Сухой Бор

Глава третья

Дверь открыла Валентина. Одета она была по-домашнему, в старенький халат, высоко взбитые светлые волосы перехвачены голубой лентой, полные руки чуть не до локтей испачканы мукой.

— Диночек, родная! — певуче сказала она, выражая радость лишь словами. Голос ее был ровен, и в нем невозможно было угадать никаких эмоций. — А я уж по тебе соскучилась. — Валентина отвела руки назад, чтобы Дина, целуя ее, не запачкалась. — Проходи, я на кухне, ребята пельменей запросили.

Дина сняла туфли, надела шлепанцы, прошла на кухню.

— Выздоровела? — Валентина протянула ей фанерку.

— Завтра на работу, — ответила Дина, подвигая к себе тарелку с фаршем. — Так рада, надоело дома сидеть. Что у тебя нового? Слышала, у Валерия перемены?..

— Уж эти мне перемены! — без всякой радости сказала Валентина. — Был вторым, пропадал на работе, теперь первым стал — совсем домой, наверное, приходить не будет... — И заговорила о другом: — Навалили на меня классное руководство в самом разболтанном классе. Сколько ни просила директора освободить, он и слушать не хочет. Рассказала Валерию, может, думаю, замолвит словечко. Говорит, улаживай сама: мне вмешиваться неудобно, — закончила она с осуждением.

Но Дина знала, что осуждение это не настоящее. Она чувствовала в интонации Валентины скрытую гордость за мужа. Валя любит Валерия, и он любит ее еще с десятого класса. Дина иногда спрашивала себя, чем объясняется неслабеющая привязанность Рашовых друг к другу, но ответа не находит. Впрочем, она не смогла бы ответить, что привязывает к Валентине и ее самое. Они дружат с той поры, когда сидели за одной партой в начальной школе.

— Мои новости обыкновенные... — помолчав, снова сказала Валентина и достала из холодильника вторую тарелку с фаршем. — Вот твои — это всем новостям новости. Увидел бы он тебя сейчас! — Валентина осмотрела Дину с головы до ног. — Уже и в парикмахерскую успела?

— От врача вышла, дай, думаю, загляну, много ли народу. Повезло, очереди не было.

На лице Валентины появилась снисходительная усмешка; она словно незло осуждала Динину привлекательность.

— Хоть что за человек, расскажи.

— Что за человек... — Дина помолчала. — А я не знаю! Даже не назвался! Хотела нарисовать, не получилось. Никак не могу передать его душевное состояние.

— Да мне душевное и не надо, — засмеялась Валентина. — Экая ты, все тебе надо до души докопаться. Внешне какой он? Роста какого, блондин или брюнет...

— Роста? Под потолок! А волосы — красивые, пепельные такие, приятные.

— Одет как?

— Не розыск ли собираешься объявить?

— Зачем? Без меня найдешь.

— Я? — Дина вспыхнула. — Ты с ума сошла! Для чего он мне нужен?

— Нужен, — твердо сказала Валентина. — Понравился он тебе.

— Городишь ты невесть что! — с сердцем сказала Дина. — Даже если — допустим на минуту! — понравился, как ты можешь думать, что я буду его искать? Да я умру скорее!

Валентина пропустила ее слова мимо ушей, проговорила:

— Дело сделано. — Она имела в виду пельмени. — Теперь можно позвонить Валерию.

Дина сполоснула руки, прошла в детскую, поцеловала старшую, Маришу, — она сидела за столом с букварем в руках. Дина залюбовалась девочкой: в свете настольной лампы густо темнели отцовские брови и ресницы. Вторую девочку, Сашу, круглолицую, беленькую, всю в мать, Дина взяла на руки.

— Посмотрите, тетя Дина, какую мне папа куклу привез, — тихо сказала Саша. — Нравится?

— Очень, — ответила Дина так же тихо, чтобы не разбудить маленького, Витю, спавшего в коляске. — Ну, рассказывайте, как живете?

Девочки наперебой заговорили, проснулся маленький, Дина вытащила его из коляски, сменила пеленки, дала бутылочку с молоком.

В дверях появилась Валентина.

— Так я и думала! Маша, Сашенька, идите за стол, живо! — Дождавшись, когда девочки уйдут, она упрекнула Дину: — Тебе не в газете, в детсаде работать. Что я, сама не справлюсь? Пойдем к столу. Валерий сейчас придет. Узнал, что ты у нас, обрадовался.

— Внимание такой персоны обязывает. — Дина поправила прическу у зеркала.

Пришел Рашов. Он несколько секунд молча стоял перед Диной, не без удовольствия разглядывая ее, потом, обращаясь к Валентине, спросил:

— Жена, я могу сделать этой даме комплимент? — У него был низкий звучный голос.

— Давай. Только не очень длинный, пельмени ждут.

Рашов повернулся к Дине.

— Попадешь в больницу чуть ли не без ног, а выходишь оттуда — и глаз не отвести: помолодела, похорошела. Как это ты ухитряешься?

Дина рассмеялась.

— Спасибо на добром слове.

— Слышал, лежала в палате с удобствами?

— Так вот кто мой благодетель! — воскликнула Дина. — Использовал служебное положение в личных целях, подумать только!

— Это как посмотреть. — Валерий усмехнулся. — В служебных целях ты мне тоже понадобишься.

После ужина Валентина ушла кормить маленького. Облокотившись на валик дивана, Валерий потискал длинными узкими пальцами крутой овальный подбородок.

— Сегодня у меня был редактор, — сказал он. — Вспоминали тебя.

— А что такое?

— Есть важное задание. Не буду подменять Ивана Варфоломеевича, он тебе все объяснит. Попрошу лишь: выложись, напиши так, как пишешь свои лучшие материалы. Это моя к тебе личная просьба.

— Да в чем дело-то?!

— Редактор скажет, — твердо повторил Рашов.