — через сжатые зубы процедил Император, незнакомый, слишком молодой для занимаемой должности, неизвестный правитель на мертвой планете.

Рыцари шли следом, двое последних уже успели собрать загадочную оружейную систему и несли шар на борт. Трап пружинил под нашими ногами, прорезиненный материал заглушал звон доспехов, а распахнутое нутро встретило нас ярким светом и десятком людей в комбинезонах.

Мое тело отказывалось от новых испытаний, и уговорить его немного повременить с неуместными обмороками мне так и не удалось. Может, оно так мстило мне за многие дни, проведенные в боях с абсорбами, или же за прерванное лечение моего недуга.

Я покачнулась и стала падать на металл пола. Он был почти у моего лица, когда Император все же решил меня придержать. «Воспитание-то не победить!» — подумала я, мысленно усмехнулась и провалилась в темноту.