Сердце войны

Глава 17

Тьма причиняла боль. Он ни разу в жизни не испытывал такой боли. Она была другой, во сто крат хуже, она не просто пронизывала до костей, а прожигала саму его душу. Тьма исходила от демонов, от самого Владетеля, и Ричард был безнадежно и навечно потерян.

Ричарду казалось, что он целую вечность изо всех сил пытается вырваться из когтей, чувствуя, как они вонзаются в его плечи и ноги. Он снова и снова пытался отбросить укутавшие и душившие его крылья. Ричард задыхался, но совсем не так, как мог бы задыхаться при жизни.

Он захлебывался мраком, его душа жаждала света. Он задыхался от того, что не мог дотянуться до того, в чем так нуждался, окруженный тьмой обреченных душ, навсегда изгнанных из света, приговоренных к вечному унизительному страданию без шанса на помилование, спасение и освобождение.

И все же он ни о чем не жалел. Он спас Кэлен от этой участи, от ужасного путешествия в вечность. Ради нее он пошел бы на это еще раз, и еще... Он заплатил бы цену и гораздо большую; она не имела значения, он был готов на все, лишь бы Кэлен была в безопасности, и яркий свет ее духа вновь оказался среди живых. Мир нуждался в этом свете, чтобы противостоять тьме.

Но осознавать это было непросто. С момента его смерти прошло так много времени. Целая вечность. Временами ему казалось, что это и есть жизнь — полная страданий, страха, ужаса и отчаяния, какой она могла бы быть без Кэлен. Именно поэтому он отправился за ней. Без нее жизнь ничего не стоила.

Что-то изменилось, и он на мгновение перестал бороться. Ричард ощутил, как когти рванули его плечо, словно демона оттаскивают прочь и он запустил когти глубже, пытаясь удержаться, зацепиться за кости, которых на самом деле не было. Ричард почувствовал, как клыки вонзаются глубже в его живот, хотя в действительности его живот был лишь мерцающим светом. Его дух бился в агонии от запредельной муки.

А затем ему показалось, что он заметил всполох света в окружающей черноте. Краткая вспышка тут же исчезла, будто крылья нарушили целостность кокона вокруг него и разошлись, пропуская серебристый свет, но через мгновенье снова сомкнулись. Ричард воспользовался этим шансом, чтобы с еще большим напором сражаться с удушающей тьмой.

Свет снова прорвался сквозь темные слои крыльев, на этот раз прошло чуть больше времени прежде, чем крылья смогли сомкнуться вокруг него и закрыть свет.

Ричард напряг все силы и снова увидел просвет в темноте, а сквозь него — теплое сияние. Он отчаянно рвался к этому свету, отбрасывая назад мощные крылья, пытаясь увеличить разрыв, но едва он смог оторвать чернильные крылья от своего тела, они снова обрушились на него и заключили в кокон.

В следующий миг ослепительная вспышка заставила темных тварей завопить от ярости и боли, а потом еще одна вспышка обрушилась на них сквозь бесконечную ночь. Клыки щелкали в темноте, когда демоны пытались снова вонзить их в него. Когти вцепились в него, но их оттаскивали прочь.

Вспышки последовали одна за другой. Он узнал их — скорее не по виду, а по ощущению. Они были наполнены магией. Знакомой Ричарду магией.

Темные твари издавали жуткие вопли, которые могли исходить только из глубин подземного мира. Звук мог иссушить плоть живого и сломать его кости. Это был крик нечестивых душ, осознавших, что их ждет.

Вспышки мчались с ошеломляющей скоростью, одна за другой, и наносили удары по демонам. Полосы света прорезали тьму и яростно разрывали крылья на части. Из пастей с рядами клыков вырывались вопли. Сверкающие копья магии пронзали истерзанные тела демонов.

Чья-то тень скользнула между ним и темными тварями, защищая и укрывая его.

— Прости, Ричард, — раздался хорошо знакомый голос. — Я боялась, что ты снова оказался в мире мертвых.

Ричард оглянулся на фигуру позади. Руки с ниспадающими складками сияющих белых одежд были раскрыты в защитном объятии. Сияющий силуэт смотрел на него с печальной улыбкой. Он узнал ее лицо.

Лицо женщины, которую он убил.

Дальше, позади ее вытянутых в защитном жесте рук, он увидел темные крылатые фигуры с горящими красными глазами. Они бросились к нему, но ее руки обхватили его еще крепче, укрывая от демонов.

Позади нее бушевала яростная битва. Свет и тьма смешались, противоположные силы сталкивались с неистовой свирепостью, что одновременно было чуждо и присуще этому странному месту.

— Ты в безопасности, — заверил его знакомый голос.

— Денна?

Она улыбнулась, услышав свое имя, особенно от него. Он так давно не видел этой улыбки — с тех самых пор, как умерла Денна. Он уже видел ее дух прежде, когда она помогала ему.

А затем, позади оберегающих объятий доброго духа, Ричард увидел другой дух, незнакомый ему. Он обладал формой, но все же не был духом. Зато Ричард узнал форму.

— Никки?

— Я здесь, Ричард.

— Кэлен в порядке?

Никки с горечью помотала головой.

— Нет. Она оплакивает тебя. После твоего ухода ее жизнь стала такой же невыносимой, как и для тебя, когда она умерла. Ты обрек ее жить в страдании, которое сам не смог вынести.

Ричард еще никогда не испытывал такого сильного чувства вины. Он не думал об этом с такой точки зрения. Он так сильно хотел, чтобы она жила, что не учел то, какой будет ее жизнь. Его жизнь ничего не стоила без нее, и ей тоже не хотелось жить в мире, где нет его.

— Родственные души нельзя разлучать, — сказал знакомый Ричарду голос.

— Зедд?

Дух приблизился. Хотя он и не выглядел в точности, как тот Зедд, которого помнил Ричард, ошибиться было невозможно. Дух светился так же, как его собственная душа. Своими очертаниями этот необыкновенный свет, как и свет других добрых духов, изображал сосуд, некогда наполненный жизнью. Это был источающий сияние дух его деда.

Душа Ричарда наполнилась ликованием, когда он увидел сияющего Зедда.

— Кажется, мой мальчик, ты вновь попал в беду. Я пришел помочь.

— Я не понимаю, — сказал Ричард, рассматривая духов, среди которых были его знакомые и те, кого он не узнавал.

— Потоку времени я был нужен здесь, — сказал старый волшебник. — Раньше я не понимал этого, но и в потоке, и в моей смерти был определенный смысл. Я должен был умереть. Я прожил свою жизнь и сделал все, что мог там, и теперь мне нужно было оказаться здесь ради тебя, потому что жизнь отчаянно нуждается в тебе. Только я мог вырвать тебя из лап этих демонов.

— Что ты имеешь в виду? Почему?

Восхитительно прекрасный дух Зедда улыбнулся.

— Чтобы помочь тебе здесь, требовался дар, принесенный в подземный мир и связанный с тобой кровью.

— В положении, в котором ты оказался, тебе нужна была помощь многих друзей, — произнес дух женщины. — Меня зовут Ная, — сказал дух, заметив его замешательство.

— Ная. Та самая Ная, которая оставила сообщение на стенах пещер в Стройзе?

Дух улыбнулся.

— Она самая.

— Это было ужасно давно, — сказал Ричард.

Дух окинул его бесстрастным взглядом.

— Не так уж и давно. Отсюда кажется, что прошло лишь мгновение.

— Или вечность, — сказал дух другой женщины.

Ричард не узнал ее, но, поскольку она была с Наей, а рядом с ней находился другой дух, он догадывался, кто она.

— Магда Сирус?

Улыбающийся дух кивнул и протянул светящуюся руку.

— А это Мерритт, моя родственная душа, — она подняла руку, указывая на скопление света позади. — Барах тоже с нами. Его привлек амулет, который он когда-то сделал. Мы все пришли сделать все, что можем, дабы помочь освободить тебя.

Ричард увидел дух Бараха, а также бесчисленное множество других духов рядом с ним. Он увидел своего друга Уоррена, увидел Бена, мужа Кары, и легионы солдат, которые сражались рядом с ним в мире жизни.

Теперь все они были добрыми духами.

— Темные силы сговорились, чтобы удерживать тебя здесь, — сказала Ная. — Для этой битвы потребовалось множество добрых духов. После того, как твой дед оторвал от тебя демонов, остальные смогли позаботиться о том, чтобы эти твари канули в вечную тьму. Теперь они не смогут вернуться.

— Но здесь тебя подстерегают и другие опасности, — произнесла Магда.

— Ты должен вернуться в мир жизни, — сказала Никки.

— Как и ты, — мягко ответила ей Ная, — те, кто никогда не спят и ходят как люди, уже близко.

Никки в беспокойстве обернулась.

— Что...

Светящийся палец Наи коснулся лба Никки.

В то же мгновение Никки исчезла.

— Как мне вернуться? Есть путь? — спросил Ричард, глядя на окружающих его добрых духов. — Мне нужно кое-что закончить в мире живых. Жизни огромного количества людей зависят от меня. Мне нужно вернуться назад и помочь им. Я не могу позволить Сулакану сделать с ними то, что он хочет.

Дух Мерритта понимающе улыбнулся.

— Это гнев меча, я чувствую его. Он внутри тебя. Вы с ним связаны, поэтому даже после смерти твоя душа несет в себе его праведный гнев. На такое способен только один человек — лишь несущий смерть может взять в подземный мир силу меча и саму жизнь.

— Если я избран, то должен вернуться. Сулакан и Ханнис Арк намереваются разрушить мир жизни.

— Несомненно, — согласилась Ная.

— Я не могу остановить их отсюда, — сказал Ричард, его душа горела от нетерпения. — Мне нужно вернуться.

— Праведная ярость меча, а также искра жизни, которую ты несешь в себе, все еще привязывают тебя к миру жизни, — сказала она, — но мир мертвых все еще держит тебя. Скрин охраняет завесу, и никто из этого мира не может ее пересечь.

Ричард вспомнил, что костяная женщина рассказывала ему о скрине — хранителе завесы. Скрин удерживает мертвых в подземном мире, не давая им пройти через завесу.

— Сулакан пересек ее, — сказал Ричард.

— С помощью твоей крови, — заметила Ная.

— Кэлен тоже пересекла ее.

— Ей потребовалось нечто большее, чем твоя кровь, — сказала Ная.

— Так как же мне вернуться? — спросил Ричард у множества окружавших его светящихся духов. Они не отводили взгляда, но никто, казалось, не хотел отвечать.

Когда Зедд сочувственно положил светящуюся руку на плечо Наи, та мрачным голосом произнесла:

— Тебе нужен живой мост.

— Как мне найти этот живой мост?

— Ты не можешь его найти, — ответила Ная. — Он сам должен тебя отыскать.

— Я не понимаю.

Зедд подплыл к нему, прискорбно качая головой.

— Сожалею, мой мальчик, но, чтобы появился мост, кто-то должен отдать за тебя свою жизнь. Душе этого человека придется присоединиться к нам.

— Это единственный способ, — подтвердила Ная.

Денна бережно обняла его светящейся рукой.

— Тебе нужна помощь других, Ричард. Тебе необходима чья-то жизнь.

— Нет, — сказал Ричард, отплывая назад и мотая головой. — Я не могу позволить кому-то отдать за меня жизнь. Должен быть другой способ.

— Они пожертвуют собой не только ради тебя, — в голосе Зедда звучало утешение, — но и ради всех людей, и сделают это из любви.

— До тех пор, пока это не случится, у тебя нет пути назад, — сказала Ная. — Если этого не произойдет, ты никогда не сможешь вернуться.

— А если ты не вернешься, — сказала Магда, — то судьба твоей родственной души и судьба всего мира окажется в безжалостных руках императора Сулакана.

— И я не могу помочь им отсюда? — спросил он, чувствуя, как в его душе поднимается гнев. — Я ничего не могу сделать?

С большим сожалением Магда покачала головой.

Денна обняла его, пытаясь приободрить, но Ричард не успокаивался.

Он испытывал ярость от того, что Сулакан сделал с ним и со всеми живущими.

— Отлично, — прошептал Мерритт. — Позволь ярости наполнить тебя. Если представится шанс воспользоваться ею, пусть она будет наготове, пусть она всегда будет с тобой.

Ричард потянулся к рукояти меча, чувствуя, что почти может к ней прикоснуться, хотя самого меча здесь не было — он находился по ту сторону завесы, в мире живых. Там же была и Кэлен — на другой стороне, в мире живых.

Там же был и Сулакан.