Белая овца

Сан с Норой лишь немного от нее отстали, заглядывая через плечо.

– Вы знаете, что теперь являетесь моим самым любимым человеком, который не Блейк? – поинтересовался Сан.

– И моим тоже, – кивнула Нора.

– Идиоты, – фыркнула Вайсс. – Она ведь уже холодная, поскольку проделала сюда путь от самого Вейла.

– Холодная пицца – это всё еще пицца, – пробормотал Сан с полным ртом сыра, помидоров и хрустящей корочки. – Хм. А еще она очень хорошая пицца. Мне нравится-а-А-А!

Его фраза моментально перешла в испуганный вопль, когда появившийся из-за его плеча скорпионий хвост воткнулся в один из кусков и утащил мимо продолжавшей радостно жевать Руби к кое-кому еще.

– Хм. Как раз идеальное количество яда, – произнес Тириан, тут же отправив этот кусок в рот.

– Если ты отравил пиццу, то я отравлю тебя, – проворчала Синдер, выходя из-за его спины.

Она тоже взяла кусок и уселась на стул, с которого недавно поднялся Жон. Рядом с ней находилась Пирра, явно не знавшая что сказать той, кто на нее когда-то напала, избила и похитила. Вайсс недобро смотрела на Синдер, но та к подобным взглядам привыкла уже очень давно.

– Пап, а что вы здесь делаете, – спросил Жон, решив не вмешиваться в эту ситуацию. – И где мои сестры? Они в безопасности?

– Твои сестры перетаскивают покупки в свои комнаты. Они слишком сильно увлеклись, когда мы выбирали сувениры, поэтому сразу же предупрежу о том, что в башне теперь имеются целых три щенка.

– Просто замечательно, – простонала Блейк, уткнувшись лбом в столешницу.

– Щенки? – переспросила Вайсс, перестав играть в гляделки с Синдер и в то же время стараясь не демонстрировать излишнее возбуждение от подобной новости.

– Три? – уточнил Жон.

Николас пожал плечами.

– Твои сестры требовали от меня, чтобы я купил им щенка. Но там их оставалось три, и кого-то одного они выбрать так и не смогли. Поэтому пришлось приобрести их всех.

– А ты не пробовал им отказать? – усмехнулась Синдер.

– Ты же и сама знаешь, что я просто не могу это сделать, – отозвался Николас, а затем перешел на драматический шепот: – А еще одному из щенков очень сильно понравилась Синдер.

– Его чувства так и останутся неразделенными, – буркнула та.

– Что же касается безопасности, то в Анселе с ней сейчас имеются некоторые проблемы, – произнес Николас. – Наша фамилия прогремела на весь Ремнант, а твои сестры в скрытности ничуть не превосходят твою маму. Например, новый друг Амбер подвергался издевательствам, а потому она призвала стаю Неверморов, чтобы отпугнуть от него хулиганов. Ну, мелких Неверморов.

– Мелких? – переспросила Вайсс, а затем со вздохом повернулась к Жону. – Поверить не могу, что говорю нечто подобное, но похоже, твои попытки вести себя нормально в Биконе не были самыми плохими из всех, о которых я только слышала. Лишь близки к ним.

– Спасибо, Вайсс.

– Это был вовсе не комплимент!

– Но мы вернулись сюда не только для того, чтобы сбежать от паникующих толп и рыскающих в поисках сенсаций журналистов, – продолжил Николас. – Существует еще одна причина…

Он указал себе за спину и отступил в сторону, открывая вид на приближавшуюся к ним невысокую фигуру с тростью.

– Озпин, – прорычала Янг.

– Мисс Сяо-Лонг, – откликнулся тот куда более старым голосом, чем можно было ожидать от столь молодого тела. – Мистер Арк. Приветствую вас всех.

Он вытянул руку в попытке предотвратить то, что уже наверняка представляла себе поднимавшаяся со стула Янг, явно желавшая поквитаться за неделю устроенного ей Озпином плена.

– Я бы хотел попросить вас, мисс Сяо-Лонг, не делать ничего такого. Не ради меня, а ради Оскара. Он не заслужил того, чтобы расплачиваться за мои ошибки.

Слова вроде бы говорили о раскаянии, но Жон всё равно оказался между своими друзьями и Озпином, причем вовсе не для того, чтобы защитить последнего.

Их расставание прошло далеко не самым лучшим образом, и хотя Жон не думал как-либо пытаться его изловить, но последующее нападение Атласа на башню доказало, что он ошибся в своем решении. И за эту самую ошибку чуть не поплатилась Янг.

– Что ты здесь делаешь, Озпин? И где находился до этого?

– Последние несколько недель я провел вместе с вашей семьей.

Рука Жона потянулась к отсутствовавшему у него сейчас на поясе мечу, но была перехвачена Николасом.

– Спокойнее, сын, – прошептал тот. – Сначала выслушай его.

– Но пап-…

– Я бы не стал приводить сюда никого, кто мог бы угрожать тебе или твоей матери. И не позволил бы ему находиться рядом с твоими сестрами, не говоря уже о том, чтобы спать с ними в одном доме.

– Но в разных комнатах, разумеется, – счел нужным добавить Озпин, что было довольно мудрым решением. – Хочу напомнить, что пусть я и оказался в теле пятнадцатилетнего подростка, но мои личные предпочтения остаются теми же, что и всегда… Хотя о самом Оскаре сказать того же я никак не могу.

Озпин вздрогнул, наверняка ощутив неудовольствие Оскара за раскрытие этой информации.

Жон позволил себе немного расслабиться, отведя выпущенную отцом руку от того места, где обычно висел меч. Пусть Озпину он доверять не собирался, но выслушать его всё же мог.

– Хорошо. Я дам тебе шанс. Но лишь один единственный шанс.

– Это всё, о чем я прошу, – кивнул Озпин, посмотрев в сторону стола. – Могу я поинтересоваться, где сейчас находится Кроу?

– Укрепляет отношения со своей девушкой, – ухмыльнулась Янг.

– Ага, понятно, – улыбнулся Озпин. – И он довольно неплохо справляется, как я погляжу. Вы все отлично справляетесь. Кронпринц и принцесса, послы – одни из самых влиятельных на данный момент людей Ремнанта, несмотря на ваш возраст. То, чего вы все достигли, весьма впечатляет.

– Спасибо, – произнес Жон.

Остальные тоже пробормотали что-то более-менее похожее на слова благодарности.

– Разумеется, кое-какие ваши недавние действия следует назвать опрометчивыми и безрассудными, но это было вполне ожидаемо. Отсутствие опыта и свойственная молодости спешка-…

Николас с намеком откашлялся.

Озпин замолчал.

– Кхем. Да, прошу прощения. Я имею в виду, что несмотря на мои опасения, вы обрушили в пучины зла далеко не весь Ремнант.

– Что это вообще значит? – оскорблено спросила Вайсс.

– Войну в Атласе никак нельзя назвать чем-то хорошим.

Теперь с намеком кашлянул уже Жон.

– Я понимаю, что ответственность за это лежит и на мне тоже, – признал Озпин. – Поэтому и не собирался поднимать эту тему. Вы сделали лучший выбор из всех тех плохих вариантов, что у вас имелись. Не совсем так, как поступил бы я, но вполне достаточно, чтобы минимизировать возможные потери с обеих сторон.

– К чему всё это, Озпин?

Тот вздохнул.

– Мне и так приходится довольно непросто, мистер Арк.

– Да? Интересно, и почему же?

– Я понимаю, что заслужил ваш гнев. Признаю, что некоторая поспешность в решениях свойственна и мне, но должен добавить, что если бы ваша мать не встретила вашего отца, то мои действия были бы полностью оправданы. Я делал то, что считал лучшим для жителей всего Ремнанта.

Жон нахмурился.

– Из-за этого мое отношение к тебе ничуть не улучшилось, Озпин.

– Вижу, мистер Арк.

В конце концов, между ними встала Руби, положив ладонь Жону на плечо.

– Мне кажется, Озпин хочет сказать, что он ошибался. Правильно?

– Да, – согласился с ней тот.

– А почему нельзя было прямо об этом заявить?

– Когда вы доживете до моего возраста-…

– Не нужно никаких пространных рассуждений, – сурово оборвала его Руби, хотя на ее лице всё еще присутствовала едва заметная улыбка. – По возможности отвечайте лишь да или нет. Вы сделали так, что Янг оказалась в плену и подверглась немалой опасности. Пусть всё закончилось хорошо, но могло ведь получиться и совсем иначе.

Озпин сделал глубокий вдох.

– Да, вы правы. И да, я совершил немало ошибок, так что прошу за них прощения. Особенно за подстрекательство генерала Айронвуда к нападению на башню.

– Зачем вам это вообще понадобилось? – поинтересовалась Янг.

– Сейчас никакого смысла в таком поступке нет, да и вряд ли вы поймете мои мотивы. Если коротко, то я искренне считал, что вас всех обманом привели к Салем. Что ваши жизни находились в опасности. А если и не ваши, то жизни жителей всех Королевств.

Со стороны стола раздались недовольные и даже гневные перешептывания. Вряд ли кому-то могло понравиться подобное нападение, даже если бы его мать и в самом деле желала захватить мир. Ошибки Озпина были вполне понятны, но от этого легче как-то не становилось.

К сожалению, Руби смотрела на него так, будто бы интересовалась, собирался ли Жон поступить правильно. Словно уже она убедила себя в этом и готовилась обрадоваться, когда он подтвердит ее догадку, а несоответствие его слов ее ожиданиям наверняка могло пошатнуть веру в него.

Жон вздохнул, подумав о том, что, скорее всего, именно так и выглядела попытка его отца отказать в чем-либо его сестрам.

– Я принимаю твои извинения, Озпин, – произнес он и, дождавшись момента, когда на лице у того начнет появляться улыбка, продолжил: – Но только в том случае, если в будущем ты воздержишься от вмешательства в наши дела. Меня не интересует, чем ты станешь заниматься. Ну, или Оскар – в конце концов, это же его жизнь. Но любые приведенные тобой в действия планы и схемы должны быть остановлены.

– До тех пор, пока вашей целью остается мир, – кивнул Озпин. – Тогда у меня не возникнет ни необходимости, ни желания как-либо вмешиваться. На самом деле, у меня даже имеется подарок, который может помочь вам в достижении этой цели.

Несмотря на всё свое недоверие, Жон с интересом проследил за тем, как Озпин потянулся за спину и отсоединил что-то от пояса. Перед ним оказался бирюзовый шар, заключенный в золотую оправу, выполненную в форме какой-то емкости с двумя ручками. Наверное, это был просто очень дорогой и даже декоративный подарок, который Жон с осторожностью принял.

– Ух ты, – произнес он. – Это…

Озпин молча смотрел на него, из-за чего по виску Жона скатилась капля пота.

– Эта штука.

Озпин вздохнул.

– Нет, она просто замечательная, – попытался спасти положение Жон. – Всегда мечтал получить такую. Поставлю ее… эм… на кофейный столик?

На лице у Озпина оказалось написано удивление.

– Рабочий стол?

Теперь к нему прибавилось еще и раздражение.

– Кухонный?

– Это Реликвия Знания, мистер Арк.

– Ага, – понимающе кивнул тот. – Тогда на книжную полку.

– Жон не был посвящен во все наши дела, – произнесла Синдер, которая в одной руке держала кусок пиццы, а в другой зажгла небольшие языки пламени, чтобы его подогреть. – Он понятия не имеет о Реликвиях.

Жон удивленно моргнул, еще раз осмотрев находившийся у него в руках предмет.

– Так эта штука чем-то важна?

– Да, мистер Арк, – проворчал Озпин. – Вы хотели использовать в качестве подставки для книг один из наиболее могущественных артефактов на нашей планете. Я должен был догадаться, что именно так всё и произойдет.

Впрочем, он довольно быстро оправился.

– Реликвия Знания содержит в себе силу самих Богов. Она была оставлена ими специально для того, чтобы помочь человечеству справиться с вашей матерью, поскольку способна дать ответ на любой вопрос, если только он не касается будущего. Один безукоризненно правильный ответ на любой вопрос. Я надеюсь, что это поможет вам в деле установления мира между Королевствами.

– У меня есть вопрос! – воскликнул Тириан, поднимая руку.

– Мы же сейчас не в школе, дядя Тириан, – вздохнул Жон, но когда тот и дальше продолжил подскакивать на месте, размахивая рукой, вынужден был поинтересоваться: – Да?

– Разве эта Реликвия не должна давать три ответа?

Все посмотрели на смущенного Озпина. Тот откашлялся, прикрыв лицо ладонью.

– Мне пришлось использовать два из них.

– Как это для него типично, – хмыкнула Синдер. – Даже его подарок оказался уже использован на две трети.

– Я предпочитаю считать, что он полон на треть. Кроме того, со временем количество ответов восстанавливается.

– Да? – спросил внезапно заинтересовавшийся Жон. – И как часто это происходит?

Озпин еще раз кашлянул.

– И в самом деле, Озпин, – произнесла Синдер. – Как часто эти ответы восстанавливаются?

– Ну, примерно один раз в сотню лет…

Жон нахмурился, и даже улыбка Руби в кои-то веки увяла.

Некоторое время он раздумывал над тем, чтобы удариться головой об артефакт, но потом все-таки вспомнил, что тот был не только подарком, но еще и огромной ценностью. Более того, сам факт его получения являлся своеобразным предложением о мире, над достижением которого Жон и работал. Если Озпин перестанет ему мешать, то противников у него просто не останется.

– Спасибо. Я ценю как сам жест, так и ту помощь, которую нам способна оказать Реликвия. Ну, когда мы придумаем, что именно у нее спросить…

– Я бы предложил сначала подумать о том, что это будет за вопрос, и как можно извратить ответ на него, – предупредил Озпин. – Пусть та, кто находится внутри, не отличается злобностью или коварством, но глупый вопрос породит не менее глупый ответ. Вы вполне можете задать его мне, чтобы я указал на его недостатки. Но я пойму, если вы не станете так поступать. Возможно, стоило бы сперва задать его Салем.

– Хорошо, – кивнул Жон, обведя взглядом всех остальных. Они тоже смотрели на Реликвию с немалым интересом. – Эм.. ты останешься на ночь? Подыскать тебе какую-нибудь комнату?

– Спасибо, но вынужден отказаться. Я бы хотел в последний раз увидеться с Салем.

Жон вздрогнул.

– Разве это мудрое решение?

– Нет, не мудрое, но поговорить нам всё равно необходимо, – произнес Озпин выглядя сейчас несколько старше обычного. – Мы оба совершили немало ошибок, так что наступило время исправить хотя бы небольшую их часть. И еще я хотел извиниться перед Кроу. Он более чем заслужил, чтобы я объяснил ему мотивы моих поступков.

– Я пойду вместе с ним, – сказал Николас. – Прослежу за тем, чтобы не возникло никаких проблем.

– Хорошая мысль, – с облегчением выдохнул Жон.

Когда они ушли, прикрыв за собой двери, остальные задумчиво молчали, глядя в его сторону. Ну, кроме продолжавшего жевать Сана и изо всех сил старавшейся не сжечь свою пиццу Синдер. Жон осторожно поставил Реликвию на стол, после чего отступил от нее на шаг назад, чтобы случайно не задеть.

Все тут же наклонились поближе, чтобы получше ее рассмотреть, а Нора и вовсе чуть ли не забралась на Рена, упершись подбородком ему в макушку. Бирюзовая жидкость внутри Реликвии оставалась спокойной, но довольно ярко мерцала.

– Итак, о чем нам стоит ее спросить? – нарушила тишину Вайсс.

– Готов выслушать ваши предложения, – ответил ей Жон.

– Тогда слушай. Как нам наиболее эффективно убить всех в Атласе?

– Другие предложения, – добавил Жон, не став обращаться внимания на дядю Тириана.

– Как нам достичь мира во всем мире? – спросила Руби.

– Продолжайте делать то, что вы уже делаете, – рассеянно ответила ей Синдер, слизывая с пальцев растаявший сыр. Она замерла и слегка приподняла бровь, когда все на нее уставились. – Что? Это же очевидный ответ, который вы наверняка и получите. Вам нужно что-нибудь более конкретное.

– Как получить миллиард льен? – поинтересовалась Нора.

– Перебить кучу людей и забрать их деньги, – пожала плечами Синдер.

– Как нам остановить все мировые конфликты, – спросила Блейк.

– Убить всех. Нет людей – нет конфликтов.

– Как прекратить дискриминацию? – попробовала Илия.

– Устроить геноцид одной из сторон. Или просто перебить всех.

– Мировой голод?

– Убить всех, и тогда никому не придется голодать.

– А можно перестать предлагать ‘убить всех’ в качестве решения любой мировой проблемы? – поинтересовалась Янг.

– Подожди, – сказал Тириан. – Мне кажется, что стоит все-таки прислушаться к ее идее…

– Я просто говорю о том, что это как раз и есть те ответы, которые может дать на ваши вопросы Реликвия, – пояснила Синдер. – Вы получите искомое знание, но нет никакой гарантии, что оно не окажется совершенно бесполезным. Лучше попытаться задавать те вопросы, на которые можно ответить только да или нет.

– Это будет довольно серьезное ограничение, – заметил Рен.

– Да, но именно здесь и заключается основная сложность. В конце концов, Озпин имел доступ к Реликвии на протяжении многих столетий, но Салем до сих пор не побеждена. Сомневаюсь в том, что так получилось из-за отсутствия усилий с его стороны. Ваш вопрос должен быть сформулирован просто идеально.

– Получается, что мы имеем дело с неким придурошным джином? – пробормотала Янг.

– Мне говорили, что у Реликвии есть какой-то ограниченный разум, – пожала плечами Синдер. – Так что вперед – оскорбляй ее, а потом разбирайся с последствиями, идиотка.

Янг сердито на нее посмотрела.

– Кхем? Ты ведь понимаешь, что я теперь являюсь кронпринцессой Гриммов, верно? То есть чисто технически ты должна мне подчиняться.

Улыбка Синдер тут же исчезла, сменившись хмурым выражением лица.

– Жон мог найти себе кого-нибудь и получше.

– Иди в жопу, – проворчала Янг.

– Нет уж, спасибо. Я тоже могу найти себе кого-нибудь получше.

– Янг, Синдер, – немного нервно рассмеялся Жон, вставая между ними. – Мы все теперь друзья, правильно? И почему бы нам вообще не отложить этот вопрос с Реликвией на утро? Выспимся и, может быть, придумаем что-нибудь дельное.

– Тогда спроси у этой Реликвии, куда исчез Хазел, – предложила Синдер. – Я его уже несколько месяцев не видела.

Жон задумался. Это был… на удивление хороший вопрос.

– О, так он ищет единорогов возле бассейнов для Гриммов, – сказал Тириан.

Все недоуменно на него уставились.

– Зачем? – наконец решился спросить Жон.

– Ну, мы с ним как-то поспорили насчет того, кто является самым любимым дядюшкой Амбер. Я сказал, что это окажется тот, кто найдет Гримма-единорога. И состоялся наш спор… ну, примерно пять месяцев назад.

Синдер застонала.

– То есть он с тех пор занят поисками единорогов? – со вздохом уточнил Жон.

– Ага, – кивнул Тириан.

– Он хотя бы понимает, что их просто не существует? – поинтересовалась Вайсс.

Тириан сложил руки на груди.

– С чего ты это взяла?

– Потому что единороги – это фантастика.

– Ага. И несколько месяцев назад ты наверняка то же самое думала о разумных Гриммах, их Королеве, волшебниках, паразитах и могущественных артефактах, верно?

Вайсс немного смутилась.

– Какой-то смысл в его словах имеется, – прошептала Руби.

– О, Блеки, давай пойдем охотиться на единорога.

– Нет, Нора…

– Но ты сможешь повязать ему на гриву черный бантик…

– Нет.

– А еще сбежать из башни, где теперь есть три новых щенка.

Блейк задумчиво потерла подбородок.

Жон застонал, глядя на ухмылку Тириана.

Пока дядя Хазел переворачивал весь Ремнант, тот, безо всякого сомнения, решил выиграть любовь племянницы более традиционным способом. Ну, более традиционным именно для Тириана Каллуса.

– Какая же ты все-таки сволочь, – сказала Синдер. – Но ты ведь и так это знаешь, правда?

Тириан пожал плечами.

– Конечно. Но куда важнее то, что я занимаюсь своим любимым делом.

Проклятье, Тириан.

========== Глава 99 - Вещая овца ==========

Черный камень коридора, по которому он шел, оказался прикрыт красным ковром, множеством драпировок мягких цветов, картинами и фотографиями, а также бесчисленными факелами. Несмотря на темное небо за окнами башни Салем и царившую там атмосферу мрачности, внутри было светло и уютно.

“Это место оказалось совсем не таким, каким я его себе представлял”.

– Я тоже ожидал увидеть здесь совсем иное, Оскар, – кивнул Озпин. – Но должен сказать, что Салем никогда не любила… чересчур простые условия жизни. Она всегда заставляла своих созданий обеспечивать ей комфорт и удовлетворять любую ее потребность… Ох, сколько же у нее было этих самых потребностей…

“Пожалуйста, не надо вспоминать о них в таких подробностях”.

Озпин усмехнулся.

– Какой же ты еще все-таки невинный.

“Просто мне не хочется представлять себе, как чем-то подобным занимается кто-то настолько старый”.

– Когда-нибудь ты тоже станешь старым.

“Ты ведь сейчас имел в виду ‘мы’?”

Озпин слегка нахмурился.

– Возможно. Но если бы существовал какой-нибудь способ тебя освободить-…

“То ты бы им тут же воспользовался. Я это знаю и верю тебе”.

– Неделю назад всё было иначе.

“Неделю назад ты был совершенно другим человеком”.

– Не совсем так. Просто я… серьезно ошибался. – Заблудился в собственных планах и не сумел найти оттуда никакого выхода. – Именно таким я когда-то и был, но позволил себе измениться. И уж точно не могу сказать, что эти изменения оказались к лучшему.

“Ну, как раз поэтому мы здесь и оказались. Чтобы всё исправить”.

Исправить настолько, насколько это вообще теперь было возможным.

Озпин вздохнул, далеко не в первый раз пожелав, чтобы Боги в свое время просто оставили его мертвым. Или чтобы он сам сначала поговорил с Салем, а не молча попытался увести у нее детей. Возможно, тогда бы ничего особенно страшного и не произошло.

Сколько же Озпин совершил ошибок и какое огромное количество сожалений из-за этого испытал.

“Эй”, – окликнул его Оскар, то ли прочитав мысли, то ли ощутив эмоции. – “Хватит уже. Разве Николас не говорил, чтобы ты больше не жил прошлым? Да, ты многое сделал не так, но постоянные сожаления ничего не исправят”.

– Да, конечно. Ты прав, прости. – Получать выговор от ребенка оказалось чем-то новым и весьма познавательным. – Старикам вообще свойственно перебирать свои воспоминания. Когда-нибудь ты тоже это поймешь.

Оскар хотел было что-то ему ответить, но промолчал, потому что им на глаза попался усатый мужчина, стоявший около двери в конце коридора.

Артур Воттс являлся известным врагом, а также опасным и разыскиваемым преступником. Вот только Озпин никак не ожидал увидеть его в фартуке и с метелкой из перьев в руках, да еще и с настолько усталым выражением лица, словно ему приходилось работать по дому весь день напролет.

– Озпин, – поприветствовал его Воттс. – Или все-таки Озма?

– Любой вариант вполне приемлем.

– Хм, – зевнул Воттс. – Моя Королева находится внутри вместе с Королем. Он пожелал пойти туда и заранее ее успокоить, чтобы не случилось никаких неприятностей. С тобой, разумеется. Можешь заходить, но советую вести себя с ней крайне вежливо, чтобы мне потом не пришлось отчищать твои останки с ковра.

– Это было бы не в моих интересах.

– Вот и хорошо. Тогда входи.

За дверью оказалась небольшая библиотека с пылавшим в камине огнем и висевшей над ним картиной, изображавшей бледную женщину и светловолосого мужчину в окружении их детей. В его памяти всплыло очень похожее полотно, на котором вместо мальчика и семи девочек были нарисованы четыре их дочки. Но уже через секунду это воспоминание разлетелось на очень острые осколки, поскольку на этой картине рядом с ней был изображен совсем не он.

В кресле возле камина сидела Салем, скрестив ноги и глядя на Озпина. Ее спокойное лицо заставило его задержать дыхание. Темные вены, обычно окружавшие ее глаза, исчезли, и несмотря на сильную бледность, она вполне могла сойти за обычного человека.

“И ты ее бросил?” – возмутился Оскар. – “Ты что, совсем с ума сошел?”

“Сейчас неподходящее время для того, чтобы поддаваться гормонам, Оскар”.

“Знаю, но… но такая красотка…”

“Я думал, что тебя больше интересует мисс Роуз?”

“Да, но ты ведь сам мне запретил даже просто смотреть в сторону тех, кому еще не исполнилось двадцать пять лет”.

“Это так, Оскар. И причина для подобного шага имеется весьма серьезная…”

“Потому что у тебя на них не стоит…”

“Потому что несмотря на пребывание в столь юном теле, мой разум очень стар. И я не собираюсь что-либо делать с теми, кого воспринимаю несовершеннолетними”.

Внутренний диалог вряд ли длился дольше пары секунд, но судя по нетерпеливому рычанию Салем, это было на целых две секунды больше необходимого.

– Озма… – произнесла она, настолько сильно сжав ножку бокала с вином, что та хрустнула.

Возможно, Салем сделала бы и что-нибудь еще, но сидевший рядом Николас положил ей на колено ладонь, тем самым заметно ее успокоив. Она вновь откинулась на спинку кресла и прикрыла глаза.

Озпин ощутил вспышку ревности. Когда-то очень давно на месте Николаса находился именно он, и воспоминания об этом всё еще ранили его.

– Салем, – поприветствовал ее Озпин.

Та открыла свои красные глаза и некоторое время на него смотрела. Даже как будто бы сквозь него – прямо на того человека, которым он когда-то являлся. В ее взгляде было куда меньше боли, чем ожидал Озпин, и даже до сих пор имевшаяся там оказалась приглушена и практически исцелена, так что оставался лишь гнев.

В отличие от него самого, Салем постаралась начать жизнь с чистого листа, вновь рискнув испытать на себе любовь и счастье.

– Николас рассказал мне о том, как ты пришел к нему и нашим дочерям. Тебе повезло, он дождался того момента, когда все они благополучно вернулись в башню, чтобы сообщить мне об этом, иначе я лично явилась бы в Вейл, чтобы размазать тебя и тех, кто оказался бы рядом с тобой.

– Милая, – прошептал Николас.

– Хватит пытаться меня успокоить. Этот человек уже попробовал один раз увести у меня дочерей и несет прямую ответственность за их смерть. А о твоем наказании, муж мой, мы поговорим немного позже.

Николас Арк никак не отреагировал на полученный выговор, что являлось признаком либо дисциплины, либо глупости, либо склонности к мазохизму. Возможно, даже всего и сразу, если Озпин правильно интерпретировал едва заметное возбуждение, появившееся у него на лице.

“А вот об этом мне знать было совсем не обязательно…” – простонал Оскар.

“Успокойся. В столь мелких и безобидных причудах нет совершенно ничего постыдного”.

Озпин откашлялся и поспешил собраться с мыслями.

Первым его порывом было сказать, что их дочерей убила именно Салем, поскольку ее версия событий вызывала у него немалую боль. Но это привело бы их лишь к еще одному спору и принесло бы им обоим еще больше страданий.

Да и не так уж она оказалась неправа. Озпин и в самом деле попытался увести у нее дочерей и ответственность за их смерть нес самую что ни на есть прямую.

Они были слишком маленькими, чтобы понять, что именно тогда происходило. Он и сам не помнил, что конкретно собирался им сказать, когда они осознали бы, что их родители разошлись навсегда.

Наверное, теперь ему это уже никогда не узнать.

– Я совершил множество ошибок, Салем.

– Это ты еще слишком мягко выразился, – прошипела в ответ та.

– И они заключаются в том, что я стал искать собственный путь, – продолжил Озпин. – Я совершенно позабыл о том, что мы с тобой являлись парой. Тебя никогда нельзя было обвинить в неразумности. Может быть в упрямстве, но уж точно не в глупости.

– Твоя лесть не вернет мне обратно наших детей.

– Нет, не вернет. Их вообще уже ничто не в силах вернуть, – вздохнул он, опускаясь на мягкий диван. Когда Николас предложил ему бокал вина, Озпин вежливо отказался. – Наши дети, наши красавицы-дочери теперь мертвы. Не проходит и дня, чтобы меня не терзали сожаления об этом. Иногда их смерть снится мне по ночам.

Лицо Салем исказилось от боли.

– Я не желала, чтобы так получилось… – прошептала она.

– Не желала, – кивнул Озпин. – Как и я. У нас имелись разногласия насчет выбора дальнейшего пути. Ты хотела уничтожить остатки человечества. Заменить их нами.

– А люди желали моей смерти!

– Нет. Это Боги желали твоей смерти, а не люди. И не я. Мне никогда не хотелось принимать их условий. Потому-то я и рассказал тебе об их словах – чтобы между нами не осталось никаких секретов. Делать что-либо для них я не собирался.

Салем пораженно уставилась на него.

– Тогда почему?…

– Как я уже сказал, это была ошибка. Очень глупая ошибка, – произнес Озпин, стиснув зубы и отведя от нее взгляд. – Когда я всё тебе рассказал, ты впала в ярость и выразила желание уничтожить человечество. Скорее всего, ты отреагировала излишне эмоционально, но вместо того, чтобы попытаться тебя успокоить, я забрал дочерей и ушел. Это была моя ошибка. Следовало поговорить с тобой. Каким бы ни вышел наш разговор, мне… нам не нужно было вмешивать в него их.

И всё же Озпин оказался виноват в произошедшем гораздо сильнее, чем Салем. Ей в тот момент владели гнев, боль и страх, чего никак нельзя было сказать о нем самом. Им следовало просто поговорить.

– Я боялась того, что сказали Боги, – произнесла она.

– А я позволил их словам затуманить мой разум сомнениями, – признался Озпин. – И в итоге мы заняли как раз те места, которые они нам отвели.

Салем слегка прищурилась.

– Ты считаешь, что во всем виноваты именно Боги?

– Я не знаю.

– Зато я знаю, – произнес Николас, сжимая ладонь Салем. – Если позволите, то ваша трагедия возникла в результате недопонимания. Никому из вас не хотелось, чтобы в ходе вашей ссоры пострадали дети. Из известной мне информации я могу сделать вывод, что больше всех тут виноваты именно Боги.

– Но ведь как раз я обманула Бога Тьмы, – заметила Салем.

– Это же Бог, – фыркнул Николас. – Если он позволил себя обмануть, то это его проблемы. Ты была женщиной, горевавшей о смерти своего возлюбленного. Боги сами разрешили людям приходить к ним с просьбами. Разумеется, Бог Света имел полное право отказать тебе в исполнении твоего желания, но никто не запрещал попытать удачи у Бога Тьмы.

– Насколько я понимаю, наказание последовало не за дважды загаданное желание, – сказал Озпин, – а за вызванный этим конфликт между Богами.

Николас слегка приподнял бровь.

– А она их что, заставляла драться? Может быть, стравливала друг с другом? Бог Тьмы пожелал тебя оживить, а Бог Света оказался недоволен подобным решением. Салем в их конфликте вообще не участвовала. К драке они перешли сами. Но честно говоря, включать в свои разборки посторонних им всё же не стоило, – произнес он, наклонившись немного вперед. – В некотором роде вы являлись их детьми, так что вся эта ситуация мало чем отличалась от вашей собственной. Вот только вы осознали свою вину, в то время как Боги спокойно переложили ее с себя на вас.

– Я подговорила Королевства напасть на Братьев, – сказала Салем.

– После того как Боги прокляли тебя на вечное существование и невозможность воссоединиться с любимым. Кроме того, они вернули его к жизни, а затем раз за разом убивали прямо у тебя на глазах. Неужели после чего-то подобного они ожидали благодарности? – воздел руки Николас. – Ты собрала армию, что оказалось бы попросту невозможным, если бы все их любили и уважали, но они уничтожили человечество, лишили его остатки магии и сказали, что разочарованы. Разочарованы твоей неправильной реакцией на устроенную ими пытку и наложенное на тебя проклятье. Это больше всего напоминает ребенка, который посреди игры забирает свой мячик, потому что начинает проигрывать.

– Если ты пытаешься убедить меня в том, что Боги далеко не так идеальны, как им самим кажется, то тратишь время зря, – сказал Озпин. – Любое уважение к ним я уже давным-давно утратил.

– А я их и вовсе ненавижу, – кивнула Салем.

– Тогда, может быть, хватит плясать под их дудку, а? – спросил Николас, снова беря жену за руку. – Они разрушили вам жизнь и продолжали делать это в течение долгих столетий. Но сейчас у вас появился шанс оставить всё позади и просто начать жить дальше. Разве оно того не стоит, Салем? Разве тебе не хочется плюнуть им в лица?

Та вздохнула.

– Ты всегда знал, как меня убедить…

Озпин усмехнулся.

– А я бы не пришел сюда, если бы не желал так поступить. Более того – я начну первым.

Он поднялся на ноги и откашлялся.

– Салем, я хочу извиниться перед тобой за то, что подвел и тебя, и нашу семью. Мне нужно было поговорить с тобой, рассказать всю правду гораздо раньше и больше верить в тебя.

Она заметно напряглась, стараясь не смотреть Озпину в глаза.

– Милая? – окликнул ее Николас.

– Я… ладно, – вздохнула Салем, тоже поднимаясь на ноги. – Я принимаю твои извинения и тоже прошу прощения. Это не вернет нам наших детей, но ты об этом уже говорил. Мне не стоило настолько сильно сердиться и предлагать всяческие глупости вроде окончательного уничтожения человечества. Ничего такого я делать больше не собираюсь.

Озпин почувствовал, как с его плеч свалился немалый груз. Разумеется, это было всего лишь метафорой, но ощущался этот груз так, словно являлся самым что ни на есть физическим и действительно существовал в реальности.

Впервые за многие сотни лет он засмеялся – не просто вежливо хихикнул, а именно весело рассмеялся.

– Но должна сказать, что Николас гораздо лучше тебя в постели.

Смех тут же затих.

– Тебе обязательно нужно было об этом говорить?

– Не забывай, Озма, что последнее слово всегда должно оставаться за мной.

Озпин устало потер переносицу.

– Ладно. Наверное, я это заслужил. Но что мы станем делать теперь, когда нам больше нет никакой нужды сражаться друг с другом?

– Можешь делать всё что захочешь, Озма. Мой сын выразил желание занять мое место, так что я с радостью уступлю ему трон. Земли Гриммов вновь открываются миру, и объем предстоящей работы просто ошеломляет. Вот только у меня нет ни сил, ни терпения вновь заниматься чем-то подобным.

– Как и у меня, – поспешил вставить Озпин на тот случай, если Салем намекала на помощь ее сыну с его стороны. – Мне кажется, что мистер Арк отлично справляется со всеми делами. Да и окружают его весьма неглупые и всегда готовые поддержать все его начинания люди. Честно говоря, я просто не представляю, чем мне теперь заняться. Пожалуй, просто позволю Оскару жить так, как он пожелает. Хотя с этим проклятьем, которое лежит на нас обоих…

– Цикл будет продолжаться и дальше. Мой муж состарится и умрет, а я – нет. Затем начнут уходить мои дети и внуки. Теперь я понимаю, что люди не созданы для того, чтобы жить вечно… – тут Салем слегка прищурилась. – А вот чего я не понимаю, так это причин существования проклятья. Оно ведь должно было держаться до тех пор, пока я не осознаю и не приму предназначения жизни и смерти. Но разве это не произошло, когда я попыталась убить себя, прыгнув в то болото? Или сейчас, когда мне хочется состариться и умереть вместе с Николасом?

Если кто-то из них и ожидал вспышки магической энергии от снятого проклятья, то наверняка остался разочарованным. Кроме сброшенного с плеч груза, Озпин никаких изменений в себе так и не заметил. Да и раз уж он не являлся в полной мере живым, но до сих пор еще не умер, то проклятье наверняка продолжало действовать.

– Я… я не знаю, как оно вообще работает, – честно признался Озпин. – Когда Боги его наложили, я ожидал, что оно пропадет в тот момент, когда ты всё осознаешь.

– Именно об этом я и говорила, – кивнула Салем.

– Может быть, существует какое-то другое условие? – предположил Николас.

– Разумеется, существует, иначе проклятье уже было бы снято, – хмыкнул Озпин.

– Ты в этом уверен?

– Проверять нечто подобное я бы не рискнул, – пожал он плечами. – Если только ты не хочешь попытаться убить кого-нибудь из нас прямо здесь и сейчас. Но тогда подумай об Оскаре.

“Да”, – отозвался тот. – “Пожалуйста, не надо забывать обо мне…”

– Нет, мы не будем никого убивать, – произнес Николас. – Существует еще как минимум один способ убедиться в его наличие или отсутствии.

И Озпин, и Салем недоуменно посмотрели на Николаса.

***

– Как это типично, – усмехнулась Синдер. – Дарить подарок, а потом просить вернуть его обратно.

– Сестра, – одернул ее Жон. – Веди себя хорошо.

– Я никогда не вела себя хорошо, Жон. И хорошей тоже никогда не была.

– Наверное, именно поэтому Эмеральд теперь служит Вайсс, а не тебе.

– Пожалуйста, не приплетайте меня сюда, – тут же впала в панику упомянутая им девушка.

– А Меркури сейчас работает вместе с Вельвет, – добавила Руби.

У Жона имелось некоторое представление о том, как именно Меркури ‘работал’ с Вельвет, но поправлять Руби он не стал. Услышав рассказ Пирры о встрече с этой парочкой, Жон мог лишь пожелать им счастья.

– И с Меркури, и с Эмеральд я разберусь как-нибудь потом, – произнесла Синдер, заставив вновь упомянутую девушку нервно сглотнуть, а Вайсс – закрыть ее собой от возможной угрозы. – Что же касается Реликвии Знания… то тут выбор остается за тобой. Я вообще не понимаю, что именно здесь делаю. Уж точно не переворачиваю мир вверх тормашками.

– Твое предназначение – сидеть с детьми, – сказал Тириан. – Когда у принца с принцессой они появятся, то ты, Синдер, будешь с ними нянчиться. Вечно.

– Придуши себя своим хвостом и сдохни в муках.

Жон посмотрел на Янг, которая закатила глаза и что-то пробормотала о том, что его дядя оказался еще хуже ее собственного. Что же касалось просьбы Озпина, то она просто пожала плечами и добавила, что он должен был решать это сам.

– Нам вообще для чего-нибудь нужна эта Реликвия? – спросил Жон у остальных.

– Сомневаюсь, – ответил ему Сан. – С Королевствами мы уже разобрались, и теперь там всё идет своим ходом. А для заключения мира в Атласе нужно всего лишь немного подождать, чтобы это не выглядело слишком уж подозрительно.

– Менаджери с нами, а Белый Клык разоружается и интегрируется в правительственные структуры, – добавила Блейк. – Сиенна создает из них силы правопорядка. И еще она зачем-то попросила прислать ей Рена.

– Только через мой труп, – радостно заявила Нора.

– Они правы, – кивнула Пирра. – Вчера нам так и не удалось придумать ни одного подходящего вопроса. Не знаю, как насчет тебя, но у меня здесь ничего с тех пор не изменилось. Разве что спросить про единорога.

Нора уже начала открывать рот, чтобы что-то сказать, но ее опередила Блейк:

– Нет, плохая Нора.

Жон кивнул, давая понять, что услышал их, а затем посмотрел на оставшихся.

Руби с Реном лишь пожали плечами, в то время как Вайсс играла в гляделки с Синдер, поводом для которых на этот раз послужила Эмеральд. Илия просто скучала.

Реликвия Знания являлась бесценным подарком, но чем-либо помочь им в их деле была не в состоянии. Разумеется, соблазн сохранить на потом один ответ оказался очень велик, но в нем нуждался не только Озпин. Он требовался еще и его матери, а также Оскару.

– Вы хотите узнать, как вам с моей мамой умереть? – еще раз уточнил Жон, чтобы точно не возникло никаких недопониманий. – Вон та часть насчет мамы мне ни капельки не нравится.

– Не как умереть, – возразил ему Озпин и, дождавшись кивка Салем, продолжил: – Мы хотим узнать, как снять наложенное на нас проклятье. Это позволит нам когда-нибудь умереть, но не убьет нас прямо сейчас.

– Точно?..

– Ну, некоторый риск тут, конечно же, присутствует, поскольку никто из нас не знает, как именно оно работает.

– Это наше решение, Жон, – сказала Салем. – Я превратилась в чудовище, когда потеряла первого мужа, и не хочу, чтобы всё повторилось вновь. И тем более не желаю смотреть на то, как стареют и умирают мои дети. Я этого просто не выдержу, а Озма не может снова и снова отнимать чужие жизни. Это просто нечестно по отношению к нам.

Жон ощутил себя совершенно беспомощным. Эту проблему никак не мог решить ни какой-нибудь государственный переворот, ни вовремя вставленная капелька правды.

– Но вы уверены в том, что зададите правильный вопрос? – поинтересовалась Руби. – Синдер говорила, что этот дух может выворачивать слова наизнанку.

– Это не совсем так. Джинн вынуждена отвечать только правду. Проблема обычно заключена в самом вопросе. Если он глупый или неправильно сформулирован, то Джинн – хочет она того или нет – выдаст неполный ответ.

– То есть она все-таки не дура? – уточнил Сан.

Озпин усмехнулся.

– Уверен, что какой-нибудь впустую потративший свой вопрос человек обозвал бы ее и как-нибудь похуже, но ее вины в этом нет. Джинн ограничена тремя ответами в столетие. Иногда она сама желает рассказать что-либо еще, но от этого ее частенько удерживает ограничение.

– И какой же вопрос вы хотите ей задать? – поинтересовался Жон.

– ‘Какие действия нам необходимо предпринять, чтобы снять с себя наложенное на нас Богами проклятье?’ – озвучил его Озпин. – Если оно уже снято тем, что Салем выполнила условие Бога Света, то Джинн либо скажет, что никакого проклятья на нас нет, либо ответит, что нам ничего делать не требуется. Если же оно всё еще остается, то мы узнаем, как именно его снять. При помощи одного единственного вопроса мы получим или подтверждение, или действующий метод.

– А если она просто повторит, что маме нужно осознать важность и необходимость смерти?

– В вопросе упоминаются действия во множественном числе, мистер Арк, – улыбнулся Озпин. – То есть Джинн будет вынуждена раскрыть их все, если они так или иначе относятся к процессу снятия проклятья. Даже если это окажется принятие Салем необходимости смерти, то Джинн расскажет, как именно ей стоит добиваться нужного результата.

– Но это не убьет маму?

– Знание о том, как снять проклятье, не равносильно его немедленному применению, – пояснил Озпин. – К примеру, если в качестве ответа мы получим какие-то волшебные слова, которые нужно будет произнести, чтобы умереть, то именно Салем станет решать, когда окончится ее жизнь.

Та положила ладонь Жону на плечо. Он погладил ее по руке и закрыл глаза.

В конце концов, это и в самом деле нужно было решать не ему. Да и смертным приговором для матери их вопрос тоже не являлся.

Никакого другого выбора у него и не имелось.

Янг взяла его за вторую руку, пытаясь передать всё то душевное тепло, которое только могла.

– Ладно, берите Реликвию.

Салем улыбнулась.

– Жон…

– Благодарю, мистер Арк, – слегка поклонился Озпин, принимая лампу. Если он и заметил нежелание Жона ее отдавать, то как-либо комментировать это не стал. – Поступая так, вы – по крайней мере, в моих глазах – доказываете, что будете замечательным правителем.

Комплимент его настроение ничуть не улучшил, в отличие от державшей за руку Янг и обнявшей сзади Руби. Жон позволил себе немного расслабиться, принимая их поддержку.

Это было правильное решение, пусть боль от его принятия ничуть не ослабевала.

– Сделаем это здесь? – спросил Николас.

– Прямо сейчас? – с ужасом уточнил Жон.

– Это всего лишь один единственный вопрос, сынок. Мы не собираемся ничего предпринимать – только выясним, как именно нам нужно снимать проклятье.

Все отошли к стенам, оставляя в центре помещения Озпина, Николаса и Салем.

Озпин хотел было что-то произнести, но затем посмотрел на Салем и протянул ей Реликвию.

– Я? – удивленно спросила та.

– Сдается мне, что так будет лучше для всех. После долгих столетий нахождения взаперти и бесконечных ответов на мои вопросы, как мне кажется, Джинн меня несколько недолюбливает. И мне бы не хотелось рисковать этой попыткой, сразу же портя ей настроение.

Салем кивнула, забирая у него лампу. Осмотревшись по сторонам и убедившись в том, что всё было в полном порядке, она вытянула ее перед собой.

– Джинн, дух Реликвии Знания. Я призываю тебя.

Лампа затряслась – не вырываясь из рук, а как будто бы пробуждаясь. Бирюзовая субстанция начала вытекать наружу, создавая рядом с Салем голубую женскую фигуру с несколько более темными волосами того же цвета, заостренными кончиками ушей и золотыми украшениями на этих самых ушах, шее и талии. Кроме всего этого, она оказалась совершенно голой.

– Кхем, – послышалось со стороны Янг, после чего ему в бок прилетел ее локоть.

– Я-я вовсе не пялился.

– Ну конечно.

Джинн с любопытством посмотрела на них, явно услышав их диалог. Жон слегка покраснел и отвел взгляд в сторону, а она со смехом повернулась к той, кто ее и вызвал.

– Так-так-так, в кои-то веки меня призвал не старик. Как интересно. Неужели одинокая девочка из высокой башни все-таки одержала победу? Пожалуй, нет. Здесь скрыто нечто большее, чем может показаться на первый взгляд.

– И ты уже знаешь, что именно тут происходит, Джинн, – произнес Озпин, а затем добавил, обращаясь к остальным: – Будьте крайне аккуратны со словами рядом с ней. Она может ответить на любой случайный вопрос.

– Ты говоришь это так, будто я пыталась тебя обмануть. Моей функцией и является ответ на вопросы. Я для этого создана и могу контролировать данный процесс ничуть не лучше, чем ты сам. На самом деле, у вас всех куда больше свободы и возможности выбирать, чем у меня.

– Не у всех, – возразила ей Салем.

Джинн посмотрела ей прямо в глаза.

– Да, не у всех. Кое-кого из вас лишили этого права. Но ты продолжай, более не одинокая женщина. Задавай свой вопрос, и я на него отвечу. Хотя ты уже не являешься человеком, но когда-то была им, так что я не стану тебе мешать спрашивать.

– Спасибо, – сказала Салем, сделав глубокий вдох, а затем посмотрев на Озпина, Николаса и, наконец, на Жона. Решительно кивнув, она вновь повернулась к терпеливо ожидавшей Джинн. – Мой вопрос состоит в следующем: ‘Какие мы с Озпином должны предпринять действия, чтобы снять наложенное на нас Богами проклятье?’

Джинн весело улыбнулась.

– Два вопроса, замаскированные под один. Сразу же видна работа старика.

– Если ты и в самом деле являешься духом Знания, то должна была узнать об этом вопросе еще до того, как мы его задали. И тебе всё равно нужно будет на него ответить.

– Это так. Проклятье до сих пор существует – это ответ на подразумевавшийся, но так и не озвученный вопрос. Я могу вам его сказать, потому что это важно для понимания ответа на тот, который вы задали. Твое осознание необходимости смерти проклятье не сняло.

И Салем, и Озпин выглядели шокированными.

– Н-но ты же сама сейчас подтвердила, что я выполнила условия, названные Богом Света. Проклятье должно было исчезнуть.

– Бог Света легко может менять условия по собственному желанию. Это не договор между равными, так что никакого выбора у тебя всё равно нет.

– Вы выдаете очень много информации, – сказала Вайсс. – Я думала, что вы ответите лишь на один вопрос.

– Я могу ответить на три вопроса, используя силу Знания, но в остальном ничто не мешает мне выдавать какую-нибудь информацию, – улыбнулась Джинн. – Например, мое имя, что тоже могло бы послужить ответом на вопрос: ‘Как тебя зовут?’ Я могу сообщить человеку, сколько именно у него осталось этих самых ответов, не засчитывая что-то подобное за один из вопросов. Точно так же я могу что-нибудь обсудить, если пожелаю. Как видите, ничего из этого не является откровением для старика и больше не одинокой женщины. Но именно я решаю, кому и сколько информации выдам. К примеру, я знаю о намерениях Салем, ее самых тайных желаниях, и поскольку меня создали для помощи человечеству, очень рада тому, что они совпадают с моим предназначением.

Салем всё еще выглядела шокированной, но все-таки сумела прошептать:

– Спасибо. Но тогда, пожалуйста, скажи, как мне добиться снятия проклятья?

– Ты уже задала этот вопрос, так что я всё равно обязана на него ответить. Наложенное на вас проклятье Бога Света способен снять лишь сам Бог Света. И до тех пор вам с Озмой предстоят лишь бесконечные страдания.

Улыбка Джинн стала сочувственной и печальной.

– Чтобы снять проклятье, вам необходимо собрать все Реликвии и вновь призвать Богов.

– Нет, – прошептал Озпин.

– Это… это просто нечестно, – прохрипела Салем. – Я сделала то, что он от меня хотел. Я всё осознала…

– Мне жаль, – сказала Джинн. – Правда жаль.

Николас подхватил и обнял Салем, не дав ей упасть. Озпина никто ловить не стал, так что он рухнул на колени и начал заметно дрожать.

– Мама! – воскликнул Жон, бросившись к ней.

– Я-я в порядке, – отозвалась Салем, хотя это явно оказалось не так. Она с горечью рассмеялась. – Как же давно это было. Я… мы думали… Впрочем, неважно. Боги просто играли нами в свои игры, как делали это всегда. Не удивлюсь, если Бог Света потребует от меня пасть ниц перед ним. Совсем не удивлюсь.

– Но риски, – сказал Озпин. – Они-…

– Слишком велики, – кивнула Салем. – Тут я согласна. Даже если и не для всех, то для моей семьи точно. Думаю, нам придется продолжать существовать и дальше. Я выдержу… даже после смерти Николаса и моих детей. Я продолжу их дело, и память о них станет меня в этом поддерживать.

Янг подошла к ней.

– Вы вот так вот запросто возьмете и сдадитесь?!

– Вы кое-чего не понимаете, мисс Сяо-Лонг, – произнес Озпин. – Когда Боги ушли, то дали нам возможность призвать их обратно при помощи Реликвий. И будучи призванными, они в последний раз проведут суд над человечеством. Если им что-то не понравится, то всех вас истребят. Но даже если человечество пройдет их испытание, то они уничтожат нас с Салем и все следы ее существования, включая детей.

– Ч-что? – воскликнула Янг, посмотрев на Жона. – Но почему?!

– У них очень строгие правила. В Салем есть сила Бога Тьмы, как и в ее детях, пусть и в меньшей степени. А Гриммы являются его созданиями, которых он здесь оставил, а Салем выпустила на свободу. Бог Света никогда не позволит им бродить по Ремнанту.

– И он их всех убьет? – возмутилась Руби. – Но за что? Они же ни в чем не виноваты.

– Бог Света выдернул меня из посмертия, после чего дал задание убить женщину, которую я любил. Они уничтожили сотни тысяч человек за решение нескольких правителей присоединиться к Салем в ее нападении на них. Они назвали нас ‘неудачей’ и ушли из разгромленного ими мира, обрекая множество ни в чем не повинных людей на смерть. Боги вообще очень редко поступают честно.

– Озма уже давно не принадлежит миру живых, так что Бог Света точно избавится от него, – произнесла Джинн. – И хотя я не знаю будущего, но могу сказать, что предположение насчет уничтожения детей Салем вполне правдоподобно.

– Но… это же неправильно…

– У Богов есть свое видение Ремнанта. Любой, кто с ними не согласен, ошибается.

– Даже если уничтожение Жона и его сестер является очевиднейшей несправедливостью? – спросила Вайсс.

– Они – Боги. Если чье-то мнение отличается от их, то этот человек ошибается, – печально улыбнулась Джинн. – И дело тут вовсе не в справедливости или чьих-то мольбах. Просто они являются Богами и поступают так, как им хочется. Убивают, проклинают и возвращают обратно к жизни. Вы для них всего лишь игрушки.

– Но мы же заключили с Гриммами мир, – возразила ей Блейк. – Это ведь гораздо лучше, чем существование одного только человечества.

– Но это не соответствует тому, что задумывали Боги, – ответила ей Джинн. – Как и, должна добавить, наличие на Ремнанте фавнов.

Блейк пораженно уставилась на нее, а Сан с Илией явно встревожились.

– Они что, намерены уничтожить целую расу?! – спросила Вайсс, едва сдерживая охватившую ее ярость.

– Этого я не знаю. Даже если бы у вас оставался вопрос, то я не смогла бы на него ответить, поскольку он касается будущего. Могу лишь сказать, что ни фавнов, ни Гриммов, появившихся тут в результате действий Салем, в планах Богов не было. Они создали лишь человечество и ничего более.

– И вот поэтому их ни в коем случае нельзя сюда возвращать, – сказала Салем. – Ремнант до сих пор обходился без них, а после заключения мира между Гриммами и человечеством в их присутствии тем более не нуждается. С ними станет только хуже. Я… со мной всё будет в порядке. Вечность… я найду способ совладать с собой.

– Как и я, – надтреснутым голосом произнес Озпин. – Прости, Оскар, но я не могу-… Ты понимаешь? Да, наверное.

Он вновь поднялся на ноги, а его лицо исказилось от отчаяния.

– Я должен извиниться перед всеми вами и в особенности перед тобой, Джинн. Твой ответ на вопрос нам не помог, так что… просто забудьте обо всем. Сосредоточьтесь на заключении мира и спокойно живите дальше.

Озпин посмотрел на Салем, которая уткнулась лицом в плечо Николаса.

– Мы с ней… выдержим. Как держались всегда.

***

Само собой, взрослые вскоре покинули комнату, чтобы попытаться оправиться от неприятных известий. Жон вместе с остальными молча проводил их взглядами. Даже Тириан не осмелился нарушить тишину, видя состояние Салем и Озпина. Джинн всё еще парила в нескольких дюймах над полом, а ее лицо выражало раскаяние той, кому довелось принести плохие новости.

– Нельзя оставлять это так… – внезапно сказала Нора.

– И что же мы можем сделать? – поинтересовался у нее Рен. – Ты сама их слышала. Боги станут судить человечество, но мы потеряем всё даже в том случае, если их вердикт окажется в нашу пользу. Салем с Озпином исчезнут, но также имеется огромный риск полного уничтожения фавнов и всех тех, кто хоть как-то связан с Гриммами.

– Но это ведь не точно? – спросила Эмеральд, посмотрев на Джинн. – Правда?

– Я не могу сказать что-либо о будущем наверняка, – отозвалась та. – Но у меня есть возможность сделать предположение, основываясь на знании о прошлом. Именно поэтому я имею право отвечать на подобные вопросы.

– Потому что чисто технически вы ни на какой вопрос не отвечаете, – кивнула Пирра.

– Да. Прямо сейчас я знаю обо всем этом не больше вашего.

– Но вы сказали, что ваше предназначение заключается в помощи человечеству, – напомнила Блейк. – Неужели фавны не заслуживают этой помощи?

– Сложно сказать что-либо наверняка. В те времена никаких фавнов на Ремнанте не существовало. Если Боги вернутся, то могут признать вас частью человечества и включить в свои планы.

– А могут и не признать?

– Да.

– И точно не признают ни меня, ни моих сестер, – добавил Жон.

– Вот в этом я полностью уверена. Бог Света был очень строг в том, насколько тесно Бог Тьмы мог взаимодействовать с миром. Гриммы никогда не являлись частью его планов, а ты – полугримм, – произнесла Джинн, посмотрев на Янг. – И ты тоже.

– Инь, – выдохнула та, схватившись за руку.

– Они еще и Янг собираются убить?! – тут же взвыла Руби.

– И Синдер, – кивнул Жон. – А также Тириана, Воттса, Хазела и множество других людей.

Вновь наступила полная тишина. Никто не знал ни что тут требовалось сказать, ни как именно было возможно всё это предотвратить. Они лишь молча переглядывались, гадая о том, кого из них уничтожат вернувшиеся Боги. Жона, Янг, может быть, Блейк, Сана и Илию.

– Наверное, Озпин все-таки прав, – наконец произнесла Вайсс. – Мне тяжело с этим смириться, но скорее всего, нам стоит всё оставить как есть.

– И позволить Салем с Озпином страдать вечно?

– Это не идеальное решение, но его альтернативой является конец мира. По крайней мере, известного нам мира.

– Но разве оставив всё как есть, мы не придем к тому же самому? – спросила Руби. – Может быть, не при нашей жизни, но рано или поздно они не выдержат и всё начнут сначала. Или кто-то из них пожелает призвать Богов, чтобы прекратить эту пытку. Мы можем притвориться, что это не наша проблема, но она ведь всё равно никуда не исчезнет.

– О! – воскликнул Тириан. – У меня есть одна идея.

– Убить их? – усмехнулась Вайсс. – Спасибо, конечно, но я сомневаюсь, что это вообще возможно.

– Некоторые шансы на успех все-таки имеются, – произнес Рен.

Все замерли, а Вайсс даже слегка прищурилась.

– Поясни.

– Судя по известной нам информации, Салем попросила Бога Тьмы воскресить Озпина, но появился Бог Света, и у них завязалась схватка. Это правда? – уточнил он, посмотрев на Джинн.

– Да.

– Но если бы оба Бога были неуязвимыми, то никакого смысла в их драке бы не имелось. И раз уж они бились друг с другом, то наверняка надеялись все-таки победить. То есть Бог Света может убить Бога Тьмы и наоборот.

– По вполне понятным причинам у меня нет никакой информации о том, как именно следует убивать Богов, но предположение звучит весьма правдоподобно, – сказала Джинн.

– Ага. Богов убивают Боги, – кивнула Янг. – Или их сила.

– В Жоне заключена часть силы Бога Тьмы. И если я правильно помню, то Озпин как-то раз упоминал о том, что серебряные глаза Руби содержат в себе силу Бога Света. Но даже если это не так, то она точно есть в Реликвиях.

– Но это предположение основывается на огромном количестве допущений, – заметила Янг. – Что случится, если Бог Света сможет просто впитать в себя свою силу из Реликвий, например, щелчком пальцев?

– Тогда мир окажется обречен – то есть ничего не поменяется. Но я предлагаю вовсе не пытаться их убить. Это будет запасным вариантом. Я хочу попробовать с ними договориться, – пояснил Рен, вновь посмотрев на Джинн. – Салем с Озпином утверждали, что Боги принимали просьбы.

– Прошения, – поправила его та.

– Да, прошения, хоть и не всегда их исполняли, – продолжил Рен, дождавшись кивка Джинн. – Это означает, что Боги – по крайней мере, Бог Света – должны как минимум выслушать наше прошение снять проклятье с Салем и Озпина.

– Должны выслушать, – кивнул Жон. – А если не станут это делать или попытаются уничтожить мир, то мы будем вынуждены с ними сражаться.

– Это запасной план.

– Запасной или нет, но ради своих целей мы поставим под угрозу всех, – произнес Жон. – Я больше кого бы то ни было еще хочу помочь маме, но не ценой уничтожения всего мира в случае нашего поражения. Если бы опасность грозила только мне, то я бы согласился, но не хочу рисковать моими сестрами и целой расой фавнов.

– Они всё равно погибнут, если мы ничего не предпримем, – возразила ему Руби. – Как я уже говорила, пусть и не при нашей жизни, но рано или поздно всё вернется к тому, с чего началось. Вот только тогда рядом уже не будет никого из нас, чтобы всё это исправить. У нас есть шанс договориться с Богами. Джинн, они станут нас слушать?

Та покачала головой.

– Понятия не имею. Не стоит принимать это решение на основе моих знаний.

– Понимаю. Но как считаешь ты сама, созданная Богом Света, он выслушает нас?

Джинн вздохнула.

– Я уверена, что ваше прошение он выслушает. Но вот о том, согласится ли с ним, сказать ничего не могу.

– Риск очень велик, – повторил Жон.

– Но альтернативой является повторение истории, – возразила Пирра. – Как и сказала Руби, пусть не в наше время, но Салем вновь предстоит пережить всё то же самое, что уже один раз толкнуло ее на этот путь. Возможно, она продержится поколение, два или даже три, но проигнорировав эту проблему, мы просто переложим ее на плечи наших детей или внуков.

– И у них уже может не найтись достаточных ресурсов для ее решения, – добавил Рен. – У нас есть не только мы сами, но и Салем с Озпином, которые по силе приближаются к Богам. У нас имеются Гриммы, не говоря уже об Айронвуде, Синдер, Тириане и даже девах, которых тоже можно уговорить принять во всем этом участие. У нас есть доступ к Реликвиям, поскольку нам ничто не мешает забрать их из Вейла и Вакуо. Да и Айронвуд наверняка отдаст свою, если поведать ему подробности.

– Более высоких шансов на успех у нас уже никогда не будет, – кивнула Руби. – Да, это очень опасно, но проблему необходимо как-то решить. Что, если Богам надоест ждать и они сами сюда явятся?

– Если они так поступят, – ответила ей Джинн, – то человечество будет признано ‘неудачей’.

Жон поежился под направленными на него взглядами. Он понятия не имел, почему принятие окончательного решения все свалили именно на него, но это оказалось так. И хуже того – Янг сжала его руку, выражая свою поддержку. Вот только поддержку чего? Призыва Богов и риска уничтожения всего мира?

– Мы даже не знаем, возможно ли это, – сказал он.

– Зато мы знаем, что существование разумных Гриммов или заключение с ними мира невозможно, – произнесла Янг.

– И Белый Клык никогда не сложит оружие, – добавила Блейк. – Мы уже делали то, что всеми считалось невозможным, и сделаем это вновь.

Жон прикусил губу.

“Реми?”

“Всё и так уже висит на волоске”, – отозвался тот. – “Мы не можем просто проигнорировать проблему. Я ничуть не хочу умирать, но и оставить всё как есть посоветовать тоже не могу. Сейчас наиболее удачный момент для попытки ее решения, потому что твоя мать может вновь сорваться через какую-нибудь пару сотен лет”.

Салем действительно могла не выдержать. Жон уже знал, какой эффект оказывала на нее скорбь в совокупности с воздействием силы Бога Тьмы.

Озпин не сумеет удерживать ее вечно, даже если предположить, что он сам не сорвется. А зная о том, где именно находились Реликвии, ему было вполне по силам собрать их вместе и призвать Богов.

– Синдер, Тириан…

Первая встрепенулась, а второй улыбнулся.

– Да, мой принц?

– Отправляйтесь в Вакуо и заберите оттуда Реликвию Разрушения. Вайсс, свяжись с генералом Айронвудом и расскажи ему о том, что именно тут происходит. Пусть он знает весь риск и всё то, что поставлено на кон. Поддержать нас и передать нам Реликвию Созидания генерал должен исключительно добровольно.

Жон не был до конца уверен в том, что Айронвуд станет это делать, но в данный момент шансы на его присоединение к ним оказались весьма высоки. Он уже знал часть правды благодаря Озпину, и армия Атласа вполне могла захотеть принять участие в этом деле. В конце концов, Айронвуд никогда не страдал от политической близорукости.

– А что насчет Реликвии Выбора? – поинтересовалась Руби.

– Здесь всё окажется немного сложнее, но, может быть, это и к лучшему. – Их безумный план будет оценен свежим взглядом со стороны, а сам Жон сможет переложить с себя хотя бы часть ответственности. – Поскольку это была твоя идея, то с ее воплощением поможешь мне именно ты.

Руби нервно сглотнула.

– Нам понадобится убедить Озпина и мою маму в нашей правоте. Я знаю, что мы всё это затеяли ради них, но не стану ничего предпринимать без их разрешения. Если Боги откажутся нас слушать, то в бою нам очень пригодится их сила.

И вряд ли можно было сказать, что Жон так уж горел желанием начинать подобный разговор.

– Но сначала сосредоточимся на остальных Реликвиях. Нет смысла ни о чем с ними разговаривать, если Айронвуд откажется с нами сотрудничать, или Синдер с Тирианом не сумеют отыскать деву Лета. И еще я поговорю с сестрами… Всё это напрямую касается и их тоже.

========== Глава 100 - Творение копыт овечьих ==========

– Одна Реликвия Разрушения, – сказал Сан, осторожно кладя меч на стол. – Не знаю, что именно она делает, но название совсем не располагает к экспериментам. Если захочешь ей помахать, то дай мне сначала убежать куда-нибудь подальше, хорошо?

– Не думаю, что кто-то будет ей махать, – успокоил его Жон, даже не попытавшись притронуться к лежавшему на столе предмету.

Пусть меч и не выглядел особенно опасным, но раз уж Реликвия Знания в буквальном смысле давала знание, то и Реликвия Разрушения была обязана приносить именно разрушение в той или иной форме.

– Что нам теперь вообще с этой штукой делать?

– Если хочешь мой совет, то оставь ее здесь и запри комнату.

– И еще ни в коем случае не подпускай к ней Руби, – добавила выглядывавшая из-за плеча Жона Янг.

Сан с Блейк вздрогнули, явно представив себе последствия того, что Руби увидит незнакомое ей оружие и решит с ним немного поиграть.

– Ее мы точно сюда пускать не будем, – кивнул Жон. – Кстати, отличная работа. Удивлен, что вам удалось так быстро выполнить задание.

– Ты поверишь, если я скажу, что Реликвия была запрятана в огромном подземелье, заполненном смертельно опасными ловушками? – поинтересовалась Блейк.

– Потому что именно так всё и было, – добавил Сан. – Раскачивающиеся лезвия, ямы с шипами, потайные комнаты, из которых появляются Гриммы… Нет ничего удивительного в том, что Реликвию до сих пор никто не сумел отыскать. Мне еще долго по ночам будут сниться кошмары.

Они оба говорили это абсолютно серьезно, но ни на одном из них не было ни единой царапины.

Янг слегка приподняла бровь, вопросительно посмотрев на Жона, но тот лишь пожал плечами в ответ. Тогда она стукнула его локтем в бок, намекая на то, чтобы он спросил у них об этом. Жон неохотно подчинился:

– Итак… как же вам тогда удалось настолько быстро справиться с этой задачей? Да еще и без каких-либо повреждений.

– Проявления, – пожала плечами Блейк.

– У нас у обоих Проявлениями являются клоны, – пояснил Сан. – Ловушки мало что могут сделать, если в них попадаются именно клоны. Мы просто сидели возле входа и играли в карты, пока путь не оказался расчищен.

– Что-то у Озпина совсем плохо с защитой Реликвий…

– Вряд ли ее разрабатывал именно он, – заметила Янг. – Мне кажется, что Озпин создал только хранилища, позволив Королевствам самим оборонять подходы к ним. Кстати о хранилищах. Как вы в него попали? Нашли деву Лета?

Сан ухмыльнулся.

– Ага.

– Ага? – переспросил Жон. – Вот так вот запросто? Где она вообще находилась?

– В Шейде.

– И что… дева сидела там и ждала, пока вы прилетите к ней на черных Неверморах?

– Как ни странно, но именно так всё и было, – вновь пожала плечами Блейк. – Дева Лета оказалась совсем не любительницей путешествий, как, например, Осень, и вовсе не сукой, как Весна. Никого не хотела этим обидеть.

Последнюю часть она добавила, глядя на Янг.

– Никто и не обиделся, – отозвалась та.

– Дева Лета получила свои силы многие годы назад и решила пустить их в дело. Сейчас она является директором Шейда… или директрисой? В общем, она встретила нас, поинтересовалась целью нашего появления и тем, зачем нам вообще понадобилась Реликвия, а затем согласилась открыть дверь хранилища, если с прочей защитой мы разберемся самостоятельно.

– Мне кажется, что ей совсем не понравилась та легкость, с которой мы это сделали, – улыбнулся Сан.

Блейк самодовольно ухмыльнулась.

– Разумеется, ей это не понравилось.

Жон с некоторым сомнением посмотрел на Реликвию Разрушения.

Ему уже не в первый раз пришло в голову, что тайники оказались куда более очевидными, чем можно было от них ожидать.

Судя по словам Озпина, Реликвия Знания была спрятана под статуей Реликвии Знания. Ну, то есть под статуей Джинн. Синдер считала, что в Биконе находилась Реликвия Выбора, но хранилище оказалось пустым, поскольку Озпин все-таки успел куда-то ее перепрятать.

Что касалось дев, то на Осень и Весну они наткнулись, даже не пытаясь никого отыскать. Да и на Лето тоже.

Но когда Жон поделился своими мыслями с остальными, Янг рассмеялась.

– Всё не настолько плохо. Деву Весны я обнаружила только потому, что мне требовался ее портал. Деву Осени мы вообще никогда бы не увидели, не выслеживай ее Синдер целый год, а может быть, даже полтора. Айронвуд окружил доставшуюся ему Реликвию самой сильной армией мира, а хранилище в Вакуо было всё же довольно неплохо защищено. Прямое нападение на Шейд предполагало бы сражение с директором и ее смерть, что сразу же закрыло бы доступ к Реликвии. Скорее всего, ее последние мысли касались бы кого-нибудь, кто находился бы очень и очень далеко от Вакуо.

– Возможно…

– Но нас туда защитники пустили сами благодаря мирному договору, – кивнула Блейк. – Впрочем, всё это не имеет особого значения. Нужно было добыть только Реликвию Знания, чтобы выяснить местоположение всех дев и остальных Реликвий. То есть для успеха этого предприятия требовалась всего лишь одна единственная вещь и достаточное количество времени, чтобы можно было задать нужные вопросы.

– И эта самая вещь оказалась спрятана под изображавшей ее же статуей, что, к слову, довольно глупо, – сказала Янг. – Но за все эти сотни лет ее так и не нашли, иначе остальным Реликвиям никакая защита бы уже не помогла.

– Это так, – кивнул слегка расслабившийся Жон. – Ладно. Еще раз спасибо за отлично выполненную работу. Думаю, нам осталось лишь подождать, пока Вайсс не закончит договариваться с генералом Айронвудом.

– Считаешь, что у нее получится? – поинтересовалась Янг, когда они вышли из комнаты.

Жон аккуратно запер дверь.

Никаких иных входов в это помещение не имелось, да и сама комната ничем не выделялась среди множества других по всей башне, так что вряд ли Реликвии Разрушения грозила какая-либо опасность.

Озпин наверняка знал, как именно ее полагалось использовать, но об этом можно было спросить уже после переговоров с ним и Салем. И честно говоря, убеждать их в своей правоте Жон совсем не спешил.

Закончив возиться с замком, он развернулся к всё еще ожидавшей его ответа Янг.

– Если кто-то и способен это сделать, то только Вайсс. Да и сама она по какой-то причине желала отправиться на переговоры с генералом…

Блейк фыркнула.

– Ей просто хотелось доказать, что она лучше всех справляется с подобными задачами.

– Ага. Почувствовала угрозу с твоей стороны, – добавила ухмылявшаяся Янг.

– Угрозу? Какую?

Но ответила ему не она, а Блейк:

– Ты организовал государственный переворот, склонил Айронвуда на свою сторону, придумал и начал приводить в исполнение план по заключению мира между Землями Гриммов и Атласом, а также вытащил всех из здания их правительства в самом центре города. И на всё это у тебя ушла максимум пара часов. У Вайсс образовался небольшой комплекс неполноценности.

Янг рассмеялась.

– Ага. Так что теперь она приложит все силы к тому, чтобы уговорить Айронвуда передать нам Реликвию, способную вместе со всеми остальными призвать на Ремнант пару Богов, которые, в свою очередь, могут всех нас уничтожить. И нужно ей это только для того, чтобы доказать свое право называться лидером вашей команды.

Жон недоуменно на нее посмотрел.

Зачем Вайсс вообще потребовалось нечто подобное? Она и так навсегда останется их лидером, пусть даже никакой команды давно уже не существовало. И если позабыть о перевороте, который являлся всего лишь придуманной впопыхах авантюрой, то Жон по-прежнему во всем полагался именно на нее.

– О, это так мило, – ущипнула его за щеку Янг. – С Вайсс всё будет в полном порядке. Просто не забудь похвалить ее по возвращению.

– Жон, Жон! – крикнула прибежавшая по коридору Руби, глядя на них расширенными от ужаса глазами.

Блейк заслонила собой дверь, готовясь как можно дороже продать свою жизнь, но не допустить Руби к Реликвии Разрушения. К счастью, та не обратила на ее маневр абсолютно никакого внимания.

– К нам приближается боевой корабль Атласа!

Внезапно все мысли и волнения о Реликвии Разрушения отошли куда-то на второй план.

***

– Опять? – мрачно спросил Рен, доставая свое оружие. – Я думал, что мы уже договорились о мире.

– Может быть, Айронвуда раскрыли? – предположила Пирра. – Заключение каких-либо сделок с врагами противоречит их законам. Если связь генерала с нами обнаружили, то его наверняка арестовали, а возглавлять армию поставили кого-то другого.

Жон прикусил губу, глядя на приближавшийся к ним гигантский корабль. Огонь он пока что не открывал, но точно такой же не так уж и давно уже нападал на башню.

Неверморы кружили вокруг, злобно каркая и явно ощущая настроение Жона. В конце концов, в башне сейчас находились его сестры, и далеко не все из них умели и любили сражаться.

– Жон? – окликнула его Янг. – Решать что делать дальше нужно именно тебе.

– Мы не станем нападать первыми…

– Ты уверен, что это будет мудро? – спросил Сан.

– Нет, не уверен. Но они до сих пор нас не атаковали, а устроив тут сражение, мы можем потерять слишком многое. Не станем ничего предпринимать, пока они не откроют огонь, – ответил Жон, поднимая руку и призывая нескольких Неверморов. – И кораблю вредить тоже-…

– От него отделился Быкоглав, – заметила Нора.

Сравнительно небольшой летательный аппарат и в самом деле направился к посадочным площадкам. Боевой корабль завис на одном месте, не давая ветру себя с него сдвинуть благодаря работе многочисленных маневровых двигателей.

– А откуда Атлас вообще узнал, где тут находятся посадочные площадки?

– Может быть, от послов других Королевств?

– Пока ничего не предпринимаем, – на всякий случай повторил Жон. – Если они хотят поговорить, то будем разговаривать.

Быкоглав приблизился, борясь с сильным ветром и инерцией, после чего опустился на одну из площадок.

Внутри были видны шлемы солдат Атласа, но никаких попыток открыть огонь или хотя бы направить оружие в сторону их группы они не предпринимали. Разумеется, даже в случае нападения у них ничего бы не получилось, но это всё равно было очень хорошим знаком.

Когда опустилась аппарель, то на ней появилась очень знакомая фигура.

– Та-дам! – произнесла Вайсс.

Жон удивленно уставился на нее.

– Эм?..

– Вайсс, – сказала Пирра. – Не могла бы ты в следующий раз предупредить нас, чтобы мы вас случайно не сбили?

Ее слова заставили Вайсс слегка напрячься, но затем та тряхнула головой, явно не желая портить себе хорошее настроение всяческой ерундой.

– О чем вы вообще говорите? Я отправила сообщение Руби, где указала время нашего прибытия и тот факт, что буду здесь не одна.

Все посмотрели на съежившуюся Руби.

– Я забыла зарядить свиток, – прошептала та.

– Идиотка… – прокомментировала эти слова Вайсс, хотя в ее голосе всё еще слышалось больше веселья, чем раздражения. – Как бы то ни было, моя миссия увенчалась полным успехом. Представляю вам Реликвию Созидания!

У нее в руках ничего не было, да и рядом с ней тоже никого не находилось. Жон внимательно осмотрел Вайсс на тот случай, если Реликвия оказалась прицеплена, например, к ее поясу, но никакого посоха там не оказалось. Только Миртенастер.

– Реликвия что, является боевым кораблем? – предположила Пирра.

– Нет, – отозвалась Вайсс, опуская руки и переставая улыбаться.

– Тогда что он тут делает? – поинтересовался Жон. – И все эти солдаты? Айронвуду нужно соблюдать крайнюю осторожность в подобных делах, а всё это ей явно ничуть не способствует.

– Вообще-то, как раз ради секретности я его сюда и притащил, – произнес генерал Айронвуд, выходя из Быкоглава. – Что же касается моих людей, то могу заверить, что все они знают суть наших договоренностей. Сложно было бы не догадаться, видя поведение Гриммов на поле боя, когда Беовульфы полосуют когтями воздух над головой, а Неверморы чудесным образом накрывают своими смертоносными перьями лишь пустое пространство.

Айронвуд кивнул Вайсс, и они вместе подошли поближе.

– Мы можем поговорить внутри, мистер Арк?

***

– Ваш кофе, сэр, – сказала Пирра, передавая генералу Айронвуду кружку с поднимавшимся над ней паром.

– Благодарю, – ответил тот, делая небольшой глоток. – Не стоит слишком сильно волноваться насчет моего комфорта. Пожалуй, без него будет даже лучше. Если кто-то в Атласе поинтересуется, чем я тут занимался, то скажу, что сошелся с тобой в смертельной схватке.

Янг фыркнула.

Жон просто кивнул.

– Будем считать, что я пячусь в ужасе и истекаю кровью. Итак, Вайсс рассказала о нашем плане?..

– Да, мисс Шни посвятила меня в план призвать Богов, чтобы раз и навсегда покончить со всеми возможными проблемами. Весьма опасное начинание, должен заметить. Одна ошибка, и их гнев обрушится на весь Ремнант.

– Но если оставить всё как есть, то цикл продолжится и дальше. Сейчас, когда у Салем имеется семья, а ее саму окружает любовь и забота, она настроена довольно мирно. Но купание в болоте Бога Тьмы не прошло для нее бесследно, так что с потерей тех, кто ей дорог, Салем, скорее всего, вновь вернется к тому, с чего начинала.

– Об этом мисс Шни мне тоже говорила. И хотя существует немалый соблазн отложить решение этой проблемы на потом, поскольку нашему поколению ничего не грозит, но…

– С ней может столкнуться уже следующее поколение, – закончил за него Рен. – Мы не знаем, хватит ли смерти одного Николаса или к ней стоит добавить еще и детей, но рано или поздно Салем сорвется. Причем на это может потребоваться не так уж и много времени – примерно лет восемьдесят. Так что игнорировать эту проблему все-таки не стоит.

– Да, не стоит. Но разве не существует какого-нибудь другого способа ее решения?

– Мы никаких иных вариантов не обнаружили, хотя с Озпином на эту тему, честно говоря, еще не общались, – пожал плечами Жон. – И нам неизвестно, куда он спрятал Реликвию Выбора. Пока что мы были заняты сбором всего остального, так что он может внести в наши планы некоторые поправки.

– Кстати об этом. Тут существует еще одна небольшая проблема, – произнес Айронвуд. – Мы не можем просто оставить вам Реликвию Созидания, потому что она нами… используется.

– Используется?..

Айронвуд смущенно откашлялся, прикрыв рот механической рукой, а затем сделал еще один глоток кофе и поставил кружку на стол. На некоторое время повисла напряженная тишина, в которой он явно пытался подобрать нужные слова.

– Вы когда-нибудь задумывались над тем, почему у Атласа появилось такое преимущество в технологиях перед всем остальным Ремнантом?

– Конечно, – пожала плечами Нора. – Наверное, всем приходили в голову подобные мысли.

– У всего Ремнанта имеются автомобили, Быкоглавы и средства связи с ограниченным радиусом действия, – кивнула Эмеральд. – В то время как Атлас обладает огромными летающими кораблями, гигантскими роботами, автономными системами искусственного интеллекта и многочисленными видами вооружения, пришедшими прямиком из фантастических фильмов. Наверное, можно смело утверждать, что каждый хотя бы раз задумывался о том, откуда всё это взялось.

– Разве на эту тему не снимали какую-то телевизионную передачу? – поинтересовалась Янг.

– Да, – вздохнул Айронвуд. – Только в ней заявили, что мы нашли инопланетный корабль и скопировали их технологии.

Янг хмыкнула.

– Ага, вспомнила. Там еще был какой-то ученый с очень забавной прической.

– Этот человек ученым никогда не являлся, – проворчал Айронвуд. – Кстати, в форме своей прически он тоже винит именно инопланетян… Ладно, оставим в покое бедных пришельцев и вернемся обратно к нашему… эм… внезапному технологическому рывку.

– Реликвия, – догадался Жон.

В конце концов, именно с нее и начался их разговор.

– Именно, – кивнул Айронвуд, нажимая кнопку на запястье. – Можешь войти.

Секундой позже дверь отворилась, и в проеме показалась очень знакомая фигура с ярко-оранжевыми волосами.

– Приветствую! – произнесла Пенни. – Я пришла, чтобы поучаствовать в сношении!

Сан встрепенулся, удивленно посмотрев на нее.

– Что, правда?

– В дискуссии, – немного смущенно поправил ее Айронвуд. – Она имела в виду дискуссию…

– Разве это не синонимы? – с любопытством спросила Пенни, слегка склонив голову набок. – Словарь утверждает, что значения этих слов идентичны. Кроме того, я провела несколько весьма горячих сношений с Жоном и Руби. Подруга Руби, кстати, реагировала на них весьма бурно.

В данный момент ‘подруга Руби’ густо покраснела и начала медленно сползать под стол.

Жон шокировано уставился на Айронвуда.

– Получается, Пенни и есть Реликвия Созидания?!

– И да, и нет, – ответил ему тот. – Тут всё довольно сильно запутанно. Наверное, ты уже знаешь о том, что функции Реликвий полностью соответствуют их названиям. Реликвия Созидания занимается именно созиданием. Атлас использовал ее, чтобы создать различные устройства, помогающие защищать наше Королевство. Впрочем, не только наше и не всегда именно защищать. С помощью Реликвии мы создали башни МКП, Колизей Согласия и множество бытовых приборов, которые теперь применяются повсеместно. Мы воспользовались силой Реликвии для того, чтобы не позволить Салем и Гриммам до нее добраться.

– Не прятать, а применять для укрепления обороны, – произнесла Пирра. – Совсем иной подход.

– И он сработал. Как бы то ни было, Пенни Реликвией не является, но она появилась на свет лишь благодаря ее силе. Сама Реликвия помещена в огромный суперкомпьютер, который мы обычно используем для расчетов и контроля за производствами.

Айронвуд кивнул себе за спину.

– И сейчас она находится на борту вон того корабля.

– Именно поэтому пришлось тащить сюда как сам корабль, так и его охрану, – добавила Вайсс. – Это не такое уж и маленькое устройство, чтобы привезти его на каком-нибудь Быкоглаве.

Итак, Пенни появилась на свет благодаря Реликвии… Это было довольно сложно себе представить, но вовсе не невозможно, если учесть, за какую именно область отвечала эта самая Реликвия. В конце концов, Джинн тоже существовала лишь благодаря своей собственной, но при этом была более чем разумна.

“И еще это объясняет тот факт, что я нахожу ее настолько привлекательной”, – произнес Реми. – “Потому что она не является каким-то там отвратительным человеком”.

“Тебе что, приспичило обсудить твою любовь именно сейчас?”

“Просто говорю как есть…”

Жон не мог решить, было ли применение Реликвии Атласом гениальным ходом или же все-таки безрассудным.

С одной стороны, они в самом что ни на есть прямом смысле играли с силой Богов. Ну, по крайней мере, Бога Света. У них не имелось ни малейшего понятия, что могло произойти в том или ином случае, и вот на эту вот непонятную штуковину они завязали существование всей нынешней человеческой цивилизации.

Тот факт, что ничего страшного не произошло, ничуть не оправдывал их безрассудства, а лишь говорил об их везении.

С другой стороны, если бы Атлас не поделился с остальными плодами своих научных изысканий, то мама могла завоевать весь Ремнант еще до того, как встретила бы папу. Ну, и к тому же не существовало бы свитков, компьютеров, оружия, множества работавших на Прахе устройств и всего прочего.

Не будет никакого преувеличения в том, чтобы сказать, что Атлас своим решением изменил мир.

– Реликвии были созданы для блага человечества, – произнес Айронвуд. – И мне кажется, что мы поступили с ней примерно так, как и было задумано Богами. Возможно, этот факт благоприятно отразится на всей авантюре с их призывом.

– Правда? И как именно?

– Если бы Боги и в самом деле настолько отчаялись, как утверждал Озпин, то не стали бы давать нам возможности попытаться себя защитить. Судя по его словам, Бог Тьмы уничтожил всё человечество, но потом Озпин заявляет, что Бог Света воскресил его и дал Реликвии, чтобы они этому самому человечеству помогли. Мне кажется, что вряд ли нужно помогать тому, кого требуется уничтожить, так что я считаю, что нам все-таки оставили шанс на искупление.

– Это и в самом деле хороший знак, – кивнула Пирра. – Если они желают, чтобы мы доказали им ошибочность их мнения на наш счет, то и настроены могут быть куда более мирно.

– Это так, – подтвердил Жон.

Для уничтожения как его самого, так и всей его семьи им злиться совсем не требовалось. Впрочем, шанса на мирный исход это тоже не исключало.

Всё зависело от Бога тьмы, который… или которая? Имелся ли у Богов вообще какой-либо пол? Хотя ладно. Итак, всё зависело от Бога Тьмы, который и уничтожил человечество. Но тех шагов, что им еще предстояло предпринять, этот факт ничуть не менял.

– Правильно ли я понимаю, что перемещение сюда Реликвии означает согласие на ее использование для призыва Богов? – уточнил Жон.

Айронвуд усмехнулся.

– Я бы не стал привозить к вам самый охраняемый секрет Атласа только для того, чтобы о нем рассказать. Можете использовать Реликвию. Попрошу только о том, чтобы посох при этом держала Пенни. Мы понятия не имеем, что именно произойдет с творениями Реликвии, если вытащить ее из машины. Они могут как работать дальше, так и временно отключиться до тех пор, пока посох не вернется на место, или же окончательно выйти из строя. А поскольку Пенни среди них является единственной полноценно разумной, то мне бы совсем не хотелось смотреть на ее смерть.

Эти слова заставили всех – и в особенности Руби – оглянуться на Пенни. Пусть та и была очень странной, но всё же оставалась их верной подругой.

– Мистер Айронвуд рассказал мне обо всем, что я должна была знать. И для того чтобы настала мирная жизнь, я готова пойти на этот риск, – улыбнулась Пенни.

– Н-но ты уверена?..

– Я – Охотница, Руби. Пусть даже я не родилась подобно тебе, но всё равно желаю защищать Ремнант и согласна для этого рискнуть жизнью, – сказала она. – Я готова к бою!

– Но ничего подобного не произойдет, пока мы не сумеем убедить маму и Озпина нам помочь, – произнес Жон. – Сейчас еще нет никакой опасности для жизни Пенни, а посох по-прежнему остается в машине. Ты сможешь задержаться здесь, генерал?

– Думаю, наша битва немного затянется.

– А в Атласе никто не возражал против того, что ты забрал у них машину?

– Политикам об этом инструменте, к счастью, ничего не известно. Я с ужасом представляю себе, что бы они устроили, если бы узнали о его существовании. Что же касается тех, кто был непосредственно занят в исследованиях и производстве, то они считают, что я сейчас разрабатываю способное убить тебя оружие. Забавно, конечно, но это не так уж и далеко от истины.

Янг подалась немного вперед.

– Не могли бы вы пояснить последнюю часть, генерал?

– Вы собираетесь призвать Богов. Мисс Шни рассказала мне о возможных рисках и последствиях этого поступка, хотя я и не верю в то, что фавнов сотрут с лица Ремнанта.

Айронвуд оглянулся на Сана, Блейк и Илию.

– Фавны появились вполне естественным путем уже после того, как Боги покинули наш мир. Вряд ли с ними возникнут какие-либо сложности, а вот ваша семья… – Айронвуд посмотрел Жону прямо в глаза. – Если они кого и захотят уничтожить, то это именно вашу семью и Гриммов.

– Я знаю, – кивнул Жон.

– Но как бы то ни было, я не думаю, что у Богов найдутся какие-либо претензии к Атласу. Мы защищали от Гриммов как себя, так и всё человечество, используя для этого Реликвию Созидания. Именно поэтому я согласился на ваше предложение – поскольку оно не несет никакой угрозы народу, который я поклялся оберегать. Если всё пройдет по плану, то у нас будет вечный мир. Если же нет… вся ваша семья и Гриммы окажутся уничтожены, и у нас всё равно будет вечный мир.

– Хм, – пробормотала Нора. – Довольно редко можно встретить подобную прямолинейность…

– Вы действительно воспринимаете эту ситуацию именно так, генерал? – печально спросила Руби.

– Дело вовсе не в моем восприятии, мисс Роуз. Если бы выбор был за мной, то я бы постарался сделать всё возможное для того, чтобы мистер Арк и его семья остались в живых. В конце концов, мы уже договорились о мире. Но поскольку я сейчас нахожусь во главе Атласа, то обязан просчитывать все варианты развития событий, – сказал Айронвуд, вновь посмотрев Жону в глаза. – Надеюсь, что такой же правитель, как и я, сумеет меня понять.

– Я… мне кажется, что я понимаю…

Янг в ужасе уставилась на него.

– Жон?!

Тот ощутил грызший его изнутри страх неизвестности. Слишком уж много возможных вариантов маячило на горизонте.

К тому же он оценил честность Айронвуда, но лучше бы тот донес до них свою точку зрения чуть более деликатно.

– Генерал сейчас вынужден принимать решения за всё Королевство, – произнес Жон. – У меня есть Земли Гриммов, но мне при этом приходится гораздо проще. Я беспокоюсь лишь за вас и мою семью, в то время как у генерала имеются сотни тысяч граждан, которых он обязан защищать. И с каждым из них поговорить не удастся. Чисто физически невозможно убедиться в том, что все они понимают существующие риски и готовы на них идти. Я легко могу сначала посоветоваться с вами, а генерал должен принимать решения за всех них вне зависимости от того, чего они хотят на самом деле.

И эта мысль немного пугала. Окружавшие Жона люди были готовы добровольно пойти навстречу опасности. Если кто-то из них погибнет – что произойдет, разумеется, только через его труп – то сделает это вовсе не потому, что не понимал, во что ввязывался. Само собой, боли подобное оправдание ничуть не уменьшит, но зато снимет с Жона бремя вины.

У Айронвуда не имелось даже этого. Он не мог поговорить со всеми людьми, на судьбы которых влияли его решения. И если всё окончится плохо, то ему останется винить за их смерть только себя.

– Как ты вообще со всем этим справляешься? – надтреснутым голосом спросил Жон. – Это же какой-то кошмар…

– А если не я, то кто? – отозвался Айронвуд, выглядя сейчас, пожалуй, даже старше своего возраста. – У меня есть те, кто меня поддерживает, но я сам взвалил на себя этот груз, потому что кто-то обязан был это сделать. Кто-то должен принимать решения. Пусть они не идеальны, но всё равно куда лучше пустых сожалений.

– Кстати о решениях, – произнесла Вайсс. – У нас теперь есть все Реликвии, кроме Выбора. Вы понимаете, что это означает?

Жон нервно поежился.

Разумеется, он всё понимал.

– Но сначала я хочу поблагодарить тебя, Вайсс, за твою замечательную работу. Ты отлично с ней справилась.

– Д-да, конечно. Я просто делала то, что могла, – смущенно сказала она. Похоже, Янг – как раз ему подмигнувшая – все-таки оказалась права. – Всего лишь старалась нам всем помочь.

– Я об этом и говорю. Без тебя у нас не было бы доступа к Реликвии Созидания.

Айронвуд закатил глаза, но промолчал.

Жон задумался над тем, не точно ли таким же образом тот иногда вел себя с Винтер, раз уж сразу разгадал его идею.

Как бы там ни было, стоило продолжать и дальше хвалить Вайсс.

– На самом деле, ты настолько хорошо справилась с переговорами, что я хотел поручить тебе кое-что еще. Уверен, что ты превзойдешь все мои ожидания.

Вайсс замерла, а затем прищурилась, с подозрением уставившись на него.

– Я не стану помогать тебе убеждать Салем и Озпина поддержать нас.

Проклятье.

***

– Ни за что! – прошипела Салем. – Я никогда не захочу вновь увидеть здесь этих монстров, не говоря уже о том, чтобы самой их сюда призывать! Я отказываюсь!

– Пусть и не в тех же выражениях, но я полностью с ней согласен, – произнес Озпин. – Этот план является чистым безумием. На самом деле, глупо было даже просто его предлагать. Реликвии нужно заново перепрятать.

– Выкинуть их в океан, – предложила Салем. – Пусть с ними разбираются морские течения.

Озпин явно заинтересовался этой идеей.

– Вы просто как следует всё не обдумали, – сделал еще одну попытку убедить их в собственной правоте Жон.

– Над этим вопросом мы думали уже очень долго, мистер Арк. Это как раз вы не видите всей картины.

Жон застонал.

Разумеется, он понимал, что подобная идея им ничуть не понравится, но не рассчитывал ни на столь упорное сопротивление, ни на то, что они оба объединятся против него. Разве Салем с Озпином друг друга не ненавидели?

Уже не в первый раз Жон оглянулся на дверь, откуда могла быть оказана хоть какая-нибудь моральная поддержка.

Но Янг заявила, что ее обязанности его девушки настолько далеко не распространялись, а Руби что-то там пробормотала о том, что ей срочно потребовалось омыть ноги. Пожалуй, хуже отговорки Жон еще не слышал.

Вайсс хотя бы нашла в себе достаточно мужества прямо ему отказать.

Пирра просто положила ладонь на плечо, улыбнулась и пожелала удачи, а потом ушла играть с Манни. Иногда Жону начинало казаться, что тот ее удочерил. Или это Пирра его усыновила, поскольку верный друг детства тоже его не поддержал, радостно ускакав вместе с ней!

Почему вообще команда и друзья оставили его одного?!

Ну, по крайней мере, у Жона был Реми.

“Если бы у меня имелся хоть какой-нибудь выбор, то я давным-давно вылез бы из твоего тела и убежал”.

Итак, у него оставался верный Реми…

“Как же я тебя ненавижу”.

– Попытайтесь хотя бы понять нашу точку зрения, – произнес Жон, усевшись за стол напротив Салем и Озпина.

Они вполне могли показаться со стороны какой-нибудь семейной парой, если бы не тот факт, что расстояние между Озпином и Салем было больше метра, а последняя и вовсе сидела на коленях у Николаса.

Сам Николас в этот разговор предпочитал не вмешиваться.

– Я и так понимаю твою точку зрения, – сказала Салем тем самым тоном, который появлялся у родителей при общении с детьми, когда они начинали считать, будто знали все возможные доводы, аргументы и отговорки своих чад. – Ты хочешь призвать Богов, чтобы помочь мамочке. Мне это нравится, мой самый лучший сын. Но еще эти Боги могут тебя убить, мой самый глупый сын!

– Я у тебя, вообще-то, единственный сын, – проворчал Жон.

– Уже нет. Теперь у меня есть еще и Кроу. И честно говоря, в нем я вижу куда больше здравого смысла.

– Кроу не выходил из своей комнаты вот уже несколько дней, – заметил Жон. – Хотя нет, один раз все-таки появился. Забрал шесть бутылок воды, ведерко мороженого, клубнику и сказал Смотрителям, что им с Корал нужна новая кровать.

– Как я и говорила, гораздо больше здравого смысла, чем у тебя. Он усердно трудится над моими внуками, а ты хочешь обречь на смерть всю нашу семью. Так что теперь именно Кроу является моим любимым сыном!

– Милая, – прошептал Николас.

– Проклятье, мам! Нам с Янг некуда спешить. Секс может и подождать.

– Ты бы не говорил подобных глупостей, если бы вообще осознавал, что это такое.

– Вернемся обратно к точке зрения, которую я хочу до вас донести, – бесстрашно сменил тему разговора на более безопасную Жон. – Мы не можем просто взять и забыть об этом. Вы с Озпином будете жить вечно. Рано или поздно, папа, я и мои сестры умрем. Затем за нами последуют наши дети, внуки и все прочие. Может быть, пройдет несколько десятков лет, а возможно, и пара столетий, но вы с Озпином снова останетесь одни!

Он знал, что подобные мысли пугали Салем. Это было видно как по ее взгляду, так и по тому, как она прижалась к Николасу. Тот покрепче сжал ее в объятьях.

Жон понимал, что они все этого боялись.

– С-со мной ничего не случится, – солгала Салем. – Я просто окружу себя внуками, правнуками и всеми остальными.

– Но так не будет продолжаться вечно, мама. И ты это тоже отлично знаешь. Дети вырастут и переедут, а возможно, наш род вообще угаснет! Пусть ты продержишься несколько сотен лет, может быть, даже тысячу. Но что с тобой будет через две или три тысячи лет?

Салем закрыла глаза.

– А ты, – сказал Жон, повернувшись к Озпину. – Сколько сможешь продержаться ты? Если учесть то, что случилось в первый раз, то вряд ли вы с мамой сумеете вновь сойтись вместе.

Хотя при мысли о чем-то подобном и начинало подташнивать, но хорошему правителю следовало рассмотреть все варианты.

– Но даже если у вас что-то и получится, то не повторится ли история заново? Или вам так нравится начинать одно и то же снова и снова? Мама опять будет охотиться за Реликвиями, а ты создашь новую команду WJRP? Или, может быть, новую команду RYBN? Очередные войны, смерти и страдания… Когда всё это закончится?

Озпин уставился на Жона.

– Ты у меня это спрашиваешь? – наконец задал он вопрос совершенно мальчишеским голосом.

Жон застонал.

– Оскар, пожалуйста, разбуди Озпина…

– А я и не спал, – отозвался тот уже несколько более низким голосом. – И всё прекрасно слышал, так что повторять ничего не надо. Я могу понять ваше беспокойство, мистер Арк. К сожалению, история и в самом деле имеет тенденцию раз за разом повторяться, и каковы бы ни были желания Салем, влияние на ее решения силы Бога Тьмы сбрасывать со счетов не стоит.

– Я способна ему сопротивляться, – буркнула та.

– Нам обоим отлично известно, что это не так. И к слову, нет совершенно ничего постыдного в том, чтобы признать этот факт.

– Вот поэтому нам нужно действовать по плану, – сказал Жон.

– И вновь, мистер Арк, я могу понять вашу цель. Но способны ли вы осознать всю сопутствующую ей опасность?

– Да. Вся моя семья вместе с Гриммами может быть уничтожена. Но я не собираюсь позволять случиться чему-то подобному.

– И как же вы намерены это предотвратить?

– Я хочу поговорить с Богами, – ответил Жон Озпину. – Объяснить им нашу нынешнюю ситуацию и убедить в том, что мы преодолели всю ненависть и разногласия. Что мы стали лучше того человечества времен их ухода.

– А если они откажутся с вами разговаривать и попытаются вас уничтожить?

Вопреки испытываемому им в данный момент напряжению, Жон спокойно встретил его взгляд.

– Тогда мы с ними сразимся.

Озпин удивленно уставился на него.

Салем внезапно встрепенулась.

– А теперь этот план не кажется мне таким уж отвратительным.

– Зато мне он не нравится еще больше, – простонал Озпин. – Ох… Итак, вы намереваетесь убедить Богов в том, что осознали ошибки прошлого, а затем попытаетесь убить их, если они не прислушаются к вашим желаниям, правильно?

– В этот раз не будет никакого влияние эмоций. Мама тогда на них разозлилась, и люди пошли за ней из-за собственной жадности. Но сейчас мы станем сражаться за правое дело, и Боги должны это понять.

– Правое дело или не правое – это всё человеческие термины, вписанные в нашу систему моральных принципов, традиций и обычаев. Не стоит ожидать от Богов того, что они разделяют наши взгляды на подобные вещи.

– Может быть, и не разделяют, – улыбнулся Жон. – Но об их взглядах вам двоим известно больше всех. Вы жили в то время, хотя и можете оказаться настроены несколько предвзято по отношению к ним. Особенно мама.

На его виноватый взгляд Салем лишь пожала плечами, ничуть не страшась признать правдивость этого утверждения.

– Но самое главное тут заключается в том, что о Богах вы знаете больше всех. Итак, скажите, какими они были в прошлом? Какие соблюдали законы? Склонны ли были Боги игнорировать человеческую мораль и как часто вообще убивали людей? Или вы запомнили только то, что произошло, когда против них повернули оружие их же собственные творения?

Некоторое время Озпин с Салем шокировано молчали.

Конец правления Богов, безо всякого сомнения, серьезно подмочил их репутацию, да и причин презирать их – в особенности Бога Света – прибавилось изрядно. Но это вовсе не означало, что до того момента не существовало мирного и весьма продолжительного периода в истории Ремнанта.

Насколько Жон знал, Боги совершенно спокойно относились к тому, что люди создавали свои Королевства, выбирали королей, правительства, политические системы и всё прочее. Они не вмешивались в жизнь человечества.

Всё покатилось по наклонной из-за ошибок с обеих сторон. Сначала Боги решили наказать Салем за ее человеческие эмоции, а затем она убедила других людей напасть на Богов, чтобы им отомстить.

Как выражалась Пенни, сношение у них получилось весьма бурным и горячим.

– Боги далеко не всегда были такими, – начал Озпин.

Салем фыркнула.

– Это тебе так кажется.

– Нет, мне ничуть не кажется, – продолжил настаивать на своем Озпин. – Просто любому, кто проделал весь путь до них, отказ приносил немало боли. Эмоции туманили разум и не давали оценить вынесенный вердикт беспристрастно. И ты, Салем, тут вовсе не исключение, хотя с тобой они поступили особенно жестоко. Впрочем, никто до этого и не ходил с прошением к Богу Тьмы после отказа Бога Света.

– К нему вообще никто не ходил, Озма. Бог Тьмы обитал в опасных пустошах, путешествие по которым мог пережить далеко не каждый.

– В Землях Гриммов? – удивленно уточнил Жон.

– Хм. Тебе не кажется, что континент в форме дракона никак не мог появиться естественным путем? Боги частенько вели себя как дети, но Бог Тьмы делал это все-таки чаще Бога Света. Особенно это было заметно в момент их ухода, когда он уничтожил человеческую цивилизацию и разломал луну, – рассмеялась Салем. – Как будто эта луна ему чем-то досадила. Просто огромный ребенок.

– Ребенок или нет, но у Богов все-таки имелась весомая причина для того, чтобы разгневаться. В конце концов, ты подговорила Королевства на них напасть…

– А они меня прокляли вечной жизнью!

– Мы сейчас вовсе не пытаемся решить, кто тут прав, а кто виноват, – поспешил вмешаться Жон. – Мне нужно всего лишь узнать, какими они являлись до всего этого. С ними возможно было договориться? Они вообще стали бы с кем-нибудь разговаривать и как именно относились к убийствам людей?

Салем опустила плечи, и вместо нее ответил Озпин:

– Насчет последнего я ничего не слышал. Возможно, при их отбытии они в самый первый раз намеренно кого-то убили. Может быть, несчастные случаи имели место и до того, но об этом я тоже ничего не знаю.

– Насколько я понимаю, они принимали от людей прошения, верно?

– Да, можно было обратиться к ним с какой-нибудь просьбой, но отказывали Боги довольно часто. Разумеется, их решение во многом зависело от сути просьбы.

– Да и доступ к ним не всегда был свободным, – пробормотала Салем.

– А вот тут уже виновата исключительно человеческая жадность, – возразил ей Озпин, а затем повернулся к Жону и пояснил: – К Богу Света добраться было легче всего, но властители ограничили к нему доступ военной силой и законами. Они требовали, чтобы прошения сначала подавались кому-нибудь из королей, а уже потом Богу Света, если, конечно, оно будет одобрено властями.

– Разумеется, официально это было сделано для предотвращения возможных катастроф, но в основе всего лежала именно жадность, – кивнула Салем. – Правители боялись, что люди воспользуются милостью Богов во вред их власти, и потому очень тщательно контролировали подходы к ним. Само собой, эти жадные глупцы тут же обменяли свою ‘верность’ Богам на шанс получить бессмертие.

В этом Жон ничуть не сомневался, но вот нарисованная Озпином и Салем картина выглядела… не так уж и плохо.

– А что Боги сделали, когда короли попытались ограничить к ним доступ?

– Ничего, – пожал плечами Озпин.

– То есть они вполне спокойно отнеслись к не слишком хорошему поступку, потому что уважали человеческую свободу воли?

– Это… довольно странный вывод.

– Но разве он неправильный?

– Я не знаю, – честно признался Озпин. – У них я ни о чем подобном не спрашивал, да и сам всеведающим никогда не являлся. Но думаю, что это вполне возможно, хотя должен заметить, что риск призыва их обратно на Ремнант всё равно слишком велик. Уходили они отсюда в отвратительном настроении и обещали всех уничтожить, если мы не оправдаем их ожиданий.

– Это обещание можно списать на их злость?

– Конечно, – кивнула Салем. – А также на злобность, мелочность и мстительность.

– Но затем они вернули к жизни Озпина, создали Реликвии и выдали их ему, чтобы он помог человечеству, – заметил Жон. – Вам не кажется, что это говорит о том, что они хоть немного успокоились? Если бы Боги действительно желали нашей смерти, то просто добили бы уцелевших. Так зачем им понадобилось давать нам еще один шанс и дополнительные инструменты для выживания?

Он понимал, что уже победил. Не убедил Озпина с Салем в своей правоте и даже не приблизился к этому, но пробудил их любопытство.

– Это было как в тот раз, когда я убежал из дома, – добавил Жон, обращаясь к матери. – Я думал, что делал так, как будет лучше для всех.

Он подошел к ней немного поближе.

– Но это вовсе не означало, что я перестал любить тебя или не мог признать, что мои поступки были далеки от идеала.

– Жон… – проворковала Салем, и если бы ее не удерживал Николас, то наверняка вскочила бы и заключила его в объятья, в которых, к слову, было очень и очень сложно дышать. – Я… я не уверена… Признаю, что в этом вопросе моя позиция довольно предвзята, и я их искренне ненавижу, но… кое-какие поступки по отношению к ним не вызывают у меня никакой гордости.

– Как и их по отношению к тебе, – кивнул Озпин. – У нас с ними вообще случился весьма непростой конфликт. Я понятия не имею, какое решение примут Боги в этот раз, но когда-то давно они все-таки были честны по отношению к людям.

Некоторое время он колебался, глядя на Жона.

– Скажите мне, мистер Арк. Почему именно вы и почему именно сейчас? Риск того, что Салем сорвется в ближайшее время, минимален. Что мешает отложить решение проблемы на пару сотен лет? Большинство людей предпочли бы прожить спокойную жизнь, а не рисковать ей, пытаясь предотвратить то, что произойдет в далеком будущем. Так что же подталкивает вас к тому, чтобы заниматься всем этим?

Это был очень хороший вопрос, но к счастью, у Жона уже имелся на него ответ:

– Меньше всего мне хочется идти на риск, призывать Богов и ставить под угрозу мою семью. Но так нужно для всего Ремнанта. Вернутся ли Боги сами, или их призовет кто-нибудь другой, но они станут проблемой для моих потомков. Кроме того, я не собираюсь позволять вам с мамой вечно страдать.

– И вы верите в то, что настолько сильны или убедительны, чтобы заставить Богов снять с нас проклятье?

– Я? – улыбнулся Жон. – Точно нет. Но я ведь не один. У меня есть отличные друзья, которые меня поддерживают, а также вы с моей мамой. А еще Айронвуд, Кроу и многие другие, кого уже не окажется рядом через пару сотен лет. В конце концов, мы все согласны с тем, что это должно быть сделано, и сейчас у нас имеются довольно неплохие шансы на успех. Не идеальные, разумеется, но всё равно куда лучше пустых сожалений.

Озпин откинулся на спинку кресла, пока Салем изумленно смотрела на Жона. А затем они переглянулись, и в их взглядах он увидел не только сомнение и страх, но еще и крохотную надежду.

– Ты играешь в очень опасные игры, Жон, – мягко произнесла Салем.

– Знаю, мам. Но данную партию всё равно придется рано или поздно сыграть, так что лучше это сделать тогда, когда на доске еще имеется полный комплект фигур.

– Ха, шахматная аналогия. Думаю, это куда ближе Озме.

– Да, – едва заметно улыбнулся тот. – Но в чем-то он прав. Лучшего для нас расклада сил уже никогда не будет.

Салем кивнула.

– Это точно.

Озпин вздохнул.

– Отвезите меня в Вейл, мистер Арк, чтобы я смог передать вам Реликвию Выбора. А затем… ну, думаю, выбор тогда будет уже за вами, а мне останется надеяться лишь на то, что он окажется правильным.

– Мы сделаем его вместе, Озпин, – протянул ему руку Жон. – Здесь нет только меня. Мы все – одна команда.

Тот усмехнулся и пожал руку.

– Да, одна команда.

========== Глава 101 - Овечий выбор ==========

Выбор…

Это оказалась довольно интересная концепция.

Жон покрутил в руках золотую корону, украшенную одним единственным камнем, который располагался по самому ее центру. Вопреки своему не слишком впечатлявшему внешнему виду, артефакт был наполнен какой-то внутренней силой и к тому же оказался довольно теплым.

Что эта самая сила вообще делала?

Если Реликвия Знания отвечала на вопросы, а Созидание творило, то в чем конкретно заключался Выбор? Какая от него была польза людям, и без того имевшим свою собственную свободу воли?

Жон положил корону на стол. Стоило отметить, что каждая Реликвия находилась в отдельной комнате. Никто не знал, на какое расстояние их требовалось сблизить, чтобы призвать Богов, но раз уж те до сих пор так и не появились, то дистанцию в сотню метров друг от друга следовало считать достаточно безопасной.

– Она была спрятана в камне рядом с фонтаном, – сказала Руби.

Отправляться за Реликвией в Бикон пришлось именно ей вместе с Озпином и Пиррой. Нет, разумеется, Жон мог бы и сам туда слетать, но слишком уж его имя и внешность оказались известными. Внезапное появление в Вейле кронпринца Гриммов имело все шансы вылиться в никому не нужную массовую панику.

– Прямо внутри камня. Или этот камень создали вокруг Реликвии.

– Это была плита из песчаника, мисс Роуз. Не просто ‘камень’, а первый кирпичик, с которого началось основание Бикона. Я счел это вполне достойным местом для тайника, поскольку сам по себе Бикон является олицетворением выбора человечества, сделанного в пользу сражения с куда более сильным и многочисленным противником.

– И мы много раз проходили мимо этого тайника, – произнес Жон.

– Да, но никто так и не догадался ее там искать. Или вы хотели, чтобы я засунул Реликвию в защищенное хранилище, буквально кричавшее о наличии внутри чего-то очень ценного? – усмехнулся Озпин. – Одни любят прятать самое важное за крепкими дверями, другие – за смертоносными ловушками или множеством защитников. Но я? Я предпочел оставить Реликвию там, где никто и не заподозрит ее наличия.

Тут он не ошибался. Даже взяв Бикон штурмом и превратив его в руины, нападающие не нашли бы Реликвию. Вывернутый камень еще требовалось расколоть и внимательно проверить его осколки, а атака Синдер предполагала в качестве основной цели именно саму школу, а вовсе не ее двор.