Псайкер. Путь изгоя

Глава 29

Порядок и Хаос

— Вы не выглядите удивлённым.

— Извините за дерзость, но зато у вас довольно усталый вид.

Эатайн с кружкой теплого рекафа сел напротив, параллельно осматривая личные покои, в которые его пригласили буквально спустя час после завершения собрания. Мужчину приятно удивила скромность укрытия такого многоуважаемого, опытного лорда-инквизитора, как леди Кларисса. Здесь не нашлось места каким-то атрибутам роскоши, всё только самое необходимое и максимально эффективное. Аскетичная обстановка, в которой им предстояло обсудить все насущные дела, действовала на мужчину успокаивающе.

— Ваша правда, скрывать глупо, — леди Кларисса заняла кресло по другую сторону небольшого деревянного столика; в её руках тоже лежала кружка с чем-то теплым, только Эатайн даже по запаху не мог понять, с чем именно. — И пожалуйста, давайте как минимум в этом диалоге обойдемся без формальностей. Меньше словесных оборотов — больше фактов. Сейчас мы два лорда-инквизитора, решающих вопрос существования целого сектора.

— Позволю себе последнюю формальность и скажу, что начинаю всё больше и больше уважать вас, — усмехнулся Эатайн, делая глоток. — Однако всецело согласен с вами.

— В таком случае я тоже брошу последнюю, как вы верно сказали, формальность, — сухие губы Клариссы тоже тронула слабая ухмылка, — меня позабавило, что из всего, что можно здесь себе налить, вы взяли именно такую непритязательную вещь, как рекаф.

— К его вкусу я привык с детства. К тому же знаете…не люблю излишнюю пышность. В конце концов я лорд-инквизитор, слуга Золотого Трона, а не потерявший голову от жадности аристократ или вольный торговец. Однако давайте перейдем к делу. Как я понимаю, не меня одного беспокоит фигура Аэтона.

— Отрадно видеть, что вы не питаете к нему заведомо теплые чувства только потому, что он наш коллега, — леди-инквизитор тоже сделала глоток своего загадочного напитка.

— В конце концов, я не вчера инсигнию получил. До сих пор не определился для себя, положительный это момент, или нет, но среди нас нередко случаются конфликты. Нередко…с закономерным исходом. Впрочем, не мне вам это объяснять.

Кларисса пожала плечами.

— Я лично убила двоих, когда поняла, что они отвернулись от света Императора. Так что вы правы. Впрочем, пока есть все основания полагать, что с Аэтоном может произойти нечто подобное. Его закрытость, нежелание идти с нами на контакт, мгновенное исчезновение сразу же после собрания… Конечно, агенты Золотого Трона не обязаны делиться информацией и планами с каждым из своих коллег, но как правило, это просто банально хороший тон. Не хочешь однажды, обернувшись, натолкнуться на дуло пистолета — будь вежлив с теми, кто может тебе это организовать. Аэтон же, несмотря на наши ранги лордов-инквизиторов, похоже, ничуть нас не боится. Очевидно, он что-то скрывает. Более того, у меня есть достоверные сведения, на основании которых я могу сделать вывод, что наш любезный коллега почти что радикал. Вы, как я слышала, убежденный пуританин.

— Догмы Империума превыше всего, — твёрдо заявил Эатайн. — На них он зиждется до сих пор. Если мы забудем, кто мы такие…

— Позволю себе заметить, что вы ещё довольно молоды. Мне за годы службы доводилось быть более…решительной. Однако, думаю очевидно, что мы оба не доверяем Аэтону.

Лорд-инквизитор сделал ещё глоток, снова насмешливо усмехнулся.

— Так же вы не доверяете и мне.

— Более сотни лет в рядах Священной Инквизиции научили меня тому, что доверие — крайне ценный товар. Я увидела тебя здесь, на Сераписе, впервые, — голос Клариссы стал холоднее снега, что до сих пор, но уже ощутимо слабее, продолжал идти. От Эатайна, разумеется, не ускользнул резкий переход на «ты», — и как я уже говорила, не отношусь к другим инквизиторам положительно только потому, что они мои коллеги. Любой, отвернувшийся от власти Владыки — мой враг, и будет бескомпромиссно уничтожен.

— Теплом в душе отзывается одна только мысль о том, что мы можем вцепиться друг другу в глотки уже сейчас, движимые своим рвением и верностью Трону, — с губ мужчины-инквизитора не исчезала снисходительная ухмылка. — Однако будет почти что трагедией, если сделав преждевременные выводы, один из нас убьёт другого…Но что если мы оба одинаково служим Владыке Человечества?

— Служба, как и верность, может быть разной, — холодно бросила Кларисса. Только сейчас Эатайн мысленно оценил ту угрозу, что она может нести в данную секунду. Его не обманывал внешний вид женщины, вплотную приблизившейся к преклонным годам, — он знал, что перед ним живое смертоносное оружие, к тому же умудрённое десятилетиями опыта и тренировок.

— Понимаю, что сейчас мои слова будут лишены смысла, но уверяю вас: мы на одной стороне. Как член Ордо Маллеус, я не раз сражался с Нерождёнными, сохранив при этом рассудок. Так же я уважаю ваш опыт, силу и заслуги, леди Кларисса. Проливать вашу…нашу кровь — это последнее, чего бы мне сейчас хотелось. Так что предлагаю вернуться к Аэтону. Что вы намерены делать?

— Как минимум выследить его, а как максимум — понять, что он от нас скрывает, и почему. Уже сейчас мои люди пытаются найти хотя бы его след, но тщетно. Видно, Аэтон довольно опытный инквизитор. Что насчёт вас?

Эатайн отложил опустевшую кружку, встал, подошёл к стене, где висел портрет неизвестного ему святого.

— Как я понимаю, вы не псайкер, миледи. Вообще, вторжение застало меня на Тора Нова, где были замечены следы еретических культов. Уже там, по прибытию, я чувствовал присутствие энергии Губительных Сил, но здесь, на Сераписе, в самый разгар войны… особенно остро ощущается их влияние. Словно все отвратительные щупальца, что они распростёрли над субсектором, смыкаются именно на этой планете. Я хочу разобраться в этом. Однако вам стоит знать, что грань между мирами истончается чуть ли не с каждым днём, и не мне объяснять, чем это грозит Серапису, — нет, всему сектору.

Кларисса с задумчивым видом отвернулась.

— Вопрос важности этого мира-крепости даже не поднимается, — твёрдо заявила лорд-инквизитор. — Серапис должен выстоять, иначе эта лавина еретиков пойдет дальше, захлестнув весь сектор. Умрут не миллионы — миллиарды. — Эатайна даже немного впечатлило то, каким спокойным, размеренным голосом она это говорила, словно не о живых, пока что людях. — Однако не похоже, чтобы у защитников планеты были какие-то реальные шансы выстоять. Разница в силе слишком велика.

Эатайн выпрямил спину, посмотрел ей прямо в лицо.

— Вы настолько не верите в стойкость и доблесть солдат Империума?

Леди инквизитор подняла на него холодный, бесконечно непроницаемый взгляд.

— Я верю лишь в цифры и факты, Эатайн. Андроатос меньше чем за два месяца захватил несколько планет, почти покорив и Серапис. Наивно, на мой взгляд, надеяться, будто сейчас, на подступах к столице, его смогут остановить.

— Однако если враг прорвётся сюда…

— То вероятнее всего, мы все в скором времени погибнем, — пожала плечами женщина. — Когда проживаешь столько же десятилетий, и проходишь такой тернистый, непростой жизненный путь — привыкаешь. Я уже очень давно отринула страх смерти, дорогой Эатайн. Сейчас мы обязаны сделать всё от нас зависящее, дабы подарить этой планете как можно больше времени. Серапис не выстоит.

Эатайн покачал головой, однако не стал ничего отвечать. Он был в корне не согласен с однозначностью сложившейся ситуации, но разумеется, признавал её критичность. «В истории Империума повсеместно случается так, что судьбы целых секторов решают героизм простых солдат, тех же бойцов Имперской Гвардии. Какая ирония, что от нас, двух лордов-инквизиторов, сейчас зависит гораздо меньше, чем от тех, над кем мы безгранично возвышаемся. В конце концов, сектор Фарида могут спасти ещё милость Императора и то, что простые люди привыкли называть чудом. Наша роль здесь скорее вспомогательная».

Он вновь повернулся к леди Клариссе.

— Сейчас нам нужен отдых, но на рассвете я начну своё расследование. Желаю вам удачной охоты, миледи. Подарите Аэтону последнюю милость Императора, если он не оставит вам иного выбора.

В опустившейся морозной тьме крепость-монастырь Непреклонных горел особенно ярко. Столб дыма поднимался довольно высоко, растворяясь в непроглядной сизой мгле. Не менее жадно пламя пожирало и окрестный городок, жители которого веками верно служили Ордену. Слуги Хаоса сравняли с землей всё, что смогли и успели, после чего сложили тела павших (как врагов, так и товарищей) в общие кучи и подожгли. На центральной площади городка и вместо статуи Горгона возвышались металлические огромные штандарты с символом Кровавого Бога. Немногие удостоились чести оказаться распятыми на них. Благословенная кровь, уже давно застывшая на морозе, стекла вниз, окропив небольшие груды человеческих внутренностей — с позволения Селтигара некоторые берсерки буквально выпотрошили несколько десятков тел в приступе гнева и жажды насилия. Никто не кричал, не молил, не взывал о пощаде — в отличие от последователей Темного Князя, бойцы Кхорна не уважали пыток. Всем врагам была подарена быстрая, в каком-то смысле даже милосердная смерть.

Когда в непроглядном темном небе послышался знакомый рёв приближающегося челнока, ожидающие солдаты Чёрного Крестового Похода резко подняли головы. Огромной чёрной птицей транспорт приземлился на хрустящий снег, рокочущими двигателями его расплавляя и испаряя. Вокруг сразу же собралась толпа; простые солдаты почтительно удерживали дистанцию от космодесантников Хаоса, а те в свою очередь будто игнорировали их присутствие.

Когда двери с шипением распахнулись, все, кроме нескольких астартес, почтительно склонили головы. Под медленно падающий снег вышел Андроатос, негласно прозванный Незамутнённым.

Космодесантники, преданные личные ему, на манер своего повелителя носили чёрно-красные силовые доспехи, однако сам Чемпион Кхорна внешне всё же разительно отличался от остальных. Внешняя лицевая часть его шлема имела череполикую форму и цвет, а голову венчали три коротких, но массивных шипа, образующих некое подобие короны. С его спины свисал внушающий не меньший ужас плащ, сотканный из человеческой кожи. Среди его космодесантников до сих пор бродили слухи о том, кто же пошёл для него материалом. Наиболее распространённой оказалась версия, гласившая, что Андроатос, отказавшись от былой преданности ложному Императору, в знак верности новому господину содрал кожу с первых своих врагов, что встали у него на пути к истинному величию.

Став слугой Кхорна, Андроатос очень быстро завоевал славу, уважение и признание. С неизвестного момента он получил за свою верную службу настоящую награду, артефакт, с которым никогда до сей поры не расставался, и который даже сейчас держал в руках, словно немое напоминание. Длинный, немного неровный зубчатый клинок без ножен, с символом Кровавого Бога на гарде, и имеющий почти никому не известные, жуткие свойства. Многие были уверены, что «Воспевающий Резню» в каком-то смысле даже проклят, обладает своей волей и никогда не найдет покоя, пока в Галактике есть хоть одно живое существо, способное истекать кровью — иначе как объяснить полное отсутствие ножен и зловещую, обволакивающую ауру, которую постоянно излучал клинок? Каждый раз при его приближении все начинали слышать в голове отдаленные, едва слышимые голоса — кто-то даже свято верил, что эти слова шептал сам Кхорн, призывающий и восхваляющий проливающиеся реки крови, но более скептично настроенные и сохранившие остатки рациональности ставили на обычных демонов.

Полностью игнорируя коленопреклонённых, Андроатос, держа «Воспевающего Резню» обеими руками, двинулся дальше, к уступу, откуда открывался прекрасный вид на горящую крепость-монастырь Непреклонных. Несколько минут господствовала тяжелая тишина, нарушаемая лишь прерывистым дыханием солдат, да отдаленным треском пожаров. Казалось, будто предводитель Похода любовался открывшимся ему зрелищем, хотя до сих пор, как многие замечали, необычным образом игнорировал все разрушения и кровопролитие, им устраиваемые.

Справа раздался громкий хруст от опускавшихся на снег керамитовых сабатонов. Андроатос даже не стал поворачивать голову, прекрасно узнав приближающегося космодесантника по походке. Селтигар остановился на расстоянии примерно десяти шагов, почтительно склонил колено.

— Крепость жалких лоялистов взята, господин. Они пытались сопротивляться, как и все мягкотелые слуги Трупа на Троне, но были смяты и уничтожены.

Только после этих слов Незамутнённый повернулся к нему, мысленно радуясь тому, что череполикий шлем полностью закрывает его лицо, иначе бы все увидели скупую, жёсткую, но в то же время теплую улыбку.

«Селтигар, мой верный боевой брат, мой сержант, с которым мы прошли столько битв…и куда это занесло нас? В руки одной из Губительных Сил, чьей мощью я хочу воспользоваться… Мне открылась истина, и пусть мы оба теперь Чемпионы Кровавого Бога, на тебя это повлияло куда как сильнее. Во что ты превратился, мой дорогой друг? В бездумное, кровожадное животное, жаждущее лишь бессмысленных разрушений. Это горькая цена, но я…я был готов её заплатить».

— Это славная победа, Чемпион, — объявил он вслух властным, суровым голосом, — приблизившая час падения Империума, однако не стоит останавливаться. Череда наших триумфов не должна прерваться. Следующая цель — Белая Гавань, а за ней и столица. Мы возьмём Атоллу и предадим Серапис во власть Кхорна.

Он требовательно посмотрел на своих возвышенных.

— Думаю, я уже давно не должен задавать подобных вопросов, но расставлены ли патрули? Налажены ли линии снабжения? Починена техника, подвезены подкрепления?

Лидеры других военных банд, присоединившихся к нему из-за его права сильнейшего, лишь озадаченно переглянулись, кто-то даже опустил взгляд в заснеженную землю.

— Я так и думал. Вы празднуете, и отчасти я понимаю ваш порыв, но останавливаться нельзя. Наведите порядок, живо. Завтра мы продолжим наступление.

Среди всех собравшихся тут же пошли шёпотки, смешанные с громкими приказами. Началась суета. К Андроатосу приблизился космодесантник в полностью красной броне, без шлема. Его открытое, мутированное лицо покрывали причудливые, но жуткие письмена.

— Прости, великий, но я обязан сказать.

Андроатос словно заставил себя посмотреть на приблизившегося.

— Внимательно слушаю тебя, темный апостол Вимунд. Как представитель Несущих Слово, сынов Лоргара, первых отвернувшихся от ложного Императора, ты имеешь несколько больше прав, чем остальные.

— Восхваляю твою проницательность и благодарю за такое уважение к славному прошлого моего Легиона, — поспешил ответить слуга всего Хаоса Неделимого. — Мы действительно первыми прозрели истину, едва не сокрытую от нас гнусным лже-Императором, — и с тех пор рьяно несём её свет в остальную Галактику. Я и мои братья присоединились к тебе, потому что ты так же несешь Их слово, пусть и восхваляешь лишь одну из граней. На мой взгляд, это не совсем правильно, но речь сейчас не об этом. — Темный Апостол переступил с ноги на ногу, сделал голос чуть тише: — тебе стоит быть чуть повежливее с остальными, Чемпион. Чуть…терпеливее. Они присоединились к тебе, но не присягали, не приносили клятв. Ты ведешь их потому, что они видят в тебе достойного лидера, способного привезти их к победе, новой добыче и рабам. Но никто из них, включая меня, не твои пешки. Разве что кроме Варна… Но судьбы всех остальных в руках Темных Богов.

— Если ты ещё не понял, апостол… я — проводник их воли в этом Походе, именно благодаря мне Губительные Силы одерживают в этом секторе победу за победой. И если вы хотите, чтобы так продолжалось и впредь, вы обязаны подчиняться мне. Любой, кто считает иначе, может покинуть Поход немедля, или бросить мне вызов. Я возвысился в рядах слуг Кхорна благодаря сражениям, и готов тем же образом отстаивать свои статус и власть. Моего бога это даже обрадует, ибо слабый не должен возвышаться над остальными, его удел лишь смерть и забвение. Ты готов сойтись со мной в честном поединке за роль полководца в этом Походе?

Несущий Слово незамедлительно отступил на несколько шагов назад, даже слишком поспешно. Андроатос беззвучно хмыкнул.

— Просто совет, великий, не более. Я никоим образом не учу тебя…

— И не пытайся.

Никто ещё не забыл, что случилось с Боргосом — последним из астартес, пытавшихся бросить вызов Андроатосу. Боргос, будучи таким же берсерком Кхорна, яростно протестовал против участия в Походе других варбанд. Споры продолжались довольно долго, в итоге окончившись самым закономерным образом — дуэлью. Незамутнённый практически выпотрошил Боргоса, а изуродованное тело долго висело напоказ, при этом почти всем было очевидно, что всё время их короткой схватки Андроатос играл с противником, лишь под конец решив биться где-то в полсилы. Поверженному хватило менее минуты.

Чемпион обернулся. Силуэты лидеров других банд едва виднелись в темноте для обычного глаза, но обострённое зрение космодесантника, усиленное линзами шлема, позволяло четко их разглядеть.

Темный Апостол Вимунд не стал надевать шлем обратно, ушёл в едва разгоняемую фарами техники и кострами тьму. Его тут же окружили другие несущие слово.

Чуть далее возле шипастых «Носорогов» раздавал команды Харконт, предводитель банды Разбитого Шлема, отколовшейся более века назад от Железных Воинов. Сыны грозного Пертурабо, как и предполагал Андроатос, оказались довольно ценным приобретением, ибо их боевая техника проявляла себя куда эффективнее подобных аналогов у других боевых банд, а умение вести осады не знало себе равных. В нынешнем Походе чистая огневая мощь, знание Железных Воинов машин как лоялистов, так и предателей внесло немалый вклад в победы Андроатоса.

Другой стороной войны были держащиеся особняком космодесантники в темно-синей броне. Даже сейчас они стояли поодаль от остальных, изредка бросая настороженные взгляды. Незамутнённый не очень-то уважал тактику террора Повелителей Ночи, но не мог признать её эффективность. К тому же, собирая силы для Похода, выбирать особо не приходилось, а Бескожий, их лидер, согласился пойти за ним в обмен на добычу и рабов. Судя по его словам и поведению, ничто более падшего астартес не волновало, что, впрочем, Андроатоса ничуть не удивило. У сынов Конрада Кёрза давно отсутствовали какие-либо серьёзные цели и амбиции.

Где-то там внизу, в тенях отбрасываемого кострами огня бились в яростном исступлении берсерки Кхорна, правда, носившие силовые доспехи иного цвета. Когда момент нападения на Империум только приближался, Андроатос ничуть не удивился тому, что банда Алых Топоров, берущая свои истоки от легендарных Пожирателей Миров, присоединилась к нему. Слуг Кхорна, разных по происхождению, многое, тем не менее, объединяло. Варн Краарос, их предводитель, отличался силой и яростью даже по меркам других последователей Кровавого Бога, однако в то же время оставался классическим их представителем — безумным и не очень-то, мягко говоря, дальновидным. Хитрость, тактика, какие-либо высокие идеалы, стратегия, всё это было чуждо Варну, так что он охотно пошёл за Незамутненным, без особых проблем признав его право сильнейшего. До сих пор сыны Ангрона проявляли себя так, как и от них ожидал Андроатос — неистово и решительно бросались в каждую атаку, даже самую отчаянную, всегда проливая реки крови, своей и чужой. Его личным берсеркам потомки Красного Ангела в крайней степени нравились, во многом они даже пытались равняться на более «старших» своих соратников, ступивших на путь служения Кхорну гораздо раньше них. Незамутнённого так же ничуть не удивляли сложившиеся теплые отношения между Варном и Селтигаром.

Так же где-то возле руин крепости-монастыря разбили небольшой лагерь Проклятых Плотью, единственных отступников, не считая берсерков Андроатоса, когда-то служивших Империуму. Они не очень любили распространяться о своём прошлом, так что доподлинно известно было только то, что своё начало они берут от ненавистных Ультрамаринов. Вёл в бой Проклятых Плотью их бывший капитан второй роты Немос, негласно, за спиной, прозванный Тихим за довольно кроткий, как считалось, скромный нрав. Андроатос с первого же взгляда понял, насколько все эти россказни заблуждались, ибо за немногословностью Немоса таился изворотливый ум, проницательность и коварство. Незамутнённый самому себе не до конца хотел сознаваться в этом, но на самом деле он остерегался интригана Немоса много сильнее остальных, ибо от них прекрасно знал, чего можно ожидать, а вот него — нет.

«Что ж, пора. Серапису недолго осталось. К концу этой недели мы сожмём в кулаке его пока что ещё бьющееся сердце». Он включил вокс:

— Селтигар, собирай остальных. Время сбора через десять минут возле моего челнока. Промедление непростительно.

— Слушаюсь, владыка.

Ветер резко завыл, словно смертельно раненный, усилился. Яростнее пошёл снегопад, теперь словно атаковавший непрошенных на его планету гостей. Андроатосу даже пришлось вытереть небольшой налепившийся на линзы белоснежный ком.

«Погодные условия становятся всё тяжелее. Это может немного замедлить наше наступление».

Возле голографической карты собрались все, кого он созывал. Каждый старался держать дистанцию от остальных. Их объединяло общее дело, но не доверие, и уж тем более не нечто большее.

Андроатос едва заметно кивнул, слуга послушно включил карту.

— Итак, начнём. Надолго задерживать не стану, ибо время на данный момент не наш союзник. Крепость-монастырь лоялистов взята и растоптана в пыль, это факт и безусловная победа, но мы не имеем права останавливаться. Наша цель Атолла. Она должна быть взята уже через пять дней, большее — через шесть, но это критический для нас максимум.

— Почему же? — поспешил спросить Вимунд, темный апостол Несущих Слово.

— Как я уже говорил, время не нашей стороне. Чем дольше мы его здесь теряем, чем дольше Империум сковывает наши силы, тем больше подкреплений он сможет сюда стянуть. Такова природа войны с ним. Силы нашего Похода могут одержать сколько угодно побед на первых порах, — Андроатос намеренно говорил «нашего», дабы не провоцировать остальных, — однако позднее, если задержимся, Империум, будь он трижды проклят, постепенно будет приводить сюда всё больше войск. Перевес в силе рано или поздно будет на его стороне, это неизбежно. Однако мы можем нанести ему такой урон, от которого ему будет тяжело оправиться.

— Наша цель очевидна, — металлическим голосом вставил Харконт, — однако почему именно пять дней, Незамутнённый? Откуда такие…чёткие сроки?

Андроатос исподлобья бросил на лидера Железных Воинов короткий проницательный взгляд. «Не только Немоса мне стоит остерегаться. Сын Пертурабо тоже опасен».

— Наше вторжение идет уже несколько месяцев, и несмотря на Варп-Бурю, охватившую субсектор, за такой долгий срок рабы Анафемы гарантированно спешат переместить сюда новые силы. Недавно пришедшая флотилия тому подтверждение.

— Она совсем ничтожна, великий, — отмахнулся Варн, — всего пара кораблей. Они ничего не смогут нам сделать. Мы прольём их кровь и выпотрошим, как скот.

«Сынок Красного Ангела всё так же не представляет опасности. Слишком узко мыслит и всё так же беспросветно глуп».

— Дело не в том, сколько их, Варн, а в том, что это первая пробившаяся к ним помощь с тех пор, как Буря закрыла субсектор. Наша блокада несовершенна. Я хочу, чтобы Серапис пал раньше, чем к ним прилетит хотя бы ещё одно даже самое мелкое, ничтожное судёнышко.

— Однако мы уже обсуждали взятие Лозории, Андроатос, — раздался хрипловатый голос Бескожего. — Или как её называют псы Трупа на Троне, Белой Гавани. Мы уничтожим её за один-два дня, а затем уже двинемся к столице, разве не так?

— Незамутнённый хочет повторить план ещё раз, — Харконт, вооружённый огромным молотом, казалось, стоял неподвижно. — Дабы всё действительно ему соответствовало. Расчёт, планирование и многократные проверки. Ты действуешь прямо как сын Пертурабо, Незамутнённый. Мало какие крепости берутся с наскока, уж нам ли, Железным Воинам, знать это.

«Харконт тоже опасен, хотя не похоже, чтобы его волновала власть или интриги. Он тоже здесь исключительно за добычей».

— Харконт прав. — Андроатос переложил «Воспевающего Резню» в обе руки; теперь его лезвие упиралось в лежащий на земле снег. — Я хочу удостовериться, что все не забыли свои роли, и намерены следовать плану до конца. Знаю, что это может раздражать некоторых из вас, но именной такой подход принёс нам столько побед.

— Следующая цель — Лозория, — предводитель Железных Воинов не спрашивал. Взгляд его был направлен на голографическую карту континента. — Очередной портовый город, побратим столицы и последний рубеж её обороны с севера. Несмотря на значимость, меньше Атоллы в несколько раз. Взять его будет легко. К тому же судя по разведданным, лоялисты не собираются биться за Белую Гавань, отводят все силы, которые способны собрать, дальше на юг, к столице.

«В который раз убеждаюсь, что силой разведки среди нас пользуются только я, Харконт да Немос, пусть последний сукин сын и делает вид, что ничего не знает, лишь послушно следует за мной. Ладно, надо сделать вид, что мы единое целое, одно братство, собравшееся нанести страшный удар по Империуму».

— Твоя наблюдательность похвальна, железный воин. Не сомневаюсь, что сейчас перед псами лже-Императора дилемма: пытаться потянуть время у Лозории, тем самым лучше подготовившись к обороне столицы, но жертвуя при этом и без того уступающими силами, — или же всё же бросить её, полностью сконцентрировавшись на рубежах к Атолле. Я ставлю на второе. Теперь, когда мы взяли монастырь-крепость Непреклонных, лоялисты получили ещё один серьёзный удар, союзников у них всё меньше. Они не могут себе позволить распылять войска.

— Значит, всё решит Лозория? — спросил Бескожий.

— Не только. Дальше нас ждут рубежи обороны Атоллы. Рабы Трупа на Троне успели там хорошо окопаться, сейчас все их силы собраны именно там. Они по-прежнему уступают нам и в численности, и в огневой мощи, там нет ничего, с чем мы по-прежнему не сталкивались, и что способно хоть как-то нас остановить. Однако права на промедление у нас нет.

— Однако я слышал, — задумчиво протянул Темный Апостол, — что туда стянули около восьмидесяти тысяч имперских гвардейцев, не считая разных сил поддержки, вроде выживших когорт культа Механикус. Не стоит забывать и о нескольких успевших пробиться ротах космодесантников, будь они трижды прокляты Губительными Силами. Там ведь и твои бывшие братья, верно, Незамутнённый?

— Всего лишь две сотни, — невозмутимо ответил Андроатос, — ещё рота Крыльев Ворона. Вместе с выжившими непреклонными всего семьсот ослеплённых ложью Анафемы астартес. Ничтожно мало. Нас почти две тысячи, включая мои элитные части. Даже цифры не на стороне этих будущих трупов.

— Не очень похоже на тебя, Андроатос, — впервые за ночь заговорил молчавший до этого Немос, — обычно ты куда более расчётлив, а сейчас говоришь так, словно намерен задавить наших врагов числом.

— Время не нашей стороне, Немос. Я брошу все силы Похода, если потребуется, ради сокрушения Атоллы и взятия Сераписа. Вот увидите, исход всех наших завоеваний решится под стенами столицы, к концу этой недели. Да лишит меня своей суровой милости Кхорн, если я ошибаюсь.

После очередного повторения боевых планов все лидеры военных банд разошлись. Все, кроме Немоса.

Он подождал, когда Андроатос удалится к своим берсеркам на достаточное расстояние, после чего стремительно приблизился. Вожак Похода заинтересованно остановился на середине дороги, посреди неосвещаемой тьмы и ослабевающего снегопада.

— Уважаю твою осторожность, Незамутнённый, — сходу начал предводитель Проклятых Плотью. Голос его будто смеялся, — но она напрасна. Я не враг тебе. Пока что.

— Неужели? — Андроатос тоже позволил себе усмехнуться, однако на самом деле был предельно насторожен.

— Да. Ты слишком могущественен…пусть милость Богов и непостоянна. Однако я пришёл к тебе не угрожать, Андроатос. Тебе стоит знать, что я никому не скажу о твоём небольшом секрете.

Лицо Немоса тоже закрывал шлем, так что Чемпион Кхорна не мог видеть его губ, но он был готов поклясться, что сейчас их исказила самодовольная улыбка.

— О чём ты? — прорычал Незамутнённый.

— О, ты прекрасно меня понял, великий. Как я уже говорил, ты слишком могущественен… и далеко, далеко не дурак. Оружием тебе служат не только многолетний опыт и грубая сила. Пусть своим покровителем ты выбрал Кровавого Бога, но это слишком узкая тропа для тебя. Для возможностей, которыми ты наделён.

— Лесть — не лучшее оружие для космодесантника Хаоса.

— Лишь отдаю должное твоим талантам. Ну, твой друг тебя уже заждался. Можешь передать ему от меня привет, если пожелаешь. Думаю, в следующий раз мы встретимся уже после нашего триумфа, Незамутнённый.

Возвращение на «Кровавую Печать», личный флагман, заняло у Андроатоса полтора часа. Оказавшись на его борту, Чемпион Кхорна сразу же направился на капитанский мостик. Там он застал Перифоя Трижды-Проклятого, тихонько дремавшего в кресле. Как обычному человеку со свойственной ему уязвимой физиологией, ему ещё требовался в прежних масштабах сон. Сам же Андроатос позволял себе подобную слабость раз в несколько дней, и то не более чем на два часа. Впрочем, то, что адмирал спал, было ему только на руку. Остальные, обычные рабы, ничего и никогда не скажут. Он встал возле голографической карты субсектора.

Прошло около пяти минут, прежде чем из полутемного коридора за его спиной раздались гулкие, массивные, но ритмичные шаги. Он не стал оборачиваться, ибо уже знал, кто сейчас выйдет на свет.

— Ты поступаешь мудро, Незамутнённый, скрывая моё существование от остальных.

— Сам знаю. Однако стоило мне вернуться на флагман, как ты тут как тут, Змеиный Глаз.

— Я кажусь тебе назойливым? — в голосе лёгкая усмешка.

— Скорее вездесущим. И этой порой начинает раздражать.

В ответ раздался гулкий смешок.

— Ты всегда можешь разорвать наш союз, Чемпион Кхорна. Не мне тебе об этом напоминать.

Только сейчас Андроатос решил поднять взгляд. Сбоку от него стоял довольный рослый, даже по меркам астартес, космодесантник в зелено-бирюзовых доспехах, украшенных позолотой и змеиными символами. Высокий красивый шлем имел множество рогов, большая часть из которых была причудливо изогнута, будто тоже уподобляясь змеям. На широком поясе висела огромная книга в толстом, светло-бирюзовом переплете, на обложке застыл жуткий немигающий глаз с вертикальным зрачком. В правой руке длинный, крайне крепкий на вид посох из неизвестного Андроатосу материала. Оголовье его расходилось, извивалось в разные стороны, походя то ли на причудливо распустившийся цветок, то ли на клубок спутавшихся змей.

— Хочешь моего признания? Хорошо. Ты довольно полезен для нашего Похода, Кахье. Твои способности во многом нам помогали, однако вряд ли ты пришёл только за моей ничего не значащей похвалой. Говори, зачем явился, колдун.

— Я не заберу у тебя много времени, Андроатос, — голос чернокнижника довольно глубокий, хорошо поставленный, но вкрадчивый и осторожный. — Просто пришёл предупредить.

— Твоё внутренне око что-то увидело?

— Да. Во-первых, тебе стоит знать, что твои опасения подтвердились. Средних размеров флотилия лоялистов упорно прорывается сквозь Бурю. Они в пути уже где-то шестнадцать дней.

— И ты говоришь мне об этом только сейчас?!

— Моя сила небезгранична, Андроатос, — спокойно ответил Чемпион Тзинча. — у неё есть свои пределы. Однако не спрашивай меня, когда флотилия будет здесь, всё равно не отвечу. Я не знаю. Буря сильна и непостоянна, может, они вовсе сгинут в ней. Хотелось бы, конечно, верить в это. На всё воля Владыки Перемен.

Андроатос задумчиво помолчал.

— Верно… Корабли могут и сгинуть в Варпе. Это будет нам большим подспорьем. Я не так уж силен в псайкерстве, но уверен, что даже просто почувствовать её было непросто для тебя.

— Твоя правда. Однако если она все же прорвётся…В её состав входит с десяток самых разных кораблей. Её прибытие может изменить баланс сил не в нашу пользу. Уж лучше бы Буря поглотила все эти судёнышки, но…

— Так, а что второе? — прервал Незамутнённый.

— Та горстка кораблей, что пробилась…Не так уж бесполезна для лоялистов. Они привезли с собой несколько подобных мне, а один из них, необходимо признать…даже сильнее меня.

— Не может быть.

— Я не до конца прочувствовал его…но это совсем мальчишка. Его сила подавляюща, а потенциал просто огромен, однако я не совсем так выразился. Юнец ещё крайне неопытен, и ему явно не хватает контроля, так что в открытом бою, думаю, у него против меня шансов немного. Но это в случае нашей встречи, но если её не будет…

— Раз уж даже ты почувствовал и признал какого-то зелёного сопляка, то надо думать, он действительно представляет опасность.

Чернокнижник кивнул.

— На Сераписе и до этого момента был ещё один…он умело закрылся от меня, так что я уже давно не чувствую его присутствия. Однако даже этот библиарий этих…Непреклонных уступает мальчишке.

Андроатос уже много десятилетий назад разучился удивляться, но слова Кахье будто выбрали своей целью вернуть ему эту способность.

— Не может быть, — повторил лидер Похода, — ты не ошибся, колдун? Чтобы какой-то сопливый юнец…

— Я довольно редко ошибаюсь, — горделиво ответил Кахье, — и ты это знаешь. За время нашего…сотрудничества ты не раз убеждался в силе моих предсказаний. И сейчас я говорю: этот юноша крайне опасен, тем более что ему даже удалось сразу почувствовать меня, едва оказавшись в субсекторе. Я был поражен, и смог так же быстро скрыть свой след, но за те краткие мгновенья многое успел понять.

— Речь ведь не только о силе сопляка?

— Верно. Это имеет мало значения, но он с некой Сионы. Эту планету много тысячелетий назад привёл к Согласию именной мой Легион. Сыны Алого Короля. Слышал, там бушевала страшная битва, и даже моему примарху пришлось вступить в бой.

— И что с того? — Андроатоса уже начинало утомлять задавать сплошные вопросы.

— Как я уже говорил, это почти ничего не значит, но… Мощные пси-следы могут не исчезать веками, тысячелетиями. И порой они дают о себе знать, будто просыпаясь от долгого сна. Это абсолютный в своей непостоянности и загадочности процесс, его никто никогда не изучал. До сих пор доподлинной неизвестно, как это может влиять на живые организмы, в частности на людей, но похоже, на Сионе в своё время произошла подобная «вспышка», приведшая к увеличенному поголовью псайкеров как минимум.

— Занятно, — честно признался Незамутнённый, — однако действительно бесполезно. Выходит, мальчишка в какой-то степени твой родственник, если это так можно вообще назвать?

Кахье задумчиво прошелся вокруг карты, помолчал.

— Как-никак во мне течёт кровь Циклопа, в то время как этот юнец и ему подобные появились на свет скорее благодаря ничтожным остаткам его беспрецедентной пси-силы. Нет, не думаю, Андроатос. Хотя какая-то доля правды в твоих словах есть.

— Закончим с лекциями. Что ж, раз опасность этого вшивого щенка признаешь даже ты, от него надо избавиться в первую очередь.

— Да, но боюсь, это не так просто, ведь вы, слуги Кхорна, не очень-то признаёте мощь и пользу псайкерства, — в голосе чернокнижника звучала неприкрытая усмешка, — а обычным оружием подобный самородок не убить. Да, Андроатос, ты не ослышался. Главным нашим оружием, последователей Повелителя Перемен, считается колдовство, и уж кому как не нам в нём разбираться, так что я со всей уверенностью могу заявить, что подобные ему рождаются один на несколько десятков тысяч, если не реже. Впрочем, я слышал, Несущие Слово и малыш Немос привезли с собой несколько псайкеров. Малое подспорье, учитывая, что юнцу они и в подмётки не годятся, но уже что-то.

Андроатос вновь посмотрел на карту.

— Я что-нибудь придумаю. Серапис будет наш. Я не позволю какому-то неоперившемуся птенцу разрушить все мои планы. В конце концов, он всего лишь человек.

— Расклад сил действительно не в пользу прихвостней Анафемы, однако не стоит полностью исключать фактор неожиданности, — мудро заметил Кахье, — все может резко измениться, и ни ты, ни даже я не сможем это предсказать, — при этих словах колдун вновь громко усмехнулся, — наивно полагать, что хоть кому-то из нас подвластны все течения судьбы. Будь готов к неожиданностям, Незамутнённый. Не позволяй блеску предыдущих побед затмить твой разум.

— О, я и до сей поры предельно осторожен, колдун, и не забываю ни на миг, что мои враги могут оказаться не только на этих Анафемой забытых мирах, — перешёл в контратаку Андроатос.

— Зачем же так открыто и грубо? — не прекращал усмехаться Кахье.

— Затем, что я до сих пор не знаю твоих истинных целей, псайкер. Да, ты говоришь, что последовал за мной ради новых знаний и преумножения своей силы, но я тебе не верю. Клянусь владыкой Кхорном, надо быть последним глупцом в Галактике, чтобы верить слугам Тзинча. Не даром наши боги недолюбливают друг друга, так что наш временный союз — скорее вынужденная мера. Ты думаешь так же. Можешь не отвечать, я и так это знаю. Ты у меня как на ладони, колдун, я вижу тебя насквозь; не могу только понять твоей конечной цели, но клянусь Троном из Черепов, в скором времени узнаю её. Правда, когда этот момент настанет, не уверен, что она мне понравится.

— От слов к делу, от предостережений к угрозам, — голос чернокнижника буквально улыбался. — Мне это нравится. Обманывать дураков неимоверно скучно, уж поверь моему многовековому опыту. Ты действительно достоин пусть и временного, но союза со мной, бывший Вечный Страж.

Андроатос чуть приподнял «Воспевающего Резню».

— Следи за языком…

— Ты верно делаешь, что не доверяешь мне. Наблюдай, сколько влезет. Скоро это война закончится, и лишь победитель останется стоять на пепелище.