Белая овца

Принц оперся на рукоять меча, который с жутким скрежетом еще глубже вошел в бетон.

– Не сумеете выполнить мои условия, и столкнетесь с соответствующими последствиями, – добавил он, после чего одним движением освободил меч, демонстрируя немалую силу. – К остальным Королевствам на этот раз у нас никаких претензий нет, но я бы настоятельно не рекомендовал им вмешиваться в это дело.

Затем принц развернулся, ничуть не опасаясь подставлять им спину.

Никто так и не осмелился выстрелить.

– Подождите!

Лиза бросилась вперед, подгоняемая профессиональными привычками, затмевавшими даже инстинкт самосохранения. Лишь преодолев баррикады, она осознала, что именно только что сделала. Разум требовал от нее вернуться назад, к Охотникам, но сейчас для этого было уже слишком поздно. Принц повернулся к ней и внимательно на нее смотрел. Лиза нервно сглотнула, мысленно проклиная свое глупое любопытство, но всё же протянула вперед микрофон.

– Эм, В-ваше Высочество. Вы сказали, что ваша невеста является человеком. Н-но разве подобное может произойти при ныне существующей вражде между людьми и Гриммами?

Лиза ожидала от него того, что он нахмурится, убьет ее или сделает еще множество разных вещей.

Но вот как раз ответ на ее вопрос оказался для нее совершенно неожиданным.

– Вражда, о которой ты говоришь, носит исключительно односторонний характер. Если бы Гриммы желали уничтожения человечества, то давным-давно стерли бы его с лица Ремнанта. Мне для этого достаточно сказать одно единственное слово. Что же касается моей невесты, то да – она является совершенно обычным человеком, и это ничуть не мешает мне ее любить. Возможно, со временем между нашими народами все-таки наступит мир. По крайней мере, я на это надеюсь.

Он на секунду закрыл глаза, а затем вновь посмотрел на Лизу.

– Но сейчас всё зависит от выбора Атласа. Я повторю еще раз: пусть они вернут мне кронпринцессу Янг Сяо-Лонг и нашего с ней сына Иня Салем Арка или же столкнуться с последствиями своего решения.

***

В одном из баров на Патче почти сотня голов одновременно повернулась в сторону одного мужчины, сидевшего возле стойки с раскрытым ртом, из которого лилось недопитое пиво. Был он весьма загорелым и обладал светлыми волосами, а также синими глазами. И еще его взгляд никак не мог оторваться от экрана телевизора, по которому в прямом эфире передавали репортаж о событиях в Биконе.

– Итак, – произнес бармен, явно стараясь сохранять спокойствие. – Дедушка, да? Поздравляю.

В этот момент Тайянг все-таки упал в обморок.

========== Глава 89 - Овца мирового масштаба ==========

– Я сейчас нахожусь на улицах Вейла, где вчерашнее заявление уже вызвало организованные акции протеста и даже некоторые беспорядки, – произнесла Лиза Лавендер, отчаянно стараясь перекричать целое море людей, а заодно не утонуть в нем вместе со своим оператором. – Неожиданное появление некой стоящей за Гриммами организации моментально раскололо наше общество. Многие требуют немедленных действий и даже войны, другие же выступают за мир, а кое-кто задается вопросом, почему жители Вейла узнали об этом только сейчас.

– Понятно. Насколько там всё неспокойно, Лиза?

Как будто он – да и все остальные зрители – сам этого не видел. Один неосторожный шаг – и ее просто погребет под сотней тел. И всё же это являлось частью ее работы, поэтому Лиза улыбнулась так, будто вовсе не желала удушить своего коллегу проводом от микрофона.

– Уже имели место вспышки насилия, Кевин. Совет и полиция – как, впрочем, и многие организаторы этих акций – просят участников протеста вести себя мирно. К сожалению, далеко не все к ним прислушиваются, но таких пока меньшинство.

– И что же вызвало волну подобных настроений?

Это был еще один крайне глупый вопрос, на который следовало дать не менее глупый, предсказуемый и отрепетированный заранее ответ. Иногда Лиза начинала гадать о том, действительно ли зрители их канала являлись настолько тупыми, что им требовалось обо всем этом постоянно твердить, разжевывать и напоминать. Возможно, именно так всё и было.

– Обстановка постепенно накаляется, Кевин. Гриммы пугали нас и в те времена, когда мы считали их просто животными. Но знание о том, что они способны мыслить, заставляет задаваться вопросом, почему нас просто убивали, не сделав ни единой попытки наладить мирное сосуществование.

Лиза замолчала, потому что какие-то люди попытались вырвать камеру у ее оператора-фавна. К счастью, они являлись всего лишь обычными гражданскими, а тот самый оператор – Малкольм – когда-то учился на Охотника. Им он так и не стал, но зато оказался несколько сильнее необученных людей. Так что растолкав этих идиотов, Малкольм кивнул, чтобы она продолжала вести репортаж.

– С другой стороны, те, кто не поддался эмоциям, считают, что события прошлого – пусть и весьма трагические – не должны влиять на наше будущее. Само появление кронпринца Гриммов перед нами и тот факт, что его невеста имеет человеческое происхождение, говорит о том, что наши отношения еще могут улучшиться. Разумеется, хватает и тех, кто кричит о конце света или строит различные теории заговоров, предполагающих участие во всем этом нашего правительства.

– Как и всегда, Лиза, – усмехнулся Кевин. – А теперь вернемся к нашим обозревателям.

Камера отодвинулась, вновь демонстрируя телевизионную студию, где сидел высокий мужчина с коричневыми волосами. На заднем плане еще несколько секунд показывали изображение улыбавшейся Лизы с подписанным внизу именем, после чего оно исчезло.

– Это пока все новости от Лизы с улиц Вейла, но мы пригласили в нашу студию двух гостей, которые помогут нам прояснить некоторые моменты насчет текущей ситуации. Итак, встречайте Бартоломью Ублека, профессора, доктора и преподавателя истории в Биконе.

– Рад здесь оказаться, Кевин.

– И Кристофера Редклиффа, капитана полиции Вейла.

– Спасибо за приглашение, Кевин, – кивнул тот.

– Рад приветствовать здесь вас обоих, – улыбнулся Кевин, а камера оказалась направлена на гостей, сидевших на красных плюшевых креслах и отделенных друг от друга вазой с цветами. – Теперь, когда мы все, благодаря Лизе, услышали, о чем именно говорят на улицах, то хотелось бы узнать ваше мнение на этот счет. Расскажите, как вы видите данную ситуацию.

– Всё очень просто, Кевин, – произнес Редклифф. – Хотя мы и не имеем права давать какие-либо комментарии насчет действий Атласа и так называемого ‘похищения’, но следует помнить о том, что мы долгое время являлись союзниками. С другой стороны, Гриммы всегда были нашими врагами, так что лично для меня дальнейшие действия вполне очевидны.

– Это чересчур узкая точка зрения, – возразил ему Ублек. – Хотя я ничуть и не оправдываю действия Гриммов, но наличие над ними некой организации требует тщательного изучения. Если их представители и в самом деле способны контролировать Гриммов, чему уже были представлены неоспоримые доказательства, то это может означать окончание бесконечного конфликта. Идея заключения с ними мира должна быть всячески поддержана.

– Гриммы в ответе за тысячи и даже десятки тысяч смертей! Мир? С ними?!

– Конфликты всегда ведут к смертям. Каждая война в нашей истории лишь увеличивала число погибших. С тем же Атласом мы неоднократно враждовали, но сейчас являемся их союзником. Война с фавнами-…

– Привела к возникновению Белого Клыка. Вряд ли это можно назвать хорошим примером.

– Чем бы ни являлся в наше время Белый Клык, но он всё равно гораздо лучше полномасштабных боевых действий, – заметил Ублек. – Кроме того, мы все прекрасно помним о том, что создали его уже после войны в связи с небезызвестными событиями. Но Гриммы значительно превосходят нас в числе. Если мы останемся в союзе с Атласом, и тот все-таки спровоцирует полноценную войну, то мы окажемся втянуты в конфликт, на который у нас попросту недостаточно ресурсов.

– И вы предлагаете нам свернуться в клубок, а затем просто ожидать, когда всё закончится, и к нам явятся наши новые хозяева?!

– Нет. Я говорю о том, что нам следует принять предложение кронпринца о переговорах и постараться выяснить, существует ли возможность как-то урегулировать наш конфликт.

– А те, кто потерял в нападениях Гриммов семьи? – усмехнулся Редклифф. – Им что, теперь нужно просто утереться?

– Хотя это и весьма трагично, но сосредоточившись на мести, мы можем полностью упустить открывающиеся перед нами перспективы.

– Наши павшие требуют отмщения! – воскликнул Редклифф.

– А все остальные тогда присоединятся к ним! – рявкнул Ублек, тоже утратив терпение. – У нас появился редкий шанс заключить мир, а эмоции и идеи мести или так называемого ‘правосудия’ ведут лишь к бесконечной войне! Холодный разум должен возобладать.

Редклифф фыркнул.

– Холодный разум, да? Или, может быть, ледяные сердца? Мы сражались с Гриммами и до этого, так что как-нибудь справимся и в дальнейшем.

– Не нужно этих глупостей, Редклифф. Вы не являетесь Охотником и просто не понимаете, как именно в этой области обстоят дела. Мы вовсе не сражались с Гриммами, мы выживали. С огромным трудом. Гора Гленн, например, нашим везением похвастаться не может.

– И это еще десятки тысяч смертей, – проворчал Редклифф. – Нам что, и о них тоже следует позабыть?

– Нет! Я хочу, чтобы люди помнили о прошлом, но это не мешало им двигаться в будущее. В мирное будущее, а вовсе не навстречу крови и смерти. Наши павшие наверняка бы хотели, чтобы их потомки жили, а не погибали один за другим ради гордости или мести.

– Лучше умереть свободным, чем жить рабом.

– Никто не говорит о рабстве! Совсем никто!

– Это неизбежно!

– С чего бы? Как вы его вообще себе представляете? Гриммам не нужны ни наши дома, ни наши города. Они даже не собираются жить рядом с нами. У них нет потребности в услугах, еде и продукции наших производств. Им нет абсолютно никакого смысла порабощать нас, потому что нам просто нечего им дать. Я говорю о том, что следует вовсе не сдаваться, а поискать возможные точки соприкосновения. Вы же предлагаете нанести упреждающий удар.

– Мы должны быть вместе с Атласом! – воскликнул Редклифф, обращаясь даже не к Ублеку, а к зрителям. – Помните о наших павших! Око за око, храбрость и упорство! Присоединяйтесь к нам, братья и сестры! Присоединяйтесь и сражайтесь!

– Не нужно крови! – взмолился Ублек. – Помните о том, что дорогие вам люди хотели, чтобы вы жили и дальше, а вовсе не бессмысленно погибали ради них. Не жажда правосудия движет подобными воинственно настроенными фанатиками, но лишь гнев, гордыня и страх перед возможными переменами.

Камера вновь продемонстрировала слегка покрасневшего Кевина.

– Ну что же, выступление наших гостей вышло довольно эмоциональным. Сейчас мы сделаем небольшой перерыв, а после этого покажем трансляцию речи Совета Вейла, – произнес он, замолчав и прислушавшись к всё еще продолжавшемуся спору Ублека с Редклиффом. Оператор жестом попросил его вернуться к зрителям, даже не отрываясь от своей камеры. – А пока берегите себя и не забывайте сообщать полиции о любых замеченных вами вспышках насилия.

***

Возле высокого здания в Атласе стоял мужчина, одной рукой прижимая к уху наушник, а в другой удерживая микрофон. Начиналась буря, сильно затруднявшая его работу, но и он сам, и его операторы вовсе не жаловались и не роптали.

– Мы стоим прямо перед входом в штаб-квартиру вооруженных сил Атласа, где собрались генерал Айронвуд, Совет Атласа и различные военные чины. Они заняты обсуждением того, следует ли вести переговоры с так называемым ‘кронпринцем Гриммов’, о существовании которого мир узнал только вчера. Собрание проходит за закрытыми дверями, и о возможном решении нам пока ничего не известно. Но страсти там кипят нешуточные, судя по тому количеству перерывов, что уже было сделано.

С громким щелчком распахнулись двери, и из них стремительно вышла высокая, могучая фигура. Генерал Айронвуд мог напугать одним своим видом и в куда более спокойные времена, а сейчас и вовсе оказался хмур и угрюм. Журналист нервно сглотнул, но гордость и глупый внутренний голос, который что-то там говорил о его карьере, всё же подтолкнули его вперед.

– Генерал Айронвуд, сэр. Не найдется ли у вас-…

– Без комментариев.

– Но-…

– Никаких. Комментариев.

– Н-но хоть что-нибудь вы должны сказать, – попытался урезонить так и не остановившегося Айронвуда журналист. – Какое решение будет принято? Что ждет Атлас, и кто такая эта Янг Сяо-Лонг, предположительно похищенная вашими подчиненными? Эти вопросы волнуют слишком многих, особенно когда на наши дома нацелились Гриммы. Люди требуют ответов и действий. Как скажется на вероятной помощи из Вейла, являющегося нашим союзником, расстояние между двумя Королевствами, которое контролируют именно Гриммы? Не станет ли доставка оттуда подкреплений или наша эвакуация попросту невозможной?

***

– Мы ведем репортаж из Хейвена в Мистрале, где Леонардо Лайонхарт признан виновным в государственной измене. Заявления бывшего директора о том, что всеми его действиями руководили именно Гриммы, оцениваются как несостоятельные, поскольку множество свидетелей видело его бой и поражение от рук того, кто ныне известен в качестве ‘кронпринца Гриммов’. Кроме измены, Лайонхарту инкриминируют многочисленные эпизоды убийств.

– Это весьма тяжелые времена для всего Мистраля. Действия Лайонхарта привели к тому, что корпус Охотников понес огромные потери. Есть подозрения, что и будущие поколения наших защитников могут подвергнуться подобному саботажу. Неоспоримым остается лишь тот факт, что наша способность обороняться против Гриммов оказалась сильно подорвана и восстановится весьма нескоро.

***

– Они требуют ответов, – проворчал один из членов Совета Вейла. – Почему мы вообще ничего не знали? И как так получилось, что нам никто об этом не сказал?!

– Нашим экспертом по Гриммам являлся Озпин, – ответил ему другой Советник.

– Озпин мертв!

– Тогда нужно спросить у его бывшей заместительницы и нынешней директрисы Бикона.

– Она уже подтвердила правдоподобность некоторых заявлений этого ‘кронпринца’ – да помогут нам Боги – но ничего более. Лишь тот факт, что Гриммы ему действительно подчиняются. А также то, что после его ухода ни один из них так и не сделал ни единой попытки напасть на Бикон или даже просто пересечь его границу.

– И как нам теперь быть? Мнение общества разделилось.

– К чему склоняется большинство избирателей?

– Нашел же ты для этого время! Мы рискуем тем, что наше Королевство просто уничтожат!

– Выборы не так уж и далеко-…

– Эгоистичное чудовище!

– Хватит! Довольно! Успокойтесь!

– Из-за него мы все умрем!

– ТИХО!

– Мы никогда не пойдем на мир с Гриммами!

– Тогда нас всех просто перебьют. Никаких других вариантов нет! Никакой волшебной кнопочки ‘немедленная победа’.

***

Генерал Айронвуд ворвался в свой кабинет и сердито осмотрел помещение. Озпина там не оказалось. Гримаса ярости тут же сменилась выражением крайней усталости. Джеймс рухнул на свое кресло и с силой опустил обе руки на стол, заставляя подпрыгнувшие от удара ручки свалиться на пол. Получившийся беспорядок его ничуть не интересовал, пожалуй, в первый раз за всю его карьеру. Сейчас он лишь отчаянно желал отыскать где-нибудь в шкафчике какую-нибудь припрятанную бутылку алкоголя, а вовсе не пистолет, гранаты и несколько продуктовых пайков.

Впрочем, последние оказались тут же распакованы и съедены в надежде восполнить потраченные на бесконечный марафон политических встреч, переговоров и международных звонков силы.

И во всем этом был виноват Озпин.

Хотя нет, так получилось из-за Жона Арка, но проблемой Атласа всё это сделал именно Озпин. Так что его Джеймс и винил во всех своих бедах. Он думал, что мог доверять своему старому другу, но, видимо, всё же заблуждался.

И теперь Джеймсу отчаянно хотелось выпить.

В дверь неожиданно постучали.

Пару секунд он раздумывал над тем, чтобы выстрелить в нее из как раз оказавшегося под рукой пистолета, полностью наплевав на то, кто именно за ней находился, но, само собой, всё это так и осталось лишь в его фантазиях.

– Входите.

– Сэр? – произнесла появившаяся на пороге Винтер, быстро шагнувшая внутрь и закрывшая дверь. В руке она держала поднос с двумя кружками и бутылкой, которая была подозрительно похожа на ‘Огненную розу Вакуо’. – Мне показалось, что это может вам пригодиться.

– Винтер, теперь ты являешься самым любимым мной человеком на всем Ремнанте.

Бывшая наследница ПКШ и нынешняя Специалист, а также одна из немногих, кому Джеймс еще доверял, улыбнулась.

– Вряд ли это можно считать таким уж большим достижением, сэр. Список наших союзников очень быстро сокращается.

– Ага, расскажи мне еще об этом. И кстати, спасибо, – произнес он, принимая кружку. В ней находился Атлесианский черный кофе без сахара и молока, в который Джеймс добавил немного ‘Огненной розы Вакуо’. Пожалуй, ему без этого было никак не обойтись. – Ты и сама всё уже слышала, Винтер. Что ты об этом думаешь?

– Разрешите говорить свободно, сэр?

– Разумеется. У меня сейчас нет ни желания, ни терпения выслушивать что-либо еще.

– Тогда наша ситуация крайне плоха.

– С подобными комментариями ты вскоре заработаешь звание капитана.

– Капитана Очевидности, – кивнула Винтер. – А вас с вашим ворчанием, сэр, я скоро начну путать с моим отцом.

Джеймс рассмеялся. Винтер всегда становилась довольно едкой, как только отбрасывала в сторону формальности.

– Но наши дела и вправду очень плохи. Пусть все Королевства согласились прийти нам на помощь в случае необходимости, но мы с вами понимаем, что выполнять свои обещания они вовсе не собираются. Только у Атласа имеются вооруженные силы и мобилизационные резервы. Даже если Вейл и в самом деле решит нам помочь, то сможет разве что небольшими партиями отправлять к нам Охотников. Мистраль не способен и на это, а о сложностях Вакуо и говорить нечего. Если коротко, то Гриммы просто не могли выбрать цели лучше нас. Вместо возни с нашими подкреплениями кому-либо другому, они ударили прямо по нам.

– Еще не ударили и даже не собираются это делать, если, конечно, верить их заявлениям…

– Да, – кивнула она. – Если верить их заявлениям.

– Ты знакома с тем парнем, Винтер. Что ты о нем думаешь?

– Не знаю. Выглядел он вежливым и дружелюбным… Одно время я даже считала, что они с Вайсс встречались. – И было бы, пожалуй, гораздо хуже, если бы всё так и оказалось, а вместо Янг Джеймс, сам того не подозревая, похитил бы Вайсс Шни. – Я не так уж и хорошо с ним знакома, но с моей сестрой он ладил очень даже неплохо. Как, впрочем, и она с ним. В ее письмах упоминалось о его глупости и неуклюжести, а также о желании слушать, учиться и следовать ее распоряжениям.

– То есть он ей все-таки нравился.

– Настолько, насколько это вообще возможно для Вайсс. Она была довольна своей командой и очень ей гордилась. Пусть в ее письмах об этом прямо не говорилось, но зато легко читалось между строк, – вздохнула Винтер. – А что бы вы сделали, сэр? Я имею в виду в том случае, если бы принимали это решение единолично.

– Встретился бы с ним.

Винтер явно была удивлена.

– Правда?

– Да. Причем без каких-либо сомнений. И вовсе не потому, что верю ему самому или его словам, а просто мне стоит поговорить с ним без каких-либо посредников. Кроме того, это даст нам время на то, чтобы придумать хоть какой-нибудь план. Если всё пройдет хорошо, то мы договоримся, плохо – и в опасности окажусь лишь я один, а Атлас сумеет получше подготовиться к грядущей войне. Но всё это только в теории, Винтер, – добавил Джеймс. – Не то чтобы я действительно желал умереть, но отчаянные времена требуют отчаянных решений.

– Точно. Многие считают, что мы сможем выдержать осаду, – кивнула она. – У Атласа самая мощная оборона из всех Королевств, есть армия и Охотники. Мы сумеем выстоять.

– Именно так и думают наши ястребы, Винтер. Но я опасаюсь вовсе не прямого боестолкновения. Я боюсь того, что Атлас окажется отрезан от союзников населенным Гриммами океаном. Как бы отважно мы ни сражались, но рано или поздно в городе наступит голод. У нас просто нет достаточных площадей внутри стен, чтобы выращивать еду, а поставки из других Королевств – по воде или по воздуху – будут перехвачены. Они измотают нас, поскольку самим Гриммам не требуется ни еда, ни сон, ни комфортные условия. Им не ведом страх, и эту осаду они смогут продолжать бесконечно.

Если, конечно, на секунду позабыть о том, что Гриммы вполне могли просто навалиться огромной ордой на стены. Атлас был могуч, но и его возможности имели свой предел. А в девяноста пяти процентах подконтрольного Гриммам Ремнанта у них могли найтись миллионы особей.

– Твой отец выступает за переговоры, – произнес Джеймс.

Винтер закатила глаза.

– Разумеется. Он начал бы договариваться даже со смертью, если бы это сулило стабильность. Больше его ничего не интересует.

– В наших нынешних обстоятельствах я кое в чем вынужден с ним согласиться. Стабильности нам действительно не хватает…

– Возможно, – пожала плечами Винтер. – Я готова сражаться до самого конца, но должна признать, что испытываю некоторые страх и неуверенность, сэр. Мне кажется, что остальные солдаты тоже разделяют мои чувства.

– Понимаю. Всё оказалось бы куда проще, если бы на нас сразу же напали. Но нам предложили – или сделали вид, что предложили, – мирные переговоры, если мы вернем им пленницу. А если мы откажемся, то солдаты неизбежно станут задаваться вопросом, за что, собственно, они будут умирать.

– Но принимать решение всё равно станете не вы, – сказала Винтер.

– Да, не я. По крайней мере не в одиночку. У меня есть два места в Совете, но вот остальные его члены… – Джеймс сжал кулаки, а потом поспешил допить кофе. Огненная волна, прокатившаяся по его горлу, помогла немного успокоиться. Разумеется, не слишком сильно, но это всё же было гораздо лучше, чем ничего. – Они заперлись в своем мирке и говорят о нашем могучем оружии и какой-то там славе. Некоторые из них чересчур многое потеряли по вине Гриммов, так что мирный договор для них немыслим ни под каким видом. И судьба Ремнанта их тоже ничуть не заботит.

– А что насчет Озпина, сэр? – поинтересовалась Винтер. Ей было известно о его существовании в теле мальчика. Разумеется, так получилось вовсе не из-за желания самого Озпина, а просто потому, что Джеймсу требовался доверенный человек.

Винтер именно такой и являлась.

– Он пропал.

– Разве вы за ним не следили? – удивленно спросила она.

– Следил, конечно же. Но это же все-таки Озпин. Даже в теле мальчика он обладает навыками и способностями, которые и не снились нашим ветеранам. К счастью, никто не пострадал, но наблюдавший за ним человек доложил о том, что Озпин вошел в комнату и больше ее не покидал.

– А когда ее проверили, то внутри никого не обнаружилось? – уточнила Винтер.

Джеймс кивнул. Возможно, это оказалась та самая магия, а может быть, и что-нибудь еще. У Атласа просто не имелось достаточно времени на то, чтобы в этом разбираться. Чем бы там Озпин ни занимался, но в данный момент было не до него.

– Я приставил к девчонке дополнительную охрану, – сказал Джеймс. – Меньше всего нам сейчас нужно, чтобы Озпин ее убил. А если он всё же попытается это сделать, то его нашпигуют свинцом.

Пусть подобная реакция и могла кому-то показаться чрезмерной, но Джеймс ничуть не желал позволять Озпину еще глубже втравливать Атлас во всё это дело, даже не поинтересовавшись их мнением на этот счет.

А если Янг Сяо-Лонг умрет, то судьба Королевства будет предопределена.

– Боюсь, что у меня есть для вас плохие новости, сэр.

Джеймс застонал.

– Так вот зачем ты принесла мне алкоголь… Ладно, Винтер, выкладывай.

– Мне доложили о том, что Тайянг Сяо-Лонг находится на пути в Атлас и желает с вами поговорить. Он… эм, является отцом кронпринцессы Гриммов и явно не слишком-то доволен сложившимися обстоятельствами.

– Еще бы, – пробормотал Джеймс, уставившись на бутылку. Ее содержимое обещало немалое блаженство, но у него еще имелись запланированные на сегодня важные встречи. – Это точно не мой день…

***

– Как, по-вашему, мир всё это воспринял? – поинтересовался Жон.

– Ты что, спрашиваешь об этом у нас? – отозвался Сан, сидевший за столом и наблюдавший за тем, как один из Смотрителей сервировал для него еду. – Нет, серьезно? А как они вообще могли это воспринять?

– Плохо?..

– Чуть ближе к массовой панике, – поправила его Илия, наколов на вилку один ломтик и осторожно к нему принюхавшись. – Чье это хотя бы мясо?

– Точно не человеческое, – ответила ей Пирра. Она уже пробовала его раньше, так что и сейчас не стала ни в чем сомневаться. – Поверь мне, первым делом я поинтересовалась именно этим. Но оно очень вкусное.

– И всё же я согласна с Илией, – сказала Блейк. – Вы и вправду считаете, что могло получиться что-то кроме массовой паники? Последствия будут просто невероятными.

– Нет, я… – вздохнул Жон. – Думаю, мне и так уже было об этом известно. Но никакого другого выбора у нас и не имелось. Если нам действительно требовался мир, то рано или поздно следовало заявить о себе, иначе никто бы не поверил в его возможность.

– А нельзя было просто отвести Гриммов назад? – спросила Руби.

– Это бы не сработало, – покачала головой Вайсс. – Если бы Гриммы отступили, то Королевства принялись бы расширять свою территорию, основывая новые поселения, а также добывая Прах и другие ресурсы. Когда-нибудь они вновь встретились бы с Гриммами, и даже если бы тем было приказано не нападать, Охотники всё равно бы их зачистили – просто на всякий случай. Как бы мне ни хотелось обратного, но Жон прав. Существование Салем и ее семьи было бы невозможно удержать в тайне, при этом все-таки договорившись о мире. Людям нужно с кем-то заключить это соглашение.

– Жон Арк, кронпринц Гриммов, – рассмеялась Нора. – Хочу посмотреть на лицо Янг, когда она узнает, что теперь принадлежит королевскому роду.

– Ага. А мне не терпится взглянуть на нее, когда ей скажут, что она выходит замуж, – добавила Блейк. – Особенно если учесть тот факт, что ее саму об этом даже не спросили.

Жон сполз по спинке своего кресла.

– У меня просто не было никакого выбора…

– О, тут я с тобой согласна. Но мне интересна реакция Янг. Наверняка она будет смущена.

– А когда Янг оказывается смущена, то рядом с ней лучше не находиться, – кивнула Руби.

– Мне кажется, стоит волноваться о том, что теперь весь мир знает о моем существовании и, скорее всего, испытывает ко мне лютую ненависть, но меня почему-то больше заботит то, что со мной собирается сделать Янг. Это ведь как-то неправильно, да?

– Это всего лишь здравый смысл, – успокоил его Рен. – Весь мир точно не станет тебя избивать на глазах у твоих знакомых, а вот Янг вполне может это сделать.

И наверняка сделает. Жон вздохнул. Впрочем, никакого иного выбора у него всё равно не имелось. Ее фигуре требовалось придать достаточное значение, чтобы требование вернуть Янг, обращенное к целому Королевству, ни у кого не вызывало никаких вопросов. Идея насчет ‘невесты’ принадлежала Вайсс, но и без Салем тут тоже не обошлось.

Мало того, что мама явно гордилась его выступлением в этом самом костюме и плаще, так ей еще и понадобилось всё записать, а потом отправить получившийся результат его отцу и сестрам. Теперь их шутки на эту тему никогда не закончатся.

Скорее всего, Николас сейчас был занят тем, что собирал его сестер, чтобы они случайно не пострадали. Земли Гриммов были достаточно безопасным местом, но любой, кто попытался бы сюда добраться, наверняка привлек бы к себе внимание и, возможно, оказался бы сбит каким-нибудь кораблем Атласа. И пусть Неверморы или Кевин легко могли бы разобраться с обидчиком, но это означало бы начало полномасштабной войны.

Разумеется, с практически бесконечными ресурсами они никак не могли потерпеть в ней поражение, но победа в войне вовсе не являлась их целью. Так они просто проиграют во всем остальном и больше никогда не смогут вернуться к человеческой цивилизации. Это касалось вообще всех, кто здесь собрался.

Малейшая искра грозила расколоть весь Ремнант.

И победа в войне означала поражение в мире.

Это было довольно странно, но сам Жон прошел путь от почти нормального студента Бикона до будущего правителя целого вида, обладавшего практически бесконечными ресурсами и силами. И всё же сейчас он контролировал свою жизнь даже меньше, чем в самом начале этого пути.

Всё было бы гораздо проще, если бы его целью являлось просто всеобщее уничтожение. Но мир во всем мире следовало выдирать прямо из пасти грядущего апокалипсиса, и даже многочисленная и отлично подготовленная армия ничем не могла ему в этом помочь.

– Как вы думаете, Атлас согласится на встречу со мной? – поинтересовался Жон, посмотрев при этом на Вайсс.

– Они будут просто идиотами, если откажутся. Пусть Атлас и является сильнейшим из Королевств, но это означает лишь то, что никто не сможет им помочь. Встреча с тобой ничем для них не грозит, а вот отказ от нее может стоить самого их существования. И всё же… – вздохнула Вайсс, устало потерев переносицу. – Люди далеко не всегда руководствуются логикой. И на их решения часто влияют эмоции, предубеждения и многие другие вещи.

– Нас учили охотится и убивать Гриммов, – кивнула Руби. – Иногда… не так уж и просто избавиться от таких привычек.

– Мы сами смогли это сделать только потому, что лично с тобой знакомы, – добавила Пирра. – Если бы это было не так, то ты для нас оказался бы некой таинственной фигурой с мечом и драконом, объявивший самого себя правителем Гриммов. Ну… лично я просто бы не знала, о чем и думать. Как можно доверять в чем-то подобном какому-то там незнакомцу?

И в самом деле, как? Жон прекрасно понимал, что именно это означало. Его друзья были с ним знакомы, а вот весь остальной Ремнант – нет.

С другой стороны, именно поэтому ему и понадобилось появиться на публике, пусть даже подобное выступление и оказалось сопряжено с немалым риском. Людям следовало позволить с ним познакомиться. А если переговоры пройдут успешно, и Янг вернется обратно к ним, то тогда ничего уже не помешает Жону продемонстрировать всему миру, что ему можно было доверять.

Или как минимум тот факт, что он держал свое слово. Пусть мысли о скором доверии и выглядели чересчур наивно, но требовалось начинать хоть с чего-то. Сперва вера в надежность его слова, а потом, возможно, и во всё остальное.

Может быть, не в этом поколении и даже не в следующем, но когда-нибудь…

– Я получила ответ от Белого Клыка, – произнесла Илия. – Сиенна готова к встрече с тобой или твоими представителями.

– Мои родители тоже, – добавила Блейк. – Но они согласились только после того, как я заверила их в безопасности этого мероприятия.

Жон тут же встрепенулся.

– И всё же они не стали отказываться?

– Менаджери является самым маленьким и слабым из Королевств, а Белый Клык и вовсе террористическая организация, – пожала плечами Вайсс. – Вполне понятно, что именно они решили договариваться первыми. Вряд ли у них имеется хоть какая-то надежда выстоять против твоих сил.

– Хотелось бы мне, чтобы ты перестала говорить об этом так, будто я заставляю их принимать это решение под дулом пистолета.

– Для них самих всё выглядит именно так.

Жон не стал с ней спорить. В конце концов, в подобных делах его друзья разбирались гораздо лучше него самого. И всё же стоило ли вообще вести переговоры с кем-то из них?

– Есть какие-нибудь мысли насчет того, как мне будет лучше поступить.

– Демонстрация слишком хорошего отношения может насторожить остальные Королевства, – произнесла Блейк. – Как бы мне ни хотелось обратного, но вынуждена признать, что преждевременное заключение мира с фавнами моментально испортит любые возможные переговоры с Атласом. Особенно если Белый Клык тоже не останется в стороне.

– Но кто-то все-таки должен отправиться к ним, – заметил Рен.

Все тут же посмотрели на Блейк. Та вздохнула.

– Ладно, я это сделаю. Или даже лучше встречусь с ними где-нибудь на нейтральной территории. По крайней мере, мои родители при виде живой и здоровой дочери должны хоть немного успокоиться, да и договориться нам с ними будет несколько проще. Но что, собственно, нам от них нужно?

– Что нам нужно? – переспросила Руби. – Ничего.

– Занимаемая ими позиция по некоторым вопросам, – поправила ее Вайсс. – Репутация, лояльное к нам отношение. Предложи им торговый договор на поставки Праха. Его тут, вокруг башни, вполне достаточно, и это поможет слегка улучшить жизнь в Менаджери. Кроме того, можно пообещать, что Гриммы не станут на них нападать, если не трогать их самих.

Блейк удивленно приподняла бровь.

– А что взамен?..

– Ничего, – ответил ей Жон. – Нам ничего не нужно.

– Льены, – поспешил вставить Рен. – Мы не можем ничего не потребовать взамен, иначе будем выглядеть слабыми. И хуже того – сам Менаджери тоже будет выглядеть слабым, словно получил этот договор в качестве подачки, демонстрирующей, что ты вообще способен заключать какие-то там соглашения.

– Хотя именно так всё и есть, – заметил Сан.

– Да, но демонстрировать это совсем не нужно, иначе нас просто не станут воспринимать всерьез. Сделаем вид, что нам требуются льены, потому что денежные вопросы люди очень даже уважают. Но сами по себе людские деньги без мира с Королевствами нам ни к чему, так что наше стремление к сотрудничеству обретет некоторую опору в виде будущих сделок.

– Как будто он желает потратить их где-нибудь еще, – улыбнулась Пирра. – Ну конечно же! Тогда ты сможешь вложить их в Мистрале или Вакуо, а также заняться всем тем, чем там занимаются самые обычные страны, обладающие деньгами.

– Гриммы, вкладывающиеся в коммерческие предприятия, – покачала головой Нора. – Это точно собьет людей с толку.

– Именно. И пока они не оправятся от удивления, вполне обыденные вещи станут выглядеть для них совсем по-другому. Это наверняка заставит их поверить в то, что Жон вовсе не является неразумным монстром, и с ним вполне возможно договориться.

– То есть я всё равно буду вынужден всем этим заниматься, хотя ни в чем не нуждаюсь?

– Да, – кивнула Вайсс. – Считай это такой маскировкой. Ты ведь говорил, что твоя мама работает в сфере недвижимости, когда проникал в Бикон. Теперь у тебя появилась возможность воплотить эту идею в жизнь.

Ее слова напомнили Жону о тех временах, когда его жизнь была гораздо проще и понятнее.

– Означает ли это, что мы все станем своего рода дипломатами? – поинтересовалась Руби. – Если Блейк отправится в Менаджери и к Белому Клыку, то наверняка возьмет с собой Сана и Илию. Но ведь тогда получается, что они окажутся послами, правильно?

Сан рассмеялся.

– А это и вправду очень хороший вопрос. Так мы являемся послами?

– Наверное, – ответил ему Жон. – Только сразу же дайте всем понять, что если с вами что-либо произойдет, то Гриммы не оставят это без ответа. Я выдам вам стаю Неверморов, которые будут подчиняться вашим приказам. Жаль, что с другими Королевствами так поступить не получится, поскольку они меня просто ненавидят.

– Это только сейчас, – заверила его Пирра. – Но всё еще может измениться. Многое зависит от того, что предпримет Атлас, поэтому нам остается дожидаться именно его реакции.

Это было и в самом деле так, и Жон ничего не мог здесь изменить. Он поморщился и закрыл глаза. Вечная неопределенность просто убивала его, заставляя гадать о том, могло ли найтись какое-нибудь другое, более правильное решение.

Но если выбирать приходилось из таких вариантов, как оставить Янг в плену или оказаться выслеженным и убитым в качестве некоего монстра-гибрида, то что еще ему оставалось? Озпин точно был как-то связан с ее похищением, а это означало, что у него имелся какой-то касавшийся ее план.

Нет, никаких других вариантов просто не существовало. Ни отправиться в Атлас и оказаться пойманным, ни натравить Гриммов и устроить массовую бойню, ни позволить Янг умереть, когда из нее попытаются извлечь Иня, Жон не желал. Да и намерения Озпина оставались неясными. Может быть, он сумел бы убедить всех в том, что Гриммы похищали детей и превращали их в монстров.

Единственным возможным выбором стало публичное выступление.

Но и оно было ничуть не менее опасным, чем всё остальное.

– Думаю, сделаем перерыв, – произнес Жон, поднимаясь со своего места. – Мне нужно немного подышать свежим воздухом.

***

У Руби ушло не так уж и много времени на то, чтобы отыскать Жона.

Его местоположение подсказали Смотрители, которым Салем приказала защищать их группу и слушаться их команд. Просьба отвести ее к Жону никак не выходила за наверняка установленные ей рамки, хотя вряд ли сам Жон или Салем ожидали чего-то подобного. Впрочем, Смотрители были недостаточно разумными для того, чтобы самим оценивать какие-либо распоряжения и их возможные последствия.

Руби нашла Жона в огромной библиотеке, уставленной многочисленными шкафами и стеллажами с книгами, а также столами для их чтения. Он стоял на балконе, опершись на перила и держа в руках какой-то том.

Жон снял свой королевский плащ, оставив его на спинке одного из стульев. Тот делал его заметно выше, как-то могущественнее на вид и уверенней в себе. Без него же становилось понятно, насколько он в данный момент устал.

– Привет, – прошептала Руби, выходя на балкон.

– Привет, – отозвался Жон, очень напоминая сейчас себя в те времена, когда они только стали друзьями. – Что-то не так?

– Всё в порядке. – Ну, кроме уже вполне привычного беспокойства о судьбе Янг, но его испытывали, наверное, вообще все. – Я пришла просто для того, чтобы узнать, как ты себя чувствуешь. Последние события тебя явно расстроили.

Жон вздохнул. Когда он повернулся к ней с книжкой в руках, Руби сумела мельком увидеть ее название – ‘Королевства сквозь века’. Скорее всего, это был какой-нибудь исторический труд из тех, в которых особое внимание уделено политике. Жон закрыл ее и уронил прямо на пол.

– Это бесполезно. От них всех нет абсолютно никакого толку. В них никогда не говорится о том, что делать в том случае, если всё плохо, и весь мир тебя ненавидит. И хуже того – у мира имеется вполне весомая причина так поступать.

– У них нет никакой причины тебя ненавидеть.

– Почему? Гриммы ведь убили немало людей.

Руби слегка напряглась, но всё же посмотрела ему прямо в глаза.

– Это сделал вовсе не ты.

– Не я, – пожал плечами Жон. – Но моя семья.

– Твоя мама.

– И Синдер тоже. Скорее всего, еще и некоторые мои сестры. По крайней мере, самые старшие. Да и сам я никак не могу считаться невиновным. У меня нет абсолютно никакого желания как-либо карать их за это. И если кто-нибудь потребует тюремного заключения или казни для моей матери, то я просто скажу, куда именно ему следует засунуть все его претензии. Я не прав?

– Прав, – моментально ответила Руби. – Иначе бы получилось, что ты оказался бы готов пожертвовать и нами ради достижения своей цели. Тот факт, что ты не собираешься так поступать, не является чем-то неправильным.

– Мнение остальных людей на этот счет наверняка окажется совсем другим.

– Мнение остальных людей в любом случае окажется совсем другим, – произнесла Руби, ткнув ему пальцем в грудь. – Ты являешься полугриммом, Жон. Пусть даже тебе удастся решить все проблемы мира, но люди всё равно продолжат тебя ненавидеть просто из-за твоего происхождения. Это как в случае с фавнами.

– Фавны не убивают всех подряд.

– Некоторые убивают.

– Некоторые, – кивнул Жон. – Но ведь далеко не все.

– Некоторых оказалось вполне достаточно для людей, чтобы ненавидеть всех фавнов, – заметила Руби. – Ты всё равно не сможешь заставить их любить себя. Это попросту невозможно. Попытки им понравиться будут лишь напрасной тратой твоего времени. И если ты продолжишь прислушиваться к тому, что они о тебе говорят, то станешь считать себя жалким неудачником. А это вовсе не так. Ты ведь уже сделал для мира во всем мире гораздо больше, чем кто-либо еще за всю нашу историю. Разумеется, так получилось только потому, что Салем с Озпином даже ни разу не попытались договориться, но факт остается фактом.

– Ни разу не попытались договориться… – вздохнув, повторил ее слова Жон. – Почему ты так думаешь? И по какой причине они так и не сделали ни единой попытки что-либо изменить?

Руби некоторое время размышляла над этим вопросом, но так и не нашла никакого ответа.

– Я не знаю. Озпин вроде бы рассказывал нам о Богах, помнишь? О том, как они его прокляли. Может быть, у него просто не имелось никакого выбора? А возможно, его вынуждало так себя вести именно проклятье.

А это означало, что Салем тоже вполне могла оказаться точно такой же. Кто-то определил для нее роль, из которой она не могла выйти. Разумеется, после личного знакомства с ней становилось понятно, что никаких угрызений совести за свои деяния Салем не испытывала, но сам тот факт, что она позабыла обо всем и завела семью, демонстрировал отсутствие у нее каких-либо мотивов для продолжения этого конфликта.

Ведь если бы для нее главным являлось именно уничтожение человечества, то зачем же тогда потребовалось отвлекаться на семью?

– Почему вообще за нас решают какие-то там Боги? – проворчал Жон. – Даже в легендах говорится о том, что они ушли, бросили нас целую вечность назад. Так почему же мы до сих пор пляшем под их дудку? Это просто бессмысленно! Они явились сюда, сделали какие-то свои дела и убежали, а мы теперь должны бесконечно сражаться непонятно за что? Тупость какая-то.

– Да, – кивнула Руби. – Но мне кажется, что нормальные люди не стали бы воевать из-за религиозных соображений. Они продолжают борьбу только потому, что не видят никакого иного выхода, и были бы счастливы закончить эту войну.

Она подошла еще чуть ближе к нему.

– И я тоже была бы счастлива ее закончить.

– Но почему? – спросил Жон, отведя от нее взгляд и нервно сглотнув. – Ты никогда не поднимала эту тему. Ни ты, ни Янг, хотя я и ожидал подобного разговора.

Руби понимающе и немного грустно улыбнулась.

– Ты имеешь в виду нашу маму?

Жон закрыл глаза.

– Да…

– Мама была просто замечательной, – с тоской в голосе произнесла Руби. – Знаешь, как-то странно говорить о том, что я ее люблю. Ну, кто вообще не любит свою маму? Но это действительно так. Мы с Янг ее просто обожали.

– Руби, я-…

– Ты бы очень ей понравился.

– Что?.. – шокировано и даже как-то обиженно уставился на нее Жон.

– Я вовсе не шучу. Маме наверняка понравился бы и ты сам, и ваши с Янг отношения, и то, что ты относишься к ней, словно к принцессе, – хихикнула Руби. – А теперь еще и сделал ее самой настоящей принцессой. Да и наша с тобой дружба, твоя помощь Янг, когда ей приходилось совсем тяжело, и желание остановить это кровопролитие тоже пришлись бы ей по душе. И тот факт, что она погибла, ничуть это не поменял.

На балконе повисла тишина.

– Да, это больно, Жон, – продолжила Руби. – Очень больно осознавать, что ее больше нет. Но что я могу с этим сделать? Ты всего лишь на пару лет старше меня и точно ее не убивал. А если я прикончу твою мать, то что это изменит? Станет ли мне лучше от того, что я отомщу? Вряд ли. Да и моей мамы это не вернет, зато ты своей лишишься. И твои сестры тоже. Да и твой отец будет страдать точно так же, как и мой. Так в чем же тогда вообще заключается смысл подобного поступка? Если бы моя мама увидела что-то подобное в моем исполнении, то наверняка бы расстроилась.

Разумеется, не настолько, чтобы не простить Руби. Но тогда смерть Саммер отняла бы у них с Янг не только мать, но и друга, а также потенциального мужа, не говоря уже о матери других детей.

И ради чего всё это было ей нужно?

– Я не стану это делать, – сказала Руби. – Не буду оскорблять маму тем, что притворюсь, будто это она хотела от меня чьей-то там смерти. На нее подобное ничуть не похоже. Наверное, Янг считает так же. Нам всё еще больно, да и окажись ты просто каким-нибудь незнакомцем, мне было бы гораздо легче тебя ненавидеть. Но сейчас? Сейчас это вряд ли возможно.

– Руби…

– Ага, давай уже закончим этот разговор, – отозвалась та, покачнувшись на каблуках. – Я никогда ее не забуду и не перестану любить. Но я люблю не только ее, но и жизнь, мир, а также тебя.

Причем иногда даже больше, чем полагалось это делать по отношению к парню и даже жениху ее сестры. Янг наверняка согласится на свадьбу. По крайней мере, сама Руби считала именно так.

Проклятье, как же все-таки было непросто с этими чувствами.

Жон обнял ее, прижав лицом к груди. Если бы весь мир мог сейчас видеть такого кронпринца Гриммов и главное пугало Ремнанта…

Руби обняла его в ответ.

– Спасибо, – прошептал Жон. – Просто… спасибо…

========== Глава 90 - Общепризнанное стадо ==========

Утро в Атласе встретило их завывавшим ветром, а также застилавшим, казалось, весь континент серебристым туманом, создававшим такое ощущение, будто у подножия покрытых снегом гор возник еще один слой облаков. Температура оказалась куда ниже нуля, и при каждом выдохе изо рта Жона вырывалось облачко пара.

Плато Мантла выглядело так, будто какой-то гигант срезал со скалы верхнюю часть, оставив только нижнюю половину. Оно являлось туристической достопримечательностью и использовалось в качестве промежуточной остановки у тех, кто собирался покорять находившиеся неподалеку вершины.

Сегодня оно послужит еще и местом встречи между Гриммами и Атласом, если, конечно, представители последнего сюда все-таки явятся. Какая-то часть Жона ожидала нападения, ловушки или просто удара с воздуха, но подобное развитие событий казалось неправдоподобным.

Иначе Атласу пришлось бы заодно убить почти сотню гражданских, собравшихся сейчас на плато.

Жон оглянулся на Вайсс, которая стояла слева от него, в то время как Руби находилась справа. Они обе были одеты в красные балахоны с надвинутыми на лица капюшонами, скрывавшими их личности. Эти самые балахоны принадлежали Смотрителям, что явно не доставляло Вайсс абсолютно никакого удовольствия. Впрочем, она не жаловалась, поскольку альтернативой являлось ее появление в новостных выпусках всех Королевств.

Вайсс присутствовала здесь, потому что знала Атлас лучше кого бы то ни было другого из их компании, а Руби Жон просто не сумел отказать, поскольку речь шла о судьбе Янг. Наверное, можно было привести сюда и кого-нибудь еще, но Кроу сказал, что не стоило понапрасну нервировать Айронвуда. Тот, судя по словам всё того же Кроу, нутром чувствовал угрозу и, безо всякого сомнения, воспринял бы за таковую чересчур большое количество закутанных в балахоны фигур. По крайней мере, Вайсс с Руби были относительно невысокими, так что вряд ли могли кого-либо напугать своим видом.

И в данный момент им как раз пригодились капюшоны, так как множество людей снимали их на свитки, фотоаппараты и даже телевизионные камеры, принадлежавшие съемочным группам новостных компаний. Часть из последних была направлена на репортеров, что-то рассказывавших своим зрителям в прямом эфире.

– Почему они все сюда пришли? – шепотом спросил Жон у Вайсс.

– Потому что ты сам назвал им место и время встречи. Или ты ожидал, что они не заметят подобного упоминания?

– Нет, я не об этом. Мне казалось, что просто не отыщется идиотов, которые придут поглазеть на кошмарного и крайне опасного принца Гриммов.

– Тогда ты сильно недооцениваешь человеческую тупость. Из трехсот тысяч населения Атласа, как видишь, набралась целая сотня тех, кто ни капельки не заботится о своей жизни, – ответила ему Вайсс, кивнув в сторону стоявших на коленях людей в рясах, кланявшихся Жону и бормотавших что-то на языке, который они с Вайсс и Руби просто не понимали. – И еще фанатики различных конспирологических теорий, а также всякие культисты.

– Откуда у меня вообще взялись культисты? Я даже ни одной секты не создал!

– Как ты думаешь, кем они считают нас с Руби? – поинтересовалась Вайсс, заставив саму Руби тихо хихикнуть. – Разные психи, поклоняющиеся Гриммам, существовали еще задолго до тебя, но именно твое появление резко увеличило их количество. Впрочем, не стоит об этом волноваться. Не появись они здесь, и я бы даже не стала рассказывать тебе о них, поскольку любое твое вмешательство лишь ухудшит нынешнюю ситуацию.

Жон потер ладони и застонал. Ему и страх-то людям внушать не хотелось, а уж тем более делать так, чтобы они приносили ему в жертву девственниц.

– Что же касается съемочных групп, – вздохнув, продолжила Вайсс, – то они наверняка считают свое здесь присутствие оправданным риском. Никто не верит в то, что ты начнешь убивать до встречи с представителями Атласа, и если та закончится удачно, то они окажутся в безопасности. А вот в том случае, если всё пройдет очень плохо, то на стены города у них надежды нет.

– Это печально, – пробормотала Руби.

– Но они не так уж и ошибаются. По крайней мере, если судить о данной ситуации по известной им информации. Впрочем, это неважно, поскольку Жон всё равно не собирается их убивать. Пусть думают что хотят, но пока их присутствие играет нам на руку.

– Только в том случае, если Атлас все-таки согласится с нами встретиться, – заметил Жон.

– Они будут полными идиотами, если откажутся.

Возможно, так и было, но Вайсс сама только что рассказывала о человеческой глупости. И пожалуй, Жон тут вовсе не являлся исключением. Ничего подобного бы не произошло, если бы он остался вместе с матерью, а не убежал в Бикон. С другой стороны, тогда ему бы не удалось осознать кое-что очень важное в своей жизни, завести себе друзей, повстречаться с Янг и позволить появиться на свет Иню. Да, Жон во многом был виноват, но ни о чем не жалел.

Кроме, само собой, выбора места для этой встречи.

Его наряд смотрелся весьма внушительно, а плащ очень красиво развевался на ветру, но мог разве что от этого самого ветра слегка защитить, ничуть не сохраняя тепло. Шелк и атлас, пошедшие на костюм, были слишком тонкими, а надетый поверх них металлический нагрудник уже давным-давно стал ледяным. Какими бы силами Гриммов Жон ни обладал, невосприимчивость к холоду в их число не входила. Ему хотелось бы обхватить себя руками и задрожать, но его останавливали направленные на него взгляды и объективы телекамер.

Руби и Вайсс с одеждой повезло гораздо больше, как бы они ни жаловались на толстые и неудобные балахоны. Первая соединила ладони и, спрятав их в рукавах, будто бы подражала какому-то мудрецу из Мистраля, иногда потирая их для того, чтобы согреться. Вайсс же к этому климату оказалась куда более привычной, так что стояла абсолютно спокойно, просто игнорируя лютый холод.

Если Айронвуд все-таки решит их бомбить, то пусть выберет огненный Прах.

По крайней мере, никто не набрался смелости приблизиться к ним и завести разговор или – хуже того – вызвать на поединок, дабы защитить Атлас. Люди просто указывали в сторону их группы, смотрели, делали снимки или вели запись, желая из первых рядов узнать о дальнейшем развитии событий и, возможно, попробовать выторговать свои жизни, если сделка с Атласом всё же сорвется.

А может быть, они все-таки хотели его убить. Должен же был найтись хоть один человек, припрятавший топор и намеревавшийся отомстить Жону за то, что когда-то сделали Гриммы.

Как бы там ни сложились обстоятельства, но скучно им точно не будет.

– Сюда летит Быкоглав, – сказала Руби.

– Наконец-то, – вздохнул Жон. – Я уже замерз.

– Помни о том, что тебе ни в коем случае нельзя демонстрировать страх, неуверенность или дискомфорт, – проинструктировала его Вайсс. – Ты являешься кронпринцем Гриммов из королевской семьи. У тебя всё всегда находится под контролем, даже если это не так. Будь собранным, надменным и целеустремленным.

– П-понял.

– И прекрати стучать зубами!

– В-вайсс, тут м-минус тридцать.

– Кронпринц Гриммов не может замерзнуть.

– К-кронпринц Гриммов с-считает иначе.

– Не считает, – с нажимом произнесла Вайсс. – Если, конечно, он желает произвести нужное впечатление.

Она посмотрела на начавший снижаться Быкоглав с ясно различимым гербом Атласа.

– Итак, мы с Руби будем молчать, пока ты к нам не обратишься. Если тебе понадобится выиграть немного времени, то задай одной из нас какой-нибудь вопрос.

– И лучше всего Вайсс, – добавила Руби.

Та вздохнула и устало потерла переносицу.

– Вот уж спасибо…

– Эй, ты же являешься лидером нашей команды.

– Руби, мы уже давно не в Биконе.

– Не стоит спорить, Вайсс, – прошептал Жон, наблюдая за Быкоглавом. – Мы все прекрасно понимаем, что ты моментально придешь в ярость от нашего идиотизма и снова захочешь занять эту должность.

– Ты вовсе не должен гордиться этим фактом!

– Тише, они уже близко.

Толпа на плато отступила от ясно обозначенного висевшим в воздухе уже несколько минут Быкоглавом места приземления. Люди продолжали переговариваться, камеры оказались направлены в ту сторону, а репортеры пытались перекричать поднявшийся гам, чтобы донести до зрителей суть происходящего. Взгляд Жона по-прежнему не отрывался от Быкоглава.

Тот, повинуясь явно очень опытному пилоту, сумел перебороть пару особенно сильных порывов ветра, а затем опустился вниз, коснувшись земли. В борту распахнулась дверь, из которой выбрались несколько вооруженных солдат. Они быстро разошлись в разные стороны, держа свое оружие направленным исключительно вниз и не покидая отбрасываемой Быкоглавом тени. По крайней мере, переходить к агрессии пока никто не собирался.

А затем появился хмурый генерал Айронвуд. Его внушительная фигура чуть ли не заслоняла собой проем, в котором он встал, медленно оглядев снимавших его людей, плато и, наконец, Жона. Затем Айронвуд спрыгнул на землю, скрипнув попавшим под тяжелые сапоги снегом.

Следом за ним показались Винтер и еще один солдат, заняв места, соответственно, за правым и левым плечами Айронвуда. Разумеется, у них имелось с собой оружие, но из креплений его пока не доставали. Эта троица направилась к самому центру плато, оставив прочую охрану возле Быкоглава. Их намерения оказались вполне очевидными.

– Идем, – сказал Жон, но перед этим все-таки оглянулся на Кевина, который цеплялся за склон горы, высунув над краем только огромную морду. Жону пришло в голову, что, возможно, именно присутствие за их спинами дракона и отпугивало от их компании всех этих репортеров. – Жди нас здесь, Кевин.

Тот громко фыркнул, но всё же последовал его указанию.

– Всё еще не могу поверить в то, что его зовут Кевин, – пробормотала Руби, когда они втроем тоже направились к центру плато.

– Это Синдер его так назвала.

– Но почему именно Кевин?..

– Ей тогда было около двенадцати лет. Скорее всего, она решила, что мама просто пошутила, когда предложила ей выбрать имя для дракона.

Мысль о том, что Синдер тоже когда-то было двенадцать лет, похоже, настолько шокировала Руби, что та так больше ничего и не произнесла. Впрочем, это оказалось к лучшему, поскольку они как раз встретились с представителями Атласа. Жон остановился в десяти футах от них – довольно близко, чтобы можно было нормально разговаривать, но в то же время достаточно далеко для соблюдения некоторой дистанции. Наверное, вышло бы гораздо удобнее, если бы между ними сейчас находился какой-нибудь стол, но для этого следовало заранее попросить Кевина его сюда притащить. Теперь же заниматься этим было уже слишком поздно.

– Генерал Айронвуд, – кивком поприветствовал того Жон.

– Жон Арк, – отозвался Айронвуд, не став протягивать руки для рукопожатия, но зато внимательно его осмотрев. – И все-таки ты оказался частью ее группы. Озпин так ничего и не заподозрил, и тебе удалось проникнуть в его школу. Впрочем, мне самому тут хвастаться тоже нечем.

Жон заставил себя встретиться с ним взглядом. Айронвуд, вопреки их нынешней разнице в наличных силах, его почему-то пугал. Наверное, именно в этом строгом взгляде и было всё дело. Генерал напоминал крайне раздраженного и даже разочарованного отца, к тому же способного обрушить на тебя всю мощь наиболее боеспособных вооруженных сил Ремнанта.

Но демонстрировать свою слабость было равнозначно тому, чтобы всё испортить. Жон положил ладонь на навершие своего меча, обхватив его, но не став вынимать. Солдаты Атласа тут же напряглись.

Глаз Жона дернулся.

– Я не вижу среди вас моей невесты. Она сидит в Быкоглаве?

– Нет. Она всё еще гостит в Атласе.

– Это противоречит духу нашей нынешней встречи.

– Янг Сяо-Лонг сейчас находится в полной безопасности и под моей личной защитой, – поспешил пояснить Айронвуд. – Мы вовсе не отказываемся от твоего предложения, но это всего лишь первая встреча. Атлас готов договариваться, но с нашей стороны было бы глупо тащить ее сюда.

Потому что никаких других козырей на этих переговорах у них и не имелось.

Жон подавил в себе желание взвыть, опасаясь того впечатления, которое мог произвести на них подобным поступком. Вместо этого он сделал глубокий вздох и постарался принять вид тех правителей, о которых читал в детстве. Вряд ли, конечно, подражание персонажам художественной литературы можно было назвать хорошей идеей, но никаких других у него всё равно не имелось.

– Не могу сказать, что доволен этим, Айронвуд, но пока что соглашусь снизойти до твоих игр, – громко произнес Жон, чтобы эту фразу точно услышали находившиеся вокруг них журналисты.

Толпа молчала, внимая каждому его слову.

Айронвуд тоже об этом знал, а потому старался говорить очень тихо, вне всякого сомнения, решив всех обмануть:

– Я бы никогда не стал играть с безопасностью моего народа.

– Как и я, – заметил Жон, стиснув зубы, что явно обеспокоило Винтер. Впрочем, Айронвуд при этом даже не дернулся.

Честно говоря, Жон так поступил только для того, чтобы не стучать зубами от холода.

– Ты злишься, – произнес Айронвуд, неправильно интерпретировав его действия. – И я вполне могу тебя понять. Но должен сказать, что наше нападение на твою невесту было… непреднамеренным. Я считал, что пытался ее спасти. Что она оказалась в том месте без своего на то согласия.

– И кто же тебя в этом убедил?

– Старый друг… – пробормотал Айронвуд, покосившись на журналистов и явно не желая называть это имя в их присутствии.

Озпин. Разумеется, это был именно Озпин.

Естественно, Айронвуду совсем не хотелось говорить о том, что он послушался совета мертвеца или даже просто подростка, утверждавшего, будто этот самый мертвец жил в его голове. После подобного заявления генерала вышвырнули бы со всех постов в мгновение ока.

К сожалению, отставка Айронвуда им бы ничем не помогла, так что какого-либо смысла доводить до нее просто не имелось.

– Понятно, – кивнул Жон. – На твоем месте я бы не стал слушать друзей, которые тебя предают. Если это случилось однажды, то может повториться и вновь.

Айронвуд нахмурился.

– До этой мысли я уже дошел и сам.

– Как насчет того, чтобы покончить с играми? – поинтересовался Жон, взмахнув одной рукой и всё еще удерживая на мече другую. – Мы оба понимаем, что ты здесь для того, чтобы оттянуть мое нападение на Атлас. Переговоры действительно позволят вам выиграть некоторое время, но вести их бесконечно не получится. Думаю, у тебя имеются и какие-то другие идеи, так что предлагаю прямо сказать мне о них. Я предпочитаю искренность.

– Где моя сестра? – внезапно спросила подчиненная генерала.

– Винтер! – рявкнул Айронвуд.

– Всё в порядке, – произнес Жон, жестом заставив его замолчать. – Если ее волнует безопасность сестры, то мне не составит труда немного прояснить этот вопрос. Вайсс ничего не угрожает, и находится она не так уж и далеко.

Он на мгновение скосил глаза в нужную сторону так, чтобы его намек видели лишь Винтер с Айронвудом.

– Уж в этом вы можете быть уверенными.

Винтер посмотрела в ту сторону, оценив выглядывавший из-под капюшона бледный подбородок. Вайсс едва заметно ей кивнула, но так ничего и не сказала, не желая выдавать себя при таком количестве свидетелей.

– Понятно, – произнесла Винтер. – Скажи, она довольна своим решением?

– Довольна, – прошептала Вайсс.

Винтер слегка расслабилась.

– Тогда у меня больше нет никаких вопросов. Прошу прощения за вмешательство, генерал.

Взгляд самого Айронвуда тоже не отрывался от Вайсс.

– Всё в порядке, Винтер, – сказал он. – Забудем об этом.

А затем Айронвуд снова посмотрел на Жона.

– Тебе удалось собрать впечатляющую команду единомышленников, Жон Арк. Это вызывает не только удивление, но и некоторое беспокойство.

– Я вовсе не заставлял их следовать за мной, кто бы там что ни говорил. Они искренне верят в меня… – Донесшееся из-за его спины фырканье Вайсс заставило его улыбнуться. – Или как минимум в ту цель, которую я перед собой поставил.

– И в чем конкретно она заключается?

– Пока что я не буду ее озвучивать, – ответил Жон.

Вряд ли разговоры о мире вдохновят хоть кого-нибудь, когда у них за спиной находился огромный дракон, а сама встреча состоялась лишь благодаря угрозам. В искренность его намерений люди уж точно никак не поверят.

– Я желаю получить назад Янг, Айронвуд. А вот что именно нужно тебе?

– Ничего, кроме безопасности народа Атласа.

Жон щелкнул пальцами.

– Идет.

– Ч-что?

– Разве это были не условия сделки? – уточнил Жон, всем своим видом выражая недоумение. – Ты выдвинул требования, и я с ними согласился. Вы возвращаете мне мою невесту, а я запрещаю Гриммам предпринимать какие-либо агрессивные действия по отношению к Атласу.

Айронвуд удивленно уставился на него.

В толпе начались перешептывания:

– Безопасность?

– Больше никаких Гриммов?

– Это действительно возможно?

– Наш Повелитель сказал свое слово. Восславим же Его, Разрушителя, Единого и Тентакля.

– Восславим Тентакля…

– Вы сами это слышали, леди и джентльмены. Это предложение способно обеспечить безопасность Атласа для всех грядущих поколений! Но можем ли мы ему доверять? Вы узнаете мнение наших аналитиков чуть позже, а сейчас-…

– Я еще ни на что не согласился! – рявкнул Айронвуд, вздрогнув, когда на плато наступила полная тишина. Внезапно множество людей, включая наверняка и тех, кто в данный момент смотрел телевизор, заинтересовалось тем, от чего именно отказывался генерал. Поэтому ему пришлось добавить: – Само собой, мы рассмотрим это предложение, но сейчас еще рано говорить о каком-либо окончательном решении. Тем более о тебе нам известно крайне мало. Не хочу тебя обидеть, но у нас нет ни единого доказательства того, что ты захочешь или вообще сумеешь сдержать свое слово.

– Ты же видел, как я отдавал приказы Гриммам.

– Да. Но вот о том, на какое расстояние действуют твои силы, нам ничего не известно. Как, впрочем, и о сроке их подчинения. Что, если мы согласимся на сделку, а Гриммы нападут сразу же после вашего отбытия? Что, если ты пожелаешь нас обмануть? Я не могу принимать подобное решение в отсутствии необходимой информации и даже не обсудив всё это с Советом Атласа. У нас, между прочим, демократия, так что это просто не в моей власти.

Жон слегка приподнял бровь.

– То есть мне будет лучше договариваться обо всем сразу с Советом?

Казалось бы, невинный вопрос вызвал у Айронвуда что-то, очень напоминавшее приступ посттравматического синдрома. Он замер, уставившись в пустоту, а потом с силой тряхнул головой.

– Нет! Ни в коем случае!

– Обещаю никак им не вредить.

– Я не о них забочусь. И не о тебе, – добавил Айронвуд. – Заседания нашего Совета происходят весьма… бурно, а атмосфера в зале очень быстро накаляется. Если на одном из них появишься еще и ты, то любые варианты мирного урегулирования окажутся для нас закрыты. Позволь мне самому донести до них твое предложение.

– Я сумею справиться с самыми бурными дебатами.

– Я бы предпочел не доводить до того, чтобы тебя оскорбляли прямо в лицо, – честно признался Айронвуд. – Не в том случае, когда от этого зависит само существование Атласа.

А, тогда становилось понятно его беспокойство. Жон фыркнул, надеясь замаскировать шмыганье забитого соплями носа под выражение веселья, а затем положил правую руку на пояс, больше всего мечтая сейчас запахнуться в плащ и свернуться в клубок.

Нет, серьезно, почему кто-то вообще решил жить в подобном климате?

– Пусть будет так, если таково твое желание, – сказал он. – Но это ничего не меняет. Я всё еще хочу вернуть себе Янг, и ее освобождение стало бы первым шагом на пути к улучшению отношений между нашими Королевствами.

– И в этом кроется еще одна проблема, – произнес Айронвуд. – Твое Королевство. Оно никем формально не признано. Любые сделки между нами ничего не значат на международной арене, пока вы не получите признание остальных стран.

Серьезно?.. Жон нахмурился и уже было собрался сказать Айронвуду, куда именно тот мог засунуть подобные мысли, но его опередила Вайсс:

– На самом деле, Земли Гриммов уже признаны на международном уровне.

И Айронвуд, и сам Жон замерли.

– Признаны? – переспросила Винтер.

– Разумеется. В законах Атласа прописано, что он не ведет официальных переговоров с непризнанными странами или организациями. Именно поэтому никаких официальных встреч с представителями Белого Клыка или Менаджери никогда не случалось, хотя последнее является целым островом со своим правительством, административной системой и законами.

– Всё может поменяться, – заметил Айронвуд. – Если Менаджери разорвет отношения с Белым Клыком, то мы их, скорее всего, признаем.

– Вам придется сделать это прямо сейчас, – невинным голосом произнесла Вайсс. – Земли Гриммов уже их признали, а также заключили с ними торговый договор и пакт о взаимной обороне. Вчера соглашение было подписано и ратифицировано Гирой и Кали Белладоннами и присоединившейся к ним Сиенной Хан из ныне реформированного Белого Клыка. Посол Блейк лично это засвидетельствовала.

– А это, случайно, была не Блейк Белладонна, – с нескрываемым сарказмом поинтересовалась Винтер.

– Не вижу причин заострять на этом внимание, – скромно улыбнулась Вайсс. – Да, у них почему-то совпала фамилия, но нельзя же утверждать, будто в таком важном деле, как заключение международных соглашений, имела место личная заинтересованность.

– Разумеется, – закатила глаза Винтер. – Это было попросту глупо с моей стороны.

– П-пакт о взаимной обороне? – переспросил Айронвуд, круглыми глазами уставившись на них и, безо всякого сомнения, представляя себе масштабы внезапно свалившихся на него дел, а также недовольства Советников. Менаджери никогда не пользовался любовью ни у них, ни у выступавших за войну ястребов. – Впрочем, ладно, это всё равно ничего не меняет. Менаджери тоже никем не признан, так что для выхода на международную арену следует получить признание Атласа или какого-нибудь другого Королевства.

– Да, но вы же с нами здесь уже встретились, – напомнила Вайсс. – Вы сами приняли предложение о дипломатических переговорах между Атласом и Землями Гриммов, разговаривали с их кронпринцем и даже начали рассматривать возможность согласия вашего Совета на его предложение.

Она улыбнулась, глядя на вытянувшееся лицо Айронвуда.

– По вашим же собственным законам такое поведение недопустимо в отношении непризнанных стран или организаций.

– А это означает, – закончил за нее Жон, – что согласившись на эту встречу, Атлас официально признал Земли Гриммов пятым Королевством Ремнанта. Всё это было показано как вашими телевизионными компаниями, так и каналами всего остального мира.

Он чуть ли не издевательски поклонился.

– Я очень благодарен за это, генерал. Данный поступок сэкономит мне немало времени, которое могло бы уйти на различные споры.

– Ты… ты… – стиснул зубы загнанный в ловушку Айронвуд. – Ладно, допустим, что это так. Предварительная встреча показала твое желание договариваться, но освобождение Сяо-Лонг произойдет лишь при выполнении некоторых условий.

Жон прищурился.

– И каких же?

Айронвуд явно колебался, и причина у него для этого имелась более чем весомая.

– Твоя мать…

– Является Королевой Земель Гриммов, – напомнил ему Жон. – Так что подбирай слова крайне осторожно.

– Я это понимаю, но и ты тоже должен понять… Она убила множество людей.

– На самом деле, она никого не убивала уже больше сотни лет.

– Тогда убили Гриммы, но ответственность за это несет всё равно именно она. Если вы являетесь Королевством, то они – своего рода граждане и ее подданные. Так что Гриммы вторглись в наши земли и убили наших людей…

– Если до этого момента наше Королевство не было признанным, то разве стоило ожидать от нас соблюдения ваших границ? – поинтересовался Жон. – Особенно если вы на этих территориях вообще не проживаете. Почему вы заявляете, что земли принадлежат вам, если ими владеют именно Гриммы? По какой такой логике некая гора или лес являются вашими, если вы рядом с ними боитесь даже просто появляться?

– Они находятся в наших границах…

– Это всего лишь линии на картах, которые вы сами же и провели. В нашем случае вы заявляете права на весь континент из-за наличия на нем одного единственного города. Звучит довольно логично, – даже не скрывая издевки, произнес Жон. – Но в нашей истории именно вы вторглись на наши земли. Мы просто оказались достаточно добры, чтобы мириться с вашим существованием.

Разумеется, это не было правдой – и даже не близко – но сейчас Жон выступал на публику и давил на Айронвуда. И чем сильнее оказывалось это давление, тем меньше времени оставалось у того на поиск несостыковок и изъянов в логике Жона. Пока Айронвуд был вынужден обороняться, то не мог нападать.

Вайсс многому его научила.

– Я готов оставить прошлое в прошлом. Земли Гриммов подарят вам ту территорию, на которую вы претендуете, и даже установят дипломатические отношения, несмотря на недавнее нападение и похищение кронпринцессы. И более того… – ухмыльнулся Жон. – Мы готовы признать легитимность Атласа как Королевства.

Из-за спины послышалось фырканье Вайсс и хихиканье Руби, в то время как Айронвуд в очередной раз стиснул зубы.

– Совету еще предстоит обсудить это предложение, – наконец сказал он. – Сейчас никаких решений принято не будет…

Разумеется, это оказалось совсем не тем, что хотел услышать Жон, но ничего поделать с этим он просто не мог. В Вейле действовала точно такая же система с Советом, и попытка как-либо ее обойти показала бы всему миру, что их правила и законы его ничуть не волновали. Что Жон просто не принимал их за равных.

Чего бы он сам ни желал, но смысл всего этого мероприятия заключался именно в том, чтобы продемонстрировать Ремнанту, что с ним можно было договориться о мире.

– Это понятно, генерал. Я дам необходимое для обсуждения время, – к облегчению Айронвуда, сказал Жон. – Не в моих интересах начинать конфликт, когда жизнь моей невесты находится в опасности. В идеале мне хотелось бы найти такое решение, которое позволило бы нам уладить данную проблему не только быстро, но и мирно.

– Как и мне, – с некоторой надеждой в голосе произнес Айронвуд. Может быть, ему тоже хотелось в это верить. – Должен признать, что ты оказался совсем не тем, кого я ожидал увидеть.

– Надеюсь, что это был комплимент.

– Это был именно он, Жон Арк. Насколько я помню, во время нашей прошлой встречи нам пришлось сразиться.

Ага. Тогда в Вейле его переговоры с Адамом Таурусом оказались прерваны нападением сил генерала.

– Вроде бы я не ранил никого из твоих людей, Айронвуд.

– Не ранил.

– И мне, к слову, пришлось убить еще одного участника тех событий, чтобы защитить Бикон.

– Да, – кивнул Айронвуд. – Этот поступок вызвал недоумение у множества людей. Теперь я понимаю, что это случилось из-за того, что он серьезно ранил и даже покалечил твою невесту, верно?

Тут генерал нахмурился, видимо внезапно осознав, что в данный момент занимался практически тем же самым.

– Повторю еще раз, что ей не грозит никакой опасности. Я лично присмотрю за тем, чтобы с ней ничего не произошло.

– Тогда я доверю ее безопасность тебе, Айронвуд, и только тебе, – произнес Жон, протянув вперед правую руку. Левая так и осталась на мече, что не ускользнуло от внимания как генерала, так и всех прочих, кто их сейчас окружал. – В обмен на это и в качестве жеста доброй воли я прикажу Гриммам освободить территорию в радиусе пяти миль от города, а также избегать нападений на прочие поселения континента. Разумеется, отвечать на атаки и защищать самих себя они не перестанут, но думаю, для демонстрации моих возможностей этого окажется более чем достаточно.

В Атласе будут полными идиотами, если не примут его щедрое предложение. Оно и в самом деле являлось безумно щедрым. Люди жаждали защиты от Гриммов, пусть та и станет действовать всего лишь несколько дней.

Это предложение вновь погрузило плато в полную тишину.

Все камеры повернулись к Айронвуду, ожидая его ответа.

Вновь загнанный в ловушку, тот сделал то единственное, что ему оставалось. То есть пожал Жону руку. Тут же засияли вспышки фотоаппаратов, загомонили репортеры и радостно закричала часть собравшихся на плато людей, решивших, что Айронвуд спас их всех от уничтожения ордой Гриммов.

Разумеется, их рукопожатие закрепило легитимный статус как Земель Гриммов, так и самого Жона. В конце концов, если они могли заставить генерала Атласа с ними встретиться, разговаривать и завершить переговоры рукопожатием, то кто из остальных Королевств мог им что-либо возразить?

– Ты играешь в очень опасные игры, – произнес Айронвуд, пока из-за ликования его мог слышать лишь один Жон.

– Для меня это вовсе не игра, а вопрос жизни и смерти. Моей жизни и смерти, а также моей семьи, друзей и Янг. С другой стороны, на кону стоят жизни всех обитателей Ремнанта, – сказал Жон, чуть крепче сжав Айронвуду руку. – Так что я воспринимаю это дело крайне серьезно.

– Как и я, – отозвался генерал. – Мне следует думать о благе моего народа.

– Тогда я посоветовал бы подумать о том, желает ли Озпин блага для Атласа. Ни одна война не длится вечно, Айронвуд. Когда-нибудь одна сторона победит, а вторая – потерпит поражение. Вот только потери при этом понесут они обе. Мне совсем не хочется приносить смерти и разрушать Королевства, но позволить умереть моей семье и друзьям я желаю еще меньше. Знаю, что это звучит жестоко, но как для тебя жители Атласа значат больше, чем граждане Вакуо или, например, Мистраля, так и для меня семья важнее всего населения Атласа. Если ваш Совет меня вынудит, или Янг всё же пострадает…

– Я понял, – кивнул Айронвуд, отступая на шаг назад. – И передам твое предложение Совету, а заодно, скажем так, попытаюсь убедить их начать переговоры. Война мне ничуть не нужна.

Особенно та, где у него не имелось никаких шансов на победу.

– Как и мне, Айронвуд. Как и мне, – отозвался Жон, разворачиваясь на каблуках. – Хорошего дня.

***

Джеймс позволил себе выдохнуть с облегчением, не замахиваясь на нечто большее. На него по-прежнему были направлены взгляды всех присутствовавших здесь людей. Кто-то смотрел с восхищением, другие – и вовсе с обожанием. Наверное, он казался им человеком, предотвратившим апокалипсис.

Впрочем, Джеймс и сам себе им казался, хотя в произошедшем не имелось ни капли его заслуги. Хотел бы он сейчас хоть немного расслабиться, но не мог позволить себе сделать это на публике. Приходилось стойко переносить вспышки фотоаппаратов, но зато можно было кое с кем поговорить:

– И как он тебе, Винтер?

– Гораздо человечнее, чем я ожидала.

– Хм. – Это было не совсем тем, что имел в виду Джеймс, но он всё же ее понял. – Да, от полугримма ждешь совсем другого поведения. Если бы я не видел его своими собственными глазами, то ни за что бы не поверил в то, что говорил сейчас не с человеком. У него даже манеры совпадают с нашими, что очень облегчает ведение диалога.

– Если у него еще и психика человеческая, то предложение может оказаться вполне искренним.

– ‘Если’, Винтер. Разумеется, я надеюсь на лучшее, но это ‘если’ является очень серьезной проблемой.

За время прошедшей встречи Джеймс успел заметить многое, поскольку был не только политиком, но еще и солдатом. Он отлично умел читать людей.

Некоторые особенности Жона Арка моментально привлекли к себе его внимание. Например, он не чувствовал холода. Сам Джеймс закутался в толстую шинель военного образца, состоявшую из кучи слоев хлопка и синтетических материалов, призванных удерживать тепло внутри и не допускать попадания туда влаги. Но даже так его пальцы жутко мерзли.

А вот Жон Арк стоял в тонком шелке и металлическом нагруднике, от одного вида которого на таком морозе Джеймсу становилось не по себе.

– Он всё время держался за меч, – сказала Винтер. – Даже ладонь ни разу не передвинул. Как будто был готов обнажить его в любой момент, и наше мнение на этот счет его ничуть не интересовало.

Разумеется, Джеймс тоже это заметил. Разве такую деталь вообще возможно было упустить?

– Он предложил нам дружбу в одной руке и меч в другой. Сейчас оружие остается в ножнах, а рука с дружбой протянута к нам. Но если его невеста пострадает, то всё тут же поменяется.

Винтер вздохнула.

– Надеюсь, что Совет нам не нагадит.

– Не глупи, Винтер. Они не были бы политиками, если бы не попытались это сделать…

***

– Должна признать, – произнесла Вайсс, – что ты выступил лучше, чем я от тебя ожидала.

– Мы не смогли вернуть Янг, – пробормотала Руби.

– Ее возвращение на первой же встрече было крайне маловероятным. Но зато Жон сумел удержать позиции, отлично сыграл на публику и продемонстрировал всему миру, что Айронвуд считает нас равными себе. Это гораздо больше того, на что я надеялась, так что я тобой горжусь.

– Спасибо, Вайсс, – слегка хриплым голосом отозвался Жон.

– Мне понравилась твоя речь. Я немного опасалась того, что ты вернешься к своим старым привычкам, так что готовилась стукнуть тебя, если бы твоя рука потянулась почесать затылок или сделать еще что-нибудь столь же глупое.

– Об этом волноваться совсем не стоило…

– И ладонь на мече была крайне удачной находкой. Особенно когда она долгое время не двигалась. Весьма доходчивое послание. Разумеется, всё могло бы стать очень плохо, если бы ты его случайно обнажил, но тебе удалось этого не допустить.

– А-ага…

– Кстати, можешь ее уже снять, – заметила Вайсс, указав взглядом на руку Жона.

Тот громко засопел.

– Жон?

Он медленно повернулся к Вайсс, продемонстрировав покрасневшую кожу и глаза, а также забитый нос, выступившие слезы и прочие признаки серьезной простуды.

– Не могу, – простонал Жон.

– Что?

– М-моя рука примерзла к навершию, когда я к нему притронулся… – пояснил он, подвигав ладонью.

Меч вслед за ней медленно выдвинулся из ножен.

– Помогите, – жалобно добавил Жон.

Руби с расширенными от ужаса глазами кинулась к нему. Она попыталась отодрать кожу от металла, извиняясь всякий раз, когда ‘кронпринц Гриммов’ вскрикивал, словно ребенок, лизнувший зимой качели.

Вайсс вздохнула.

– Беру всё только что сказанное назад…

– Руби, ай!

– Извини!

***

“Айронвуд совершил очень серьезную ошибку”.

“Разве? По-моему, он только что предотвратил войну…”

“И сделав это, он предопределил судьбу всего Атласа”, – сказал Озпин. – “Салем их уничтожит”.

“Салем в любом случае собиралась уничтожить Атлас”, – возразил ему Оскар. – “Или Жон, если они как-либо навредят Янг. Но между ‘быть уничтоженными прямо сейчас’ и ‘с некоторой вероятностью оказаться уничтоженными когда-нибудь потом’ выбор очевиден”.

“Это просто глупость и недальновидность, Оскар. Они не способны узреть всей картины”.

“Сложно ‘узреть всю картину’, если тебя собираются убить”.

“Возможно. Но моя уникальная ситуация позволяет мне это сделать. Разумеется, Атлас может оказаться уничтожен, но даже его падение покажет людям Ремнанта, что с Салем нужно сражаться и ей необходимо сопротивляться. Их смерть объединит остальные Королевства”.

“Ага, их смерть…”

“Необходимая жертва”.

“Тебе легко рассуждать об этом, Озпин, когда ты сам ничем не жертвуешь”.

“Я уже пожертвовал очень многим, Оскар. Например, любой надеждой на спокойную жизнь. Королевства создаются и разрушаются – это естественный процесс. Через тысячу лет не будет ни Атласа, ни Вейла, а на их месте окажутся какие-нибудь другие государства. Таков уж человеческий прогресс. Но если Салем захватит Атлас, то ее правление будет длиться очень долго. Как минимум несколько сотен лет”.

Само собой, он тоже мог так поступить, но рано или поздно люди начали бы задавать вопросы своему бессмертному правителю, притворявшемуся обычным человеком. Озпин делал то, что было в его силах, но оказалось куда проще работать из теней, чтобы не допустить всеобщей паники. Если бы человечество узнало о Салем раньше, то оно вполне могло бы уже вступить на этот дурной путь.

И всё же не стоило винить Оскара в том, что тот не понимал ни этого факта, ни того, скольким Озпин уже пожертвовал. Да и не только его, но и всех остальных.

Он даже не помнил настоящего имени того, кто был ныне известен как Озпин, директор Бикона.

Он был кем-то другим до того момента, как Озпин очнулся в его разуме.

“Это только в том случае, если она действительно собирается захватывать власть. Пока что об этом и речи не заходило. Жон просто хочет вернуть себе Янг, и ее пленение, напомню, является именно твоей виной”.

“Если он действительно сын Салем, то не стоит недооценивать его хитрость, Оскар. Гриммы испытывают беспричинную ярость и ненависть. Они не способны на любовь, верность или просто сострадание. В лучшем случае Жон Арк является своего рода автоматоном. Я сомневаюсь, что его вообще возможно считать живым в том смысле, который мы обычно вкладываем в это слово”, – с печалью в голосе произнес Озпин. – “И к сожалению, мисс Сяо-Лонг, скорее всего, постигла та же участь”.

Ему и в самом деле было жаль, что даже после смерти Саммер он не сумел уберечь ее детей. Янг оказалась одержима паразитом Гриммов, а наивная и склонная к идеализму Руби – обманута их красивыми, но лживыми словами.

“Нельзя было давать им столько свободы”.

“Хочешь поступить с ними так же, как сейчас поступаешь со мной?” – сердито уточнил Оскар.

“Это необходимая жертва. Я не ожидаю от тебя принятия моих мотивов, но со временем ты меня поймешь”.

“Ага, конечно. Ты просто разбрасываешься бессмысленными словами, но я вижу твои поступки. Ты поставил Атлас на грань уничтожения, чтобы достичь своих малопонятных целей, а теперь просто ушел от них, чтобы устроить то же самое где-нибудь еще”.

“Не совсем так. Если Атлас и в самом деле сумеет договориться с Салем, то станет угрозой, которую ни в коем случае нельзя игнорировать. В последнее время я слишком часто полагался на других людей, так что мне вновь придется действовать самому”.

“Ты же собираешься просто принести меня в жертву, да?” – с горечью в голосе спросил Оскар. – “Мне ведь еще даже шестнадцати лет не исполнилось, а ты намерен избавиться от меня, словно от испачкавшейся одежки, чтобы добиться какой-то своей очередной цели”.

“Это-…”

“Заткнись, Озпин. Просто заткнись”.

Тот печально вздохнул, но всё же исполнил эту просьбу. Он понимал страх, гнев и отчаяние не такого уж и взрослого парня, но не мог ничего с этим поделать, не загубив труд всей своей жизни.

Так будет лучше для всех.

Оскар этого не осознавал, как, впрочем, и мисс Сяо-Лонг, мисс Роуз и даже Джеймс.

Это вызывало у него сожаления, но Озпин всё равно собирался сделать то, что ему следовало совершить. Не для кого-то конкретного и даже не для Атласа, но ради всего Ремнанта.

От проклятого самими Богами меньшего и не ожидалось.

– Хватает же у тебя наглости, чтобы показываться здесь, – прошипел из-за его спины знакомый голос, а лезвие клинка пощекотало его горло. – Назови хоть одну причину, по которой я не должна тебя прикончить после того, что ты сделал.

– Потому что тебе известно, что произойдет дальше. Я просто переселюсь в другое тело и вернусь обратно. Мое убийство не избавит тебя от моего присутствия.

Клинок убрался от его горла, позволяя повернуться и, опершись на трость, взглянуть в лицо хозяйке оружия.

– Здравствуй, Рейвен. Рад снова тебя видеть.

– Не могу ответить тебе тем же, – отозвалась та. – Тебе здесь совсем не рады, Озпин.

– Да? Тогда как насчет того, чтобы я озвучил тебе идею, которая позволит избавиться как от меня, так и от внимания Салем?

Рейвен прищурилась.

– Тебе нужна Реликвия.

Озпин улыбнулся.

– Именно.

========== Глава 91 - Овечьи ошибки ==========

Он совершил не так уж и много ошибок.

Подобный человек должен был почитаться остальными в качестве героя или хотя бы просто гордиться своими деяниями, но об Озпине подобного сказать точно было нельзя.

Как так получилось?

По самой природе его существования каждая его ошибка превосходила по последствиям всё, что могли совершить обычные люди. Его провалы брали вовсе не количеством, но масштабами и тем весом, которым они потом ложились на его совесть.

Рейвен являлась как раз одной из таких ошибок, причем далеко не самой большой.

– Я выполню твою просьбу, Озпин, но затем ты оставишь меня в покое. Это понятно?

– Мне наше общение приносит ничуть не больше радости, чем тебе самой, и какого-либо желания его возобновлять у меня тоже не имеется.

– Следи за языком! – рявкнула Рейвен. – Без меня твое хранилище никто тебе не откроет.

По крайней мере, до тех пор, пока она будет жива. Озпин неплохо контролировал тело Оскара, но справиться с уже давным-давно овладевшей украденными силами девы Рейвен он точно не сумеет.

Возможно, всё было бы совсем по-другому, если бы они с Оскаром работали вместе, но тот просто отказывался идти на сотрудничество. С чем-то подобным Озпин еще ни разу не сталкивался. Его душа должна была перейти к тому, кто разделял его взгляды, а это означало, что и цели у них тоже всегда совпадали.

“Может быть, наши взгляды и совпадали”, – прошептал Оскар. – “Но сейчас ты изменился”.

Озпин его просто проигнорировал.

Никаких изменений в нем не было.

– Знаешь, я не настолько отрезана от остального мира, как наверняка может показаться, если посмотреть на жизнь племени, – произнесла Рейвен. – Я видела новости о том, что произошло. Об Атласе и Землях Гриммов.

Озпин слегка приподнял бровь.

– И к чему ты клонишь?

– Просто радуюсь тому, что Янг с Кроу наконец-то ушли от тебя, осознав, что их доверия ты ничуть не заслуживаешь. Я много раз говорила об этом Кроу.

Эти слова ранили Озпина гораздо сильнее, чем тот сам от себя ожидал. Впрочем, демонстрировать это он всё равно не собирался.

– Они оставили меня вовсе не из-за твоего совета, Рейвен. Никто из них ни в малейшей степени не верит ни тебе, ни твоим словам. Им вообще наплевать на тебя. Ты для них значишь не больше, чем грязь под их ногами. И винить в этом следует вовсе не меня, а твои собственные действия.

Та поджала губы.

– Знаю, – хмуро пробормотала Рейвен, отведя взгляд в сторону. – Я всё знаю, но это ничего не меняет. То, что они мне не доверяют, ничуть не мешает мне ими гордиться или порадоваться их успехам.

– Это тоже мало что для них значит.

– Мне об этом известно.

Пока Рейвен на него не смотрела, Озпин позволил себе выдохнуть с облегчением.

Неважно, насколько он старался этого не показывать, но потеря союзников все-таки причиняла ему боль. Чуть меньше в случае с Янг или Руби и весьма серьезную, если говорить о Кроу. Пусть вечность и приучала к одиночеству, а вера в соратника была не настолько сильна, чтобы открывать ему все секреты, но Озпин ценил его постоянное присутствие рядом.

И кроме того, в тайнах не было ничего личного. Для их сохранения имелись определенные причины, потому что раз за разом те, кому Озпин доверял, его предавали. Леонардо и Кроу оказались лишь самыми последними примерами, которых и без того немало насчитывалось, если углубляться в его историю.

“А ты не думал о том, что для этого тоже имелись более чем веские причины?” – поинтересовался Оскар. – “Один раз мог быть случайностью, два – совпадением, но три – это уже закономерность. Люди ведь не предают просто так, Озпин”.

“Ты всё равно не поймешь”.

“Разумеется, не пойму, если ты даже не попытаешься мне ничего объяснить. Тебе не приходило в голову, что эти твои вечные тайны и заставляют всех от тебя отворачиваться?”

“Я многое храню в секрете только потому, что правда лишь усугубляет всю эту ситуацию”.

“И поступая так, ты своими же собственными руками взращиваешь в них недоверие к тебе “.

Озпин усилием воли прекратил мысленный диалог.

Его кожи коснулся прохладный – и даже холодный – ветерок ночного Мистраля. В этот раз ему не стоило рассчитывать на тепло костра, поскольку его ждала работа. До того момента, когда план Салем вступит в решающую фазу, оставалось не так уж и много времени.

Почувствовав тошноту, Озпин закрыл глаза и сделал глубокий вдох, поспешив вновь взять себя в руки.

Его тело выдержит.

Должно выдержать.

– Мы пришли, – сказала остановившаяся Рейвен. Впрочем, ей совсем не обязательно нужно было так поступать, поскольку Озпин и без того отлично помнил это место, хотя прошло уже немало времени. – Я открою тебе хранилище и позволю войти внутрь, а всё остальное будет зависеть исключительно от тебя.

– У тебя нет желания завладеть Реликвией?

Озпин и сам не понимал, зачем вообще об этом спросил. Наверное, просто разыгралась его паранойя.

– Мне она не нужна.

– Хм. Сила превыше мудрости?

– Не совсем. У меня просто нет вопросов, которые мне хотелось бы ей задать. Я и так всё знаю.

– Более самодовольного утверждения я еще не слышал.

– Это вовсе не самодовольство, – с усталым вздохом возразила ему Рейвен. – Всего лишь смирение и принятие.

Она подошла ко входу в хранилище и обратилась к украденным силам.

– Моему племени ничего не грозит, да и Янг из Атласа я могу в любой момент вытащить при помощи портала, а потом им же доставить ее, например, в Земли Гриммов. Там ведь сейчас находится Кроу. Таким образом, всего лишь за пару использований моего Проявления я смогу гарантировать безопасность с их стороны и себе, и всем остальным.

Рейвен была права, и это заставило Озпина нахмуриться.

– Тогда почему же ты еще ничего не сделала?

– Потому что в этом нет нужды. Потому что, как ты и говорил, я больше не интересую никого из них. Просто не стою их времени, которое они могут потратить на что-нибудь важное и полезное.

В этот момент двери хранилища открылись.

– Готово. Всё сделано.

Рейвен отошла от входа, показывая, что Реликвия ее и вправду ничуть не интересовала.

Озпин осторожно шагнул внутрь.

Сколько же времени прошло с тех пор, как он запечатал ее здесь? С тех самых пор, как осознал, что Знание ничем не могло ему помочь? Полученные ответы далеко не всегда несли с собой облегчение и крайне редко позволяли решить имевшиеся у него проблемы. Чаще всего они заставляли впадать в еще большее отчаяние, безжалостно разрывая на куски то, что являлось его мировоззрением.

Знание приносило боль, и лишь те, кто жили в невежестве, оказывались по-настоящему счастливы.

Озпину было известно об этом из его же собственного опыта, полученного в те времена, когда Реликвии находились у него в руках и использовались так часто, как только позволяла скорость восстановления их заряда. Он многое тогда узнал о мире и выведал огромное количество секретов. Даже слишком большое.

– Насколько же я отчаялся, если снова обращаюсь к тебе, Джинн.

Реликвия хмыкнула, когда Озпин к ней прикоснулся. Джинн явно была с ним согласна. Она сформировала более-менее женскую фигуру – ну, насколько вообще на это было способно существо, не имевшее определенной формы, – поскольку именно в таком виде Джинн и предпочитала с ним разговаривать. Как и многие другие, рано или поздно она наверняка захотела бы его предать… но у нее попросту не имелось такой возможности.

– Я – Джинн, и создана-… – начала было призрачная фигура, но тут же замолчала и, внимательно осмотрев его, закрыла глаза. – Опять ты, Озпин? Или у тебя теперь имеется какое-то другое имя? Очередная короткая передышка перед тем, как вновь меня запечатать?

– Задай эти вопросы Богам, а не мне, Джинн. Возможно, тебе заодно удастся узнать, когда я наконец смогу отдохнуть.

– Так ты пришел сюда, чтобы спросить об этом? Мне кажется, что мы оба и так знаем ответ.

– Да, знаем, – вздохнул Озпин. – И нет, я пришел сюда не за этим.

– Ладно. У тебя есть право задать мне два вопроса за эту эпоху. Можешь начинать.

В его голове они промелькнули целыми сотнями, но Озпин не поддался искушению озвучить ни один из них. К использованию настолько ограниченного ресурса следовало подходить крайне осторожно. Тут не должно было оказаться каких-либо глупых вопросов, когда от ответов на них могло зависеть выживание человечества. Хотя нет – выживание всего мира. Впрочем, одна мысль никак не давала ему покоя, и как раз этот момент точно следовало прояснить:

– В чем именно состоят текущие планы Салем?

– Ты желаешь получить ответ на этот вопрос?

– Да, – кивнул Озпин, поскольку Джинн требовалось подтверждение.

Планы Салем были крайне важны, и знание о них – в особенности о ключевых моментах – давало ему шанс успеть вовремя вмешаться.

– Расскажи мне о ее текущих целях, которые включают в себя Ремнант, нынешние действия, а также ее настоящее и ближайшее будущее.

– Это очень масштабный вопрос.

Он действительно был таким, и задал его Озпин намеренно. Ему не требовалось знать, например, о визите Салем в туалет в несколько ближайших часов, как и о всем остальном в том же духе. Его опыт подсказывал, что лучшие ответы приносили именно такие вопросы.

А самыми худшими являлись те, на которые можно было получить лишь ‘да’ или ‘нет’.

– Это и есть мой вопрос, Джинн.

– Хорошо, – закрыла глаза та, а ее веки тут же ярко засияли. – Салем планирует наблюдать за успехами своего сына и вмешиваться в тех случаях, когда потребуется его защитить от каких-либо угроз. Также в ее планы входит визит к отцу Янг Сяо-Лонг и знакомство с ним – а если потребуется, то и принуждение к этому силой. Она желает выяснить, является ли он человеком, способным полюбить ее сына и будущих внуков. Салем планирует встречу с мужем и дочерьми, которых удерживают взаперти для их же собственной безопасности.

Удерживают взаперти? Озпин прищурился. Для него выяснение их текущего местонахождения было абсолютно бессмысленным, поскольку с их уничтожением он справиться никак не мог.

И всё же, несмотря на обыденный характер информации, слово ‘муж’ Озпина слегка шокировало.

– Продолжай.

– Салем планирует обновить башню и установить в ней детский душ, пусть даже Янг Сяо-Лонг и носит ребенка совсем не в традиционном смысле этих слов. Салем планирует подтолкнуть их с ее сыном к процессу зачатия новых детей, а потом заняться тем же самым с мужем, чтобы это отметить. Как ни парадоксально, но она нервничает по поводу того, что Кроу Брэнвен сделает то же самое с ее дочерью, и планирует зажать его в угол, а затем внушить мысль о необходимости подходить к данному процессу очень нежно.

– Абсолютно бесполезная информация, – прокомментировал ее слова Озпин. – Ладно, продолжай.

Джинн нахмурилась, когда он ее прервал, но все-таки послушно продолжила:

– Салем планирует подтолкнуть других ее детей к общению с людьми, если ее сыну удастся заключить с теми мир.

Озпин подался вперед. Да, это было оно!

– Салем планирует проследить за ними, чтобы убедиться в их безопасности и хорошем к ним отношении. Она рассчитывает на то, что они найдут себе любимых и заведут собственные семьи.

Нет, это точно было не то, что ему требовалось. Куда подевались все ее планы насчет Ремнанта?

– Салем планирует создать огромную семью и окружить себя теми, кто будет ее любить. Она собирается прожить долгую жизнь со своим мужем и отыскать способ умереть вместе с ним, когда он состарится.

Озпин поперхнулся.

– Ч-что?

– Салем планирует умереть в окружении любящих членов семьи и быть похороненной вместе с Николасом Арком.

Джинн немного помолчала, склонив голову набок, а потом, видимо, поняла что-то еще:

– Уже стемнело. Салем планирует идти спать, а перед этим-… ох ты ж! – Неизвестно как, но щеки призрачной фигуры слегка порозовели. – Салем планирует… использовать ‘объект’ в качестве замены ее мужу прямо во время их разговора через свиток. Тот факт, что ее дочери могут ее услышать, она не учитывает, к немалому ужасу последних.

Озпин стиснул зубы и подождал продолжение. Но когда молчание стало затягиваться, он все-таки не выдержал:

– И?..

– И это всё.

– Нет! В-в чем состоят ее планы насчет Ремнанта и человечества? Ты ничего о них не сказала. Так в чем же именно они заключаются?

Джинн склонила голову.

– Это твой третий вопро-…

– НЕТ! Я уже спросил об этом!

– Да, и получил на него ответ. Ты можешь спросить меня еще раз, Озпин, но результат от этого ничуть не изменится, и я тебе его уже сказала.

– Ты ничего мне не сказала!

– Потому что мне не о чем говорить. У тебя есть другие-?..

– Нет, – буркнул Озпин. – И-иди обратно. Возвращайся в Реликвию.

Джинн вздохнула и начала исчезать.

– Как пожелаешь, Озпин.

Тот испытывал некоторую благодарность к ней за то, что она не стала с ним спорить, потому что тут же рухнул на колени, после чего его вырвало.

Это было неправильно.

Она ошибалось, потому что такое даже в теории казалось невозможным. Пусть Джинн и являлась Знанием, но она лишь направляла к истине. Не могла Салем планировать свою смерть. Возможно, она просто передала власть и все свои планы в руки Жону Арку, и теперь именно тот стал настоящим врагом.

Да, наверное, так и было.

Так и должно было оказаться…

– Знаешь, я десять лет ждала, чтобы увидеть тебя в подобном состоянии, – раздался из-за спины голос Рейвен. – Десять лет ради того, чтобы сказать тебе: ‘Я же говорила’. Мне казалось, что это станет лучшим моментом моей жизни, но сейчас я ощущаю лишь жалость.

– Жалость, Рейвен? – рассмеялся Озпин, но даже смех казался ему каким-то горьким. – От тебя?

Та вздохнула.

– Знаю, как это выглядит со стороны. Поверь, ты являешься далеко не первым, кто был настолько же сильно удивлен. И еще ты пока не понимаешь, что именно тут произошло. Или хуже того – и вовсе не способен принять саму возможность, что всё это является реальностью, а не каким-то там бредом. Что ты тоже мог ошибаться.

– Я знаю те ошибки, которые совершил, Рейвен. И не тебе с твоими собственными мне о них напоминать.

– Да, я тоже ошибалась, – пожала плечами та. – И готова это признать. Я сделала немало ужасных ошибок, за которые меня никогда не простят, но между нами, Озпин, имеется существенная разница. Я спокойно усну этой ночью, не пытаясь самой себе доказать, что являюсь хорошим человеком, а вот ты… Твои ошибки станут преследовать тебя вечно, и ты от них никогда не сумеешь избавиться.

Он рассмеялся.

– И целая жизнь, полная благих дел, не искупит одну единственную ошибку?

– Не искупит, – мрачным голосом ответила ему Рейвен. – Да и никакой жизни, полной благих дел, тоже не будет.

Она закрыла глаза, явно борясь сама с собой.

– Я знаю, что мое мнение как для тебя, так и для всех остальных ценится не больше дерьма, но всё равно дам один совет, если, конечно, ты его выслушаешь.

Вопреки своему собственному желанию отказаться, Озпин почему-то решил ее все-таки послушать.

– Люди совершают ошибки. И я, и ты, и все прочие. Некоторые из них очень серьезны, а другие являются сущей мелочью. Что-то нам никогда не забудут и не простят. Например, бросить того, кто этого не заслужил, и предать тех, кто верил тебе всем сердцем…

И хотя Рейвен сейчас явно говорила о себе, Озпин всё же вздрогнул.

В его воспоминаниях мелькнуло женское лицо.

– Ты можешь провести всю жизнь в поисках искупления, но так его и не добьешься вне зависимости от твоих действий. Ты просто будешь всё время смотреть назад, стараясь обрести прощение за то, что уже никогда не исправить. Это пустая трата сил. Прошлое так навсегда и останется в прошлом.

Рейвен вздохнула.

– Когда я бросила Тая и Янг, им было очень больно. Я сама тоже это чувствовала. Даже проведенной с ней недели оказалось вполне достаточно, чтобы сформировалась эмоциональная привязанность. Я могла вернуться и попытаться всё исправить, но не стала ничего делать. Еще одна ошибка. Они двинулись дальше. Тайянг нашел новую любовь, а Янг – маму, которой стала Саммер. Она оказалась гораздо лучше меня, и вернуться назад теперь означало бы вновь принести им всем боль. Поэтому я тоже решила жить дальше. Просто жить, а не пытаться о чем-либо забыть или оскорблять их, оценивая перенесенную ими боль в каких-то там ‘благих делах’.

Озпин уставился в пол, слыша в словах Рейвен не то, о чем она говорила, а отражение своих собственных мыслей. Сейчас он не осмеливался даже дышать.

– Может быть, теперь наступила и твоя очередь просто жить дальше, Озпин?

Рейвен отвернулась.

– Одинокая девочка в высокой башне с этим как-то справилась…

========== Глава 92 - Повзрослевшие ягнята ==========

Николас Арк никогда не думал, что заведет настолько большую семью. Да и желания такого у него тоже никогда не появлялось. Ту, что имелась у его родителей, большой назвать было никак нельзя даже еще до того, как умерла сестра. К тому же возникали у него некоторые сомнения насчет того, что он станет хоть сколько-нибудь лучшим отцом, чем оказался его собственный. Именно поэтому Николас очень долго избегал всяческих отношений.

Разумеется, судьбу его страхи ничуть не интересовали, и всё окончилось именно так как окончилось.

Впрочем, сам он против этого ничуть не возражал.

– Папочка! – кинулась к нему Амбер, обняв обеими руками, а вдобавок еще и двумя щупальцами.

– Держу тебя, милая, – отозвался Николас, подхватив ее одной рукой, а второй аккуратно отодвинув в сторону щупальца.

Многие наверняка удивились бы тому, насколько спокойно он вел себя рядом с детьми, которые явно не являлись людьми.

Честно говоря, каких-то два десятка лет назад всё было совсем иначе, но у него имелось вполне достаточно времени на то, чтобы ко всему этому привыкнуть, да и практики обращения с щупальцами дочерей тоже более чем хватало.

– Вверх! – воскликнул Николас, подбрасывая Амбер.

Та возмущенно взвизгнула, перевернувшись в воздухе, и он тут же ее поймал, опустив так низко к земле, что она съежилась от страха. Разумеется, Николас вовсе не собирался ее ронять, в последний момент аккуратно поставив на ноги. Амбер яростно заколотила кулачками ему по груди, заставив рассмеяться.

– Эй, тебе же это раньше нравилось.

– Я уже не маленькая, папочка! Я выросла!

– А для меня ты всегда будешь моей маленькой девочкой.

Николас растрепал ей волосы, заставив обиженно надуться в попытке выглядеть как можно более грозно. Безуспешной попытке, разумеется.

Но за ее спиной уже стояли хмурая Сапфир, проказливые Джейд с Хазел, безо всякого сомнения, уже что-то задумавшие, да и все остальные дочери. Не хватало только Жона с Корал, но у них имелись очень даже весомые причины для отсутствия.

Проклятье, как же хотелось перекинуться парой крепких слов с Кроу.

– Кажется, вы все останетесь со мной в Анселе, пока шумиха более-менее не уляжется.

Сапфир осмотрела вполне приличных размеров дом, который Николас называл своим. Ну, то есть это здание ему принадлежало, потому что настоящий дом находился в Землях Гриммов. Иногда он так и говорил своим знакомым, на что они одобрительно кивали. Наверное, думали, что Николас был женат на своей работе.

– Здесь хотя бы чисто? – поинтересовалась Сапфир.

– Хм? Ну, я сделал там уборку, когда узнал, что вы ко мне приезжаете.

– Я вовсе не об этом…

Николас уже догадался, что именно Сапфир имела в виду, и почему ее щеки слегка покраснели.

– Мы с вашей матерью ничем таким там не занимались, если тебя интересует конкретно это.

Практически все девочки моментально выдохнули с облегчением.

– Слава Богам, – пробормотала Сэйбл.

– Эй, не так уж и плохи наши с вашей матерью занятия.

– Просто кошмарны! – в один голос возразили они все.

Николас закатил глаза. Вообще-то, кошмарным являлось поведение именно его дочерей, когда они были еще маленькими. Стоило хоть одной из них проснуться, как тут же начинались требования молока прямо посреди их с Салем полового акта, жалобы на приснившиеся кошмары и всё прочее в том же духе.

– Я покажу вам дом, хотя сам бываю здесь не так уж и часто. Исследуйте его и развлекайтесь. Внутри можно превращаться, но по улице вы должны ходить только в человеческой форме.

– Ну-у…

– Никаких ‘ну’, леди. Это человеческое поселение. Пока ваши мама и брат всё не уладят, вам придется скрываться. А это означает, что никаких дружеских посиделок с местными Гриммами не будет. К тому же Амбер, Лаванда, Джейд и Хазел станут ходить в школу.

Реакция на это заявление последовала незамедлительно:

– Что?

– Нет!

– Ты не можешь!

– Но папочка!

– Никаких ‘но’, девочки. Я разговаривал на эту тему с вашей матерью, и она со мной согласилась в том, что если Гриммы с людьми действительно станут союзниками, то вам потребуется хорошее образование, не говоря уже об опыте общения с ними.

– Но мы уже и так умеем с ними общаться, – возразила ему Хазел. – В конце концов, у нас есть ты и дяди.

– Ваши дяди не считаются. Особенно Тириан. Его вообще нельзя считать за человека.

– Ух ты! Услышать от тебя расистское высказывание по отношению к фавну…

– Я говорю вовсе не о том, что Тириан – фавн, а о том, что он – идиот.

– Ладно, туше, – пожала плечами Джейд.

– Как бы там ни было, вам стоит узнать, как вести себя рядом со сверстниками, не полагаясь при этом на ваши силы. Я бы отправил в школу вообще всех, но кое-кто тут уже слишком взрослый.

– А что делать, если к нам будут приставать мальчики?

– Убейте их, – пожал плечами Николас. – Но только не используйте при этом щупальца.

– Никого не убивайте, – внезапно раздался новый голос. В комнату вошла Синдер, выглядя явно уставшей после длительного путешествия из Мистраля. – Если кто-либо из них попытается вас куда-нибудь пригласить, то просто ему откажите.

Взгляд Николаса моментально просиял.

– Синдер!

Та тут же прищурилась, сердито на него уставившись.

– Нет.

Николас шагнул вперед, раскрыв для нее объятья.

Синдер отступила на шаг назад.

– Нет! Ни за что!

– Синдер, ты нам с Салем как еще одна дочь. Восьмая. А теперь обними папочку.

– Я тебе вовсе не дочь и уж тем более не собираюсь-…

Скользнувшая ей за спину Сапфир толкнула Синдер вперед, и уже через секунду та оказалась в объятьях Николаса.

– Ох, как же ты выросла. Я слышал, что ты присматривала за Жоном. Ты всегда питала к нему слабость.

– Вранье! – крикнула Синдер, стараясь вырваться на свободу.

Николас погладил ее по голове, с легкостью удерживая на месте.

– Ну же, успокойся. Всё хорошо. Не нужно так сильно стесняться.

Он отпустил ее, рассмеявшись, когда отскочившая назад Синдер чуть не врезалась в стену. На ее сердитый взгляд и покрасневшее лицо Николас ответил улыбкой.

– Иногда ты даже слишком застенчивая, Синди.

– Не называй меня ‘Синди’!

Ох, как же все-таки быстро росли дети. Он отлично помнил те времена, когда Салем ее только подобрала. Синдер тогда была такой испуганной и недоверчивой… И пусть она в этом никогда не признается, а ее верность принадлежала только Салем, но со своими проблемами Синдер всегда приходила именно к нему, инстинктивно ощущая в нем точно такого же человека.

– Хватит что-то там вспоминать! – рявкнула она, видимо всё прочитав по его лицу. – И не нужно никакой ностальгии!