Заметки вашего современника. Том 2. 1970–1980

Книжка 58 Ноябрь 1972 г. — май 1973 г.

В 1973 г. состоится последний Международный конгресс востоковедов в Париже. Последний, потому что востоковедение столь разнообразно и многолико, что им уже неинтересно собираться вместе.

Думаю, будущему великому кинодокументалисту не нужно будет ничего снимать: всё уже отснято и хроникёры будут лишь пополнять эти архивы. Документальное кино захлёбывается в море кинодокументов. Вся беда сегодня в том, что мало кто знает, где и что лежит, и даже где и что можно попытаться найти. И задача у будущего великого кинодокументалиста — именно найти и отлить из этой, ничем ещё не обогащённой, руды плёнок, памятники своему времени.

Прямая телетрансляция с Луны. Уму непостижимо! «Аполлон-17»: ходят, бродят, песни поют!..

Уговорил Нину Ивановну[98] опубликовать письма Сергея Павловича. Она сама сняла с них копии, но и эти копии мне не отдаёт, и я вынужден работать у неё дома под её неусыпным оком. Она всё время подозревает меня в каком-то коварстве, но, мне кажется, я доказал и постоянно доказываю преданность памяти её великого мужа.

18.12.72

Сегодня Ваське 12 лет. Васька ко мне равнодушен, а Сашка тянется, скучает. Тих и ласков…

Лев Александрович Кулиджанов.

Мы с Гусликом[99] сочинили фантастический киносценарий[100], действие которого разворачивается в СССР и США, об этом разузнали на «Мосфильме», теперь мне беспрерывно звонят разные режиссёры, пронюхав, что можно будет на халяву съездить в Америку, и вообще советско-американское производство — это очень престижно. Сегодня звонили Чухрай, Бондарчук и Кулиджанов. Когда в очередной раз зазвонил телефон, Наташа сказала: «А это, наверное, уже Феллини, больше некому…» Ходил к Бондарчуку на «Мосфильм». Он был предельно ласков и просил написать заявку.

8.1.73

Позвонил Кулиджанов[101] и попросил написать дикторский текст к его документальному космическому фильму «Звездные минуты». Я сказал, что хочу сперва посмотреть фильм. Сегодня он пригласил меня на киностудию им. Горького и прокрутил его. Сидел рядом и тайно за мной подглядывал. Когда фильм кончился, вся его фигура и лицо были сплошной вопросительный знак. Я спросил: «А можно ещё раз прокрутить?» Он прокрутил. Фильм очень хороший, можно сказать лучший из всех документальных фильмов о космосе. Я так и сказал Кулиджанову. Он очень обрадовался и повёз меня обедать в Дом кино, а оттуда — к себе домой. Два сына, жена Наташа. Огромная квартира в одном из крыльев высотного дома у Красных ворот. Выпили. Я позавидовал его прочному домашнему благополучию. Тут позвонил его сосед по дому актёр Вячеслав Тихонов и пригласил на рыбу, которую он где-то сам наловил. Отправились к Тихонову. У него уже сидел Ростоцкий[102]. Тихонов оказался очень милым, приятным собеседником. Ни тени рисовки и зазнайства.

12.1.73

Когда в январе 1966 г. Королёв уехал в «Кремлёвку» на роковую операцию, он взял с собой: 1) Книги: Станислав Лем «Возвращение со звёзд», «Звёздные дневники Ийона Тихого»; Б. Г. Кузнецов «Этюды об Эйнштейне»; журнал «Вопросы астрофизики» со статьёй «Исследование атмосфер Венеры и Марса». 2) Электробритву «Харьков» и круглое зеркало для бритья. 3) Ножницы для ногтей. 4) Слуховой аппарат. 5) Очки в пластмассовом футляре. 6) Валидол. Нитроглицерин (которым никогда не пользовался). 7) Одеколон «Камелия» с брызгалкой. 8) Карамель «Дюшес». 9) Тапочки, черные шерстяные носки. 10) Мыло (любил круглое, белое), зубную пасту, зубную щётку в круглом футляре, красную пластмассовую круглую щетку, сеточку для волос. 11) Маленькую логарифмическую линейку (подарок Н. Д. Кузнецова). 12) Ручку, цанговый карандаш, огрызок простого карандаша. 13) Записную книжку, маленькую телефонную книжечку, удостоверение Министерства общего машиностроения. 14) Кошелёк (3 рубля с мелочью и ключ от дома в Останкино).

Я хочу занимать такое положение в обществе, которое разрешало бы мне зевать в президиумах.

Надо попытаться возродить средневековую форму научного диалога. Какую замечательную книжку можно было бы написать: «Диалог о внеземных цивилизациях» или «Диалог о «снежном человеке»». Впрочем, Поршнев уже написал такой диалог в своей книге «Современное состояние вопроса о реликтовых гоминоидах», его надо просто расширить.

Полосу писем Королёва к жене я подобрал, написал вводку, в которой объяснил, что это за письма, сверстал с большим портретом Сергея Павловича и маленьким Нины Ивановны, но когда сегодня к ней приехал, она заявила, что «с публикацией торопиться не стоит». Особенно неприятно мне потому, что я рассказал об этой полосе Виталию Игнатенко, он планирует её, и я теперь выгляжу в его глазах полным обманщиком.

Меня очень смешит Гусман: «Если тебя будут посылать в США, а меня нет, ты должен отказаться!» Оказывается, Кулиджанов сам не претендует на постановку «Контакта», а помогает бескорыстно. Утром он звонил Ермашу[103] и просил принять нас с Гусманом. Днём на студии им. Горького снова смотрели «Звездные минуты»: Кулиджанов, Кармен, Таривердиев и я. Кулиджанов сказал, что уговорил Бондарчука прочесть дикторский текст, который я должен написать. После обеда нас принял Ермаш. Гусман очень взвинчен при виде министра, жадно ловит каждое его слово и беспрестанно поддакивает. Но важен итог: добро получено! Вечером в Доме журналиста Кожедуб[104] вручал журналистам, работавшим на космодроме, медали Королёва и дипломы Гагарина.

Я бы гораздо больше любил детей, если бы они не превращались во взрослых.

Генрих Штейнберг рассказал: луноходы создавались в Ленинграде в НИИтрансмаше — головном институте танковой промышленности. Главным конструктором луноходов был Александр Леонович Кемурджиан, его ближайшие помощники: Павел Степанович Сологуб и Владимир Петрович Величко. Параллельно Институт вулканологии на Камчатке провёл сравнительный анализ лунных и земных кратеров, профессор Игорь Иванович Черкасов из Москвы изучил физико-механические свойства рыхлых вулканических пород. Генрих подобрал две площадки для испытаний лунохода у подножья вулкана Шевелуч, который извергался в 1964 г., и шлаковое плато у вулкана Толбачик на высоте 1200 м. В 1969 г. распоряжение об испытаниях лунохода на Камчатке подписал Косыгин[105]. В июле 1969 г. луноход привезли на Камчатку транспортным самолётом. Приборного отсека на нём ещё не было. Передвигался он не от солнечных батарей, а от электрогенератора с бензиновым движком. Решено было испытывать его на площадке у Толбачика. В вертолёт Ми-4 он не входил, засунули его, поставив «на ребро». У Толбачика установили большую 10-местную палатку с ремонтным оборудованием и приспособлениями для определения тяги: с какого момента на этих грунтах он начнёт буксовать. Площадка под Толбачиком напоминала лунные моря — базальтовые шлаки, уклоны не превышали 6–8 градусов. Луноход мог ползти на уклонах и в 45 градусов. Был случай, когда колесо заклинило камнем и, таким образом, одна ходовая пара вышла из строя. Но луноход отлично шёл и на трёх оставшихся парах. Управлял движением по 20-метровому кабелю с выносным пультом механик, который трассы не видел.

21.1.73

Вася[106] с гордостью показывал мне свою первую пленку, отснятую самостоятельно аппаратом «Смена». Мы развели химреактивы и начали печатать. Восторг его неописуем! Вспомнил, как мы с отцом тоже вот так же колдовали в ванной… Как мне жаль, что папа не видел моих мальчишек…

Уилбур и Орвилл Райты первый раз полетели на своём самолёте 14 декабря 1903 г., но через 2–3 с, едва оторвавшись от земли, свалились на крыло и поломали один полоз. 17 декабря они повторили попытку и совершили 4 полёта по прямой с продолжительностью от 12 до 59 с. Этот день и называют днём рождения авиации. Весной 1904 г. они летали уже более получаса со скоростью до 60 км/ч.

Первые авиационные рекорды:

Продолжительность, полёта, ч, мин

1908 г. — Братья Райты — 2 ч 18 мин

1909 г. — 4 ч 17 мин

1910 г. — 8 ч 12 мин

1912 г. — 13 ч 17 мин

Скорость, км/ч

1909 г. — 80 км/ч

1910 г. — 100 км/ч

1912 г. — 170 км/ч

1913 г. — 200 км/ч

Высота, м

1909 г. — 510 м

1910 г. — 3500 м

1911 г. — 3900 м

1912 г. — 5610 м

Уд. масса двигателей, кг/л.с.

1900 г. — 33 кг/л.с.

1903 г. — 16 кг/л.с.

1904 г. — 8 кг/л.с.

1905 г. — 4 кг/л.с.

К 1965 г. удельный вес автомобильных двигателей фирмы «Volvo» достиг 1 кг/л.с.

К просьбе написать дикторский текст для фильма Л. А. Кулиджанова я отнёсся очень серьезно, понимая, что это — мастер. Решил расстараться. Взял отпуск и почти три недели прожил в Доме творчества кинематографистов в Репино под Ленинградом.

Репино. Бедненькие домишки, латанные дачки стоят кучно и бестолково. Финский залив. Желтоватые льдины вздыбились, между ними большие разводья рябой от ветра воды.

Пенаты, дом Репина[107]. Удручающе мало его картин. Говорят, детки распродавали всё направо-налево. Старик был капризен и категоричен. Вертящийся стол с массой разных закусок, часто очень невкусных. Репин был вегетарианец и всех своих гостей принуждал быть вегетарианцами. Смотрел на портрет Пушкина, который он писал 30 лет и не дописал. Репин прав: Пушкин у него не получился.

Репин умер за два года до моего рождения, но в его мастерской висит фотография, которую подарил ему Оцуп[108]. Я знал старика Оцупа, а Оцуп — Репина. Если подумать, все мы во времени ближе друг к другу, чем нам иногда кажется.

Чудовищный фильм Одесской киностудии «Чёртова дюжина». Запорожцы, пираты какие-то. Плывут и вдруг радостно кричат: «Земля!!» А что, собственно, они ожидали увидеть, коли дело происходит на Каспийском море?

БДТ. Веселый водевиль «Ханума». Настоящий театр! Зрелище! Прелестная актриса Макарова[109]!

Циолковский говорил: «Планета есть колыбель разума, но нельзя вечно жить в колыбели». Я уезжаю в Москву. Да, Ленинград — колыбель революции, но и в этой колыбели жить вечно тоже нельзя!

Новый способ гадать. Предсказание судьбы по номеру «вертушки» (кремлёвской АТС)!

ЦДЛ. Довольно сумбурный доклад профессора Ильи Моисеевича Имянитова из Ленинграда. Наука на каждый вложенный в нее рубль приносит 4 рубля прибыли. Он считает, что у нас внедрить какое-либо научное достижение в практику не менее ценно, чем выдумать нечто новое. И он прав!

Если закрыть школы, мы сразу получим большую экономию. Но этого не делают, потому что обратная связь настолько очевидна, что даже полные идиоты понимают, что выйдет боком и очень скоро. А с наукой не понимают, упорно не желают понять, что заниматься наукой — выгодно!

Как связаны между собой метеорология и прочностные характеристики в самолетостроении? Можно сделать самолет безопасным на 95 %, а можно на 85 %. В последнем случае он будет легче по конструкции и сможет взять больше пассажиров. Но вероятность гробануться для этих пассажиров будет больше. Обязать летчиков обходить циклоны? Или создать наземную штурманскую службу? Оказывается, выгоднее и дешевле в 2000 раз наладить получение летчиком полной информации обо всех метеоусловиях его ожидающих.

Ассигнования на науку. В СССР: 80–85 % — на решение важнейших научно-технических и теоретических проблем; 10–15 % — на исследования по поисковой тематике; 5 % — на продолжение научных работ. В капиталистических странах: 8 % — на фундаментальные науки; 22 % — на прикладные науки; 70 % — на разработки уже открытого.

Врач Вадим Александрович сказал мне сегодня, что у мамы рак желудка в последней стадии и она умрет этим летом. Я ведь знал, что она вообще-то скоро умрёт, но от этих слов совершенно оцепенел. Страшно! Вдруг почувствовал себя маленьким и беззащитным. Только бы она не мучилась…

7.2.73

Начало бездарного фантастического рассказа: «Совсем незаметно подкралась старость… Подумать только, мне уже 305 лет, а как много ещё не сделано из задуманного…»

Поехал с сыновьями к маме. К бабушке своей они довольно равнодушны. Впрочем, как и она к ним.

Какая-то сука отвинтила на «Волге» задние красные фонари.

У этой записи занятное продолжение. Отвинчивали именно задние, именно красные фонари несколько раз. Потом их не отвинчивали, а просто били — рядом валялись крошки красной пластмассы. Я покупал всё новые и новые фонари всю зиму в гараже такси под мостом у гостиницы «Украина». Потом заявил в милицию. Милицию это тоже озадачило: почему бьют (раз бьют, продать их нельзя) именно красные фонари, которые стоят копейки и дефицитом не являются? Милиция признала своё бессилие решить эту загадку. Рядом с моим домом на Мосфильмовской улице находилось пожарное депо. В будке всегда сидел дежурный. Однажды, уже в начале весны, проходя мимо, я увидел, что этот пожарник опиливает напильником какую-то маленькую пластмассовую деталь. Меня мгновенно осенило! Машину я ставил в 20 м от дежурного. Ночью он колол фонари с моей «Волги» и, томясь бездельем, из осколков красной пластмассы делал наборные мундштуки и ручки ножей. Я подошёл к пожарнику со зверским выражением лица и сказал: «Если ты, сучонок, разобьёшь отныне хоть один фонарь, я не на «губу» тебя посажу, я тебя в тюрьму упрячу!»

Он молчал, открыв рот. С того дня фонари колоть перестали.

Часа в 2 ночи позвонил Кулиджанов и сказал, что он в полном восторге от моего текста.

В Литве — 25 тыс. пьяниц. Подумаешь, у нас где-нибудь в Шуе и то больше.

Чюрленис[110] — художник талантливый, с выдумкой, и колорист отменный, но рисунок у него совсем беспомощный, слабый. А рисунок в живописи всему голова.

Кулиджанов разбудил меня рано утром и пригласил на хаш в Дом кино. За столом — секретарь армянского ЦК, какой-то молчаливый мафиози из Баку, директор ресторана (ресторан в этот час закрыт) и ещё два нерусских товарища. Компания страннейшая. Никак не пойму, зачем я ему тут?

После всех обильных поеданий и возлияний, Кулиджанов приказал директору Дома кино беспрепятственно пускать меня на все закрытые и открытые мероприятия.

Вася[111] сидел в темноте в кладовке: тренировался на тот случай, если ему придется пересекать океан в трюме корабля.

Тарасевич[112] показал мне снимки своего нового фотоальбома о физиках и попросил написать текст к каждой его главе. Снимки замечательные, я согласился. К таким снимкам грех написать плохой текст.

Фотоальбом «Мы — физики» вышел в издательстве «Планета» в 1976 г.

Поскольку я свою работу сделал, и она принята, я сегодня на студии им. Горького робко поинтересовался, а нельзя ли получить аванс. И тут Кулиджанов сказал, что денег у него нет. Сценаристы Новогрудский и Зенин написали сценарий и дикторский текст. Сценарий сам Кулиджанов до основания перелопатил, а дикторский текст забраковал и после этого позвал меня. Но деньги эти сценаристы успели получить, и у Кулиджанова для меня никаких денег нет. Он предложил мне заплатить из своих личных потиражных после выхода фильма. Я отказался. Ах, как это всё некрасиво! Да если бы он просто бесплатно попросил ему помочь с этим фильмом, я бы ему, первому секретарю Союза кинематографистов, помог бы. Неужели он не понял, что я работаю с ним «за идею», а не за деньги?

Юра Артюхин[113] — космонавт уже другого поколения. У первых задание было: не сдрейфить, выдюжить, а этим уже что-то сделать надлежит. Юра окончил Академию Жуковского, оставлен при академии старшим инженером учебной лаборатории, через два года он старший инженер научно-исследовательской лаборатории, член совета ВНО[114], выступал на научно-технических конференциях, работал на кафедре приборов и автоматов, а потом уж с января 1963-го в отряде космонавтов.

Причудливые, как райские птицы Новой Гвинеи, подписи главбухов.

Кулиджанов гениально проговорился: «Я вам звонил в редакцию, но я не знаю вашего телефона…»

Человечество не столь уж умно, как может показаться. Всего каких-нибудь 70 лет назад мы догадались о существовании радиоволн, и вот уже все наши громоздкие концепции о существовании внеземных цивилизаций мы строим, исходя из обязательного радиообщения между ними. Спор идёт только о частотах и периодичности такого общения. И как-то мы совсем не задумываемся, что через 100 или 1000 лет (для цивилизаций это не важно) будут обнаружены принципиально иные возможности внеземных связей и все сегодняшние теории, которые с таким жаром обсуждаются, полетят вверх тормашками.

Мать Королёва — Мария Николаевна Баланина — отмечает сегодня на даче в Барвихе день своего 85-летия. В гости приехали: Мишин, Черток, Цыбин, Тихонравов, Раушенбах, Флёров[115], Елисеев, Гречко[116], Громов, Арцеулов[117], Винцентини[118] и многие, которых я не знаю. Попросил Келдыша о встрече, чтобы он рассказал мне о Королёве.

— Да что о нём можно рассказать? — ответил президент[119] своим обычным тягучим голосом. — Он сам о себе уже всё рассказал…

Кулиджанов и Францев с жёнами у меня в гостях. Мне кажется, Славе Кулиджанов не понравился.

14.3.73

Сегодня в редакции большой «четверг»: Завадский, Егор Исаев, Блантер, Атаров, Радов, Баталов, Евтушенко. Договорились о встрече с Евтушенко.

16.3.73

Сказать по правде, не помню, чтобы когда-нибудь я работал больше, чем сейчас. Хочется хотя бы одного праздного дня.

Генрих[120] притащил ко мне в гости Дейла Крукшенка — астронома с Гавайских островов. Говорили с ним о Марсе. Он убеждён, что действующие вулканы, гораздо более крупные, чем на Земле, извергались на Марсе. Есть долины, похожие на речные, есть каньоны. Поскольку атмосфера разрежена, ветер по скорости больше, чем на Земле, но не обладает такой силой, ничего повалить не может, поэтому степень ветровой эрозии меньше…

— Жизнь на Марсе есть, — говорит Крукшенк. — Странно было бы, если бы её не было!.. Возможно, не только бактерии, но даже насекомые там существуют… Более высокие формы?.. Не знаю (смеётся). Доживём ли мы до экспедиции землян на Марс? Это вопрос денег. С технологической точки зрения проблем я не вижу, но проект будет очень дорогой. Американцам и русским надо вместе лететь…

Забавный парень! Родился в штате Айова. Хотел стать сначала химиком, но потом увлекся астрономией, построил маленький телескоп. Отец его даже школы не кончил, хозяин гастрономического магазина, но очень хотел, чтобы Дейл получил образование. Окончив университет в Айове, Дейл работал у Койпера[121], в организованной им Лунно-планетной лаборатории Аризонского университета. Койпер — голландец, с замашками диктатора, но не злой. У него сын в возрасте Дейла, который, вопреки воле отца, в науку не пошел и стал художником. Койпер относился к Дейлу, как к родному сыну. Дейлу захотелось читать русскую научную литературу, стал учить язык, разыскал старушку из Баку, которая учила его и много рассказывала о СССР.

Мы с Гусликом[122] прочли сегодня Салтыкову[123] все 106 страниц нашего сценария. Он в полном восторге. Мало-мальски значимых замечаний у него нет, что плохо. Он очень загорелся будущей работой.

Бондарчук с Кулиджановым сидят в буфете. Более часа ушло на болтовню. Наконец, уговорил их начать запись[124]. Работа интересная и не столь уж сложная, как оказалось. По ходу записи правил текст.

Говорил я Кулиджанову, что не надо связываться с кинозвёздами: Скобцева запретила Бондарчуку озвучивать фильм Кулиджанова, поскольку она считает, что это «не по рангу» для столь великого актёра и режиссёра. Актер он действительно хороший, и голос такой, какой нужен, и вот тебе раз… Кулиджанов приехал с похорон Калатозова злой, как черт, считает, что Бондарчук его предал.

30.3.73

Вечер юмора в ЦДЛ. Ильинский, Мартинсон, Утёсов — вымирающее племя знаменитостей моего детства. Смотрел на них и думал: может быть я вижу их в последний раз.

Заседание худсовета на «Мосфильме»: Марьямов, Катинов, Рошаль, Смирнов, Сергиевская, Карен. Салтыков рвётся в бой. Высокий «штиль» киношников — выражаться туманно. Например: «В полной ли мере авторы заявки овладели языком кинематографа?..» Скажи конкретно, что тебе не нравится, что следует переделать, над чем подумать. Я выступал в конце и сказал, что языком кинематографа я, разумеется, владею не в полной мере, поскольку я — журналист, а не кинематографист. Заявка не отвергнута, но, строго говоря, и не принята: ждут мнения высокого начальства. Вся эта говорильня очень меня утомляет. Слабый, усталый, почти больной…

Сдавал бутылки. А что, может быть, сделать это своей основной профессией?

Всесоюзный ленинский субботник. Работаем на строительстве нового здания «Правды». Задача: срыть затвердевшие, утрамбованные горы земли и погрузить её на самосвал. В 8 начали в 11 кончили. Началось пиво. Полная профанация всякого труда. Сел в машину и уехал.

22 апреля 1973 года. Всесоюзный ленинский субботник. «Комсомолка» строит новое здание «Правды». Сверху вниз: я, Виталий Игнатенко (ныне генеральный директор ИТАР-ТАСС), Юрий Шокутин (ныне пенсионер), Евгений Золотарев (ныне вольный художник), Валерий Киселев (ныне чиновник в Администрации Президента РФ), Константин Щербаков (ныне заместитель председателя Конфедерации кинематографистов).

Кулиджанов — болтун. Он очень любит поговорить и втянуть в эти разговоры, подчас пустопорожние, окружающих людей. Приехал сегодня — они сидят с Таривердиевым, треплются. Втянули меня. Просидели больше часа, и вдруг Кулиджанов сообщает новость, ради которой он мне и звонил: удалось уговорить читать дикторский текст Лёшу Баталова. Потом приехал Баталов. С ним пришлось повозиться: он не любит суффиксов «ущ», «ющ», и мы вместе изгоняли их из дикторского текста. Баталов читает лучше Бондарчука.

Вскоре мы с Кулиджановым не то, чтобы поссорились, но разошлись. Перестали ходить друг к другу в гости, в прошлом остались и рыба у Тихонова, и хаш в Доме кино, и почти ежедневные телефонные перезвоны. Когда потом мы встречались, он старался не замечать меня. Я понял, что не нужен ему больше. И дело вовсе не в том, что он надул меня с деньгами, о в том, что переход от доверительного, дружеского единомыслия к полному душевному безразличию произошёл практически мгновенно. Я благодарен Льву Александровичу за то, что он открыл мне новую, ранее мне неизвестную, грань человеческих отношений.

На премьеру «Звёздных минут» он меня не пригласил, а когда я с сыновьями пошёл в обычный кинотеатр, чтобы посмотреть этот действительно очень хороший фильм, с удивлением обнаружил, что мой дикторский текст читает уже не Алексей Баталов, а Ефим Копелян.

Не забыть спросить на том свете у Бога, зачем он посылал мне дождь всякий раз после того, как я вымою автомобиль. Испытывал твёрдость веры? Или просто из вредности?