Наследница Дивной усадьбы

Глава 19

Да, во вкусе Шереметьеву не откажешь, опять подумала я про себя и чуть усмехнулась. Внешностью я нисколько не уступала этой вертихвостке, соблазнившей моего мужа. А если уж совсем придирчиво смотреть, то мои глаза были гораздо ярче и лучезарнее. Большие, насыщенного изумрудного оттенка. Не то что у этой блудливой Елизаветы: черные злые бусинки, сильно подведенные какой-то краской по верхнему краю века.

– Пойдемте скорее в ванную, госпожа. Я налила не сильно горячую, чтобы вам только ополоснуться, греться-то вам нельзя теперича.

– Благодарю, Танюша, ты очень предупредительна.

– Ох, спасибо, Любовь Алексеевна, – закивала она.

Я залезла в теплую ванную и села в воду, даже зажмурилась от удовольствия. Как хорошо было оказаться в тепле после всех неспокойных передвижений по промозглому неприветливому лесу и грязному болоту. Вода и правда была едва теплой, с каким-то приятным травяным запахом.

– Вы головку-то наклоните назад, барыня, я вам волосы пока помою, – предложила Таня.

– Да я и сама могу.

– Как же вы сама? Нет, это моя обязанность, – заявила горничная, уже придвигая к краю ванны большой таз.

Она начала умело лить из кувшина мне на волосы воду, а я наклонила голову, как она и попросила. Потом девушка дважды намылила мои пряди чем-то душистым и хорошо сполоснула, затем закрутила наверх в шишку.

– Мыться теперь желаете или понежитесь еще в ванной? – спросила она угодливо.

– Посижу еще немного, Танюша. Вода такая прохладная, успокаивающая. И пахнет чудесно, ты каких-то трав туда положила?

– Лаванду и лепестки роз, ваши любимые. И мыльный корень для чистоты.

– Да-да очень приятный аромат. Ты умница, Танюша.

– Тогда пока в ванной побудьте, Любовь Алексеевна, а я на кухню быстрехонько сбегаю, обед вам принесу.

– Ступай, дорогая. И не торопись так, а то ты вся запыхалась уже. Я подожду.

После моих слов девушка замерла и окинула меня недоуменным взглядом.

– Барыня, вы хорошо себе чувствуете?

– Да, вполне. А что такое? – удивилась я, захлопав глазами, не понимая, что не так сказала.

– Ну как же! Раньше вы ни разу меня по имени не называли, все время говорили мне «девка, подай то, по дай се» и пощечиной не брезговали. А сегодня с вами явно что-то случилось. Вы такая странная и добрая стали, даже непонятно мне. Или вы что-то против Елизаветы Васильевны опять задумали?

– Задумала против Елизаветы? – спросила я недоуменно.

Я в недоумении нахмурилась. Это уже было совсем не смешно и даже противно. Неужели Любаша была таким чудовищем? Говорила этой милой расторопной девушке «девка»? И, опять же, эти пощечины. Ну, вообще логично. Если бывшая владелица моего тела награждала своего мужа пощечинами, то уж бедную горничную наверняка осыпала тумаками в три раза чаще. Ужас какой-то.

– Ой, простите, барыня, за язык мой длинный, – воскликнула Танюша испуганно. И вдруг упала на колени. – Только не наказывайте меня, прошу вас! Не подумавши ляпнула.

– Ты что? Встань! Встань, Танюша. Не буду я тебя наказывать.

– Благодарствую, барыня.

– Ты вроде за обедом хотела пойти? Вот и ступай, милая, – улыбнулась я.

Таня порывисто поднялась на ноги и побежала прочь из ванной, заявив, что вернется через десять минут.

Я же осталась одна.

Чуть опустилась в прохладную воду. Мои напряженные мышцы уже полностью расслабились. Невольно прикрыла глаза от удовольствия. Но гнетущие думы о теперешней жизни не оставляли меня. Надо было как-то выкручиваться из всей этой гнусной ситуации с любовницей и неверным мужем, и как можно скорее.

Вдруг за моей спиной скрипнула половица. Я чуть насторожилась, но решила, что мне просто показалось, потому даже не обернулась.

Но в следующий миг что-то жесткое сдавило мне горло, и меня со всей силы окунули в воду с головой. Я испуганно схватилась за удавку на своей шее, это были чьи-то руки, которые душили меня. Я начала дико барахтаться и сопротивляться, пытаясь вывернуться и освободиться, но все было безуспешно. Меня неумолимо заталкивали обратно в воду. Я не видела, что происходит и кто это творит, глаза заливало мыльной водой. Я только беспорядочно махала руками, стараясь отцепить от себя того, кто пытался утопить меня, с силой удерживая в воде.

В какой-то момент мне все же удалось вцепиться в голову человека, и я в яростной агонии расцарапала его кожу ногтями. Тут же хватка ослабла, и человек глухо захрипел. Мне удалось вынырнуть, и я едва успела вдохнуть спасительного воздуха, как снова свинцовые руки убийцы затолкнули меня в воду. Но я уже была на грани истерики и потому начала неистово сопротивляться, пытаясь царапать лицо и руки нападавшего, не собираясь становиться безропотной жертвой.

Эта тактика сработала, и, окунув в последний раз в мыльную воду, убийца отпустил меня.

Оказавшись свободной, я тут же вынырнула и жадно начала хватить ртом воздух. До моего слуха донеслись едва слышимые удаляющиеся шаги. Я резко обернулась, надеясь увидеть убийцу, но заметила только тень фигуры, которая уже скрылась за дверьми ванной.