Наследница Дивной усадьбы

Глава 46

На четвертый день мы наконец достигли первых лесов и полей, принадлежащих роду Шереметьевых в этой части уезда. Я была сильно измучена жуткой дорогой с постоянными ухабами и тряской кареты. На мое удивление, Анечка вела себя спокойно весь этот длительный вояж. Прекрасно спала и хорошо кушала. Видимо, ей было все равно, где находиться и куда ехать, главное, чтобы мама была рядом.

Когда мы проехали верстовой столб с надписью «Дивное», я даже с облегчением выдохнула. Миновав небольшую деревеньку по единственной улочке, по бокам которой стояли избы, мы направились дальше по узкой проезжей дорогие через небольшой луг. Вдалеке на фоне вечернего неба виднелось двухэтажное каменное здание.

В саму усадьбу мы въехали уже около девяти вечера.

Первое, что бросилось мне в глаза, – это массивные ворота, покосившиеся от времени и заросшие мхом. Они были украшены изысканной ковкой, которая теперь казалась жалкой и чуть позеленевшей от времени. За воротами начиналась длинная аллея, ведущая к главному зданию усадьбы.

Ворота были не заперты, и одному из гвардейцев не составило труда их открыть пошире, чтобы кареты могли проехать внутрь.

Тишина и покой царили вокруг. Деревья по обеим сторонам аллеи были старыми и высокими, их ветви переплетались, создавая таинственный полумрак. Я с интересом выгладывала в окно кареты, пытаясь лучше рассмотреть наше новое место обитания. Но в полумраке опускающейся ночи это было трудно сделать.

Карета ехала по аллее прямо к усадебному дому. Я же щурилась, окидывая взором деревья и кустарники, которые пробегали перед моими глазами сбоку. Неожиданно мой взор зацепился за некую фигуру в глубине сада. Это была женщина в длинном светлом платье. Она стояла спиной и была как-то странно недвижима. Я невольно обернулась на нее, ибо карета двигалась далее, но через миг деревья скрыли ее от меня.

В моей голове возник вопрос. Кто это мог быть? И почему она гуляет по усадьбе в такой поздний час?

Спустя пару минут кучер остановил экипаж у парадного крыльца и крикнул:

– Прибыли, ваше сиятельство!

Я проворно отдала спящую Анечку Танюше и вышла из кареты.

Огляделась по сторонам. Было морозно и очень ветрено. Почти стемнело, и очертания дома казались неясными. Вокруг желтели заброшенные цветники и кустарники, сбоку возвышался каменный фонтан с нимфой, совсем без воды и облезлый.

Само здание представляло собой огромное двухэтажное сооружение с колоннами и небольшими балконами, которые когда-то сияли белоснежной красотой, но теперь покрылись серым налетом и пятнами от времени. Черепица на крыше частично обвалилась и явно требовала ремонта.

Мне почудилось, что окружающий воздух пропитан запахом сырости и забвения. Казалось, здесь можно услышать эхо прошлого – шорох платьев, смех и разговоры, но на самом деле вокруг царила полная тишина, нарушаемая лишь редкими звуками леса. В этом месте ощущалась какая-то непонятная тревога, как будто здесь когда-то произошло нечто важное и трагическое.

Резко подул ледяной ветер, сорвав с моей головы шаль, и я непроизвольно удержала ее рукой.

– Госпожа, может, пройдем в дом? – раздался рядом со мной голос Тани, которая подошла и держала Анечку на руках. – А то ветер ледяной.

Я не ответила, ибо не понимала, как поступить. Нас никто не встречал, и вообще, усадебный дом казался заброшенным, словно там никого не жил. Но Григорий обещал, что отправит посыльного в Дивное, чтобы предупредить о нашем приезде.

Гвардейцы тоже спешились и неуверенно толпились сбоку от меня. Из второй кареты вышли кухарка и служанки.

Вдруг в темных окнах первого этажа дома появился свет, а через минуту большие входные двери распахнусь, и на парадное крыльцо вышел старый слуга. Он походил на дворецкого в потертой и выцветшей от времени ливрее.

– Ваше сиятельство уже приехали?! – воскликнул он громко, быстро спускаясь по ступеням и держа в руке небольшой канделябр. – Но мы ждали вас только завтра поутру!

– Мы решили доехать до усадьбы сегодня, милейший, – ответила я слуге, когда он приблизился ко мне и поклонился. – Ночевать еще на одном постоялом дворе мне уже невмоготу.

– Понимаю вас, госпожа. Проходите скорее в дом, Любовь Алексеевна! – предложил он. – А то у нас так сильно похолодало сегодня, что на улице прямо мороз. Даже снег с утра выпал. Только к вечеру растаял.

Я пошла со слугой в дом, а Танюша с малышкой последовали за нами.

– Снег? – удивилась я, помня о том, что сейчас только начало октября.

При отъезде в усадьбе Григория цвели розы и стояла солнечная теплая погода градусов в двадцать. А здесь такой холод. Я, кончено, понимала, что в России были места гораздо севернее и холоднее, но все же мы проехали не так много верст на восток, чтобы климат стал таким суровым, чем в усадьбе мужа.

– Да, ваше сиятельство, снег, а позавчера град выпал с куриное яйцо. Опять побило все избы в Сосновке, да и у нас крышу поломало.

– Какая неприятность, – заявила я удрученно.

Мы уже вошли в парадную. Здесь горели еще несколько канделябров, освещая большое пыльное пространство.

– У нас каждую неделю что-нибудь случается, барыня, – продолжал слуга, принимая у меня редингот и шляпку. – То ветер ураганный, что деревья рвет с корнем, то снег ни с того ни с сего летом выпадет. А два месяца назад такой смерч прошел с ливнями, что вся рожь, которую не успели с полей убрать, сгнила. Проклятые места, одним словом, у нас тут.

– Проклятые? – зацепилась я за слова слуги, которые насторожили меня.

– А как же. Что ни на есть проклятые, то мор какой, то язва одолеет людишек. В этом году даже свекла вся сгнила на полях, а половина урожая погибла от засухи, когда жара дикая стояла. Опять голодать зиму будем. Но мы уж привычные к этому. Всю жизнь здесь живем. Некуда нам деваться-то, вот и приходится мыкаться в этом проклятом крае.

Слова слуги мне все больше и больше не нравились. Но я так устала с дороги, что думать о каких-то проклятиях сейчас была не в силах.

– Как тебя зовут? – спросила я мужчину.

– Дак Михей я, барыня. Дворецким уже сорок лет в этой усадьбе служу.

– Михей, мы очень устали. Хотели бы поскорее поужинать и лечь спать. И еще со мной девять слуг и отряд гвардейцев, они на улице. Их надо бы разместить где-то.

– Григорий Александрович писал о том. Но готовы только три спальни, госпожа. Вы уж не гневайтесь. Маруська и Янка одни здесь в услужении. К вашему приезду девки успели только две залы отмыть да три спальни. Письмо от графа мы только позавчера получили.

– Что ж, это печально, – вздохнула я.

– Но вы не волнуйтесь, ваше сиятельство. На завтра я позвал из деревни еще баб. Они все вымоют внутри до блеска за пару дней.