Сердце войны

Глава 13

Никки ухватилась за угол темного ковра цвета ржавчины и откинула его в сторону, открывая дощатый пол.

— Помочь? — спросила Кассия.

— Да, оттащите ковер вон туда. — Никки взмахнула рукой. — Мне нужен чистый пол.

Кассия и Вэйл быстро свернули тяжелый ковер в рулон и оставили у стены. Под ним был голый пол из сосновых досок, отмеченный сотнями царапин, борозд и вмятин. Цвет пола был приглушен налетом патины.

Кэлен пришла в голову мысль, что этот пол и цитадель были созданы в те времена, когда была построена великая стена, предназначенная сдерживать угрозу, исходящую от императора Сулакана и третьего царства. Цитадель являлась частью оборонительной системы, которая должна была защитить мир от террора, заключенного внутри.

— Для тела Ричарда время остановилось, — сказала ей Рэд через плечо, — как ты и говорила.

— Значит, это сработает? — спросила Кэлен с возрастающей надеждой в голосе.

Рэд покачала головой.

— Я лишь сказала, что, если бы твои слова не подтвердились, у нас не было бы шансов.

— Значит, шанс есть, — упорствовала Кэлен.

Рэд вежливо улыбнулась.

— Шанс.

Кэлен хотела знать, что ведьма видела в потоке времени, но тут же к ней пришла другая мысль, что, возможно, она не хочет такого знания. Иногда будущее причиняло только боль.

В комнату вбежала запыхавшаяся Лорен и ногой захлопнула дверь. Она протянула поднявшейся Никки металлическую миску, испещренную царапинами и вмятинами.

— Железная, как вы и просили.

Никки кивнула, взяла миску и, едва взглянув на нее, передала Кэлен.

— Толщины трех пальцев должно хватить.

Кэлен моргнула.

— Что?

— Мне нужна твоя кровь. — С рассеянным видом она указала уровень внутри чаши. — Вот столько — до этой отметки.

Кэлен стояла с миской в руках, не зная, что делать, и наблюдала, как Никки аккуратно отмеряет шагами расстояние.

Рэд отвернулась от окна.

— Я помогу тебе.

— Нет! — сказала Никки, резко оборачиваясь. Она подошла к столу возле кровати и потушила лампу. — Никто, кроме нее, не должен дотрагиваться до миски.

Рэд отдернула руки и искоса посмотрела на Никки, но промолчала. Кэлен вытащила из поясных ножен кинжал.

Никки, убедившись, что окно закрыто на щеколду, повернулась и увидела, что собирается делать Кэлен.

— Подожди. Есть одно пророчество, которое гласит: «Священен меч, когда не останется никакой надежды, кроме клинка». Думаю, оно может иметь отношение к этой ночи.

Кэлен посмотрела в сторону Ричарда, а затем на меч у стены, прислоненный к изголовью кровати. Ее взгляд снова обратился к колдунье.

— В смысле?

— Убери кинжал и воспользуйся мечом Ричарда, — сдержанно сказала Никки, снова начав мерить шагами комнату.

Что-то в словах «меч Ричарда» заставило Кэлен содрогнуться. Это оружие пролило так много крови, защищая жизнь.

Стараясь не думать о нем в таком свете, Кэлен убрала кинжал и вытащила меч из искусно изготовленных ножен. Мягкий, особый звон уникального клинка отразился от каменных стен. Она села на край кровати и поставила миску на колени, пытаясь не думать о том, как много ее крови требуется Никки и что та собирается с ней делать.

Больше не давая себе времени на размышления, она провела лезвием по внутренней стороне своего запястья. Лезвие было таким острым, что сперва она ничего не почувствовала, и только когда потекла толстая струя крови, порез начал болеть по-настоящему. Кэлен держала запястье над металлической миской, развернув руку так, чтобы вся кровь текла в нее.

Никки аккуратно отмерила расстояние в нескольких направлениях и расставила на полу по кругу восемь свечей. Стремительным жестом она призвала свой дар и зажгла свечи, а затем отошла к кровати, чтобы проверить миску.

— Кажется, этого достаточно, — произнесла она, заглянув в миску. Затем она положила ладонь на порез, и кровь потекла меж ее пальцев. Кэлен почувствовала горячий толчок магии, обжигающий руку. — Это остановит кровь.

Колдунья была права. Рана тут же перестала кровоточить, хотя все еще пульсировала от резкой боли.

Никки подняла миску и указала ею на трех Морд-Сит.

— Я хочу, чтобы вы ждали снаружи. Пожалуйста, охраняйте дверь и никого не впускайте. Не открывайте ее, что бы вы ни услышали. Ни в коем случае, понятно?

Кассия прищурилась.

— Что бы ни услышали? Что мы можем услышать?

— Я не знаю, — отрешенным голосом сказала Никки, поворачиваясь к свободному участку пола. — Крики мертвых или что-то в этом роде. Просто не открывайте дверь. Мне придется выпустить на волю подземный мир, и комната должна быть запечатана, чтобы тьма не смогла выйти за ее пределы.

Кассия быстро переглянулась с другими Морд-Сит.

— Думаю, мы будем счастливы держать дверь закрытой.

— А что, если одна из вас будет звать на помощь? — спросила Вэйл.

— Единственной, кто будет звать на помощь, окажешься ты, если откроешь дверь.

— Тогда ладно, — сказала Вэйл. — Дверь останется закрытой.

Как только три Морд-Сит вышли и закрыли за собой дверь, Кэлен, хоть и находилась в комнате с ведьмой и колдуньей, почувствовала себя одинокой. Обе эти женщины имели дело с вещами, которые Кэлен и вообразить себе не могла. Еще хуже было то, что Никки предстояло еще раз применить свои навыки в качестве сестры Тьмы.

Кэлен перевела взгляд на Ричарда. Осознание того, что он мертв, заставляло ее чувствовать себя не только одинокой, но и потерянной.

Наконец, обернувшись, она увидела, что Никки при помощи миски с кровью рисует большой круг. Она окунала руку в свежую кровь и пальцами проводила линию на полу.

— Что ты делаешь? — спросила у нее Кэлен.

— Рисую внешний круг Благодати, — не поднимая взгляда, ответила колдунья, — начиная с границы подземного мира.

Некоторые из самых ранних воспоминаний Кэлен были о том, как она еще девочкой наблюдала за одаренными, рисующими Благодать. Изображение Благодати было не только актом глубокого почтения, но и магическим заклинанием. Она занимала центральное место во многих вещах в жизни одаренных. Хотя Благодать выглядела относительно просто, изучение нюансов для правильного ее использования могло занять целую жизнь.

Нарисовать ее можно было только в двух измерениях, но она представляла собой все четыре — три пространственных измерения и четвертое — время. Преобразование этих четырех элементов в двухмерную Благодать с помощью дара было серьезным делом.

Кэлен очень редко видела, чтобы кто-то осмелился рисовать Благодать кровью.

И уж никак не ее кровью.

Она знала, что рисование Благодати кровью могло вызвать определенные последствия, а заодно и темные силы, которые призывать не следует. Кэлен и не ожидала, что для их цели потребуется меньшее.

Благодать надлежало изображать в точной последовательности, и Никки начала чертить ее с внешнего круга, представляющего начало бесконечного мира мертвых за пределами круга. За ним нет ничего, только вечность. Именно поэтому Благодать начинают с этого круга: из пустоты, где нет ничего, начинается Сотворение.

Никки опустила руку в чашу с кровью и прошептала заклинания на незнакомом Кэлен языке, который она никогда не слышала раньше. Колдунья использовала алую руку как кисть, снова макая ее в миску при необходимости, и быстро нарисовала квадрат в соответствии с математической формулой в своей голове, сориентировав его определенным образом, понятным только колдуньям. Углы квадрата, касаясь круга изнутри, обозначали завесу между мирами жизни и смерти. Квадрат всегда рисовали вторым, поскольку завеса с момента возникновения мира жизни защищала его от власти подземного мира.

Никки снова опустила руку в кровь и вписала в квадрат круг поменьше, представляющий начало жизни. Круг касался четырех сторон по центру, показывая, как жизнь соприкасается и граничит с завесой, которая, в свою очередь, касается подземного мира.

Взяв еще крови, Никки нарисовала внутри меньшего круга правильную восьмиконечную звезду, символизирующую свет Создателя. От каждой ее вершины колдунья провела кровью прямые линии, пересекающие внутренний круг, квадрат и внешний круг. Первые четыре луча прошли сквозь углы квадрата, а оставшиеся пересекли его стороны, поделив их пополам.

Каждый луч, шедший от звезды и пересекающий внутренний круг, квадрат и внешний круг, заканчивался у одной из восьми свечей. Как только кровавые линии доходили до очередной свечи, пламя разгоралось ярче и начинало переливаться разными цветами.

Никки, чью руку облегала кровавая перчатка, подняла взгляд в мерцающем свете свечей.

— Мне нужна капля крови Ричарда. Используй меч и принеси каплю на лезвии.

Кэлен встревожил мрачный тон Никки. Следуя указаниям, она без промедления подошла к кровати, села на ее край и положила руку Ричарда себе на колени. Острием меча она проткнула кончик его пальца и, выдавив большую алую каплю крови, зачерпнула ее лезвием меча.

Кэлен чувствовала, как магия меча отзывается гневом от соприкосновения с кровью Ричарда. Она осторожно отнесла меч Никки, старясь не позволить собранной крови пролиться или дать гневу меча отвлечь себя.

Это была та же кровь, которая вернула дух Сулакана из мира мертвых в мир живых.

Держа меч на ладонях, Кэлен протянула его Никки. Колдунья покачала головой, не желая прикасаться к нему.

— Благодать нарисована твоей кровью. Ты сама должна это сделать. Помести каплю точно в центр круга. Хоть этого и не видно, — колдунья казалась предельно серьезной, — в круге находится истинная и абсолютная центральная точка, в которой мы появляемся при создании и где получаем душу. Но в отличие от внешнего круга, который представляет собой начало без конца, этот круг конечен. Он являет собой внешнюю границу — смерть — и точку начала.

Кэлен, держа острие меча над полом в центре круга, позволила капле крови Ричарда упасть.

— Ты связываешь все это кровью, — сказала ведьма из тени, — и делаешь Благодать жизнеспособной.

Никки кивнула.

— Жизнь и смерть связаны подобно тому, как магия Приращения и магия Ущерба зависят друг от друга, и это определяет их природу. Получается, что все взаимосвязано, даже такие элементарные понятия, как свет и тьма. Тень на земле не просто связана с тем, что отбрасывает и создает ее, но и существует посредством отрицательной формы, которую она образует. Таким образом, все, и положительное, и отрицательное, неразрывно связано и взаимозависимо. Даже, казалось бы, простая тень — не исключение. Чтобы узреть свет, необходима тьма, и, таким же образом, без подземного мира невозможно определить границы мира живых. Смерть определяет жизнь. Кровь в Благодати представляет жизнь, реальность, которой иначе не существовало бы. Осознание того, что все элементы не разделены, а взаимосвязаны, дает частичное понимание о том, что такое Благодать.

— Говорят, раньше волшебники могли путешествовать между мирами, — сказала Рэд, зачарованная видом кровавой Благодати.

— C тех пор они забыли, как проходить через рубеж — как его тогда называли — между миром живых и миром мертвых, — ответила ей Никки.

— Не все, — напомнила Кэлен колдунье, встретившись с ней взглядом. — Ричард уже делал подобное, он ушел в подземный мир, а затем вернулся.

Та кивнула.

— Еще одна способность волшебников прошлого, которую Ричард смог интуитивно постичь. Еще один факт, указывающий на то, что он избран.

— Можешь ли ты отправиться туда? — спросила Кэлен, удивляясь тому, как колдунья собирается связаться с нужными им духами.

Никки, наконец, нарушила тишину.

— Я была сестрой Тьмы. Тем не менее, я не могу отправиться в подземный мир, как это когда-то делал Ричард или другие волшебники. Я могу, однако, приподнять завесу и заглянуть за нее.

Кэлен оглядела комнату.

— Как ты собираешься проникнуть в мир духов?

Никки подняла руки, грациозно повернув их ладонями вверх. Все свечи в комнате погасли, за исключением тех восьми, что стояли вокруг Благодати. Комната за пределами этого круга свечей словно канула в небытие.

— Вся информация о жизни Ричарда, заключенная в этой капли его крови, касается тебя, — обратилась Никки к Кэлен. — Вся его сущность соприкасается с тобой, и, в определенном смысле, он существует посредством тебя. Вот как я собираюсь проникнуть в мир духов — через тебя. — Колдунья протянула руку. — Сядь в центре, возле капли крови своего мужа.

Кэлен, по щекам которой струились слезы, осторожно переступила через кровавые линии Благодати и села в центре, рядом с кровью Ричарда.

— Чтобы видеть в мире духов, — сказала Никки, — я должна заглянуть за пределы этого мира, в реальность, которая существует в пространстве вокруг нас и в то же время в каком-то другом месте, там, где переплетается положительное и отрицательное, магия Ущерба и Приращения. В некотором смысле, это тень, отбрасываемая жизнью. Мы — часть всего сущего, и нам просто нужно заглянуть за пределы того, что нас окружает. — Она указала на свечи. — Свет этого пламени будет нашим якорем в этом мире, в мире жизни, напоминанием о том, что реально на самом деле.

Слова Никки вызвали у Кэлен навязчивые воспоминания о том, как она была в темном месте, куда утащили ее душу.

Никки закрыла глаза и начала мягко и нараспев говорить на том же странном языке, который использовала раньше. Кэлен била мелкая дрожь от осознания чудовищности того, с чем им предстоит столкнуться в мире духов, и от невыразимой скорби от потери своей родственной души.

Убаюканная мягким, гортанным голосом Никки, Кэлен уловила внутри себя странный шум, как если бы тысячи далеких голосов все разом пытались говорить через нее. Ощущение усиливалось и ослабевало в унисон словам колдуньи.

Кэлен дождалась, пока колдунья замолкнет, а затем спросила:

— На каком языке ты говорила?

— Это противоположность языка Сотворения — язык мертвых, — все так же мягко сказала Никки, не открывая глаз. — Сестры Тьмы использовали его, чтобы призвать другой мир, который всегда незримо находится вокруг нас. Язык мертвых содержит потоки магии Ущерба, которые приподнимают завесу подземного мира.

Каким-то образом это все имело смысл и заставило Кэлен, сидевшую в центре Благодати, почувствовать себя частью всего сущего. Проблема была в том, как найти одну нужную им душу во тьме за пределами завесы, как выделить один из тех голосов, что она слышала.

— Подожди, — задумчиво нахмурившись, произнесла Мать-Исповедница.

Никки открыла глаза и посмотрела на нее.

— Ты сказала «Священен меч, когда не останется никакой надежды, кроме клинка». Думаю, я знаю, что нужно сделать.

Она вскочила, сняла амулет с шеи Ричарда и положила Меч Истины вдоль его тела. Кэлен скрестила руки супруга на груди и заставила его пальцы сжать обмотанную серебряной проволокой рукоять со словом «ИСТИНА», выложенным золотой нитью.

— Пусть ярость меча будет для тебя маяком, — шепнула она Ричарду. — Позволь праведному гневу клинка помочь тебе найти дорогу обратно, пусть он противостоит злу и тем, кто хочет покончить с жизнью. Позволь ярости быть твоим проводником к борьбе за жизнь.

Она смогла ощутить магическую ярость меча, полыхнувшую в ответ.

Закончив, она аккуратно переступила через кровавые линии и вернулась в центр Благодати. Держа амулет за цепочку, она положила его в протянутую ладонь Никки, стараясь не думать о том, что только что вручила древний предмет силы сестре Тьмы.

Никки надела цепочку и позволила древнему амулету, изготовленному самим Барахом, лечь на грудь, прямо у сердца.

— Время танцевать со смертью, — прошептала она в темноту.