Алекс Делавэр - 26-30

Глава 11

Детектив Милли Ривера сказала:

– Похоже, вы выбрали себе правильного пациента. Хотя я в жизни не подумала бы, что Эффо может в чем-то оказаться правильным. Когда вы видели его в последний раз?

– Много лет назад.

– От чего лечили?

Я отрицательно покачал головой.

– Надеюсь, не от антисоциальных замашек, – сказала она. – Потому что если так, то ваше лечение не помогло, доктор. Он – серьезный гангстер, а после смерти отца поднялся в бандитской иерархии еще выше. Кстати, тот умер в Пеликан-Бей. Знаете что-нибудь об этом месте?

– Хорошего ничего.

– Скорее всего, в один прекрасный день туда угодит и сам Эффо. И, кто знает, может, даже папкину камеру унаследует.

Голос у нее звенел. Левое запястье елозило вверх и вниз по крепкому бедру. Что ж, расследование бандитских дел – процесс бесконечный и редко приносящий удовлетворение.

Ривера повернулась к Майло:

– Матерый убийца – и на тебе, повел себя как порядочный гражданин… Понимай как знаешь.

– Вы ведь из Северного Голливуда, – сказал я. – Разве Эффо сменил район? Раньше он жил в Восточном Лос-Анджелесе.

– У него бизнес в Северном Голливуде, – ответил Майло.

– Так называемый бизнес, – поправила его Ривера. – Установка автомобильных стереосистем. Туда съезжаются все придурки, кому неймется превратить свой драндулет в дискотеку на колесах. Но мы считаем, что это лишь прикрытие. Так, значит, вы давно его не видели?

– Он был моим пациентом еще в подростковом возрасте.

– Сейчас ему двадцать семь, – сказала она. – Значит, лет десять назад?

– Примерно.

– И никаких контактов с тех пор? Даже по телефону?

Я ответил:

– В настоящее время я не состою ни в каких отношениях ни с ним самим, ни с кем-либо из членов его банды.

– Зато Эффо, похоже, думает, что отношения у вас все же есть. Считай он иначе, доктор, мы бы сейчас с вами не беседовали. Потому что Эффо не из тех, кого приводит в ужас одна только мысль об убийстве. Я вам уже говорила, его подозревают в причастности к пяти убоям, и это только то, что нам известно, а скольких еще он замочил по-тихому – бог весть…

– В этих пяти случаях он сам спускал курок или действовал как организатор?

– А это имеет значение, доктор? Суть в том, что если он решает, что кто-то должен умереть, то человек обычно именно это и делает. Мы уже давно пытаемся его прижучить. Он – важная шишка в своей банде, так что, сумей мы его взять, это было бы большое дело. К несчастью, из-за вас мы теперь вынуждены вести себя с ним как с нормальным гражданином, а для нас это существенный шаг назад. Но так будет продолжаться лишь до тех пор, пока мы не разберемся с вашей ситуацией.

– Мне искренне жаль, – сказал я. – В следующий раз постараюсь, чтобы моим спасителем оказался Бэтмен или Зеленый Фонарь.

Она моргнула.

Майло спрятал в ладонь ухмылку.

– И как мы собираемся разбираться с моей ситуацией? – спросил я.

– Уберем с доски фигуру доктора Сайкс, – ответила Ривера.

– И что должен делать я?

– Ничего, Алекс, – сказал Майло. – Это наша задача – служить и защищать[14].

– Вот это – то, что мы пришли и предупредили вас обо всем, – тоже часть защиты, – добавила Ривера. – Только никому ничего не говорите, ладно? В особенности этому Эфрену Касагранде.

Я улыбнулся.

– Что, даже спасибо сказать нельзя?

– Я уже поблагодарил его за тебя, Алекс, – вмешался Майло. – Настоящий хорек этот тип, но симпатичный.

Ривера продолжала:

– Доктор, отнеситесь к моим словам серьезно: никто ничего не должен знать, пока мы не накроем Сайкс с поличным. Кстати, о ней: нам нужна от вас кое-какая информация – сумасшедшая она или нет?

Я поделился с ними впечатлением, которое она произвела на меня.

– По мне, так обычная стерва, разве что очень хладнокровная, но никак не чокнутая, – подытожила Ривера.

У меня в запасе был целый мешок разнообразных профессиональных определений, но я не стал его даже раскрывать. Сказал только:

– В общем, верно.

– То есть она может оказаться настырной, доктор? С первого раза не вышло, значит, она попробует еще?

– Когда она подписала на это дело Гусмана? – спросил я.

– Четыре дня назад, – сказал Майло.

– Через шесть дней после своего визита сюда?

Он кивнул.

Ривера удивленно перевела взгляд с него на меня и обратно.

– Тетка никуда не торопится, Милли, – заметил Майло. – Значит, речь идет об умысле, а не об импульсе.

– Умная сволочь, – отреагировала она. – Терпеть таких не могу.

– Организация и планирование – ее вторая натура, – сказал я, – так что да, она будет продолжать. А каков наш план?

– Сейчас Сайкс знает только то, что говорит ей Гусман, а он твердит, что дело уже на мази, осталось подождать совсем немного, – произнес Майло. – Вот с этим мы и будем работать.

– То есть Гусман сотрудничает.

– О Гусмане стоит поговорить отдельно, – вмешалась Ривера. – Тоже социопат, как Эффо, только ай-кью у него баллов на пятьдесят пониже. Да, доктор, он сотрудничает, но только потому, что деваться ему некуда. Мы можем притянуть его за участие в преступном сговоре когда угодно, но его арест спугнет Сайкс, и тогда нам ее уже не зацепить – еще бы, слово богатой докторши против слова уголовной мрази. Однако мы поступили иначе – заставили Эффо привезти Гусмана к нам на встречу и там промыли ему мозги. Вот тогда-то Эффо и проинформировал Гусмана, что тому лучше играть по нашим правилам.

Она скрипнула зубами. Ладонь на бедре сжалась в кулак, прихватив изрядный кусок брючной материи, а может быть, и кожи.

– Обычно мы не верим на слово людям вроде вашего призового пациента. Но на этот раз нам было необходимо, чтобы Гусман слушался нас во всем, а Эффо припугнул его как надо. Рамон его боится, это точно, – слишком он глуп, чтобы изображать страх. Но с глупыми союзниками, как известно, и враги не нужны, вот почему так важно никому ни о чем не говорить.

Я сказал:

– После того как Сайкс приходила сюда запугивать меня, я предупредил судью Маэстро.

Ривера нахмурилась.

– Вы поставили ее в известность потому…

– Это она подписала ордер на отказ о начале процесса по иску Конни Сайкс. Я решил, что ей тоже может грозить опасность.

– И вы проинформировали ее, но ничего не сказали полиции?

– Мне показалось, что опасность еще не достигла критического уровня, когда…

– Однако судью вы все-таки предупредили.

– Я сделал то, что считал необходимым в сложившейся ситуации, как я ее видел.

– И судья ответила вам, что…

– Я говорил с ее приставом. Он сказал, что разберется.

– Что ж, – сказала Ривера, – в данный момент главной мишенью являетесь именно вы, так что давайте пока позаботимся о вас, а остальное подстроится.

– Эффо звонит, договаривается с Сайкс о встрече, вы слушаете?

Детектив рубанула ладонью воздух.

– Эффо ни с кем больше не встречается. Его участие в этом деле официально закончено, и мы не собираемся с ним вась-вась: не хватало нам еще, чтобы, когда он пойдет наконец под суд, его адвокаты пытались заработать ему у присяжных призовые очки за его добровольное участие в деле насаждения законности и порядка. – Она подалась ко мне, не вставая со стула. – Вы должны четко понимать, доктор: ваша ситуация создает нам сейчас множество неудобств, и, что бы он ни сделал для вас лично, мы все равно его возьмем, рано или поздно.

– Ага, – сказал Майло, – мы используем то, что знаем, а людей возьмем своих. Я уже позаимствовал Рауля Биро из Голливуда.

– Рауль Биро не имел дела с гангстерами, – возразил я.

– Отдай ему должное, Алекс. Он скор на ногу и хладнокровен.

– Когда это будет?

– Когда мы будем готовы, – сказала Ривера.

– Я хочу присутствовать.

Она засмеялась.

Майло – нет.

Детектив подняла брови:

– Лейтенант?

– Эта женщина пыталась меня убить – ответил я. – Я хочу видеть, как ее арестуют.

– Приятно знать, что у тебя тоже есть ген мстительности, как и у нас, простых смертных, – усмехнулся Майло.

– Все равно я сначала поговорю с лейтенантом Уайтом, – уперлась Ривера.

– Билл – хороший парень, Милли. Я возьму его на себя.

– Отлично, как скажешь. – Она встала. – Приятно было познакомиться, доктор. Постарайтесь оставаться живым и здоровым.

Майло тоже встал, но свой атташе-кейс с пола не поднял и провожать Риверу не пошел.

Она остановилась.

– Что-нибудь еще, лейтенант?

– Да так, поторчу тут чуток. Прочту доктору пару лекций.

– А… ну, удачи.

* * *

Проводив Риверу до выхода, мы еще постояли на террасе, глядя, как она уезжает.

– Придется тебе поработать моим шофером и отвезти меня в участок, – сказал наконец Майло.

– После того как выслушаю твою лекцию?

Он расхохотался.

– Как выразилась Милли, удачи.

– Думаешь, я все испортил тем, что не доложил? – спросил я.

– Мой инстинкт самосохранения подсказывает мне, что да, это хуже, чем твое обычное нежелание смотреть действительности в лицо. Хотя ты прав в том, что она тебе действительно не угрожала, просто вела себя гадко. Так что я все равно ничего не смог бы поделать, разве что припугнуть ее немножко. А я ведь ее совсем не знаю, и не могу даже предположить, чем это кончилось бы.

– Я хотел тебе все рассказать, но подумал: если ты вмешаешься, она наверняка нажалуется на тебя в департамент, и у тебя опять будут проблемы.

– Вне всякого сомнения. – Он улыбнулся. – Вот это друг.

– А что за проблемы у Риверы? Я что, сам того не желая, наступил ей на любимую мозоль?

– Дело не в тебе, Алекс. Просто у нее сейчас черная полоса.

– Выдохлась на почве ловли бандитов?

– Может, и это тоже, – сказал Майло. – Но главное – поганый развод. Ее бывший работает в комиссии по поджогам в Ван-Найсе. Неплохой, в общем-то, мужик, но сейчас они с Милли убить друг друга готовы. Один ребенок, понимаешь, вот они и рвут друг другу глотки. Так что Милли сейчас мужиков вообще не очень-то жалует.

– Это она сама тебе сказала?

– Источники сообщили.

Он вошел в дом и сразу направился на кухню.

* * *

Двумя сэндвичами с говядиной и капустным салатом под майонезом и полупинтой молока позже он сказал:

– Как ты с этим справляешься?

– С чем – с этим? – Глупейший в мире ответ, но лучшего я не нашел.

– С анализом пыльцы… о чем, ты думаешь, я могу тебя сейчас спрашивать?

Я пожал плечами.

Майло вымыл стакан с тарелкой и вернулся к столу.

– Со старушкой Милли ты был прямо как доктор Сфинкс – сама загадочность и неприступность, – хотя уверен, что причины для этого у тебя были. Но теперь-то, между нами, мальчиками, ты можешь дать чувствам волю.

– У меня всё в порядке.

Он не настаивал. Просто вернулся к холодильнику и стал шарить там в поисках десерта. Я повторил про себя: «У меня всё в порядке». Воздаяние за ложь последовало немедленно и пришло в форме приступа тошноты, который, возникнув где-то чуть ниже грудины, устремился к гортани. У меня перехватило дыхание, потемнело в глазах, тошнота превратилась в головокружение, так что мне пришлось упереться обеими руками в стол, чтобы не упасть.

Когда и это не помогло, я опустил голову на руки, закрыл глаза и стал работать над замедлением дыхания.

Потом я услышал голос Майло:

– Алекс? – Как будто из дальней дали.

Моя кожа похолодела, стала липкой на ощупь. В ушах гремел пульс. Голова была тяжелой, как железная чушка, а позвоночник превратился в кусок резины, который едва выдерживал ее вес.

Я должен был собраться с силами перед следующей задачей: сообщить новую информацию Робин.

Дверца холодильника захлопнулась. Тяжелые шаги приближались. Мне удалось снизить пульс до не слишком резвой трусцы, но головокружение не проходило, и я продолжал лежать, уткнувшись носом в стол.

Мы с Майло старые друзья, на нашем счету не одно совместно раскрытое дело, и, наверное, из-за этого мы с ним иногда мыслим одинаково, как будто на двоих у нас один мозг.

Вот как сейчас.

– Она у себя, работает? – спросил он. – Ты посиди пока тут, отдохни, я сам с ней поговорю.

Большая ладонь опустилась мне на спину. Тяжелые шаги стали удаляться. Тихо затворилась кухонная дверь.