Псайкер. Путь изгоя

Глава 20

Сквозь тьму

Казалось, ничто не могло помешать её концентрации, её спокойствию. Она сидела на мягкой траве, где-то совсем рядом тихо журчал ручеёк, шелестела ярко-зеленая нежная листва.

Однако фигура, сидевшая посреди всего этого тихого рая с закрытыми глазами, не замечала никого и ничего. Все её ощущения были отрезаны от реальности.

Внезапно она приподняла веки, тяжело задышала. Вернуться обратно на этот раз почему-то оказалось труднее, чем обычно. Впрочем, она догадывалась о причинах.

Успокоив дыхание, она непринуждённо встала, взяв с травы посох, символ своего статуса, и направилась прочь. Спустя примерно два десятка шагов перед ней возник высокий (даже выше неё) темноволосый изящный мужчина с несколькими шрамами на молодом выразительном лице.

— Госпожа, — не думая ни секунды, он преклонил колено.

Она смерила его внимательным, но будто бы отрешенным взглядом.

— Встань, Ксавос. Я не заслуживаю таких почестей.

— Вам меня не переубедить, госпожа. Я в любом случае буду стоять на своём.

Она ничего не ответила, и обойдя его, продолжила путь. Ксавос последовал следом.

— Мне оповестить Совет о вашем прибытии?

— Да, благодарю. Мне есть, что ему сказать.

Ксавос, держась на почтительном расстоянии, явно хотел задать ещё один вопрос, и они оба понимали, какой.

Пока её спутник решался, она повернула взгляд направо — туда, где простирался прекрасный вид на её родной дом. Место, в котором она появилась на свет, нашла себя и поняла, как хочет служить своему народу. Теперь этот уголок спокойствия в опасности, как и сотни тысяч её сородичей.

— Могу я ли спросить… что вам открылось, госпожа Видящая?

Танрираэль вновь задумалась. Взгляд её, тяжелый и бесконечно задумчивый, словно всё ещё блуждал в видениях.

— Наш дом в опасности, мой милый Ксавос, однако мы можем его спасти, если своевременно начнём действовать.

Ксавос кивнул, не став задавать ещё вопросов. Видящие его расы пользовались безоговорочным авторитетом, и лишние расспросы могут расценить как оскорбление. Пусть Танрираэль встала на этот Путь слишком молодой по их меркам — её слово всё равно остаётся непогрешимым законом, так что Ксавосу оставалось лишь почтительно кивнуть.

Он в очередной раз искоса глянул на неё.

Достаточно высокая, стройная, гибкая, если не сказать изящная — настоящая аэльдари. Длинные густые волосы цвета бушующего огня собраны в хвост на затылке, а снизу достают почти до пояса. Ярко-зеленые глаза смотрят на мир внимательно, с проницательностью и долей опаски. Из-под чёрно-золотистого одеяния Видящей проглядывали бело-красные пластины доспеха из психокости.

— Я бы даже возможно назвала то, что открылось моему взору забавным, если бы общая картина не была столь безрадостной.

Ксавос посмотрел туда же, куда и она. Его лицо с длинным поперечным шрамом от щеки до носа тоже стало задумчивым.

— Что же забавного можно увидеть в суровом будущем, что ждёт нас, словно погребальный страж?

— Что многое будет зависеть от всего одного-единственного монк’кея, совсем мальчишки, даже по их собственным меркам. Впрочем, рядом с ним я видела ещё один силуэт, но достаточно расплывчатый.

— Что особенного может быть особенного в каком-то мон’кее — мальчишке? — Ксавос явно начинал терять терпение.

— Несмотря на свою ограниченность, он владеет подобием нашего Дара. Подозреваю, что дело в этом. Их…колдуны хоть и опасны, но иногда бывают полезны. Впрочем, так можно описать всю их примитивную, ущербную расу.

Ксавос тяжело дышал, явно стараясь успокоиться. Несмотря на то, что мысли Танрираэль занимало совсем иное, она отчасти понимала его острую реакцию. Он лишь немногим старше неё, такой же юноша по меркам её расы долгожителей. За свои сто с небольшим лет Ксавос успел сменить три Пути, в какой-то момент даже побывав Зловещим Мстителем, прежде чем нашел душевный покой в непосредственной службе Совету своего родного Мира-Корабля.

— Прошу меня извинить, многоуважаемая Видящая. Порой я позволяю себе слишком многого…

— Тебе не за что извиняться, мой милый Ксавос.

Они преодолели мост, под которым река продолжала свой тихий путь. Вдали уже виднелась величественная башня, где собирался Совет.

— Просто…наша раса достойна большего, нежели зависеть от более примитивных форм жизни. Я бился бок о бок со своими братьями и сёстрами по Пути, воплощал в реальность волю экзархов и аутархов — лучших воинов, что видела эта Галактика. Я видел гибель наших воинов и знаю им цену.

— Хитрость тоже оружие, Ксавос. Пока что мы вынуждены зависеть от них, но я верю, что однажды в них пропадёт необходимость, и аэльдари вернёт себе владычество в Галактике.

— Я последую за вами хоть в пасть Голодной Суки, если вы поведёте нас к наступлению этого великого дня.

Танрираэль ни секунды не сомневалась в его искренности, однако её душу терзали сомнения. В свои убеждения она верила не меньше, но ей, как Видящей, необходимо мыслить шире обычного аспектного воина. Последние схватки с ненасытным Великим Пожирателем в достаточной мере подкосили их, хоть и не так сильно, как могли бы. В любом случае, им следует быть ещё осторожнее, чем прежде. Ещё одна такая крупная война их Миру-Кораблю вовсе ни к чему, и Танрираэль намеревалась сделать всё, чтобы избежать её.

— В любом случае нам ещё хватает сил и гордости, чтобы выносить все удары судьбы, госпожа, — Ксавос грустно улыбнулся.

— Никто не может страдать вечно. Поспешим же. Уверена, Совет прислушается ко мне, и сделает всё, чтобы избежать того будущего, что я увидела.

Штросс отвёл их куда-то в дальние секции корабля, прочь от жилых палуб обычных членов экипажа и перевозимых гвардейцев. Очередное горькое напоминание.

Возле невзрачных дверей комиссар остановился.

— Здесь ваши каюты. Жить вы будете подвое, мужчины и женщины отдельно. Думаю, вам следует знать, что такое деление необходимо для того, чтобы вы не смогли объединить свои силы.

— И куда же мы можем сбежать посреди открытого космоса? — не выдержал Руксус. Впрочем, Штросс пришёлся ему по душе, ибо действительно не походил на рядового фанатика — цепного пса Империума.

Мнение юноши лишь утвердилось после того, как комиссар усмехнулся.

— Хороший вопрос, парень, однако тебе стоит задать его не мне, а командованию. К тому же я не раз слышал, что опасное оружие требует особенного контроля. Теперь сюда.

Альберту и Руксусу досталась крайняя каюта, возле поворота в коридор, ведущий к жилым палубам. Марианну увели куда-то дальше. Как заметил Руксус, в этой части корабли даже освещение было тусклее. Ещё один знак судьбы, таков замысел или просто техническая ошибка? Он не стал задаваться подобными вопросами.

Каюта, как и ожидалось, была маленькой и тесной. Минимум мебели, «кровати», или скорее лежанки, находятся прямо в стене. В целом, комфортно здесь обитать могли действительно максимум двое.

Штросс дал им несколько минут на осмотр, после чего произнёс:

— Ожидайте, вас вызовут. До тех пор отсюда — ни шагу. Простой экипаж и гвардейцы не должны вас видеть. Еду вам будут приносить, не переживайте. Санузел чуть дальше по коридору, направо. Так же обязан предупредить вас: не стоит использовать свои способности, даже по мелочи. Оставьте свои колдовские штучки для линии фронта. Вам всё ясно?

Руксус подумал мгновение:

— Как долго нам стоит ждать и чего именно? Если это, конечно, не такая же военная тайна, как и наше существование в этом Полку.

Штросс усмехнулся. Ему определенно нравился этот юный дерзкий мутант.

— Командование почти наверняка захочет поближе познакомиться с оружием, которым владеет. А вот когда — уже не знаю, в таких вопросах передо мной не отчитываются.

— О, к нам нагрянут большие шишки. Великая честь. — Руксус издал горький смешок.

— Осторожнее, парень. Ты мне по душе, но следи за языком. Не выкинь чего-то похожего при старших офицерах и уж тем более генерале. Астра Телепатика, конечно, будет ворчать для приличия, но новых псайкеров нам поставит, в случае чего. Намёк ясен?

— Яснее некуда, господин комиссар.

Штросс ещё раз смерил юношу взглядом, после чего неспешно удалился. Дверь с глухим шипением закрылась за ним.

— Если бы я выбирал того, кто пустит мне пулю в лоб, то им бы был этот Штросс, — с улыбкой отозвался Руксус, усаживаясь на лежанку. Неудобная, жёсткая. — Он хотя бы не такой суеверный идиот, как многие другие.

— Ты про его слова о том, что даже у псайкеров должен быть шанс послужить человечеству? — Альберт явно не разделял беззаботности друга, хоть и пытался всеми силами привыкнуть к новой обстановке.

— В точку. — Руксус лёг, закрыл глаза. Всё его тело словно пыталось сказать о его попытке расслабиться.

— Как думаешь, к нам действительно придёт сам генерал?

— Честно говоря, не вижу разницы, Альберт. Для меня они все подонки, что не видят в нас людей. Рангом выше, рангом ниже…всё одно. Я презираю и ненавижу их всех одинаково.

— А ты не боишься, что нас могут подслушивать? — Альберт испуганно огляделся. В отличие от друга, он всё ещё стоял, изучая обстановку каюты.

— Тем лучше. Тогда мне не придётся скрывать свою ненависть. Всё наконец-то закончится, и закончится быстро. Без страха, без сожалений, без сомнений. Долгожданная свобода.

Альберт с опаской посмотрел на Руксуса. Тот всё ещё старался выглядеть умиротворённым. В голове всплыли слова госпожи Валерики. «Его пламя ищет выхода», подумал юноша. «И оно грызёт, подтачивает его изнутри — к тому же кругом одни тюремщики, наши палачи, которых он так презирает. Наверное, он сдерживается только ради меня и Марианны. Только вот…сможет ли»?

Как псайкер, он достаточно остро ощущал силу своего друга, его жгучую ненависть, мощь, что до сих пор дремала в нем, но теперь предчувствовала свободу. Для того, в ком бурлило столько противоречащих друг другу сил, Руксус ещё хорошо держался.

— Надеюсь, ты последуешь совету комиссара Штросса, — Альберт занял лежанку в другой стене. — Не хотелось бы так нелепо погибнуть. Есть, знаешь ли, желание сделать хоть что-то полезное перед этим.

— Полезное для кого?

На это Альберт решил не отвечать.

Какое-то время они провели в гнетущей тишине, нарушаемой лишь глухим рокотом работающих механизмов корабля.

— Как ты думаешь, у Марианны всё будет в порядке?

Руксус ответил не сразу, будто против собственной воли:

— Пока она будет здесь, в тени, вдали от всех — да.

— Что именно ты имеешь в виду? — не понял Альберт.

— Подумай сам, брат. Она шпион, псайкер-телепат, нужный здесь для того, чтобы следить за чужими мыслями для больших шишек. Попробуй угадать с трёх раз, какое к ней будет отношение, с такими-то обязанностями.

— Её невзлюбят.

— Возненавидят.

Альберт нахмурился, но его друг не видел этого. Он вообще многого не видел.

Неужели мы ничего не можем сделать, подумал юноша. Её участь будет даже хуже нашей, как по мне. А может…всё же сказать ему? Нет, она бы не хотела этого.

В его голове вновь возник образ девушки. Всегда строгая, замкнутая в себе и достаточно резкая на слова — но в то же время такая красивая, умная, стройная… Настоящая сказка, лишённая счастливого финала. Всякий раз при мыслях об Марианне он краснел, смущался, начинал тяжелее дышать — а она продолжала смотреть не на него. Почему же всё так несправедливо?

Он порой злился на друга не столько из-за этого, сколько потому, что он ничего не понимал. Или не хотел понимать. Альберт ставил больше на первое.

В тревожных мыслях он и не заметил, как забылся беспокойным сном.

Ровный строй кораблей сделал медленный разворот, беря курс на цель. Вокруг них простиралась бесконечная тьма, и ярко светили бесчисленные звёзды. Вдали виднелись некоторые планеты, особенно Метаан-3, ближайший к Сионе мир.

Однако не они были целью флота.

Полёт вышел коротким, после чего перед ними треснула по швам сама Вселенная. Корабли окутали разряды энергии, а когда дыра в пространстве оказалась слишком близко — ещё и полупрозрачные белесые плёнки. Меньше чем за двадцать минут эскадра покинула эту реальность, шагнув во власть жестокой природы Эмпирей.

Ему снилось, что он скитается по пустым, безжизненным землям, а его единственным спутником является лишь разноцветное, безучастное небо. Его не знающие усталости и покоя ноги перебирали песок, гравий, грязь, а иногда даже лаву и что-то, что сложно было объяснить.

По крайней мере простым, человеческим языком. Но есть ли в том нужда?

Подсознательно он понимал, где находится, но предпочитал с отчаянным любопытством продолжать путь. Этот мир, это пространство манили его. Здесь он чувствовал себя как дома.

Сколько длились его скитания? Кто знает. Впрочем, для него не было разницы — он не задавался подобными пустяковыми вопросами.

Очень часто ему попадались местные обитатели, передвигающиеся везде и как угодно: пролетая, проползая, проплывая. Их было бесконечно много. Сонмы и сонмы. Некоторые его игнорировали, но многие поворачивали к нему свои обезображенные лики.

Нерождённые, как-то отстранённо подумал он, поглядывая на них в ответ. Отражения нас самих, наши зеркала, созданные для того, чтобы являться к нам в самых страшных наших кошмарах и призывать нас к ответу за наши прегрешения. Они неотъемлемая часть мироздания, но в то же время без нас… они всего лишь прах.

В какой-то момент он подумал, что не отказался бы остаться здесь навсегда. Да, его появление на этот свет произошло совсем в другом пространстве, но среди этого бесконечного вихря разноцветного пламени дремала ещё одна часть его души. Странно, но не смотря на острое чувство опасности, колышущееся в мозгу, Руксус не чувствовал страха, скорее наоборот. Варп…здесь царит слово сильнейшего, а он как раз достаточно силён — иначе был бы уничтожен в самые первые мгновения своего появления здесь. Нерождённые чувствуют страх, питаются им, не прощают ошибок и презирают слабость. Руксус подумал, что у них есть что-то общее.

Он ступал по глади раскаленной воды, чья поверхность была черна, словно человеческая душа, и миллиарды звёзд и огней отражались в ней. Преодолевая её нетерпеливый ход, юный псайкер не чувствовал жар, только любопытство. За ним кто-то неусыпно, с интересом наблюдал.

В конце концов Руксус обернулся, последовал туда, где ощущал чужой тяжелый взгляд. Это привело его к высокому острому камню, на вершине которого сидел ещё один Нерождённый. Его размытый образ показался юноше до боли знакомым.

— А я говорил, что мы еще встретимся, птенец. В этот раз не судьба, но непомерное любопытство привели тебя ко мне. Интересно.

Руксус узнал этот уверенный, надменный голос, и на мгновение пошатнулся. Демон громко расхохотался.

— Вы всего лишь корм, и мозгов у вас не много, но клянусь Вечной Игрой, порой ваша недалёкость даже удивляет меня. Неужели тебе понадобилось так много времени, чтобы узнать меня?

Руксус нервно сглотнул, отступил на шаг.

— О да, ты не можешь ошибаться. Я тот, кто уже успел почти поглотить тебя. Ты уже был моим, но вмешались другие куски плоти.

Руксус понемногу приходил в себя. Мимолётный страх, вызванный появлением уже знакомого Нерождённого, достаточно быстро сходил на нет.

— Да, я помню. Ты ещё убежал, как побитая собака.

— Слишком громкие слова для того, кто едва не проиграл, — ничуть не поддавшись на издёвку, спокойно отозвался демон.

Как и тогда, его окружала плотная бурлящая дымка, но сейчас Руксус мог видеть сквозь неё чуть больше, чем раньше. Теперь он смог разглядеть длинную уродливую клешню на месте левой руки, и похожие на толстых отвратительных змей щупальца вместо правой. Так же ему показалось, что у демона всего один ярко горящий глаз, прямо там, где должен быть лоб.

— Слишком много говоришь для того, кому нужна моя душа, — не замедлил с ответом Руксус. — Чего же ты ждёшь? Нападай.

— Не сегодня. И не сейчас. Не пытайся понять, твой ограниченный ум всё равно не сможет. — Юноше показалось, что нерождённый поменял позу.

— Но ты следил за мной. Внимательнее, чем остальные. Уж это ты отрицать не можешь!

Демон ответил не сразу:

— Я давно заметил тебя. Ранее многих других понял твой потенциал и то, насколько аппетитная у тебя душа. Просто я охотник, а ты — моя законная добыча. Это лишь вопрос времени, кусок плоти.

Руксус улыбнулся, шагнул чуть ближе, даже немного расставив руки.

— Ну попробуй, тварь. Только явись в Материальный Мир — и пинком отправишься обратно домой, плакаться хозяину. Я уже давно не ребенок и ничуть не боюсь тебя, нет.

Демон тоже немного подался вперед, словно бы с любопытством.

— Час нашей битвы ещё не прогремел, забавный кусок плоти, но когда-нибудь я посвящу твою душу своему хозяину — величайшему из Богов, Повелителю Перемен. Он тоже изредка поглядывает в твою сторону, что мне даже немного непонятно. Впрочем, это не моё дело.

Руксус, пораженный до глубины души, не успел ответить, ибо по земле (земле ли?), прошёл грохот. Затем ещё волна. Затем ещё. Словно по ней топтал весёлый великан. Юноша в недоумении посмотрел в ту сторону, откуда мог разноситься этот странный и страшный звук, но ничего не увидел. Демон тоже повернул свою обезображенную голову, и, кажется, даже усмехнулся:

— О, так ты смог заинтересовать даже его? А это становится действительно любопытно. Возможно, ты не просто желанный корм, а нечто более занятное. В любом случае, я подожду. Будь готов, кусок плоти. Это так же не последняя наша встреча. Помни, что настанет день, когда твою душу пожрёт демон Меняющего Пути, Азрафаэль.

Перед тем, как всё исчезло, юноша заметил огромную фигуру, медленно движущуюся в их сторону. Её колоссальный силуэт покрывал ярко-синий огонь, сквозь который проглядывался очередной ярко-желтый глаз, только уже с левой стороны лица. Гигант, безусловно, обладал чужеродной для Руксуса природой, однако юный псайкер всё равно ощутил некоторое родство с ним — словно какая-то крохотная часть его души появилась лишь благодаря этому пугающему незнакомцу.

Земля сотряслась вновь, демона, назвавшегося Азрафаэлем, уже и след простыл, а приближающийся колосс, чья пси-сила окутала Руксуса, подобно савану, словно хотел что-то сказать сквозь закрытее уста.

Но было уже слишком поздно.

Кто-то очень настойчиво тряс его за плечо. Он с трудом разомкнул глаза, которые словно завалили камнями.

— Руксус! Руксус, очнись! Ну же, брат!

Он разглядел очертания взволнованного лица Альберта. Такое родное, такое приятное сердцу и глазу.

— Фух, наконец-то! Ну и напугал ты меня! Я уже собирался охрану звать.

Руксус приподнялся на локтях.

— Чтобы они подумали, что я уже всё? — спросил он с улыбкой.

— Кто знает, — Альберт громко выдохнул. — Ты долго не просыпался, и я сначала подумал, что дело в усталости, но…

— А сколько…сколько меня не было?

— Если учесть, что ты вроде как уснул немногим раньше меня… то около девяти часов.

Руксус с трудом встал. Тело будто онемело, едва слушалось, а глаза словно пару раз опустили в раскаленный песок. Глубоко в душе горело пламя — но не такое, как обычно, а иное, почти противоестественное, словно не его собственное. Что юношу почти испугало — оно отдавало самым разными цветами.

— Я попытался…ну, сам понимаешь. — Альберт выглядел смущенным и радостным одновременно. — Связаться с тобой. И быстро понял, что происходит. Попытался помочь.

— Спасибо, друг, — Руксус действительно был благодарен Альберту за проявленную заботу. Такие существа, как они, редко могут рассчитывать на подобное проявление чувств.

— Это всё из-за Варп-Перехода, — уверенно заявил Альберт. — Мы всё это время плыли по его изменчивым волнам. Даже я это чувствовал. Как мы плотно связаны с этим нескончаемым потоком, как существа оттуда зовут нас, хотят наши плоть и души… До сих пор мурашки по коже.

Руксус устало потёр лицо. Так вот оно что. Он ещё никогда не был так близко к источнику своих сил — Царству Хаоса, — и повезло же ему уснуть именно в момент Перехода! Эмпиреи полностью захватили его сон, однако это помогло ему многое понять.

Как ни странно, страха он не ощущал.

— Ты ведь…блуждал по ним, да? И что ты видел? — Альберт смотрел на друга с таким заботливым беспокойством, что Руксусу захотелось со всей силы обнять его.

Он потратил несколько секунд на раздумья. Стоит ли пугать брата подобными вещами?

— Я…я только понял, что мною интересуются некоторые силы. Что я зачем-то нужен им, и они будут за мной охотиться, — он не стал ничего уточнять, но Альберт и так всё понял.

— Зная тебя, — улыбнулся он через силу, — силы эти весьма могущественны. Рядовым Нерождённым и им подобным ты явно не по зубам, дружище. Да уж, с тобой явно не соскучишься.

Руксус пожал плечами. Несмотря на девять часов сна, особо отдохнувшим он себя не ощущал, скорее наоборот. Хотелось вновь забыться во сне — только другим, спокойным, как в глубоком, уже забытом детстве.

— И что же ты намерен делать?

— А что я могу? У нас на носу война, и мы можем спокойно погибнуть на ней. Тогда эти неудавшиеся охотники могут смело катиться в глубины Варпа, где им и самое место. Пойми уже, Альберт, я ничуть не боюсь смерти — но боюсь потерять вас с Марианной. Кроме вас, у меня никого не осталось, и если мне не хватит сил…

— Ну, посмотрим ещё, — усмехнулся Альберт. — Мы-то кроме тебя никому не нужны. Может статься, это мы тебя защищать будем. Как бы то ни было, тогда, ещё на Сионе — ты говорил верно. Что мы должны преодолеть всё это вместе.

— Хотелось бы верить, что нам хватит на это сил и удачи, но я рад, что хотя бы сейчас ты понял смысл моих слов. Знаешь, Альберт…мне повезло, что у меня есть вы.

Он встал и крепко обнял брата. Тот сначала было засмущался, но быстро ответил на объятья.

— Значит, скоро в пекло, а?

— Иного пути нет. Пока что. — Тут желудок Руксуса ясно и громко дал понять, что требует к себе внимания. — А у нас есть что из еды?

Альберт улыбнулся.

— Да, приносили, пока ты спал. Вот, держи.

На корабле она была впервые, так что и ощущения были странными, но ей казалось, что она уже привыкает.

Ровная шеренга из пятнадцати человек следовала параллельно с плотным строем имперских гвардейцев, коих было в разы больше.

Молодая женщина в немного другой униформе с неким любопытством наблюдала за солдатами, коих было в разы больше. Длинные её светлые волосы собраны в тугой пучок, ярко-синие глаза смотрят строго, непреклонно. Достаточно привлекательное лицо, пышущее молодостью, усеяно россыпью веснушек.

Корабль оказался огромным, больше, чем она ожидала, однако девушка всё равно старалась запомнить каждый поворот, каждую дверь и коридор. Вёл их средних лет лысоватый мужчина с навечно застывшим выражением усталости на бородатом лице.

— Мы пришли. Здесь отделение полковых медиков. Оставьте свои вещи здесь, я должен ещё показать вам столовую, санузел и прочее.

Кира внимательно оглядела мужчину — судя по значку на плече, он старший медик на корабле, и видел сотни, если не тысячи таких, как она, потому и решил не представляться. Для него они лишь формальность, крохотная часть из множества обязанностей. Но смутило девушку совсем другое, а именно глаза этого, на первый взгляд, бывалого военврача. Абсолютно пустые, безжизненные, видевшие столько смертей, сколько не приходилось многим из ныне живущих. Когда-то он пытался спасти больше жизней, чем действительно мог, а теперь для него все погибшие лишь статистика. Кира Саору искренне не хотелось стать такой же; ведь не за этим она с детства хотела стать полковым врачом! Ещё лет с десяти, наслушавшись радио, проповедей и слов старших, тогдашняя девочка загорелась идеей спасать жизни доблестных защитников Империума, благо её родители — люди не очень бедные.

Теперь ей двадцать два года, всю себя она посвятила учебе и идее тяжелой, но благородной службы, её наконец-то приписали к полку Астра Милитарум, однако первое, что она видит — своё возможное зеркало. От чувства яростного отрицания Кира даже покачала головой. Не бывать этому!

Так же она заметила, что их медицинский корпус состоит всего лишь из пятнадцати человек, — и это сразу на несколько полков, численностью в тысячи солдат! Кира обратилась с волновавшим её вопросом к ближайшему коллеге:

— Извините. А не подскажете…почему нас так мало?

Хмурый мужчина с короткой каштановой бородкой как-то странно посмотрел на неё.

— А сама не догадываешься, девочка?

Девушке не понравилось такое снисходительное отношение, однако вместо ответа она вновь огляделась в надежде самой найти ответ.

— Мы здесь больше для галочки, дорогая. Для виду. На деле же смертность на фронте столь высока, что нужды в нас просто нет. Командованию проще набрать тысячи новых солдат, нежели спасти сотню старых, которые к тому же, вероятнее всего, останутся калеками с повреждённой психикой.

Он посмотрел прямо в её решительные глаза и мгновенно всё понял.

— А, так ты идейная. Что ж, добро пожаловать в реальность. Роберт Каунтер, — он протянул крепкую, достаточно мускулистую руку. Испытывая явные сомнения, Кира ответила, представилась. — Вижу, ты мне не веришь. Что ж, не переживай, скоро сама всё увидишь и поймешь. Война…не щадит никого.

— Вы…вы уже воевали, сэр Каунтер?

— Зови меня просто Роберт. Да, я уже девятый год служу военным врачом, и это уже четвертый полк, к которому я привязан. Мне повезло пережить остальные. Впрочем, — Роберт вздохнул, — на моё счастье, они не были полностью уничтожены.

— Это как? — не поняла девушка.

— Просто понесли такие потери, что их было решено переформировать. Собственно то, о чём я тебя толкую. К тому же все эта огромная бюрократия… Не так давно я почти год провел на планете, где в последний раз сражался мой распущенный полк, прежде чем меня определили в новый.

Кира внимательно осмотрела коллегу. На вид Роберту было глубоко за тридцать.

— У вас осталась семья?

— А то как же. Я попал в Астра Милитарум не по тому, что так уж этого хотел. А на Сионе у меня осталась жена и трое детей. Мы так хотели четвертого, но куда уже. Чувствую, скоро моя удача и закончится.

«Он тоже видел слишком много смертей», поняла Кира. «И уже не испытывает радости выжившего — только горечь и даже зависть к ушедшим, ведь их долг уже окончен, а он всё ещё здесь, всё еще видит все эти утраты».

— Думаю, вам стоит больше верить в собственные силы. Если вы до сих пор живы, значит, Владыке ещё хочет, чтобы вы Ему служили. — Испытывая в начале разговора неприязнь, теперь она одобрительно хлопнула его по плечу.

— Возможно, только это меня и держит…Кира. Что ж, может быть, ты и права, — Роберт даже улыбнулся.

— Спасём столько жизней, сколько сможем. Каждый боец, вернувшийся в строй благодаря нам, приближает час победы человечества, разве не так?

Роберт хотел было что-то ответить, но отвернувшись, промолчал.

Руксусу категорически не нравился человек, стоявший перед ним. Достаточно высокий, хоть и чуть ниже его самого, крепко сложенный, весь в серебре и золоте. Короткие темные волосы зачёсаны назад, глаза цвета безлунной ночи глядят на псайкера с нескрываемым презрением. На поясе болт-пистолет и силовая сабля в богато украшенных ножнах. Грудь украшает несколько наград — но достаточно мало, насколько мог судить Руксус.

— Так это и есть тот самый очень опасный мутант? — цедя буквально каждое слово, вопросил генерал Джейк Оттон.

— Он самый, — ответил средних лет офицер, стоявший рядом с инфопланшетом в руках. Руксус, едва взглянув на него, узнал его имя: Раммонд Акетон, в звании полковника. Тридцать семь лет, из простой семьи, пережил множество битв, в Имперскую Гвардию попал ещё совсем молодым. Второе лицо в их военном формировании после генерала Оттона.

Причину его неприязни к себе Руксус раскусил так же быстро: генерал понял, что прочувствовали. Впрочем, определенно было что-то ещё.

— Столько осторожностей в адрес какого-то щенка, — отозвался Оттон. — Но я уже понял, что все они присутствовали в сводках не зря. Правда ведь, колдун? Ты уже начал свои штучки, но советую прекратить. Командиры Астра Милитарум могут по-разному воспринимать вас, мутантов, однако моё мнение очевидно: я не очень-то жалую оружие, которое может выстрелить мне в спину, к тому же в самый неожиданный момент. Псайкеры могут быть полезны, это очевидно, но и ущерб от вас может оказаться огромным. Ты будешь моей козырной картой, мутант, — Джейк посмотрел ему прямо в глаза, и Руксус едва сдержался, чтобы вновь не прочитать генерала. Впрочем, тот уже ментально приготовился — значит, проходил соответствующую тренировку.

Руксуса это не очень впечатлило, ибо он уже понял, что человек перед ним из достаточно родовитой аристократии, многие представители которой чем-либо серьёзно прославились. Были в роду Оттонов и экклезиархи, и планетарные губернаторы, и флотоводцы, — даже нашлось место парочке инквизиторов. Семейный клан Джейка богат, силён, и достаточно огромен. В нём он, несмотря на чин генерала Имперской Гвардии, пока что мелкая сошка, что и сам прекрасно понимал. Его очень сильно злил тот факт, что к своим сорока пяти годам он достиг меньшего, чем не только его прославленные предки, но даже некоторые живые, ближайшие родственники. Джейк жаждал славы сильнее, чем чего-либо в жизни, и ничуть не ради семьи, которая и так имеет прочные позиции в Империуме, а исключительно ради себя самого. Безжалостный карьерист, готовый ради личной выгоды положить десятки тысяч жизней.

Взаимная неприязнь между ними можно в каком-то смысле считать предопределённой.

— Ты ведь будешь послушным мальчиком, правда? — вывел его из размышлений высокомерный вопрос генерала. Не дав и секунды на размышления, он отточенным движением ударил юношу по коленке и грубо схватив того за пучок светлых волос, наклонил его голову перед собой. — Ты просто обязан знать своё место, мутант. Мне не нравится твой взгляд. Слишком уверенный, слишком наглый для того, кого я могу разменять в первой же битве. Наверное думаешь, что ты такой же обычный человек, как и мы? О, ты заблуждаешься, падаль, и у тебя ещё будет время это понять, поверь мне.

— Генерал!!

— Не переживайте. Я отсеку ему голову быстрее, чем он начнёт колдовать.

Руксус чувствовал на себе взгляды Альберта и Марианны, и потому сдерживался, хотя от унижения, боли хотелось стиснуть зубы.

Рядом с генералом возникла крепкая фигуры женщины в красно-золотом мундире.

— Вас почил своим вниманием сам генерал полка. Вы должны быть благодарны. — Райна посмотрела на Руксуса, которого Оттон всё еще держал за волосы, как пойманную рыбу. — А тебя и вовсе коснулась его рука. Владыка сегодня милостив к тебе.

«Я вне себя от счастья, стерва».

— Следите за этой швалью повнимательнее, мои дорогие комиссары, — генерал выпустил Руксуса, но не стал ещё как-то бить, что юноша воспринял как хороший знак. — Не хочу, чтобы от их нечестивой руки погиб хоть кто-то из моих бойцов.

Оттон отошёл, ещё раз внимательно осмотрел шеренгу собравшихся полковых псайкеров. Всего шестеро, и один из них очень опасен. Командующий уже прочувствовал это на себе, и не сказать, что ощущение из приятных. Скорее отвратительное.

— Время прибытия до Илоса четыре с половиной часа, генерал, — произнесла средних лет женщина, тоже офицер, стоявшая рядом. Руксус слышал, как к ней обращались: майор Мириам Илитора. В её внимательном, цепком взгляде юноша увидел ум, решительность, и что-то ещё.

— Спасибо, майор Илитора. Все, отправляемся обратно в командный пункт. Хватит с меня на сегодня мутантов. Я хочу быть уверенным в том, что мои войска готовы к битве, а план сражения приведёт только к безоговорочной победе во славу нашего Вечного Бога-Императора.

Свита генерала двинусь к выходу, когда вновь заработала вокс-связь. По удивлённым лицам его прихлебателей Руксус понял, что новости они получали абсолютно неожиданные. Он едва удержался, чтобы не попробовать прочитать их мысли.

Однако на псайкеров почти не оглядывались, а из верховного командования это позволил себе только Раммонд. Юноше показалось, что на какое-то мгновение во взгляде старшего офицера мелькнуло сочувствие.

— Вы уверены, что донесения верны?! — прорычал генерал. — Ибо честно говоря, это больше похоже на не очень смешную шутку!

— Астропатические хоры продолжают расшифровывать сообщения, сэр, но пока что нет ни единого повода им не доверять, — отозвалась Мириам. — Расстояние между нами и Илосом минимальное, Варп-Бурь, способных мешать связи, нет.

Оттон шёл в командный пункт как на самый тяжелый бой в своей жизни: нахмурив брови так, словно хотел соединить их.

— Когда я принимал командование, мне говорили, что зеленокожие крепко взялись за Илос. А теперь что?!

Ни Мириам, ни Раммонду нечего было ответить. Они понимали гнев генерала, хоть и не разделяли его.

Эскадра уже давно покинула воды Варпа, и теперь стремительно приближалось к пункту своего назначения. Впереди уже маячил чёрно-серый гигант: Илос, мир-улей.