Псайкер. Путь изгоя

Глава 23

Илос, часть третья

Генерал неотрывно наблюдал за голо-картой, продолжая при этом интенсивно раздавать приказы. Казалось, словно он хотел отсюда, подобно кукловоду, контролировать каждый аспект происходящего боя.

— Пехота должна отступать. Вот сюда, в квадрат D. Танковые полки на фланг, — глаза Оттона не сходили с карты ни на мгновение. Офицеры вокруг него неустанно передавали приказы дальше по командной цепочке. — «Часовые» должны продолжать маневрировать. Их главная задача на данный момент — прикрывать остальные, менее манёвренные наши части.

Полковник Раммонд, стоявший рядом с Оттоном и наравне с остальными передававший его приказы, на мгновение подумал: «мне на сей раз повезло с командованием. Генерала Джейка Оттона, вне всяких сомнений, ждет большое будущее. Он не только умеет руководить войсками, но и заботится о своих солдатах. Для меня честь служить при таком военачальнике, как он».

Сам родовитый генерал тем временем хоть и не отвлекался от командования войсками ни на миг, но постоянно держал в голове мысль о том, что видимость бережности по отношению к личному составу отлично скажется на его имидже и карьерном росте. Пусть людской ресурс Астра Милитарум считается неисчерпаемым, но в Департаменто Муниторум никогда по-настоящему не любили полководцев-мясников, отправляющих солдат на убой буквально миллионами. То, что имперские гвардейцы всего лишь ресурс, не означало того, что к нему можно было относится с постоянным пренебрежением. Джейк Оттон прекрасно всё это знал, и потому хотел создать в глазах общественности и собственных старших офицеров образ «отца солдат», хотя по факту считал их ничем ценнее грязи у себя под ногами. Ни с одним из них, будь он хоть трижды героем, Оттон даже за руку здороваться не стал — скорее даже демонстративно плюнул бы в неё, если бы не нужда сохранять трижды проклятый имидж.

«Вот увидишь — дадут медаль. Нет, даже две», как бы фоном думал он, мысленно улыбаясь и предвкушая пышные парады в честь собственных побед. Будет играть торжественная музыка, песнопения, голоса из вокс-динамиков будут громогласно возвеличивать его безукоризненный полководческий талант, приведший к очередной блистательной победе Империума. Смерды будут бросать цветы к его ногам, а выжившие солдаты — нести знамена поверженных им армий… Бесконечные амбиции Джейка Оттона простирались вплоть до места в Сенаторум Империалис. Он грезил себя первым из рода Оттонов, кто станет Лордом-Милитантом Империума и, соответственно, первым из семьи за всю её историю, кто войдет в состав Высших Лордов Терры.

И тогда уже ни один из ублюдков, особенно из числа моих «дорогих» родственничков, не посмеет смотреть на меня свысока.

— Простые бойцы и офицеры тем более должны сражаться со всей самоотверженностью и стойкости, зная то, что подкрепления уже на подходе, — заметил Оттон почти заботливым тоном. — Остатки ПСС и те полки, что прибыли на Илос раньше нас, наступают с севера, прямо во вражеский тыл. Разгром ксеносов лишь вопрос времени, и моим верным солдатам нужно лишь немного продержаться. Впрочем, милостью Владыки, я вижу, что они и без того близки к победе над врагом. Должен признать, полковник, сионцы умеют сражаться, несмотря на спокойствие и процветание родного мира.

Звучит весьма неплохо, думаю. Это ещё больше заставит их поверить в то, что я вижу в этих разменных монетах нечто большее, чем они есть на самом деле. На самом деле даже отрадно думать, что их долг, по большому счёту, будет сводиться к тому, чтобы умирать ради моей вящей славы.

— Весьма лестная оценка, сэр, благодарю, — незамедлительно отозвался Раммонд, так же являющийся уроженцем Сионы. — Хоть и на нашей планете царит относительный мир, мы умеем проливать чужую кровь. Нам приходилось биться в прошлом, и не раз.

Оттон кивнул и вернулся к голо-карте, больше не желая тратить и секунды на обсуждение очередных солдат с какого-то захолустного, никому не нужного мира. Через несколько минут его взгляд скользнул по стройной фигуре псайкера, стоявшей поодаль от собравшихся возле карты представителей высшего командования. Молодая девушка (вернее, мутант только выглядел таковой) будто застыла на месте, и внимательным, цепким взглядом оценивала всё, что происходит вокруг, при этом храня полное молчание.

Не иначе как строит козни, подумал Оттон. Ум колдуна только на это и способен.

Время от времени ему становилось немного не по себе от её присутствия, хоть как представитель чрезвычайно родовитой аристократии, он обучался ментальному противодействию пси-силам, не будучи при этом псайкером. Таким образом, он мог в какой-то степени, сильно сосредоточившись, не давать ведьме читать свои мысли, что, впрочем, успокаивало его не до конца. За свою достаточно долгую жизнь Оттон не раз слышал истории (и даже был их свидетелем), когда псайкеры теряли контроль над своими силами и начинали творить настоящие зверства, хотя ещё несколько минут казались лояльными. Он признавал полезность и необходимость псайкеров, но не мог заставить себя доверять им, просто не мог. Взращенный в невероятно древней аристократической семье, Оттон с детства слышал бессчётное количество отповедей об чистоте человеческой крови, как единственном пути к выживанию людской расы среди звёзд. Предубеждение, может быть, но Оттон был уверен, что даже к родному младшему брату-инквизитору, обладающему Даром, он бы так же отнёсся с опаской.

Вряд ли мутант читает мои мысли сейчас, но стоит держаться с ней настороже.

Марианна в свою очередь старалась не показывать страха и вести себя так, как от неё ожидают, хотя сердце её изнывало от тревоги и боли. Она думала, как там Альберт и Руксус, ранены ли они, живы ли вообще? Только Вечному Императору ведом ответ, только вот с Марианной он говорить не станет, ибо ненависть Его к псайкерам так же сильна, как бесконечна Вселенная. Любимый, пожалуйста, будь аккуратнее, умоляю тебя… Вернись ко мне пусть раненным, но живым. Я не представляю своё рабство без тебя, твоей силы воли, поддержки.

Почувствовав приближение не прошеных слёз, девушка мысленно одёрнула себя, на всякий случай даже протёрла глаза. Будь сильной, — так тебе сказал Руксус. Он хочет, чтобы ты такой была.

Незадолго до боя она по приказу генерала прочла мысли старших полевых офицеров и пары десятков простых солдат, — не столько для ереси или слабости, сколько для проверки и демонстрации. Результат, похоже, высшее командование удовлетворил, хоть они и не спешили показать это. Генерал и вовсе предупредил её, чтобы она не увлекалась, и прибегала к своим «богохульным» способностям только по приказу. Марианна сама это прекрасно понимала, однако поспешила послушно кивнуть. Эти люди пугали её, почти все до единого, ибо обладали над ней неограниченной властью. Конечно, просто так в неё никто стрелять не станет, но кто сможет сказать, когда и как они могут счесть её нестабильной и опасной? В конце концов, жизнь псайкера для них всего лишь игрушка. Не столь важно, по какой причине они легко могут убить её, а потом сделать соответствующий запрос в Астра Телепатика. Разве сможет она отказаться такому могучему исполину, как Имперская Гвардия? Едва ли.

Даже не до конца уверена, где опаснее, тут, в штабе, или там, на поле боя, подумала Марианна, вновь посмотрев на голо-карту. Мало что на ней понимая, девушка, тем не менее, старалась уловить ход боя и угадать, где сейчас Руксус.

Он куда сильнее меня, пусть и безрассуден. Он справится. Я должна…верить в него так же, как он верит в меня.

Неизвестное доселе чувство охватило юного псайкера с головой. Что это? Свобода? Сила? Власть?..Впрочем, есть ли разница?

Первая струя пламени, выпущенная им из левой руки, сожгла орка на месте, не дав ему убить какого-то рядового. Юноша не стал вглядываться в его лицо и поднял руку в сторону следующего чужака, стоявшего так же посреди толпы имперских гвардейцев. Ярко-жёлтая вспышка пламени со свистом вырвалась из его ладони и ударила ксеносу прямо в голову. Опустив руку, Руксус сосредоточился, лёгким мысленным усилием заставил уже выпущенный огонь вспыхнуть ещё ярче. Орк на какую-то секунду словно превратился в сверхновую, после чего упал, продолжая гореть.

Надо бить осторожнее, рассудил юноша. Кругом толпится этот сброд, и меня по голове не погладят, если я хоть кого-то из них задену. Жаль. Хотелось бы дать пламени полную свободу, как следует повеселиться. А впрочем…

Слева бушевало ещё несколько зеленокожих со странными ракетами-ранцами на спинах. Гвардейцы отбивались, но несли потери, тем более что с воздуха ксеносов приземлялось всё больше и больше, несмотря на то, что многих подбивали ещё на подлёте.

Руксус не спеша двинулся сквозь ряды пехотинцев. Кругом грохотали, снаряды, пролетали лазерные лучи, рокотали стабберные очереди. Им вторили боевые кличи, рёв зеленокожих, короткие молитвы гвардейцев, крики предсмертной агонии.

Однако Руксус оставался невозмутим. Он слышал лишь зов пламени в глубине своей души, да глухой стук собственного сердца.

Остановившись на расстоянии примерно в сорок шагов, юноша воздел свободную руку, — и четверо зеленокожих с ранцами вспыхнули, словно свечи в храме Экклезиархии, только гораздо ярче. И противнее. В воздухе с новой силой разнёсся смрад горящих тел, а пронизывающий завывающий ветер его только усиливал, разнося по округе.

Это непередаваемые ощущения. Наконец-то… Наконец-то я могу использовать свой Дар, не боясь наказания! Как приятно. Во мне струится такая сила, что мне хочется сжигать всё больше и больше. Великолепно!

Слева от него с двумя ксеносами расправилась Гелиора. К слабому своему удивлению, юноша увидел, как девушка создала из воздуха несколько ледяных шипов, что с невероятной скоростью полетели во врага. Лёд пробил цели насквозь, убив одного из чужаков на месте, пока второй ещё несколько секунд корчился.

«Это даже забавно, но мы не обсуждали друг с другом свои способности», как-то отстранённо подумал Руксус. «Хотя справедливости ради, нам особо и не давали возможности спокойно поговорить. Ведь эти параноидальные ублюдки слишком сильно боятся нашего побега».

За его спиной Вермонт Дукат посылал короткие, но меткие выстрелы из болт-пистолета, каждый из которых находил свою цель.

— Псайкеры, назад! Удерживаем позиции! Наша задача — прикрывать отступление пехотных частей!

Только сейчас Руксус заметил, что в воздухе не осталось ни одного орка на странных механизмах — не считая самолётов, — но и их, насколько юноша мог судить, осталось мало. Империалис Аэронавтика при поддержке зенитных орудий уверенно выигрывала этот бой.

Однако остатки зеленокожих ещё продолжали своё суицидальное наступление с севера, бесстрашно бросая вызов подавляющей огневой мощи нескольких полков Астра Милитарум.

Руксус сначала посмотрел на волну орков, затем повернул голову обратно к комиссару:

— Мы можем помочь там. По крайней мере, я могу.

— Приказ был…

Несуразная конструкция ксеносов, похожая на огромный красный бочонок, увешанная оружием с ног до головы, возвышалась над полем боя и палила во все стороны из всего, что у неё было. Все ответные выстрелы машина словно не замечала, уверенно двигаясь вперёд. Двое «Часовых» попытались отвлечь её огонь на себя, приблизившись на достаточно опасное расстояние, за что почти моментально поплатились. Конструкция немного повернула корпус — и из её орудий, отдаленно похожих на плазменные пушки Империума, вырвались синеватые сгустки энергии. Один «Часовой» был уничтожен на месте, второй, из-за того, что попытался уклониться, упал, сильно повреждённый. Его пилот тут же попытался покинуть кабину, и Руксус увидел, что всё его тело ниже живота сильно обожжено.

Всё это время огонь по механизму ксеносов не утихал, в неё стреляли все: от станционарных орудий до лазганов обычных пехотинцев. На машине начали появляться первые следы повреждений, а один из метких танковых выстрелов даже выбил из неё кусок размером с голову взрослого мужчины, однако было очевидно, что так просто это несуразное металлическое чудовище не уничтожить. На другом фланге, громко грохоча, появилась точно такая же машина.

Вермонт до боли сжал зубы. Чёртовы орочьи шагоходы! Ему приходилось встречаться с ними раньше, и каждый раз их уничтожение было делом крайне непростым. Вообще, вся техника зеленокожих имела как минимум одно серьёзное преимущество: для того, чтобы полноценно вывести её из боя, требовалось полное её уничтожение. Ни у одной конструкции, на памяти Вермонта (может, за редким исключением), не было каких-то конкретных слабых мест, попав в которые, ты можешь её обезвредить. Во всяком случае, это касалось выступивших на поле боя морканавтов.

«Если мы сейчас встречаем достойное сопротивление…то как Илос воевал с ксеносами эти четыре года»?!

Руксус продолжал настаивать:

— Позвольте нам выступить. Или хотя бы мне одному. Мне хватит сил справиться с этими механизмами.

Вермонт покачал головой. Безумец, точно безумец. Впрочем, он конечно крайне ценный кадр, но если можно сделать выбор, то я лучше пожертвую одним псайкером ради спасения нескольких тысяч солдат. Это разумно.

— Господин комиссар, позвольте мне прикрывать его! — вмешалась Гелиора. — Я не буду пытаться бороться с этими штуками — только помогу Руксусу добраться до них! Я сохраню силы, обещаю!

Вермонт думал недолго; взгляд его при этом был направлен на поврежденного, но всё еще убивавшего солдат Империума морканавта.

— Что ж, попробуйте. Подкрепление уже совсем близко, скоро мы окружим и уничтожим их, нам нужно лишь немного времени. — Он перевёл взгляд на Руксуса. — Постарайся не словить шальную пулю, колдун. За твою смерть меня уж точно не похвалят.

— Слушаюсь, господин комиссар.

Юноша уверенно двинулся по полю боя, пока вокруг него стреляли, кричали и умирали имперские гвардейцы. Гелиора едва поспевала за ним.

Они поднялись на небольшую гору обломков, и увидели всю кипевшую битву во всей её жуткой красоте.

Передние шеренги пехоты, очевидно, несли наибольшие потери, однако благодаря постоянной огневой поддержке со стороны сослуживцев, они были куда скромнее, чем могли бы быть. Многие успевали отбегать от плотного обстрела, перемещаясь от укрытия к укрытию; кто-то даже умудрялся нести с собой раненных или павших товарищей. На несколько мгновений Руксус остановился.

Четверо гвардейцев едва отбивались от двух огромных, будто бы более свирепых орков, чем остальные. Отступлению мешал истекавший кровью боец без левой руки, который явно пытался что-то громко сказать остальным. На какую-то секунду показалось, что эти пятеро точно погибнут, но перед ксеносами стремительно выскочила рослая фигура в алом одеянии, вооруженная огромным цепным мечом.

— На святой земле человечества нет места таким тварям, как вы! — взревел отец Вильгельм под несмолкаемый рёв постоянно вращающихся монокристаллических лезвий.

Зеленокожий обрушил удар сверху, но священник с каким-то феноменальным проворством и мастерством отвёл меч врага в сторону, заставив по инерции коснутся земли. Воспользовавшись тем, что оружие противника оказалось настолько низко, святой отец ответным быстрым ударом снизу-вверх отрубил ксеносу руку по самый локоть. Землю обильно оросила кровь чужака, посмевшего вторгнуться во владения Бога-Императора.

Гвардейцы вновь открыли огонь, пытаясь помочь священнику, но тот словно не нуждался ни в какой поддержке. Получая выстрелы из лазганов, второй зеленокожий стремительно сократил дистанцию, ударил топором справа — налево. Вильгельм хоть и не без труда, но блокировал атаку, вовремя выставив свой клинок. Вновь раздался пронзительный визг монокристаллических зубцов.

— Я Его огненная карающая длань…

Вильгельм увернулся от следующего удара, сделал короткий рывок вперёд и рубанул по горизонтали, вспоров орку живот чуть ли не до самых костей. С отвратительным звуком и запахом наружу вывалились ещё горячие внутренности.

— Праведный да не познает усталости и страха, ибо вера — его самый лучший щит! Бог-Император с нами, бойцы!

Спасённые гвардейцы радостно закричали, благодаря священника и восхваляя Вечного Владыку. Безрукий солдат попытался встать.

— Вы спасли нас, святой отец…Во истину, Император защищает. — Из его рта хлынул новый поток крови. — Однако…бросьте меня здесь. Мне уже ничто не поможет.

— Что ты несёшь, Вериций?! мы вытащим тебя отсюда, слышишь?

Гвардеец без сил упал; кровь обильно текла из культи, что осталась вместо левой руки.

Отец Вильгельм в ответ мягко, почти нежно улыбнулся: словно перед ним родилось его собственное дитя, а не умирал человек.

— Похвальная жертвенность. Именно её ждет Владыка от каждого из нас. Однако его час ещё не наступил, я вижу это. Отнесите его к медикам. Я могу помочь вам понести, если нужно. — Вильгельм по-прежнему стоял с «Палачом» в руках, ярко-красная, ещё теплая кровь ксеносов ещё стекала с его жутких лезвий.

— Нет, святой отец, вы и так уже сделали предостаточно…

Рядом послышались торопливые шаги, и церковник улыбнулся ещё шире.

— Милость Императора во истину не знает границ. Он любит своих детей не меньше, чем мы любим проливать свою кровь за Него.

Из-за разрушенной стены появилась молодая крепкая девушка в униформе полкового врача. Не обращая на обычных бойцов внимания, она лишь коротко кивнула святому отцу, и принялась за раненого. Всего за пару минут кровотечение было остановлено.

— Что тут у нас…какие ещё есть раны? Похоже, в остальном ты цел, боец. В каком-то смысле тебе даже повезло, — приговаривала Кира. Где-то рядом с оглушительным грохотом упал снаряд, который едва не сбил её с ног, но девушка осталась невозмутима. — Император с тобой, солдат, а я лишь скромное проявление Его воли…Пойдем отсюда, вот так, — она с трудом погрузила бесчувственного гвардейца себе на спину. — Всё будет в порядке. Я спасу тебя.

Морканавт уничтожил ещё один «Леман Русс», — танк просто исчез в ослепляющей вспышке, и от ударной волны Кира едва не упала вместе с раненным, однако каким-то чудом осталась на ногах.

— Эй, тебе точно не нужна помощь? — спросил один из гвардейцев, тех, что стоял и стрелял ближе остальных.

— Нет, — выдохнула девушка. — Бейся славно, солдат, и не обращай на меня внимания. Я сделаю всё, что в моих силах. Ведь… ради этого я пошла в Имперскую Гвардию.

Один из зеленокожих попытался подстрелить Руксуса, но Гелиора ледяными шипами пронзила ксеноса насквозь.

— Ещё один готов… — она тяжело выдохнула.

— Спасибо, Гелиора. Дыши ровнее, сохраняй дыхание.

— Да, я знаю, просто…

Девушка чувствовала, как атмосфера происходившего вокруг ада давила на неё, словно прутья узкой стальной клетки. Грохот, крики, взрывы… Адреналин по неведомой причине словно медленно покидал её тело, уступая место всепоглощающему страху. Она так хочет жить, так боится умереть здесь… Но ведь рядом Руксус. Гелиора подняла на него взгляд и ощутила новый кратковременный прилив спокойствия. С ним она в безопасности.

Какой он сильный, какой спокойный, самоуверенный…Я хочу быть такой же! А как та другая девушка, Марианна, смотрела на него! Понимаю её, прекрасно понимаю. Но сейчас она где-то там, в штабе, а я здесь, рядом с ним, и могу хоть как-то обратить на себя его внимание…

Пуля просвистела совсем рядом, по касательной задев её правую щеку. Девушка глухо вскрикнула, упала, — не столько из-за серьёзности раны, сколько от страха. Слёзы непроизвольно брызнули из её глаз.

Не хочу, не хочу умирать…Нельзя отвлекаться!

— Гелиора! Гелиора, ты в порядке? — Руксус уже был рядом и протягивал ей руку. Заметив на её щеке кровь, взгляд юноши изменился. Сердце девушки забилось ещё чаще. Она ему не безразлична!

— Гелиора, тебя больше нигде не зацепило? — Руксус склонился над ней. — Похоже, что нет. Встать можешь?

— Д-да. Могу. Спасибо, Руксус, — она с радостью приняла его руку. — Просто небольшая царапина. Я справлюсь.

— Будь внимательнее. Если что — вставай позади меня. Надо поспешить, мы почти дошли.

Пользуясь укрытиями, чаще всего деля их вместе с перестреливающимися гвардейцами, они наконец приблизились на подходящую дистанцию. Повреждённый морканавт бушевал прямо перед ними.

Очередь прошла прямо рядом с ними, так что Гелиора вновь дёрнулась так, словно ею управлял какой-то неумелый кукловод. Она невольно подняла голову на скрипящую при каждом движении машину орков.

— Руксус…а ты уверен, что…

Очередная ракета упала очень близко, откуда-то справа. Юные псайкеры не удержались на ногах и упали. Руксус оцарапал себе нос и губы об осколки стекла, однако даже боль не отрезвила его. Девушка глухо вскрикнула, увидев его окровавленное лицо.

— Руксус!..

— Всё в порядке, Гелиора. Не переживай. А теперь слушай: что бы ни произошло, не выходи из этого укрытия, хорошо?

— Что?.. Что ты задумал?..

— Не выходи отсюда, поняла? Ни в коем случае. Лучше помоги солдатам.

Она попыталась схватить его за подол одеяния, но новая ударная волна отбросила её, заставив упасть на правое плечо.

Проклятье, надоело летать, словно тряпичное кукле!

Руксус вышел из укрытия, двинувшись прямо на морканавта. Шёл он медленно, словно тщательно выверяя каждый свой шаг. Со стороны это выглядело до величественности бессмысленно, однако юный псайкер не прекращал идти. В конце концов, его и машину отделяло не более семидесяти шагов.

Всё будет хорошо. Я не умру здесь, точно не на этой Императором забытой планете.

Откуда-то слева к нему приближался орк, вооруженный длинным кинжалом и пистолетом. Руксус бросил на него короткий гневный взгляд.

Как смеешь ты вмешиваться в мою битву, червь?!

Зеленокожий моментально вспыхнул, словно с самого начала был под завязку накачан прометием. Моментально забыв об погибшем ксеносе, юноша вновь повернулся в сторону морканавта. Только теперь, машина, кажется, заметила его высокую худощавую фигуру, одиноко стоявшую посреди небольшого пятачка выжженной земли. Конструкт начал медленно делать полуоборот, и Руксуса от смерти отделяло не больше четырёх секунд.

На его бледных губах расцвела предвкушающая улыбка.

Мимолётным движением он воздел руку, и его силуэт окутала полупрозрачная плёнка, впитавшая всю мощь выстрела морканавта. Куски земли, части тел и техники вокруг юноши взлетели на воздух, исчезли в яркой ослепляющей вспышке — однако он продолжил стоять, целый и невредимый.

Сильная атака…. Но этого мало, чтобы убить меня.

Несмотря на то, что голова его словно стала тяжелее раза в три, а разум начал воспринимать окружающую реальность сквозь незримую плотную преграду, всё, что занимало мысли Руксуса — это смерть морканавта. Мгновенная. Яркая. Как неоспоримое доказательство его могущества.

Он сфокусировал свой взгляд на некой центральной точке в корпусе машины. Глаза застыли, как в трансе.

Это не сложно. Нужно лишь собраться и не слушать их.

Голоса неустанно завывали где-то на периферии разума, но Руксус оставался глух к ним. Всё, что имеет значение — это…

Внутри морканавта словно взорвалась бомба. Яркая вспышка пламени возникла в корпусе машины, с каждой секундой становясь всё сильнее. Чем ослепительнее становился ненастный огонь, тем шире раскрывались застывшие в немом приказе серые глаза Руксуса. За считанные секунды губительная стихия охватила всё тело машины, и та теперь напоминала огромный величественный факел, который, правда, с истошным воплем громко умирал. Морканавт сопротивлялся, как мог, даже попытался снова выстрелить (мимо), но всепожирающий огонь не дал ни единого шанса не спасение. Он ревел так громко, что заглушал все остальные звуки. На какие-то пару минут весь город-улей не слышал ничего, кроме торжественного рёва пламени, да предсмертной агонии гигантской машины. Руксус бесстрастно наблюдал за тем, как плавился корпус механического исполина, как погибало всё внутри него, — и ему показалось, что в эти мгновения во всей Вселенной нет никого, кроме них двоих. Победителя и проигравшего. Палача и жертвы.

Спустя целую вечность морканавт, испустив последний громкий скрежет, завалился на спину и перестал двигаться. Огонь продолжал жадно поглощать его останки.

Вот и всё.

Сила, ещё мгновение назад переполнявшая его, предательски исчезла. Ноги стали словно чужими, и он упал, не до конца понимая, что происходит. Пурпурно-красная пелена окутала его со всех сторон.

«Слишком сильно, слишком много за раз», со странным спокойствием, словно это не его мысли, понял Руксус. Возможно, стоило быть осторожнее, но теперь он даже не чувствовал радости. Клыкастые и зубастые морды витали так близко, будто хотели сгрызть его лицо. Он начал понимать отдельные их слова.

Подобное событие на поле боя не могло остаться незамеченным.

Гелиора за несколько секунд оказалась возле Руксуса и создала полукруглый ледяной щит возле него. Весьма вовремя, ибо спустя пару секунд от него начали отлетать целые куски. Теперь настала очередь Гелиоры склониться над ним.

Юноша тяжело дышал, с его лба обильно тёк пот, а судя по пустому взгляду, твари Имматериума уже вонзились в его разум мертвой хваткой. Она нежно приложила к его лицу ладонь.

— Руксус…Руксус, милый, приди в себя! Ты слышишь меня? Не уходи, останься!.. Не слушай этих…

— Я… — Руксус с невероятным трудом разжал сухие, непослушные губы, — я ещё здесь, Гелиора. Просто перестарался. Не хорони меня раньше времени.

Она была готова чуть ли не скакать от радости, но вместо этого она обняла его, плотно прижала к себе.

— Император, спасибо…Спасибо… — по её глазам вновь пошли слёзы, — только уже от облегчения.

Гелиора не услышала приближавшихся сзади шагов, и потому дёрнулась, когда почти над её головой раздался знакомый голос:

— Эй, и долго вы тут разлёживаться собираетесь?! Бой ещё не окончен!

Девушка обернулась и увидела Альберта, непривычно серьёзного и сосредоточенного.

— Что с Руксусом? Это ведь он уничтожил эту махину, да?

— Ага. Это было его пламя, чьё же ещё.

Альберт кивнул, странно улыбнувшись на какую-то секунду.

— Вот же безрассудный болван. Очень сильный, но безрассудный. Марианна…Марианна мне голову в обратную выкрутит, если с этим кретином что-то произойдет. Пора вытаскивать его отсюда…

Второй морканавт с громким скрежетом уверенно двигался в их сторону, несмотря на крайне плотный обстрел. Под его могучей поступью содрогалась земля.

Альберт мысленно ругнулся, однако хладнокровия не потерял.

— Гелиора, прикрой нас! Я понесу его.

— Альберт…брат мой, это ты?

— Молчи и попридержи силы. Постарайся прийти в себя. Мы вытащим тебя отсюда.

— Бой ведь…ведь ещё не окончен, верно? Я…я ещё могу…

— Я же сказал: заткнись.

Они вышли за пределы ледяной стены, однако прямо перед ними прочертила землю длинная пулеметная очередь. Гелиора вновь дёрнулась, в момент осознав, что эти крупнокалиберные снаряды легко могли лишить их всех троих жизни.

Я не так силён, как Руксус, но теперь это не имеет значения, со странным спокойствием подумал Альберт. Я спасу своего брата, чего бы мне это ни стоило.

— Гелиора, назад!

Он создал вокруг них плотный телекинетический щит, способный отталкивать в сторону любые физические объекты. Очередная долгая очередь от рикошетила в сторону руин, однако на Альберта словно обрушился невидимый молот. Сила удара была столь серьёзной, что у него отказала правая нога. Он едва не упал, с трудом при этом не уронив Руксуса.

Проклятье, еще пара таких атак — и мы покойники. Почему эти штуки такие живучие?!

Если бы у Альберта был бинокль, или острое ментальное восприятие, как у Руксуса, то он бы понял, что спасение совсем близко.

По ту сторону огромной улицы появились бойцы ПСС, наступавшие наравне с имперскими гвардейцами. Впереди ехали танки, «Химеры», «Церберы» и «Носороги». На последних даже встречался знак Адептус Арбитрес.

С севера загрохотали другие артиллерийские батареи. Ксеносы начали взлетать на воздух кровавым фонтаном в два раза чаще. Империалис Аэронавтика одержала безоговорочную победу в воздухе, и теперь оказывала поддержку наземным частям. С десяток снарядов артиллерии угодили в технику орков: несколько танков отбросило и взорвало на месте, машины подлетали и исчезали в ярких огненных вспышках.

Объединённая огневая мощь нескольких полков Астра Милитарум стирала оставшиеся силы ксеносов в порошок.

Над изувеченными телами собратьев поднялось двое зеленокожих, окутанных разрядами пси-энергии, что сделало их очень привлекательной целью для станционарных орудий. Один из них двинулся на позиции пехоты, успешно впитывая лучи, выпущенные лазганами. Ещё не подойдя на нужную дистанцию, вирдбойз выпустил несколько молний в сторону пехотинцев, ни одна из которых не нашла своей цели. Самого колдуна это не сильно опечалило, и продолжая радостно гоготать, он двинулся дальше, пока меткий выстрел из лазпушки не отделил верхнюю часть его тела от нижней.

Второй пузатый вирдбойз ментальной хваткой перевернул одну из «Химер», едва не выбросив её на пехотинцев, однако появившийся рядом Симон быстро привлёк всё внимания ксеноса на себя. Между ними вспыхнули разряды пси-энергии — результат ментальной борьбы, в которой юноша к своему удивлению проиграл. Вирдбойз могучим незримым ударом повалил его на землю, и наверняка убил бы, сломав все кости и превратив внутренности в кровавую кашу, если бы не Гелиора. Ледяное лезвие пробило зеленокожему руку в самый последний момент, когда Симон уже корчился на земле от боли. Всё, что затем успел сделать чужак-псайкер — это обернуться на ранившую его девушку и исчезнуть в испепеляющем лазерном ливне.

Казалось, что бой продолжался ещё целую вечность, но на самом деле остатки сил зеленокожих подавили за последующие двадцать минут. Ещё через десять раздались последние выстрелы, — и над городом-ульем Шар’ка вновь повисла звенящая, ставшая уже неестественной тишина. Мир и спокойствие вернулись на Илос — по крайней мере, на какое-то время.

Руксус, до сих пор висевший на плече у Альберта, с трудом открыл глаза.

— Я чувствую…страдания этого мира. Боль земли, пропитанной кровью многих тысяч людей. Однако сейчас… эти крики, похоже, стихли. Мы победили, Альберт?

— Да…похоже на то, брат. Постарайся много не говорить. Ты потратил слишком много сил на эту махину, и уверен, был на грани. Стоило ли так рисковать?!

— Это не я, Альберт… Не знаю, как так вышло, но моя сила словно овладела мной, управляла моими мыслями, даже движениями…Она велела мне дать ей свободу, обрушиться на всех, кто смеет бросать ей вызов. Только под конец я понял, что натворил, и смог обуздать её. — Руксус дёрнулся. — Альберт, посмотри на меня, быстро!

Юноша бросил на друга мимолётный взгляд, улыбнулся.

— Успокойся, брат. Всё хорошо. Ты не мутировал. А судя по склонности к безрассудству — и не обезумел.

Руксус облегченно выдохнул, хотя тело всё ещё не слушалось его. Благо, к рассудку вернулись ясность и чистота мыслей. Больше никто не вопил возле его разума, не призывал присягнуть великим Губительным Силам.

— Гелиора…потом мне надо будет поблагодарить её. Она, кажется, спасла мне жизнь.

— Бросилась под пули, пытаясь тебя вытащить, — каким-то странным тоном ответил Альберт.

Впереди показался отряд полковых медиков, а перед ними — окруженная рядовыми гвардейцами и офицерами фигура комиссара Вермонта, выделяющаяся на общем фоне так же, как мутант — рядом с обычным человеком. Во взгляде комиссара Альберт и Руксус заметили некий страх, смешанный со злобой. Демонстрация силы явно впечатлила его, вынудив сделать соответствующие выводы, однако в то же время она не могла вызвать ничего, кроме суеверного ужаса. Всех рядовых граждан Империума с детства учили презирать, ненавидеть и бояться псайкеров, а теперь один из них уничтожил боевую машину, с которой какое-то время не могло справиться обычное оружие. «Он не простит и не забудет», понял Альберт.

— Руксус! Он очнулся! Альберт, давай помогу его понести, — Гелиора попыталась подлезть с другой стороны, но юноша жестом остановил её.

— Не стоит, я уже почти дошёл. Лучше займись собой, ты тоже ранена.

— А, ты про это, — девушка только сейчас вспомнила про царапину от проскользнувшей пули, — это мелочь.

Услышав её голос, Руксус очнулся вновь.

— Гелиора…ты спасла меня. Спасибо. Не каждый бы…

Он едва не упал, так что девушке всё-таки пришлось подхватить его.

— Всё хорошо, — щёки Гелиоры стали не менее красными, чем было пламя Руксуса. Она потупила взгляд. — Я рада, что смогла оказаться полезной.

Врачи незамедлительно занялись Руксусом, сконцентрировавшись, разумеется, на его физическом состоянии, а не ментальном. Будучи не-псайкерами, они не могли помочь его рассудку, однако были в силах помочь ему справиться с физическим истощением.

В небе над ними пролетели самолёты. Где-то вдалеке раздались одиночные выстрелы — возможно, добивали редких выживших. Техника, какая ещё могла двигаться, отправилась в сторону базы. Пехотинцы в большинстве своём попадали на землю там же, где их и застал конец боя. Некоторые плакали, кто-то кричал, даже молился. Несмотря на общее чувство облегчения, вся улица (вернее то, что от нее осталось) была усеяна раненными и умирающими, так что полковые медики, словно стервятники, блуждали по месту битвы в поисках «добычи». Некоторые гвардейцы принялись активно помогать им.

— Помогите! Помогите!! Мне не вылезти!..

— Врач, здесь раненный! Врача! Потерпи, дружище, худшее уже позади.…

В воздухе словно навеки застыл смрад кипящей крови и обожжённой до самых костей плоти. Дым, гарь, оплавленный металл. Это была последняя битва этой кампании — но сколько их ещё отгремело за прошедшие четыре года?

Руксус, уже принявший какую-то полупрозрачную пилюлю, полусидел возле обломков и смотрел на покрытое тучами небо. Отсюда солнце казалось чем-то недосягаемым, невозможным. Вновь в воздухе проревела небольшая стая самолётов.

— Надо же…Мы даже победили. И выжили.

Альберт уселся рядом, прямо на острые камни. Лицо его, грязное и вспотевшее, тем не менее выражало радостную усталость.

— Да, мы прошли через это. Наше боевое крещение.

Руксусу захотелось улыбнуться, но вместо этого он помрачнел ещё больше.

— Это ещё не конец, брат. Этот полк и этот Империум — наша тюрьма. Мы умрем возле этих людей. Ведь война — вечна. — Он вновь поднял взгляд в небо. — Она бушует где-то там, среди звёзд, на тысячах планет, принадлежащих человечеству… — его губы тронула лёгкая ухмылка. — Как думаешь, где мы встретим свою смерть? На теплой, дождливой планете вроде нашей, или посреди индустриального ада, как здесь? Многообразие миров Империума впечатляет. Мест для могилы — выбирай, не хочу.

Альберт вернул другу улыбку.

— Честно говоря, брат…сейчас я хочу только радоваться тому, что пережил этот день — вместе с вами. Ты, я, Марианна, даже Гелиора с Симоном — все живы. Давай наслаждаться моментом. Сегодня мы победили.

—Ты оптимистичен, как и всегда. Впрочем, за это я тебя и люблю, Альберт. Ты всегда знаешь, как разрядить обстановку.

— Приходится, раз вы с Марианной все такие из себя серьёзные.

Где-то по неизвестной причине грохнула артиллерия, и друзья дернулись. Настала очередь Альберта невольно поднять взгляд на небо.

— Чувствую, как оно зовёт нас, — охрипшим голосом произнёс Руксус внезапно, — там, в космической пустоте. Оно…огромно, а голод его неутолим. Скоро вы тоже почувствуете его рвущий реальность зов.

— О чем ты, брат?

Жутковатая, почти безумная ухмылка тронула губы Руксуса.

— О да…сейчас этот ублюдок-генерал получает астропатические сигналы. Его зовут на новую, более страшную войну. Ты слышишь? Миллионы умирают в пустоте, и ещё столько же скоро встретят такой же конец. А мы уже завтра отправимся к ним навстречу. Одна судьба на всех, общий рок.

Самым дальним краем разума Альберт тоже, всего на долю секунды, остро ощутил это, — и его словно разрядом ударило. Он дёрнулся, несколько раз с силой поморгал, пытаясь отогнать наваждение. Да, он теперь знает это чувство…

В космосе обретала мощь и двигалась в сторону миров Империума могучая Варп-Буря.