Сердце войны

Глава 25

Поднявшись на верхний этаж цитадели, старый писарь Молер оглянулся и поднес фонарь к дубовой двери. Массивные железные полосы на ней создавали впечатление, что дверь ведет то ли в сокровищницу, то ли в подземелье.

— Вот это место, магистр Рал, — сказал Молер. — Это и есть — был — рабочий кабинет епископа Арка. В кабинете для ведения записей хранятся все пророчества, и здесь он трудился большую часть времени.

Ричард был не слишком счастлив от того, что ему придется иметь дело с неопределенностью и ложнонаправленностью пророчеств, но ему необходимо узнать, какой информацией руководствовался Ханнис Арк, когда задумал вернуть императора Сулакана из преисподней. Совершенно ясно, что он использовал нечто действенное, ведь в противном случае Сулакан так и остался бы в мире мертвых.

Молер прижал к двери палец руки, в которой держал фонарь, и улыбнулся Ричарду, Кэлен, Никки и трем Морд-Сит. Ричарду его улыбка показалась скорее виноватой, чем довольной.

— Как и писари до меня, я почти всю жизнь провел, работая здесь. Я посвятил себя хранящимся здесь пророчествам, присматривая за старыми и записывая новые, когда их присылали епископу Арку.

Ричард перевел взгляд со старого писаря на дверь.

— Будем надеяться, внутри есть то, что поможет нам остановить его.

Сгорбленный писарь кивнул, а затем склонился еще ниже, выбирая нужный ключ из связки, которую всегда носил с собой. Длинные пряди седых волос едва прикрывали лысину на его голове, усыпанную пигментными пятнами. Ричард забрал от старика фонарь, чтобы тому проще было отыскать правильный ключ и открыть дверь.

Наконец, Молер вставил ключ и стал покачивать его в капризном старом замке, придерживая ручку двери. Когда язычок лязгнул, старик толкнул тяжелую дверь и, забрав фонарь из рук Ричарда, провел всех в комнату. Он протянул руку в темноту, взял длинную щепку из небольшой железной чаши на стене возле двери и зажег ее от своего фонаря. Опустив стеклянную заслонку, старик суетливо пошел по комнате, по пути зажигая свечи и лампы от лучины. Каждый огонек добавлял толику света, и вскоре все помещение проступило из темноты.

Здесь не было окон, через которые могла заглянуть ночь. Высокие балки на потолке украшала декоративная резьба, а оштукатуренные стены за долгие годы покрылись темными пятнами копоти от свечей и фонарей.

Лорен закрыла дверь и встала около нее. Две другие Морд-Сит заняли посты по сторонам от двери, охраняя вход, чтобы никто их не побеспокоил.

Кабинет для записей оказался гораздо больше, чем Ричард ожидал, исходя из размеров цитадели, хотя и близко не таким огромным, как многие комнаты с пророчествами, которые ему довелось видеть. Поскольку цитадель первоначально служила тюрьмой, где до казни находились те, кто родился с оккультными силами, просочившимися сквозь барьер, казалось странным, что так много места было отведено пророчествам.

Он полагал, что помещение первоначально было предназначено для других целей, но со временем те, кто управлял цитаделью, как и большинство людей, все сильнее увлекались пророчествами. Пророчества, даже ложные, давали им власть над людьми.

Молер указал на книги учета, выстроившиеся на полках высоких книжных шкафов у левой стены, отвечая на невысказанный вопрос Ричарда.

— Я считаю, что изначально, много веков назад, в этом месте записывали информацию об осужденных. Все эти книги исписаны именами с указанием родственных связей. Думаю, смотрители использовали эти книги учета, как способ попытаться сдержать распространение некой инфекции, просачивающейся из третьего царства. Но в какой-то момент людей, управлявших этим местом, стали в большей мере интересовать пророчества, и книги учета были забыты, как и первоначальное предназначение цитадели.

Ричард кивнул.

— Полагаю, заключенные взяли под контроль свою тюрьму, если можно так выразиться. Оказавшись у власти, они пришли к убеждению, что посредством пророчества смогут изменить свое положение и обрести мировое господство.

— Ханнис Арк был одержим пророчествами, — подтвердил Молер, — а еще властью. Особенно над Домом Ралов.

— И почему Ралы так беспокоили его? — спросила Кэлен.

Молер повернулся, чтобы взглянуть на нее.

— Они убили его семью, когда он был еще ребенком.

Ричард кивнул.

— Некоторые из моих предков убили множество людей и нажили немало врагов.

— Что ж, — озираясь, сменила тему Никки, — довольно скромно по сравнению с хранилищами пророчеств, которые когда-то существовали во Дворце Пророков.

— Будем надеяться, что хранящиеся здесь сведения окажутся для нас полезными, — сказала Кэлен.

Хотя Молер и зажег все свечи и лампы, кабинет для записей был довольно темным и мрачным, да еще и решительно странным. Необычная коллекция самых разных предметов была расставлена по всей просторной комнате. В застекленных витринах лежали причудливые сочетания небольших вещиц. Повсюду бессистемно были расставлены низкие комоды, шкафы, статуи и пьедесталы. Ричард не мог уловить закономерности в их расстановке, но видел, что все предметы размещены в некой сетке, и этим напоминали ему шахматные фигуры на огромной игральной доске. У стен комнаты кое-где стояли мягкие стулья и удобные места для отдыха и чтения.

Ричард хмурился, осматривая помещение и пытаясь понять закономерность, но в конечном итоге решил, что, возможно, тут и нет никакого принципа. Логике подчиняется не все. Иногда люди просто ставят новые предметы своей коллекции туда, где есть свободное место. Скорее всего, предметы, начиная мраморными статуями и заканчивая бронзовыми солнечными часами, были помещены в комнату сразу после приобретения. Впрочем, коллекционер обладал странным взглядом на вещи, если хранил солнечные часы в темной комнате без окон, будто пряча их от своего предназначения. Или же Ханнис Арк находил свою прелесть в хаосе.

Они молчали, неторопливо шагая мимо застекленных шкафов со странными коллекциями предметов: костями неведомых Ричарду причудливых существ, обычными на вид камнями, небольшими соломенными фигурками, одетыми в небрежно сшитую одежду, резными статуэтками людей и животных, запечатленных в сценках из повседневной жизни, а также механическими устройствами с шестеренками, о назначении которых Ричард мог только догадываться. Эти устройства чем-то напоминали Регулу, машину предсказаний. Она тоже представляла собой совокупность зубчатых механизмов.

На полках шкафов стояли маленькие шкатулки различных размеров, а также круглые трубки с вырезанными на них символами языка Сотворения. Рассмотрев несколько шкатулок, Ричард перевел в уме некоторые символы и понял, что на каждом предмете записаны истории, схожие со сценками, которые изображали крошечные резные фигурки.

Заглянув в один из шкафов, Никки покачала головой.

— Мне ненавистна мысль о том, что Ханнис Арк заполучил хотя бы часть этих редчайших предметов.

Она посмотрела на Молера, но тот лишь виновато пожал плечами.

— Не все здесь собрано им. Некоторые предметы находятся здесь со времен моей юности. Я знаю, что он время от времени пополнял коллекцию, но остальное было здесь еще до моего рождения.

В комнате тут и там стояли чучела животных. Кроме обычных зверей в естественных позах — олень на ковре из высушенной травы, семейство бобров на куче хвороста, хищные птицы с распростертыми крыльями на голых ветвях — был здесь и огромный медведь на задних лапах, который широко открыл пасть в беззвучном реве и выставил когти, словно он приготовился к атаке.

В различных частях помещения в случайных клетках воображаемой шахматной доски стояли массивные пьедесталы, высеченные из дерева или камня, и на каждом лежала огромная открытая книга в толстом кожаном переплете. Некоторые книги были украшены сусальным золотом, в большинстве своем книги были явно старыми и затертыми, с потрепанными по краям обложками. Из-за размеров их проблематично было бы переносить, кроме того, они казались довольно хрупкими и, наверно, поэтому хранились прямо на пьедесталах, а не на книжных полках вдоль дальней стены.

Все книги были открыты на тех страницах, где были сделаны последние записи. Одни были открыты посередине, другие ближе к концу, и только несколько книг были открыты почти в самом начале.

Столы возле пьедесталов были завалены беспорядочными грудами свитков. Ричард развернул несколько, и они подтвердили его предположение, что в свитках записаны пророчества, которые присылали в цитадель, чтобы Молер переписал их в стационарную коллекцию больших книг. Некоторые пророчества казались сложными, но большинство были намного проще обычных пророчеств, которые ему доводилось читать. Восковые печати на многих свитках были целы — они дожидались, пока их откроют и перепишут.

Кэлен рассказывала ему об ужасном способе Людвига собирать пророчества. Он пытал пленников, и возможно, ради некоторых этих свитков кто-то погиб от рук аббата. Оказаться в руках этого безумца — сущий кошмар для любого.

И все же, как ни странно, Ханнис Арк не особо спешил ознакомиться со всеми новыми пророчествами, и те лежали нетронутыми. Ричард начал подозревать, что нечто другое захватило его внимание, а значит, пророчества были не самой важной ценностью в этой комнате, по крайней мере, для Ханниса Арка. Он тратил свое время на что-то другое. Тут было что-то еще. Ричард задавался вопросом, чем же это может быть.

Молер махнул рукой с искривленными артритом пальцами, показывая на открытые книги.

— Это труд всей моей жизни, магистр Рал. В эти книги я записывал пророчества, собранные в Темных землях. — Он с благоговением положил руку на одну из открытых книг. — Я записывал в книги все доставленные в цитадель пророчества, как и целые поколения писарей до меня.

— Все эти пророчества получены от Людвига Дрейера? — спросил Ричард.

— На самом деле, только малая часть. Аббат Дрейер считал себя главным источником пророчеств епископа, но на деле это было не так. Большую часть свитков и даже целые книги принесли из разных мест в Темных землях. Посланники цитадели ездили по городам и отдаленным местам, общаясь с сельскими жителями и Каннинг-фолк, чтобы собрать пророчества у наделенных талантом предсказания. Когда предсказание поступало сюда, я записывал его в эти книги.

— Все эти книги написаны тобой? — спросила Кэлен.

— Что вы, нет, — сказал он с коротким смешком. — Я трудился над этими книгами, писал в них, но они пришли ко мне из глубин веков. В них содержится работа древнего рода писарей, которому уже тысячи лет. Я верю, что этому роду почти столько же лет, сколько и цитадели. И все это записано здесь. Как и мои предшественники, я работал в цитадели всю жизнь. Я с молодости заношу новые пророчества в эти книги, большую часть жизни я делал это для епископа Арка.

Обладая знаниями о пророчествах, Ричард едва ли мог поверить в то, что эти книги с записанными в них пророчествами были источником силы и знаний Ханниса Арка. Пророчество, особенно то, что больше походит на фольклор, а не на истинное пророчество, не может обеспечить такой уровень знаний.

— И как ты выбираешь книгу, в которую нужно записать новое пророчество? — спросила Никки у писаря. — Решать, к чему они относятся, тоже было твоей работой?

Казалось, он несколько озадачен таким вопросом.

— Они классифицируются по теме. Я записываю их в книгу, которая относится к теме пророчества.

Ричард переглянулся с Никки, а потом окинул взглядом открытые книги по всей комнате.

— Я только недавно начал составлять каталог пророчеств в Народном Дворце, но для этого мне понадобился настоящий пророк, который сперва читает пророчество и определяет его истинную суть.

— Правда? — спросил Молер, его глаза просветлели. — Я и не думал, что вы интересуетесь такими вопросами. Епископ Арк никогда особо не вникал в рутинные аспекты моей работы, его волновало лишь чтение переписанных мной пророчеств. Много ли книг пророчеств в Народном Дворце?

Ричард выгнул бровь.

— Книги из этой комнаты не смогли бы заполнить и самый тесный угол одной из самых маленьких библиотек. Там великое множество библиотек, и некоторые из них размером с эту цитадель.

Глаза Молера расширились.

— Правда? Как бы я хотел в один прекрасный день увидеть это своими глазами.

— Надеюсь, этот день настанет, — сказал Ричард. Он нахмурился, подбираясь к тому, что действительно его интересовало. — Почему бы не записывать пророчества в хронологическом порядке, а не по теме? Хронология имеет огромное значение. В конце концов, пророчество бесполезно, если речь в нем идет о событиях тысячелетней давности, или о событиях, которые будут происходить тысячелетиями позже. Необходимо знать, к какому времени относится пророчество, чтобы определить, имеет ли оно отношение к нынешним событиям. Пророчество можно связать с чем-то и, что еще более важно, поместить в контекст, только если известна его хронология.

Молер был сконфужен.

— Едва ли у меня была возможность определить хронологию, магистр Рал. Мне приходилось использовать в качестве основного признака тему пророчества. Всегда так делалось.

Ричард не хотел прямо здесь и сейчас сообщать этому человеку, что работа всей его жизни была не только заблуждением, но и практически бесполезна, и в то же время он не мог оставить Молера в полном неведении.

— Смысл написанных слов собьет с толку любого, за исключением одаренного, который знает, как именно этот смысл связан с самим пророчеством. Ты одарен?

Молер прикоснулся пальцем к своей нижней губе.

— Нет, магистр Рал. Но я умею читать, поэтому знаю смысл пророчества.

Ричард мотнул головой.

— Проблема в том, что смысл пророчества заключается не в словах.

Старый писарь распахнул глаза.

— Не в словах? Но как так может быть?

— Значение пророчества скрыто в слое магии, которая стоит за словами. Большинство не понимает, что слова — это не само пророчество, а лишь спусковой крючок для значения настоящего пророчества. Например, пророчество гласит, что будет дождь, но на самом деле может подразумеваться кровавый дождь или богатый урожай. Только пророк может разглядеть видение реального пророчества, завуалированного словами. Слова запускают это видение, но не раскрывают его.

Молер оглядел комнату, где проработал всю жизнь. Он выглядел запутанным и потерянным, вероятно, впервые за всю свою карьеру.

— Даже если руководствоваться словами, — сказала Никки, — пророчество часто содержит отсылки к нескольким темам. Как ты определяешь, в какую книгу их записать?

— Я делал все, что было мне под силу, госпожа, используя свой опыт и суждения, — Молер указал на книгу. — Например, все пророчества в этой книге относятся к Дому Ралов — Ханнис Арк проявлял к этой теме недюжинный интерес. — Он поднял взгляд на Ричарда. — Хотите сказать, работа всей моей жизни бессмысленна? Все эти категории не имеют смысла?

Ричард вздохнул, глядя на пьедесталы с раскрытыми книгами.

— Не могу утверждать наверняка. Я могу лишь сказать, что пророчество называет меня тем, кому предначертано положить конец пророчеству — что бы это ни означало. Полагаю, в конечном итоге, если я добьюсь успеха, ничто из этого не будет иметь значения.

— Вот уж не думал, — прошептал себе под нос Молер, разглядывая книги так, будто впервые взглянул на пророчества по-новому. — Если задуматься, епископ Арк провел здесь большую часть жизни.

Ричарда больше беспокоил тот факт, что Арк не помогал в сортировке пророчеств по нужным книгам. Это могло означать лишь одно — человек не был настолько заинтересован в пророчествах, как считал Молер. Что-то другое занимало внимание Ханниса Арка и было источником его знаний.

— Люди, которые используют пророчества, на самом деле не ведают, что делают, — сказала Никки, более Ричарда сведущая в этом вопросе. — Если, как ты говоришь, — обратилась она к Молеру, — сведения собирались от людей, наделенных «талантом предсказания», то многие из этих пророчеств могут оказаться ложными.

Он выглядел встревоженным.

— Ложные пророчества, госпожа?

Никки кивнула, рассматривая книги.

— Истинные пророчества исходят от волшебников — пророков — а не от деревенских жителей, которые вообразили, что обладают талантом и выдумали пророчество. У таких людей голова обычно забита предсказаниями, которые приходят из снов, мечтаний, страхов или, что чаще всего, из их богатого воображения. Истинные пророки — это волшебники, а волшебники в наши дни встречаются чрезвычайно редко. Пророки — редкость даже среди волшебников. Пророчества предназначены только для тех, кто хотя бы обладает даром, и особенно для тех волшебников, которые наделены талантом пророчества. Истинное пророчество — это специальность волшебников, а не обычных людей.

Молер озабоченно нахмурился.

— Имеете в виду, что здесь... не настоящие пророчества?

Никки пожала плечами.

— Если сделать много предсказаний, в конце концов, одно из них окажется правдивым, но это случайность, а не осознанный результат. Люди обращают внимание на единственное сбывшееся предсказание и верят другим, которые, как им кажется, просто еще не произошли. Но они забывают о сотнях и даже тысячах подобных предсказаний, которые не сбылись и были забыты, поскольку оказались ложными. Похоже, это стало навязчивой идеей тех немногих, кто изначально не понял пророчество, и они передали свою веру в такое «пророчество» тем, кто пришел после них. Это сродни суеверию, не более. Во Дворце Пророков я много лет проработала с пророчествами, которые хранились глубоко в подземельях и были написаны волшебниками, настоящими пророками. Исходя из своего опыта, могу сказать, что здесь может быть несколько драгоценных камней, но большинство — просто пустая порода.

Ричард думал так же. Он задавался вопросом, чем же на самом деле занимался Ханнис Арк в этой комнате. Если пророчества были так незначительны и практически бесполезны для его цели, то как он отыскал способ воскресить Сулакана?