Сердце войны

Глава 52

Когда они спустились по винтовой лестнице с клинообразными ступенями, засветились ближние из сфер по периметру безмолвной комнаты под Садом Жизни. Древняя комната со стенами из каменных блоков была обнаружена, когда рухнула крыша. Непритязательное помещение без каких-либо украшений сперва показалось заброшенной кладовой или чем-то вроде того. Здесь не было ни дверей, ни другого входа, за исключением узкой шахты с каменными ступенями, расположенными по спирали.

Когда Ричард впервые увидел комнату, она напомнила ему запечатанный и забытый склеп. В некотором смысле, так оно и было, но за этим скрывалось нечто куда большее.

В центре помещения располагалась внушительная машина предсказаний. Куб из прочного металла, служивший домом для Регулы, с каждой стороны был украшен описывающими ее символами языка Сотворения, которые велели держаться от нее подальше. По периметру комнаты лежали аккуратные стопки из тысяч пустых металлических полосок, на которых, если пропустить их через машину, появлялось пророчество.

Должно быть, некогда машина использовалась именно для этой цели. Судя по запасам пустых металлических полосок, когда-то машину активно использовали. Ричард задавался вопросом, много ли книг пророчеств, особенно тех, что в Народном Дворце, исходят от Регулы.

Даже если книги пророчеств не были расшифровкой данных машины, даже если пророчество не исходило из машины напрямую, Регула служила каналом, через который пророчества текли в мир жизни. Несмотря на то, что машина была погребена и больше не использовалась, она все равно находилась в мире жизни, порождая пророчества через одаренных. Она была послана из подземного мира в качестве защиты, но само ее присутствие пробило брешь между мирами, которая, как и яд смерти внутри Ричарда, медленно уничтожала жизнь.

Ричард проверил выходной лоток на случай, если машина выдала пророчество за время его отсутствия, но тот был пуст.

Ричард склонился над ней, положив ладони на холодный металл плоской верхней крышки. От его прикосновения машина ожила, и земля задрожала от тяжелого стука.

Теперь он знал, что сам аппарат в действительности не был Регулой. Регула была силой подземного мира, и в мире мертвых не было никакого механизма. Сама машина являлась предметом, созданным древними волшебниками, которых называли творцами.

Творцами называли одаренных со способностью создавать вещи, которых раньше никогда не было. Меч Ричарда — один из таких предметов, вспомогательный материальный объект, созданный, чтобы взаимодействовать с силой Одена. Аналогично этому, машина предсказаний являлась просто материальным механизмом творцов для вмещения и защиты истинной силы Регулы. Она была сосудом, похожим на шкатулки, содержавшие в себе силу Одена, а также способом для силы Регулы напрямую общаться с обитателями мира живых.

Пол содрогнулся еще сильнее, когда из центра машины, подобно молнии во тьме, вырвался луч света, проецируя на потолок символ языка Сотворения. Узор, начерченный линиями света, медленно вращался синхронно с шестернями внутри машины. Это был тот же символ «Регула», что и выгравированный на боковых стенках машины.

Натан почесал затылок.

— От нее у меня мурашки по коже. Я спускался сюда бессчетное множество раз с твоего отъезда, Ричард, но машина ни разу не шелохнулась. Почему она вдруг пришла в движение, когда ты до нее дотронулся? Из-за яда твоя магия вообще не работает.

Ричард нежно провел рукой по скругленной грани, лаская холодный металл и чувствуя, как машина вибрирует под его прикосновением, пока шестерни, рычаги и маховики внутри усердно трудятся, записывая что-то на тонкой металлической пластине при помощи языка Сотворения.

— Регула из подземного мира, — сказал Ричард. — Я fuer grissa ost drauka, и смерть узнает меня.

— О, просто великолепно, — пробормотал Натан. — Я не знал, что в мире мертвых есть большие металлические коробки с шестеренками.

— Их там и нет, — сказал Ричард, не обращая внимания на сарказм старого волшебника. — Машина была построена, чтобы вместить силу и дать ей способ общаться.

— Кто ее построил? — спросил Натан.

Ричард поднял взгляд.

— Подозреваю, те же люди, которые в итоге захоронили ее, когда им не понравилось то, о чем она говорит.

Металлическая полоска упала в выходной лоток. Она была длиной с его палец, и мягкий металл можно было легко согнуть. Ричард некоторое время не трогал ее, давая остыть на тот случай, если полоска была горячей. Наконец, он осторожно взял ее и бросил на крышку машины, чтобы она продолжила остывать, но полоска вышла из машины уже холодной. Он знал, что это значит, и не был уверен, что рад этому.

Он щелкнул по пластинке пальцем, поворачивая ее так, чтобы было удобно читать. Натан, Никки и Кэлен наклонились, чтобы взглянуть на ряд сложных символов, выжженных на металлической поверхности.

— Что там написано? — спросила Кэлен.

— «Я была во тьме. Я скучала по нашим беседам».

Натан сердито посмотрел на него.

— Она узнает тебя?

— Я же говорил, я fuer grissa ost drauka, а она из мира мертвых. Теперь внутри меня смерть, и я отличаюсь от всех остальных. Вероятно, я кажусь ей знакомым. — Ричард лениво потер верх машины, не совсем зная, что сказать. — Я многое узнал о тебе с тех пор, как в последний раз был здесь, — наконец, произнес он, обращаясь к машине.

Пол содрогнулся, когда машина снова пришла в движение. Начертанный светом символ на потолке вращался, пока шестерни внутри машины поворачивались, выполняя свою задачу и втягивая чистую полоску, чтобы нанести на нее гравировку сфокусированным лучом света. Наконец, металл с лязгом упал в лоток. Это не заняло много времени, и полоска опять была холодной. Ричард кинул ее на крышку, а затем оперся на локти и стал переводить. Он хмурился, читая сообщение про себя.

«Я знаю, что ты здесь не ради пророчества».

От него не ускользнула ирония, и, несмотря ни на что, сообщение заставило его улыбнуться. Машина словно была немного легкомысленной — у него был тот же недостаток, который он иногда не мог контролировать.

Регула была права — Ричард пришел не ради пророчества. Он искал ответы. Не сообщив остальным о том, что сказала машина, он поднял взгляд на людей, стоявших по обеим сторонам от него.

— Я знаю, это звучит немного... странно, но думаю, Регула сможет лучше ответить на мои вопросы и сосредоточиться на том, что я спрашиваю, если мы с ней останемся наедине.

Кэлен метнула в него раздраженный взгляд.

— Ты хочешь, чтобы мы дали вам двоим побыть наедине? — спросил Натан, уперев кулаки в бедра.

— Вероятно, так будет намного быстрее, — сказал Ричард.

Никки сжала предплечье Кэлен и, наклонившись ближе, прошептала:

— Прочитав свитки, я думаю, что Ричард знает, о чем говорит. Нам лучше поступить так, как он просит.

Кэлен, вздохнув, смилостивилась.

— Ладно, но ты можешь поторопиться? Нам нужно попасть в сдерживающее поле.

Ричард кивнул и улыбнулся ей.

— Конечно.

Когда они все, пройдя через дверной проем, вернулись на небольшую лестничную площадку у подножия винтовой лестницы, он снова склонился над машиной, положив на нее ладони. Она тут же ожила и вытянула еще одну металлическую пластинку из стопки заготовок.

Наконец, пластинка упала в лоток. Ричард взял ее за края большим и указательным пальцами и поднял, чтобы прочитать.

Машина задавала вопрос на языке Сотворения:

«Я скоро умру?».

Этот вопрос неожиданно растрогал Ричарда. Прежде он не испытывал к машине никаких чувств, но теперь, многое узнав и выяснив, что Регула была изгнана из мира мертвых, которому принадлежала, он смотрел на нее другими глазами. Она была отправлена в чуждый ей мир жизни и заключена в металлическую коробку, скорее всего, созданную творцами, а также наделена самосознанием, чтобы функционировать в чужом мире.

Ричард слегка улыбнулся, положив руки на машину.

— В этом мире все люди умирают, и никто не может избежать смерти. Мы вольны лишь решать, как хотим жить.

Машина тут же заурчала, выдергивая другую металлическую полоску из стопки заготовок. Когда сфокусированный луч света выжег на ней надпись, и пластинка упала в лоток, Ричард поднял ее и положил на крышку машины, чтобы перевести символы.

«Правило волшебника. Наверное, оно очень мудрое».

Ричард снова улыбнулся и положил ладони на машину.

— Да, так и есть.

Рычаги и шестеренки машины опять пришли в движение. Каменный пол дрожал, пока металлическая полоска проходила через внутренний механизм, и Регула наносила на нее надпись, а затем, наконец, пластинка упала в лоток. Ричард оглянулся на остальных. Они сбились в кучу, переговариваясь приглушенными голосами, и, казалось, были поглощены жарким спором. Он не мог разобрать их слов, но для него имело значение лишь то, что они не обращают на него никакого внимания.

Он поднял металлическую пластинку и остолбенел от того, что прочитал.

«Каково это — испытывать удивление? Не знать, что произойдет? Не знать обо всех возможностях?».

Регула — сила подземного мира, регулирующая вечное настоящее — обсуждала с ним природу его мира. Регула знала обо всем, что произойдет, что может произойти. Она была грандиозным всеобъемлющим узлом, нагромождением вечного настоящего, которое состояло из всех возможностей.

Возможно, она и знала почти обо всем, но свободная воля выходила за ее рамки.

— В этом смысл того правила волшебника, — сказал Ричард, возвращая ладонь на холодный металл крышки машины. — Не знать, что произойдет, значит быть наполненным возможностями, почти так же, как ты. Нам иногда трудно выбрать одну из этих возможностей, иногда нам приходится выбирать сложный или даже ужасающий путь. Но иногда в принятии решения заключается радостная суть того, что значит быть живым, быть человеком.

Металлическая пластина немедленно начала свой путь через Регулу. Когда она вышла, Ричард положил ее на крышку рядом с остальными и стал читать.

«Мертвые говорят со мной. Даже отсюда я слышу их голоса. Даже если они не хотели говорить что-то при жизни, они говорят мне об этом после смерти».

— Должно быть, это... нелегко.

Еще одна полоска прошла через Регулу. Ричард увидел, что на ней начертаны четыре символа. Он быстро перевел надпись.

«Это холодный мир. Я привыкла к скоплению душ вокруг, которые разговаривали со мной. Но я была отослана прочь. Здесь у меня никого нет, и мне одиноко».

Ричард снова положил руку на машину, сочувствуя ей, потому что она была захоронена и забыта.

— Понимаю. Мне жаль, — шепотом сказал он.

Несколько сокрытых внутри шестеренок крутились вхолостую, вместо того, чтобы обрабатывать металлическую полоску. Из-за этого машина издавала негромкое жужжание, немного напоминающее кошачье мурлыканье.

— Почему они захоронили тебя? — спросил он, когда Регула некоторое время не отвечала, а ее шестеренки тихонько вращались.

Он не знал, кто это сделал, но было совершенно ясно, что этот кто-то приложил огромные усилия, чтобы захоронить аппарат Регулы и убедиться, что его не найдут.

Наконец шестеренки медленно, почти неохотно, разогнались. Рычаги со щелчком переключились, валы крутанулись, а стальные рукояти повернулись, когда машина начала выжигать на металлической пластинке следующее сообщение.

Ричард вытащил холодную полоску и, бросив ее на верх, оперся на локти и стал переводить текст.

«Потому что я знала слишком многое».

Ричард не смог удержаться от усмешки.

— Полагаю, они тебя совсем не знают. Ты ничего не можешь с этим поделать, ведь ты просто поступаешь согласно своей природе.

Еще одна полоска металла прошла через машину, и на ней было выжжено сообщение:

«Ты понимаешь. Никто и никогда не понимал этого до тебя. Ты понимаешь, потому что ты — Сердце войны».

Последний символ Ричард до этого видел лишь однажды — он совсем недавно узнал его значение из Небесных свитков.

Он печально улыбнулся.

— Ты только что пошла против своей природы. Ты действовала, исходя из своей свободной воли, и сказала мне то, что не должна была говорить.

Когда появился ответ, Ричард озадаченно уставился на него.

«Это не против моей природы. Это пророчество, одно из тех, что истинно».

Ричард кивнул.

— Возможно, ты права.

Другая металлическая пластинка прошла через машину. Ричард наклонился и поднял ее.

«Для чего я существую?»

Он вздохнул.

— Ты часть подземного мира, которая регулирует определенные вещи — то, о чем сообщают тебе мертвые. Ты хранитель вечного настоящего.

Через машину прошла очередная пластинка.

«Такова моя цель в том мире. Пророчество гласит, что я была послана сюда, чтобы выполнить свое предназначение, но не сообщает, в чем оно заключается. Какова моя цель здесь, в этом мире?»

Ричард уставился на металлическую коробку, сейчас казавшуюся ему живой.

— Ты хранитель вечного настоящего. Как ты можешь не знать свое предназначение?

Машина практически без паузы принялась писать ответ.

«Потому что ты руководствуешься свободной волей. Именно ты определяешь мое предназначение».

Ему казалось, что машина прощупывает его и подталкивает к тому, чтобы он произнес правильные слова.

— Полагаю, ты сама ответила на свой вопрос о том, каково не знать, что произойдет и не знать всех возможностей. Тебе нужно только спросить себя, каково испытывать удивление, и, возможно, ты постигнешь правило волшебника.

Регула все ждала, и Ричард склонился над ней, положив обе ладони на машину.

— Я сделал выбор: я хочу вернуть тебя в твой мир, прежде, чем твое присутствие разрушит мир жизни. Так ты окажешься там, где и должна находиться. Твое предназначение — помочь мне в этом.

Машина была тихой и неподвижной, словно размышляла, а может, проверяла, не противоречат ли его слова каким-либо ее базовым принципам. Пол неожиданно задрожал, когда Регула снова пришла в движение, вытягивая полоску металла из стопки в отсеке. Ричард всматривался внутрь через толстое и неровное смотровое стекло, наблюдая за тем, как металлические щипцы тянут пластинку по колеям и через шестеренки. Закончив выжигать символы сообщения, Регула выбросила металлическую полоску в лоток. Ричард пару мгновений смотрел на нее, а затем поднял и осторожно положил на верхнюю крышку машины.

Он уставился на слова, с которыми был согласен его разум.

«Потерянные находятся среди нас. Ты их единственная надежда, ты — Сердце войны. Делай то, что должен. Действуй согласно правилу волшебника».

Ричард точно знал, что это значит. Он помнил слова Наи Мун, написанные на стене пещеры в Стройзе.

Прежде, чем он смог что-нибудь сказать, Регула опять ожила, но на этот раз с резким стуком. Четыре металлические пластинки исчезли в машине одна за одной. Машина грохотала, пока полоски пробегали через шестеренки и механизмы, но сейчас звук ее работы был другим. Когда первая пластинка упала в лоток, он увидел, что она дымится. Ричард осторожно дотронулся до нее пальцем. Металлическая полоска была обжигающе горячей, и он знал, о чем это говорит.

Там было написано: «Мои дети идут».

Из машины появилась вторая горячая полоска металла. Он дал ей остыть несколько секунд, а затем поднял ее.

«Они сожрут всех вас».

На третьей пластинке было написано: «Наконец-то, близится возмездие».

Последняя пластинка со звоном упала в лоток. Ричард вытащил горячую полоску и бросил ее на крышку Регулы.

«Они уже здесь».

Он абсолютно точно знал, что происходит. Император Сулакан и Ханнис Арк взяли под контроль то, что говорит машина предсказаний. Они использовали ее, и уже делали это прежде. Всякий раз, когда они воздействовали на машину, металлические полоски выходили из нее горячими.

В этот раз они оповестили его, что вторжение во дворец начинается. Они объявили о своем прибытии, чтобы наполнить сердца своих жертв парализующим страхом.