Сердце войны

Глава 26

Ричард повернулся к писарю.

— Где епископ работал большую часть времени? Ты сказал, что он проводил здесь очень много времени. Что он делал?

Молер неловко пожал плечами.

— Я не был посвящен в то, чем конкретно он занимался — он не обсуждал это с простым писарем. Но точно знаю, что он любил изучать старинные документы. По крайней мере, чаще всего я видел его именно за этим занятием. Рано утром я начинал записывать пророчества в книги, он обычно приходил позднее. Чаще всего он работал ночами, пока меня не было.

Старик поднял руку и показал в направлении большого стола в окружении пьедесталов с книгами пророчеств. Стол был беспорядочно завален всем подряд: от инкрустированных костью предметов и простых подсвечников, до линеек и разделителей бумаг, а также груд старых свитков. На стопке потрепанных книг стоял серебряный подсвечник с большой свечой, воск с которой тек прямо на книги, словно они годились только на то, чтобы служить подставкой для свечи.

— Иногда он подходил и читал записанные мной пророчества. Думаю, когда я уходил, он тоже их читал, но не могу сказать наверняка. Не то чтобы он уделял им пристальное внимание, скорее, он бегло просматривал их, выискивая то, что могло пригодиться ему позднее. Когда я был здесь, он иногда играл в шахматы, — писарь указал на небольшую тумбу с шахматной доской, на которой стояли черные и белые фигуры, — вон там. — Он повернулся. — В основном он работал здесь, за своим столом.

Стоя позади широкого стола, Ричард заметил, что на ближайшем пьедестале по ту сторону стола лежит книга, в которой, по словам Молера, записаны пророчества, связанные с Домом Ралов. Отсюда Ханнису Арку открывался хороший вид на чучело медведя, который стоял на задних лапах, горой возвышаясь над этой книгой. Видимо, этому человеку был не чужд символизм. С такой точки зрения расстановка предметов в комнате начала приобретать некий смысл.

Ханнис Арк производил впечатление человека, зацикленного на символах.

Книги пророчеств ошеломляли: дело было не только в их размерах, но и в том, что в общей сложности они состояли из тысяч и тысяч страниц. Обескураживала даже мысль о том, чтобы изучить все эти книги в попытках выяснить, чего достиг Арк или найти намек на то, как его остановить. Разобрать даже небольшое количество пророчеств было затруднительно, а здесь их было великое множество. Но Ричард и не думал, что Ханниса Арка на самом деле занимали пророчества, собранные таким странным образом.

Ричард вернулся к письменному столу и развернул хрупкий древний свиток, лежавший на самом краю. Пергамент был покрыт вековым слоем грязи и темными круглыми пятнами от кружек и подсвечников, которыми придавливали его края.

Ричарда остолбенел, глядя на поблекшие от времени чернила. Никки всмотрелась в его лицо, заметив на нем странное выражение.

— Что это? Что ты там увидел?

Ричард мог только пристально рассматривать свиток, покрытый сложным переплетением линий, соединяющих группы символов языка Сотворения. Он немного отодвинулся в сторону, когда Кэлен и Никки ринулись вокруг стола, чтобы посмотреть на то, что так привлекло его внимание.

— Это язык Сотворения, на котором написана Регула, — сказала Кэлен, — а машина предсказаний выдает пророчества на этом языке.

Ричард кивнул, просматривая символы и пытаясь перевести написанное.

— И на нем Ная оставила сообщение в пещерах Стройзы.

— Означает ли, что все это может быть связано с Великой войной, с тем временем, когда жили Ная Мун и император Сулакан? — Кэлен, нахмурившись, склонилась над развернутым свитком. — Что здесь написано?

Не ответив, Ричард выпрямился и посмотрел на Молера.

— Здесь есть еще подобные свитки? Написанные на этом же языке?

Молер вытянул шею и посмотрел через стол на свиток. Казалось, он узнал его.

— Да, есть. Один из них здесь, в этой куче. Вон тот, который темнее остальных. — Он показал пальцем. — Епископ Арк называл их Небесными свитками.

— Небесные свитки? — спросил Ричард — Ты уверен?

— Да, уверен. Он мог их прочитать, а я — нет. Он потратил бездну времени, работая с ними. Когда приносили новый Небесный свиток, он неделями изучал его, прерываясь лишь на сон. Но такое случалось редко. Он относился к ним с особым трепетом. Когда-то он тщательно изучал все новые пророчества, которые я записывал для него, но со временем его интерес к книгам пророчеств угас, хотя он периодически приходил и просматривал новые записи. В последнее время почти все его внимание было сосредоточено на свитках. Иногда он при помощи инструментов что-то измерял в них. Если он работал с Небесными свитками допоздна и оставлял их на виду, то я, когда приходил утром, убирал их, но больше никоим образом с ними не взаимодействовал.

Кэлен подняла глаза от свитка.

— Ты знаешь, что означает слово «небесный»?

Молер покачал головой.

— Так он их называл, но никогда не вдавался в значение этих слов.

— Это древнее понятие, — сказал Ричард. — Его можно перевести, как «астрономический».

Брови Никки дернулись.

— Астрономический?

Ричард хмыкнул и легонько ущипнул себя за нижнюю губу, глубоко задумавшись о комнате, в которой Ханнис Арк проводил большую часть времени. Здесь хранились пыльные артефакты древних времен, большинство из которых, очевидно, находились здесь еще до Ханниса.

Помещение предназначалось в основном для распределения и записи пророчеств, но в то же время этот человек не обременял себя распечатыванием вновь прибывших свитков с прорицаниями. Он не уделял особого внимания их прочтению, и либо не слишком интересовался пророчествами, либо понимал, что предсказания неодаренных не истинны и едва ли могут быть полезными.

Центром внимания епископа были Небесные свитки, и Ричард предположил, что он использовал поиски пророчеств как предлог, чтобы на самом деле посылать людей на поиски свитков и книг, написанных на языке Сотворения. История Темных земель уходила своими корнями в эпоху Великой войны. Пещеры Стройзы были исписаны посланиями того времени.

— Иногда, — сказал Молер, — приходя утром записать поступившие за ночь пророчества, я заставал епископа Арка за работой с новым Небесным свитком и замечал у него новые странные татуировки. Епископ Арк не любил, когда я заговаривал с ним без спроса, поэтому я не спрашивал о них. Когда мы играли в шахматы, мне не нравилось смотреть на эти жуткие символы, которыми было покрыто все его тело.

Никки, заправив за ухо длинную прядь светлых волос, наклонилась, чтобы получше рассмотреть свиток на столе.

— Он хорошо играл в шахматы?

Молер кивнул.

— О да, он делал это мастерски.

— Значит, здесь есть еще такие свитки, с похожими символами? — Ричард повторил вопрос, нетерпеливо показывая пальцем на свиток. — Есть другие Небесные свитки?

Молер, казалось, был слегка смущен интересом Ричарда к древним свиткам.

— Да, есть. Некоторые написаны на языках, которые немного отличаются, но в целом похожи. Все они хранятся там, — он указал на шкаф возле каменной стены. — Позвольте, я покажу, магистр Рал.

Старик, шаркая, прошел между стендом с чучелами семейства бобров и мраморной статуей женщины в легкой накидке, которая ничего не оставляла воображению.

Ричард отметил, что из-за своего стола Ханнис Арк не смог бы как следует увидеть статую, но у него был хороший обзор на сценку с бобрами, которые деловито грызли древесные стволы, превращая их в бревнышки и палки, чтобы затем построить из них плотину и взять под контроль течение ручья.

Дойдя до шкафа, Молер открыл высокие резные дверцы, за которыми скрывалась решетка полочек, почти на каждой лежал свиток, а то и несколько. Они выглядели столь же древними, что и свиток на столе, у многих были темные потрепанные края.

Окинув их взглядом, Ричард предположил, что в шкафу хранится около сотни Небесных свитков.

Ричард вытащил один из них и осторожно развернул, чтобы взглянуть на содержимое. В начале свитка были незнакомые ему углы азимута. Эти астрономические наблюдения, как он подозревал, были предназначены, чтобы отобразить положение звезд. Ричард не был абсолютно уверен в деталях, но догадывался, что это может быть способом установить хронологию, ключевой элемент, необходимый пророчеству. С этой точки зрения пророчества по сравнению со свитками выглядели дилетантскими и неполными. Казалось, что свитки — некогда развитая методика, забытая со временем.

Сразу под информацией об углах азимута Ричард увидел символы, которые говорили о пророчестве, но сами пророчеством не являлись. Кроме того, они говорили о нем так, словно оно было живым существом. Странным образом они раскрывали суть пророчеств, но только вскользь, используя конкретные пророчества для объяснения темы свитка. Впрочем, пока что Ричард не был уверен, что знает, чему посвящен свиток.

Поскольку в языке Сотворения каждый символ представлял собой комплексное понятие, аналогичное скорее написанному предложению, а не отдельному слову на другом языке, требовалось много времени, чтобы уловить смысл всех составляющих символа.

Ричард свернул свиток и вручил его Никки. Затем он вытащил еще один и развернул его на весу. Этот свиток тоже был испещрен символами, но, несмотря на всю схожесть, это все же не был язык Сотворения. В сущности, язык был тем же, но более загадочным и самобытным, словно свиток был написан на редком наречии. Ричард почувствовал, как по спине побежали мурашки от осознания того, что, по всей видимости, этот язык был предшественником общепринятого языка Сотворения. Беглого взгляда было достаточно, чтобы понять, что он сможет уловить суть или даже перевести все целиком.

Когда он просмотрел символы, ему показалось, что они тоже говорят о пророчестве, но в другом ключе. Он нахмурился, изучая свиток и пытаясь постичь написанное.

— Взгляни сюда, — сказала Никки, подавшись вперед и указывая на символ. — Разве это не символ Регулы?

Ричард моргнул от неожиданности.

— Определенно, это он.

Ричард торопливо попытался прочесть, что сообщалось в свитке насчет Регулы, но вот так с ходу не смог понять смысла. Чувство тревоги не давало ему четко мыслить.

Никки наклонилась, снова показывая на что-то.

— Посмотри на эту формулу.

Ричард озадаченно уставился в свиток.

— Не думаю, что видел ее раньше. Что-то о смерти, но я не понимаю значения.

— Я узнаю здесь отдельные фразы, — сказала Никки. — Они использовались сестрами Тьмы и имеют отношение к подземному миру, — она искоса посмотрела на него. — Здесь говорится о мире мертвых.

— Теперь понятно, — кивнув, сказал Ричард и развернул свиток еще больше. — Здесь говорится об изгнании.

— Об изгнании? — переспросила Кэлен рядом с ним, заглядывая в свиток. — Изгнание в мир мертвых? В том смысле, в котором Храм Ветров был отправлен в подземный мир?

Волоски на руках Ричарда встали дыбом.

— Нет, не в подземный мир. Здесь говорится об изгнании из подземного мира.

— Изгнание из подземного мира? — Кэлен покачала головой. — Как такое может быть?

— Я не знаю, — ответил Ричард, сворачивая свиток и принимаясь вытаскивать из ячеек остальные свитки, складывая их на сгиб локтя. — Помоги мне перенести их к столу.

— Сколько ты хочешь взять? — спросила Никки.

— Все.

Кэлен подняла на него взгляд.

— Все?

— Да. Кладите их на стол. Именно это мы искали — нужная нам информация содержится не в пророчествах, а в Небесных свитках. С их помощью Ханнис Арк воскресил Сулакана.

— Ты уверен? — спросила Кэлен.

Ричард помахал одним из свитков.

— Как ты думаешь, почему всю его кожу покрывают татуировки с символами? Они взяты из свитков, а не из пророчеств. В свитках записаны элементы и символы, которые имеют отношение к оккультной магии, что наводит на мысль о Регуле. Все это связано с содержимым свитков. Я должен начать работу над переводом и выяснить, что Арк знает и что делает.

— Ричард, — доверительно сказала Кэлен, — у нас нет на это времени.

Он прекратил вытаскивать свитки из ячеек, чтобы посмотреть на нее.

— К чему ты клонишь?

— Внутри тебя болезнь. Если мы тебя не вылечим, ты умрешь раньше, чем сможешь воспользоваться свитками, чтобы остановить Сулакана и Арка. Сперва избавим тебя от яда.

Ричард снова принялся вытаскивать свитки и складывать их себе подмышку.

— Мы не сможем добраться до Народного Дворца вовремя. Я уже говорил тебе, он слишком далеко. Но, возможно, есть и другой путь и свитки подскажут нам иной способ решения проблемы.

Торопясь вынуть свитки из шкафа, он увидел, что Кэлен и Никки переглянулись. Он понимал их обеспокоенность, но знал, что у него ограниченный запас времени до того, как яд станет достаточно сильным и помешает ему ясно мыслить, а потом и вовсе прикончит.

Знал он и то, что даже при крайне удачном стечении обстоятельств они не успеют добраться до Народного Дворца. Даже если они окажутся там, полулюди Сулакана уже окружат плато, лишая их возможности проскользнуть внутрь. Они не смогут пробиться через армию Сулакана.

С охапкой свитков в руках он пошел к столу. Остальные, тоже с охапками свитков, следовали за ним.

Он должен выяснить, что происходит, должен узнать, как Ханнис Арк протащил Сулакана через завесу. Подобное должно быть невозможным. Мертвые должны оставаться мертвыми. Он знал, что эти ответы были ключом ко всему.

Если уж на то пошло, то, даже несмотря на некоторые уникальные обстоятельства, ни он, ни Кэлен не должны были иметь возможность вернуться к жизни. Но они смогли. Во всем этом был смысл, и в то же время не было. Или почти не было. Он подозревал, что эти события связаны с тем, что происходит вокруг Ханниса Арка и императора Сулакана.

Ричард помнил, как костяная женщина, Эди, рассказывала ему о том, что скрин является частью завесы между жизнью и смертью. Он стоит на страже в обоих направлениях. Сила скрина отталкивает все от точки соприкосновения мира живых и мира мертвых.

Скрин удерживает духов в подземном мире и не позволяет им вернуться в мир жизни.

Как же Сулакану удалось вернуться?

Ричард должен найти ответ на этот вопрос.