Сердце войны

Глава 23

Пробираясь сквозь густые заросли травы и тростника по сырому полю навстречу молодой колдунье, Ричард напоминал себе о необходимости держать свой гнев под контролем. Саманта пронзила ножом сердце Кэлен, а ничто в мире не могло так его разгневать, как причинение вреда Кэлен. Но он понимал, что нельзя сосредотачиваться лишь на этом, отбросив все остальное.

Праведный гнев может быть полезным инструментом, но для этого он должен быть рациональным. Гнев против зла. Гнев против несправедливости. Его можно использовать как оружие, но делать это нужно, руководствуясь мудростью, приходящей вместе со зрелостью. Важно принимать в расчет, что гнев может нанести урон не только злу, но и невинным. Ричард знал, что иногда способности развиваются быстрее, чем приходит понимание, когда не стоит ими злоупотреблять, как в случае с молодыми мужчинами, у которых мускулы появляются раньше мудрости, не позволяющей легко спровоцировать их на применение грубой силы.

Хотя Саманта была его другом и не раз помогала, хотя она использовала свой гнев во спасение его жизни и жизни многих хороших людей, ее темперамент не всегда позволял ей руководствоваться благоразумием. Иногда нрав брал верх. Когда он выходил из-под контроля, она была способна на все, могла причинить боль даже такому невинному человеку, как Кэлен.

Совершенно очевидно, что она пришла в ярость, увидев, как Ричард убил ее мать, но она не знала всех фактов. Она знала его и должна была понимать, что он не станет причинять кому-то вред, особенно ее матери, без веской на то причины. Он надеялся, что если выйдет и поговорит с ней, то сможет убедить ее внять доводам разума.

Продираясь через высокие камыши и островки голубой вербены и красноватого ваточника, он видел поджидавшую его впереди Саманту. Копна ее вьющихся черных волос была укрыта от непрерывного дождя капюшоном плаща. Из-под плаща виднелись ее тощие голые руки. Он подумал, что ей должно быть холодно вот так стоять в мокрую погоду. Но он знал, что ярость может согреть человека и заставить забыть о холоде. Она стояла, застыв как каменная, дожидаясь его и не сводя с него своих темных глаз, пока он шел сквозь сплетения травы, поникшей из-за осевшего на ней тумана.

Вязкая земля была покрыта паутиной поблекшей мертвой травы. Местами почва проваливалась под его весом, и прозрачная вода выступала под носами его ботинок. Он напомнил себе быть осторожнее, чтобы не оступиться. Ему не хотелось упасть и в следующий миг обнаружить, что лежит на земле, а над ним возвышается Саманта. Она уже доказала, что ее действия и стремления ничто не ограничивает.

— Саманта! — крикнул он через занавесь камыша, когда был еще довольно далеко от нее. Он пытался сохранить знакомый ей дружелюбный тон. — Мне нужно с тобой поговорить.

Когда он вышел из-за стены травы, она заговорила низким голосом, больше походившим на рычание.

— Меня зовут Сэмми. Это ты стал звать меня Самантой. Мама называла меня Сэмми. Народ Стройзы звал меня Сэмми. Мое имя — Сэмми. Мне не нужно имя, придуманное тобой.

— Прекрасно, Сэмми, — сказал он, неуклонно приближаясь к ней через высокие камыши и небольшие пучки травы. — Нам все еще нужно поговорить.

— Нам не о чем говорить. Ты убил мою маму.

— Все не так просто.

— Все просто. Она мертва. А убил ее именно ты. Я видела.

Он подумал, что было нечто странное в этой девушке, какое-то мерцание вокруг нее, что-то неправильное было в ее больших темных глазах, но в тусклом свете не мог понять, что именно. А может, это был всего лишь плод его воображения. Он часто видел, как угрожающе потрескивала аура силы вокруг колдуний. Он мог видеть это, когда его дар работал. Он до сих пор носил в себе отравляющее прикосновение смерти и его дар не действовал, но, тем не менее, он был уверен, что видел нечто, хотя и не мог сказать, что именно.

Он остановился достаточно близко, чтобы говорить, не переходя на крик. Ему не хотелось подходить к ней ближе, чем было необходимо. Он знал ее характер, и действительно именно он убил ее мать.

— Саманта, ты не понимаешь. Ты должна выслушать.

— Сэмми.

— Ты вонзила нож в сердце Кэлен.

— Потому что ты убил мою маму. Ты заслужил это. Я хочу, чтобы ты чувствовал такую же боль, какую испытываю я. Я хочу, чтобы ты потерял все, что для тебя важно. Именно так ты поступил со мной.

Ричард напомнил себе, что должен говорить с ней спокойно, как раньше частенько с ней разговаривал.

Он сорвал несколько желтых бутонов цветущего бычьего глаза и растер их между большим и указательным пальцем, подбирая слова.

— Твоя мама была не той, кем казалась, Сэмми. Она не была на нашей стороне, на стороне хороших людей твоей деревни, не была той, кем мы ее считали.

— Она защищала наших людей.

— Она убила твоих теть. Она убила Зедда.

Лоб Саманты на мгновение нахмурился, а потом ее взгляд потемнел.

— Ты лжешь.

— Это не ложь, — Ричард отбросил бутоны бычьего глаза, вытащил из кармана штанов небольшую черную книжечку и поднял ее, показывая Саманте. — Этот путевой дневник принадлежал твоей матери. Путевые дневники наделены древней магией, которая позволяет обмениваться сообщениями.

— И?

— Дневником, парным этому, владел Людвиг Дрейер. Возможно, от него она и получила свой дневник. С его помощью она плела интриги, работала на Дрейера не один год. Она знала о падении барьера задолго до того, как призналась в этом. На самом деле она и не собиралась никого предупреждать. Они с Дрейером держали это в секрете, поскольку хотели выпустить на волю это зло. Они мечтали править всеми, жаждали власти. Для них разрушенный барьер был лишь способом достижения своих целей.

Пока он говорил, Саманта мотала головой, не соглашаясь с его словами.

— Моя мама была главной колдуньей Стройзы, но она никогда не хотела даже такой власти. Она не хотела никем править.

— Она искусно играла эту роль, так же, как и Людвиг Дрейер, скрывавший свои способности до тех пор, пока не настало время действовать. Все это было частью их плана. Никто не знал об их тайне.

— Ты все выдумал, я знаю свою мать намного лучше тебя.

Ричард снова приподнял путевой дневник, обращая на него ее внимание.

— Здесь все написано. Вся ее переписка с Дрейером все еще здесь. Дневники связаны. Написанное в одном появляется и в другом. У твоей матери был этот, а у Дрейера — парный. В ее путевом дневнике хранится вся их переписка и многолетние заговоры. Здесь же есть и адресованные твоей матери сообщения от Людвига Дрейера, в которых он разъясняет детали того, что она должна для него сделать, а также обещает награду за ее преданность и служение.

— Он использовал ее?

Ричард покачал головой.

— Я не собираюсь тебе врать, Саманта. Она прекрасно понимала, что делает и делала это добровольно. Он ни в чем ее не обманул. Она была партнером Дрейера в его плане по захвату власти.

Саманта большим пальцем подцепила кудрявую прядь черных волос и откинула ее с лица.

— Это только твои слова.

— Это ее слова, она сама это написала.

Когда Саманта безмолвно взглянула на дневник, который он держал в руках, он продолжил.

— Людвиг Дрейер давал ей указания, как реагировать, что отвечать, как себя вести. Он говорил, что она должна выяснить для него, и она информировала его о результатах. Она была рада помочь ему на благо их плана. Она позволила Арку схватить себя, чтобы быть ближе к нему и сообщать о том, что тот предпринимает для воскрешения Повелителя мертвых. Она извещала Дрейера об успехах Арка и о том, что происходило в третьем царстве. Он просил ее быть особенно осторожной, и не допускать, чтобы кто-то узнал об ее оккультных способностях. Даже ты не знала об ее темных талантах, не так ли? Потому что она не хотела, чтобы ты знала. Она переписывалась с ним во время нашего путешествия, сообщая о продвижении. Писала, как успешно играет свою роль и обманывает нас, заставляя считать своей союзницей. Твоя мать предала нас, Саманта. Она сказала Дрейеру, что для исцеления нам с Кэлен необходимо сдерживающее поле. Саманта, она солгала нам, сказав, что здесь есть сдерживающее поле, которое она видела собственными глазами. Ты сама слышала ее слова. Но здесь нет никакого поля, как же тогда она могла его видеть? Этой ложью она заманила нас в цитадель, где Дрейер приготовил ловушку. Он велел ей сказать, что внутри цитадели есть сдерживающее поле, и объяснил, как туда попасть, чтобы она привела нас в подземелье, где он смог бы застать нас врасплох. Он подстроил ловушку, а она завела нас прямо в нее.

— Ложь. Моя мама никогда бы так не поступила.

Ричард снова поднял дневник.

— Все здесь, Саманта, написано собственноручно ею. Твоя мама и Дрейер обсуждали, что не могут рисковать тем, что одаренные в Стройзе узнают о разрушении барьера. Она написала Дрейеру о том, как убила свою сестру Марту и ее мужа, когда те пошли проверить правдивость слухов о Лесной деве. Она утопила их тела в болоте, чтобы все выглядело так, будто они погибли по пути к логову Джит. Дрейер сообщил, что послал солдат за ее сестрой Миллисент и ее мужем Джайлзом, чтобы доставить их в аббатство и убедиться, что те не смогут помешать их планам. Миллисент и Джайлз погибли от руки Дрейера, но по замыслу твоей мамы. Саманта, ты должна услышать правду, даже если она причиняет боль. А правда заключается в том, что твоя мама сказала Дрейеру, что твой отец стал задавать слишком много вопросов. Не было никакой атаки полулюдей, они не убивали твоего отца и не брали ее в плен. Именно она его убила.

Опущенные вдоль тела руки Саманты сжались в кулаки.

— Неправда! Это все ложь!

— Это правда. Именно она убила Зедда. Она написала в дневнике: «Старый волшебник начал подозревать». Она описывает Дрейеру, как одурачила и убила Зедда, называя его докучливым стариком. Ты знала Зедда — он был хорошим человеком. Она обезглавила его лишь за то, что он был хорошим. Все здесь, Саманта. Написано ее собственной рукой. Ты можешь взять путевой дневник и прочитать сама.

Девушка сложила руки.

— Я тебе говорила, меня зовут Сэмми.

— Я думал, ты переросла это имя, когда взяла на себя защиту своей деревни и обязалась предупредить людей о падении барьера. — Он указал большим пальцем себе за спину. — Ты помогла мне спасти всех тех людей. Ты помогла мне, Саманта. Ты делала вещи, которыми люди Стройзы могли бы гордиться. Ты превратилась из девочки в девушку и поступала правильно. Ты превратилась в Саманту. Пришло время выбора. Либо ты увидишь факты и примешь тяжкую правду, либо так и останешься ребенком. Пора выбирать: остаться Сэмми, прячущимся от правды ребенком, или стать Самантой, храброй девушкой, которой я восхищался.