Маг черного солнца

Глава 29

Вокруг была огромная площадь, где когда-то проводили народные гуляния жители Крааморта. Над ней темными, недвижными, устрашающими громадами нависали здания. Когда-то этот город был красив: обтекаемые, скругленные линии, синеватый и зеленый пластик окон, никаких острых углов — одно строение перетекало в другое, а между ними летали ажурные воздушные корабли и обзорные площадки. Но теперь, словно надгробия на ночном кладбище, щербатые и полуразрушенные дома возвещали пришельцам о смерти мира. Тени, глубокие, омерзительные, лежали повсюду за пределами света прожекторов корабля. Лишь иногда потерявшийся лучик бликовал на осколках пластика.

Звездолет стоял в круге белоснежного сияния, освещенный даже с днища, со всех сторон окруженный притаившейся тьмой.

Я услышала, как закрылся люк за моей спиной и двинулась вперед, зашептав заклинания света. После ночи за Штормовыми горами, я выучила все о магии света и веры, когда чудом вернулась обратно в Академию.

Враг выжидал, что давало мне возможность оглядеться в поисках Императора и его рыцарей. Но я нигде не увидела ни проблеска света. Всмотревшись в окружающую меня безлунную тяжелую ночь, я бросила вперед пучок света, затем развернулась и осветила другую сторону улицы. Темнота вокруг оказалась полна тех, кого я приняла за нищих у космопорта. Их фигуры, сгорбленные, готовые к атаке, виднелись чернильными кляксами на фоне грязных стен и обветшавших зданий. Сотни врагов…

Откуда-то с другой стороны корабля раздался крик, и я бросилась туда, отгоняя сиянием магии липкие тени. В круг света прожекторов ворвались одиннадцать рыцарей, затем еще двое, которые несли третьего. За ними скачущей толпой неслись враги. Я встала между атакующими и ранеными светочами, прикрывая их отступление.

— Бегите на корабль, я их задержу! — крикнула я, не оборачиваясь. Мне не нужны были свидетели магической битвы, я не хотела показывать свои возможности тем, кто и так относился ко мне с подозрением. Но паладины проигнорировали мой крик чего-то ожидая, лишь двое понесли раненного товарища к трапу.

— Возвращаемся за Императором! — скомандовал один из них, но тут на нас кинулись враги.

Прежде, чем попасть в круг света, они двигались очень странно, словно скачками, то пропадая, то появляясь вновь, отчего казались однородной копошащейся массой, темной лавиной, что надвигалась на наш островок света. Когда же враг приблизился, он изменил тактику.

У моих ног лежала моя собственная тень, отбрасываемая прожекторами звездолета. Из нее, словно из омута, появилась рука и схватила меня ледяной ладонью за ногу. Я отшатнулась и рубанула выныривающего из мостовой врага мечом. Противник рассыпался прахом, но за ним следом лезли другие. Моя же тень давала им возможность подобраться вплотную.

Я рубанула заклинанием света, выжигая их всех разом. Обернулась к паладинам, что так же рубили противников. Пришлось помочь им выбелить тени и спугнуть врагов.

— Я сказала… — начала я, но натолкнулась на твердый взгляд одного из паладинов.

— Нет, — ответил самый старший из светочей, с седыми прядями в волосах. Я раздосадованно мотнула головой, жаль, во второй раз этот фокус с авторитетными приказами не сработал. — Эрик, Браст — к люку. Домек и Сим — к южной стороне.

Начав сыпать именами и приказами, он велел рассредоточиться паладинам.

— Включить рассеиватели!

Все нажали кнопки на запястьях, отчего их доспехи стали светиться, смягчая тени под ногами и не давая возможность врагам подбираться ближе.

Я не стала дожидаться окончания их рокировки — где-то там погибал член моей семьи! — и прыгнула в гущу врага, рассекая противников. От меня пульсирующими кругами исходил яркий свет, сметая странных существ в лохмотьях, рассеивая темноту и липкий ужас. Свет не давал перейти врагам в ближний бой и давал мне хоть немного времени и пространства для маневра.

Я давно хотела отомстить старому врагу за сломанный позвоночник, за ночные кошмары и горький опыт. О, я знала это лицо, чувствовала энергии вокруг меня и твердо видела цель!

Если бы не транс, меня бы на части порвали противоречивые эмоции. Мне было страшно, действительно страшно, так же как и сотню лет назад среди холода Стены и завываний ветра, но с другой стороны, я жаждала реванша. Это была первая жестокая битва за последние десятилетия, первый достойный враг. И знакомый, существующий в моей магической вселенной по привычным мне законам, не аномальные пришельцы, не бездушные машины, а мистические существа. Создания Тьмы. Я видела в их мелькающих фигурах нечто схожее с шептунами из-за Стены, и я хотела их уничтожить именно потому, что боялась до дрожи.

Я отбивалась от собственной тени, выбеливая ее и рассекая врагов мечом. Устав от атак снизу, я взлетела повыше. Но теперь меня атаковали ползущие по стенам противники, руки высовывались из разбитых окон, тянулись из-за водосборников, на меня пытались прыгнуть откуда-то сверху, отчего я кружилась, отбиваясь, среди узких проемов между домами.

В очередную вспышку, я заметила внизу свечение, исходившее от странного оружия светочей, а рядом, защищая агрегат на небольшой площади, бились Император и еще один рыцарь. Их мечи сверкали, кося темных существ, но по доспехам шли вмятины и следы крови. Враг наседал, предвкушая близкую победу.

Меня схватила за горло рука из стены, затем появилось и бледное, невнятное лицо, с глубокими провалами глаз. Темник словно вынырнул из плотного и темного пластика, используя тень, как портал.

Я с животным хрипом ярости наложила левую руку на тварь, сжигая врага, обращая в пепел. Мне хотелось уничтожить их всех, голыми руками и лишь одной волей развеять тени вокруг. Но Император внизу сдавал позиции, а использовать аппарат им не давали наседающие со всех сторон враги.

Пришлось начать осторожное снижение. Меня качнуло раз, другой, а после воздушный поток швырнул меня прямиком на зазубренные осколки стекла, что торчали как пики в оконном проеме. Я выставила руку и остановила страшное падение ценой рассеченной до кости ладони. Тут же, словно учуяв кровь, со всех сторон полезли копошащиеся тени. Отчаянно отбиваясь, уже лишь мечтая достигнуть твердой земли живой, я стала медленно сползать по стене, выдвигая камни кладки магией земли, создавая себе ступени. Воздушную магию в узких, запутанных лабиринтах улиц применять было опасно. Завихрения потоков между высоких зданий без посоха грозили гибелью, о чем я в пылу сражения забыла напрочь.

Под конец, я просто спрыгнула с высоты третьего этажа, замедлив падение у самой земли.

— Анатоль, я пришла на помощь! — крикнула я, уворачиваясь от меча Императора. Тот на миг замер, что позволило врагу подобраться сзади. Я молниеносно выкинула руку и крикнула заклинание, очертившее вокруг блондина светящийся защитный круг.

— Миэль, давай! — крикнул Анатоль, рассекая противников.

Я, уловив замысел, быстро заняла место второго паладина, давая возможность тому сесть в кресло агрегата и положить руки на рычаги. Мы же с Императором отбивались от врага, защищая оружие.

— В бой, Элайя! — крикнул Миэль, давая залп.

Анатоль в секунду оказался рядом и толкнул меня на землю, прикрывая собой. На этот раз он выставил руки, чтобы не доломать те ребра, которые еще выжили после первого раза.

Все вокруг заполонил ярчайший свет, но я была ему рада, я вдыхала его, пила, вбирала в свое уставшее тело и измученную душу, вся открываясь навстречу. Боли не было, лишь щемящее чувство, которое я бы не смогла описать словами. Когда залп утих, врагов не осталось. Стало светлее и теплее, а здания вокруг уже не казались прокаженными, а просто усталыми, забытыми и старыми.

Остальные паладины успели вовремя, чтобы помочь нам, израненным и измотанным встать с земли. Элайю собрали и понесли на корабль. А меня Император подхватил за талию и повел на звездолет. Все происходило в полнейшем молчании и тишине. Транс оставил меня на трапе, но я впервые осталась в сознании, словно свет вернул затраченные в бою силы, хотя в остальном состояние было плачевное.

Император перевязал платком рану на моей руке, силясь остановить кровь. Сломанные недавно ребра ныли, я старалась глубоко не дышать. Синяки от рук темных врагов саднили по всему телу, особенно — на шее. Мы все вздохнули спокойно и позволили себе расслабиться, лишь когда звездолет покинул атмосферу мертвой планеты.

Я стояла у небольшого иллюминатора и смотрела на нее. Шарик в пустоте, казался окутанным странным, темным маревом, через которое не проникал свет желтой звезды этой системы. Ни огонька, ни проблеска, мертвое небесное тело на фоне такого же безжизненного космоса. В этот момент ко мне почти удалось пробиться какой-то мысли, но это озарение, подобно зараженной планете в иллюминаторе, мелькнуло и ушло. Я отвернулась от окна и позволила врачам увлечь меня обратно в недавно покинутую палату. Мимо пронесли носилки с прикрытым накидкой телом. Один из паладинов не пережил этой битвы.

На Императора было больно смотреть, его ощутимо раздирали противоречивые чувства, эмоции, мысли. Они не давали ему остановиться, замереть в скорби или же по-деловому заняться работой, вынуждали метаться и не находить себе места. После некоторого раздумья, он последовал за мной в медотсек.

Пока врачи залечивали рану, укладывали меня в постель и делали инъекции, Анатоль стоял рядом, молча нахмурив брови. Затем оглядел лекарей и ушел, решив задать свои вопросы позднее. Один из врачей разбинтовал мою руку и стал обрабатывать рану, а я смотрела на текущую из пореза кровь.

Это все по-настоящему. Я не сплю. Мне не кажется. Это происходит на самом деле.

Мир вокруг чуть покачнулся, но вскоре темная пелена ушла, и все осталось на своих местах — до боли четкое, материальное и настоящее.

Я знала, что это такое, что происходит со мной.

Отчуждение. Первое, с чем сталкиваются путешественники между мирами. Многие из них пропадают и погибают даже не из-за несчастных случаев, неудачных перемещений или же враждебной среды, а по собственной неосмотрительности.

Вся беда в том, что резкая смена обстановки, правил и законов мироздания вводит человека в состояние отчуждения. Кажется, что все это просто игра, странный сон, ненастоящее. Так зачем терзаться сомнениями, к чему осторожность и обдуманность действий? Как во сне — нет четкости восприятия мира и самосознания, все течет, меняется, а ты лишь словно смотришь на себя со стороны.

Я застонала и откинулась на подушки. Не думала, что и меня, прошедшую столько самых разных миров, может подстеречь этот капкан. Может дело в том, что я не меняла миры уже сто лет, а только физически путешествовала по одному-единственному, пусть и очень большому.

Пришлось прикрыть глаза и мысленно осмотреть заново, без пелены марева, прошедшие дни, полные событий. Если не начать обдумывать действия и не вернуть себе здравость ума и восприятия, я погибну. И чудо, что я ещё не умерла!

Вокруг меня реальный мир, настоящий и в разы более опасный, чем прежняя, известная мне Империя. Я позволила увезти себя с точки, где еще мог остаться портал или аномалия, через которую я бы могла вернуться обратно.

Меня утащили неизвестные люди в качестве пленника на свой корабль.

Один из них — мой родственник и Император этого нового, настоящего, но неизвестного мне мира.

Две планеты, на которых мы побывали, заражены и мертвы, полны врагов, Тьмы и странных энергий, которых в прежней Империи не наблюдалось.

Меня везут на Гиру, столицу Империи, видимо, пока еще живую планету.

Пусть это будет основная канва событий.

Мои же действия в последние дни не были ни осторожными, ни обдуманными.

Не сработал инстинкт с самого начала, я не ощутила перехода из одного мира в другой, не напряглась при виде неуместных нищих и процессии паладинов. Нужно было сразу спрятаться, не выдавая себя словами и действиями, отойти на безопасное расстояние. Возможно, я хотя бы быстрее поняла, что прежнего мира вокруг нет. Если бы я не поддалась любопытству, то успела бы заметить заколоченный вход космопорта, отсутствие огней и тишину мертвого мира вокруг. Конечно, улететь с паладинами был не самый плохой вариант. Остаться одной посреди толп темников без защиты, оружия и космического корабля грозило смертью. И не факт, что мне удалось бы найти путь обратно раньше, чем странные существа растерзали бы меня на части. Пусть будет так, это действие не было сознательным, но скорее всего — единственно возможным.

Я кивнула своим мыслям.

Дальше я не пыталась установить контакт с Анатолем, получить от него нужную информацию. С одной стороны, это неплохо — я на подсознательном уровне проявила осторожность. С другой же, я теперь в его глазах некий игрок, который — по его мнению — отлично осведомлен о происходящем и имеет какие-то цели. А участвовать в этой игре мне не стоит. Гораздо разумнее было бы сослаться на амнезию, парадокс или что другое, чем делать загадочный вид. Но учитывая, что я продемонстрировала в недавнем сражении, уже поздновато играть из себя жертву.

Я полезла воевать на Крааморт. Тут уж я явственно представила себе декана Фредерика и его нотации о глупости бросаться в сражение, не осмотревшись и не оценив ситуации. Он так долго винил меня в неосмотрительности, в ребячестве и нежелании признавать предел своих возможностей… Мне казалось, я уже выросла из такой схемы поведения.

Чужой корабль, на котором я пленник, чужой мир, враги вокруг. И я, как последний дурак, кидаюсь почти босиком и в ночной рубашке в темноту мертвой планеты. Есть бой, который не стоит принимать.

Хотя, как ни странно, с политической, моральной и стратегической точек зрения шаг правильный. Прибыть пленником на Гиру да еще и с телом погибшего Императора в трюме было бы не самым приятным началом знакомства с этим миром. Сейчас же Анатоль будет относиться ко мне значительно лучше, учитывая, что я спасла ему жизнь. К тому же, в его жилах явно текла лидорианская кровь, а бросать родственника в беде непозволительно. Правда, этот героический поступок мог стоить мне жизни. Я не подумала о битом стекле и опасном рельефе города, о численном перевесе врага, о завихрениях воздуха между зданиями. Не проработала тактику будущего боя, проявив беспечность.

Это очень сильный враг.

Я вздохнула и благодарно улыбнулась врачам, которые закончили обрабатывать мои раны, забинтовали их и, сделав пару инъекций, покинули палату.

Ладно, не стоит требовать от самой себя невозможного. Я не так уж и плохо сыграла эту партию, учитывая резкую смену правил игры и состояние отчуждения. Но нужно помнить, что во второй раз может не повезти.

И тем не менее, я сжала рукой металлический поручень кровати, желая вновь убедить себя в материальности этого мира. Он настоящий, все происходит на самом деле. Но как?..

Сейчас самое важное найти способ вернуться обратно, в привычную мне Империю, где нет Света и Тьмы, а идет война с абсорбами. Но что это за место? Брат Маркел как-то рассказывал теорию альтернативных миров, близких, имеющих одни корни, но отличных друг от друга. Старая как мир сказка о кривых зеркалах и возможности оказаться в стране искаженных отражений.

Марк говорил, что как-то во время странствий открыл портал и прошел через него, но оказался в том же месте. Долгое время он думал, что каким-то образом вернулся обратно. Однако со временем он начал замечать отличия — у власти был другой человек, некоторые города назывались иначе. Несколько лет он изучал этот мир, искал портал обратно, в предыдущую версию. Но в очередной прыжок он оказался уже в Биросе. Дороги назад, ни в одну из вариаций того мира, он так и не нашел.

По мнению Марка альтернативные вариации миров возможны, но нестабильны. Как правило, побеждает одна из версий и она же становится единственной.

Абсорбы, живые аномалии. Скорее всего они как-то в этом замешаны. Я много лет путешествовала по мирам и ни разу не встречала две вариации одной страны. Предположим, это версия, где много лет шла война не с зансиви, а с темниками, и в этой зазеркальной стране Империя явно проигрывала. Должны ли тут быть двойники? Нужно узнать, кто отец Анатоля. Это может стать ключом к пониманию. Если Дакор Второй… Есть ли тут Илиим?

Может ли эта версия быть нестабильной? И как найти дорогу домой, если даже Марку не удалось вернуться в альтернативную реальность? Что если Адриан и Астроил исчезли вместе с той Империей?

Мне не дали додумать мысль до конца, но появление Анатоля не стало неожиданностью. Я уже немного пришла в себя и была готова к разговору.

Император же прикрыл за собой дверь и разразился гневной тирадой, твердо чеканя каждое слово:

— Что ты здесь делаешь? Я ясно дал понять, что на этом Круге Посвящения я не потерплю надзора протекторов! То, что я еще не вступил на престол не дает вам право не слушаться моих приказов!

Он выплюнул обвинения мне в лицо и стал мерить шагами комнату, от стены к стене, словно пес на привязи.

— Посвящение Светочей — это дело Императора и паладинов, но нет, Протекторату нужно везде сунуть свой нос! — яростно прошипел Анатоль, затем резко остановился. — Тероний, старый ублюдок. Клянусь Светом, я отправлю его в темноту, как делали во времена Сумерек, чтобы только избавить мир и Империю от его лицемерной и бесполезной опеки! Говори. Каков был твой приказ? Отвечай мне!

Он наклонился надо мной, упершись руками о стойку кровати, нависая всем телом, пока я нянчила больную руку.

— Хотя к чему мне твоя ложь! Я и сам знаю! Тероний жаждет доказать полезность протекторов и себя самого! Но на каком транспорте тебя привезли на Герону? У Протектората есть незарегистрированные корабли?

— Послушайте, я была бы рада помочь вам и ответить на любые вопросы, но к сожалению, я не понимаю о чем вы говорите. Для меня все происходящее неожиданно и загадочно, — проговорила я, стараясь успокоить разбушевавшегося собеседника. — Боюсь, я даже себе не могу объяснить, как оказалась в этом странном месте.

Что-то в моих словах, а может быть, в голосе внезапно успокоило Анатоля. Он устало рухнул в кресло у моей постели и как-то сразу обмяк, словно вместе со злостью лишился последних сил. Потер глаза указательными пальцами, отбросил назад непослушные пряди волос, задумчиво помолчал.

— Враги клином вошли в наши ряды, оттеснив основную группу от меня и Миэля, — тихо сказал Император, не поднимая глаз, словно пытаясь оправдаться. — Нас отшвырнули в разные стороны, как бы мы ни были сильны, нас было шестнадцать против тысячной орды. Наверное, так же погиб и мой отец на Крааморте.

Анатоль поднял покрасневшие от усталости и залпов Элайи глаза.

— Так что спасибо за помощь, кем бы ты ни была, — произнес и медленно, тяжело встал.

Я видела перед собой еще юного воина, такого, каким и сама была когда-то. Все было в его взгляде — и облик скорбящего Шинмера, и жажда жить Эльки, и мечущаяся душа Атраса, и моя собственная гордыня.

— Послушайте, — шепнула я, и Анатоль так резко остановился, словно ждал моего обращения. — Хорошая битва та, в которой ты выжил. Отличная битва — где ты победил и выжил. Не терзайте себя потерями, просто оцените сделанное, чтобы не повторять ошибок. Так поступают мудрые правители.

Император ничего не ответил, не осадил меня, но и не бросился с благодарностями за участие, просто сдержанно кивнул и ушел.

Ну вот, я становлюсь такой же, как и мои старые наставники — ответить утешающей притчей или невнятным тезисом на все проблемы. И ведь все равно, пока человек сам не пройдет трудный путь прописных истин, все эти золотые слова так и останутся абстракцией.

Наверное, Императора больше утешил мой голос или же дружелюбное внимание. Очень хотелось в это верить. Хотелось верить, что во мне еще остались силы принять участие в новой игре и победить самой.

Как же я нуждаюсь в амарике!