Белая овца

– А ты знаешь, что у меня в свитке сохранилась фотография, как вы с Жоном спите в обнимку?

Синдер замерла, резко побледнев и тяжело при этом дыша. У Николаса возникло такое чувство, что потом она обязательно попытается выкрасть и уничтожить его свиток. Впрочем, ей это ничем не поможет, поскольку у Салем подобных фотографий имелось на несколько альбомов.

– Мы покажем Синди ее комнату, – предложили Джейд с Хазел, подхватив ее с двух сторон. – Чур, самая большая – наша.

– Вы не можете ее занять! – возмутилась Сапфир. – Я тут самая старшая, так что она должна принадлежать именно мне.

– Кто первый занял, тому и принадлежит. Так повелось еще с маминых времен. Смирись.

Среди девчонок тут же поднялась паника, и они унеслись наверх занимать себе комнаты, пока всё лучшее не забрал кто-нибудь другой. Николас решил не говорить им о том, что все помещения второго этажа по размеру были одинаковыми. Пусть развлекаются.

Фамилия Арков была в Анселе очень хорошо известна и, наверное, даже почитаема. Здесь ведь находился вовсе не приграничный городок, а самая настоящая деревня, осажденная Гриммами, когда Николас прибыл сюда в поисках места для своего человеческого жилища, в которое хотел пригласить жену. Разумеется, это произошло бы далеко не сразу, да и просто какой-нибудь дом ему тоже требовался, поскольку проводить всё время в Землях Гриммов было бы крайне подозрительно, а оставаться в Вейле он больше не мог. Не рядом с Озпином.

Так что семья Арков поселилась в Анселе, а Гриммы вдруг перестали беспокоить жителей городка. Естественно, Николас теперь считался местным героем, что было одновременно и заслуженным, и незаслуженным им титулом.

– С другой стороны, Гриммы ведь прекратили на них нападать именно из-за меня…

Возможно, однажды люди все-таки узнают настоящую причину подобного явления. Это зависело от того, как пойдут дела у Жона и Салем, но рисковать детьми и раскрываться раньше времени Николас точно не собирался.

Боги, как же он сейчас хотел поддержать жену и сына.

И выбить дерьмо из Кроу.

Решил, видите ли, жениться на его дочери, даже не спросив на это его благословения…

Но всё же кому-то следовало присмотреть за девочками на тот случай, если Королевства откажутся заключить мир из-за сущности Салем. Разумеется, Николас понимал, что требовалось удержать их подальше от возможных боевых действий, но его ничуть не радовало то, что заниматься всем этим предстояло именно ему.

Николас Арк никогда не имел каких-либо планов на семью, жену, детей, монструозных девочек с тентаклями, страдавших различными маниями приемных дочерей, вечные конфликты, бессмертных заговорщиков и всякую магическую ерунду вроде Реликвий, Джинн или тех божественных ублюдков. Он никогда не желал со всем этим связываться.

Но и никаких сожалений по этому поводу Николас тоже не испытывал. Когда по телевизору показывали встречу Жона с Айронвудом, то он смотрел на сына – его сына – с немалой гордостью.

***

– Что значит: ‘Ты не можешь увидеться с дочерью’?!

– Это вовсе не мое решение, – отозвался генерал Джеймс Айронвуд, безуспешно пытаясь произносить эту фразу так, будто его сейчас хоть что-то заботило. – Я понимаю твое раздражение. Проклятье, я после той встречи с Советом Атласа ощущаю абсолютно то же самое. Но сложившаяся у нас ситуация довольно непроста.

– Ага. Та самая ситуация, где ты запер мою дочь, – проворчал Тайянг Сяо-Лонг. – И мне почему-то кажется, что я легко смогу найти кое-какое решение.

– Твоя дочь помолвлена с наследником другого Королевства.

Тайянг слегка приоткрыл рот.

– Н-ну, признаю, что об этом я узнал совсем недавно.

– И это самое Королевство объявит нам войну в том случае, если с твоей дочерью что-нибудь произойдет. Надеюсь, ты понимаешь, что доступ к ней ограничен для ее же собственной безопасности? Лично я больше всего хотел бы обернуть вас с ней подарочной ленточкой и вручить Гриммам.

Джеймс замолчал, о чем-то задумавшись, а затем решил пояснить свою мысль:

– Это была вовсе не угроза… Я имел в виду передать народу Гриммов… – сказал он, устало потерев переносицу. – Ладно, извини. У меня просто выдалась очень сложная неделя.

Самым удивительным оказалось то, что Тайянг ему сочувственно кивнул.

– И не говори. Я зашел в бар, чтобы пожаловаться на жизнь и поведение двух дочерей, и уже там узнал, что какой-то принц Гриммов называет одну из них своей невестой и утверждает, что она беременна.

Джеймс открыл было рот, потом закрыл его, уселся за свой стол и полез в ящик.

Вскоре оттуда появились два стакана и бутылка. Полупустая бутылка. А может быть, и наполовину полная, но учитывая все обстоятельства этой встречи, все-таки, наверное, полупустая.

– Будешь? – спросил Джеймс.

– Разумеется, – кивнул Тайянг, тоже усаживаясь за стол.

– Мне заранее доложили о твоем визите, – пояснил Джеймс, наполняя оба стакана. А затем еще раз, когда они вновь оказались пусты. – Извини, что не расстелил тут ковровые дорожки, да и вообще не дал тебе встретиться с дочерью, но ее безопасность сейчас превыше всего. Если с ней что-нибудь произойдет-…

– Лучше бы с ней ничего не происходило, Айронвуд.

– Я бы притворился, будто испугался твоей угрозы, но тут тебя уже опередили Гриммы. Если с ней что-нибудь все-таки произойдет, то ты ничего не успеешь мне сделать, потому что к тому времени меня будет доедать целая орда Беовульфов. Твоя дочь находится в полной безопасности. Я поставил туда только самых доверенных людей, а ее ‘тюрьма’ уже превратилась в настоящую крепость. – Джеймс немного помолчал, а затем добавил: – Должен заметить, что ее содержание обходится нам весьма недешево.

– Ага. Мне об этом можешь не говорить, – простонал Тайянг.

– Ей всего лишь восемнадцать лет, а она уже пьет исключительно ‘Клубничный рассвет’. Мне даже пришлось оплатить командировку бармена из Вейла, который теперь делает для нее эти коктейли.

– Это она унаследовала от матери.

– И еще твоя дочь постоянно ругается, а меня называет ‘Джимми Железночленом’.

– Тоже от матери. Ну, или от дяди, но там разница не так уж и велика.

– К тому же она ужасно поет, задирает охранников, заказывает самую дорогую еду, о которой только слышала, и придумывает невероятно кошмарные каламбуры.

– Ладно, – вынужден был признать очевидное Тайянг. – Последнее Янг унаследовала именно от меня.

Джеймс сердито на него посмотрел, а затем вздохнул.

– Я попытаюсь к вечеру организовать вам беседу через свиток. Дай мне свой номер, а устройство я занесу ей вместе с едой.

Тайянг немного расслабился.

– Спасибо, я очень ценю твои усилия. Пусть эта ситуация крайне далека от идеала, но всё же…

– Я посмотрю, что еще тут можно сделать, но на это потребуется некоторое время. А пока мне придется вести переговоры насчет ее освобождения с Землями Гриммов и крутиться среди политиков Атласа. Да и кроме этого, нужно заказать свежих лобстеров из Мистраля, картофельное пюре из Вакуо, подливку на красном вине ‘Шесть пиков’ и, само собой, трюфеля, мистралийский сыр-чеддер и мороженое из Менаджери в качестве десерта.

– Это что, и есть ужин Янг?

Джеймс кивнул.

– Ты ведь понимаешь, что она всё это заказала только для того, чтобы тебя позлить, да?

– Да. И к несчастью, я сейчас не в том положении, чтобы отказывать в просьбах принцессе Гриммов, которую случайно похитил.

Тайянг вздрогнул.

– М-да, ладно. Если ты ко всему этому добавишь еще и свиток…

– Посмотрим, что я смогу сделать, – кивнул Джеймс. – К слову, ты вроде бы пришел сюда с какой-то собакой?

– Цваем? Он где-то в коридоре.

Джеймс нажал на кнопку, открывая дверь. За ней оказалось такое, что он считал попросту невозможным. Винтер Шни стояла посреди коридора, держа в руках небольшого песика и тычась щекой ему в мордочку.

– Кто у нас хороший мальчик? Ты! Да, именно ты! Такой хороший мальчик!

Пес радостно гавкал и вылизывал ей лицо.

Винтер хихикала.

Хихикала.

Словно маленькая девочка, которой, как иногда казалось Джеймсу, вообще никогда не была.

Некоторое время он наблюдал за этой сценой, а затем медленно надавил на кнопку, вновь закрывая дверь. На глаза попались сиротливо стоявшие на столе пустые стаканы. Вряд ли что-нибудь изменится, если он заявится на очередное заседание Совета Атласа пьяным. Хуже уже точно не будет.

– Выпьем?

***

Озпин остановился возле одинокого дома на краю леса где-то в глуши Вейла. Затем он сделал глубокий вдох, чтобы хоть немного успокоиться, поскольку голова трещала от боли, тело устало, а разум был опустошен.

Озпин не приближался к дому. Вряд ли ему там окажутся рады. Кроме того, совсем не хотелось заходить внутрь, так что он ждал того момента, когда его заметят.

И вскоре неизбежное произошло.

Входная дверь открылась, и оттуда вышел высокий мужчина. Его светлые волосы с небольшим вкраплением седины опускались до самых плеч, а бородка была аккуратно подстрижена. И еще он носил серо-зеленую одежду, а также меч на боку и казался Озпину каким-то смутно знакомым.

Впрочем, кое-что он разузнал о нем еще до этой встречи.

Озпин ожидал от себя испытать гнев, отчаяние или даже ревность, поскольку этот мужчина забрал у него то, что когда-то ему принадлежало.

Но почувствовал он только усталость.

Мужчина приближался, положив руку на рукоять меча, но всё еще не вынимая его из ножен. Озпин терпеливо ждал, опершись на трость и ощущая, как покачивалась прикрепленная к поясу Реликвия Знания. Когда мужчина остановился, он устало улыбнулся.

– Николас.

Николас Арк внимательно его осмотрел.

– Озма.

Тот прикрыл глаза.

– Итак, она тебе рассказала…

– Между мной и Салем нет никаких секретов. После нашей свадьбы она поведала мне всё… и хорошее, и плохое.

Озма улыбнулся, даже сам не понимая, почему так сделал, но уж точно не от радости.

– То есть ты знаешь, кем она была? Кем… – он замолчал, сглотнув появившийся в горле комок, а затем все-таки закончил: – Кем мы друг другу приходились.

Николас даже не шелохнулся.

– Да, я это знаю.

– И… тебя ничего не беспокоит?

– Кое-что беспокоит. Но прошлое осталось в прошлом, Озма. Еще никто не сумел за целую жизнь не совершить ни единой ошибки, а вы с Салем этих самых жизней прожили уже очень много, – ответил ему Николас, слегка сдвинувшись. – Что же касается ваших с ней отношений, то для меня не важно, сколько у женщины было мужчин. Имеет значение лишь то, с кем она останется до самого конца. Пусть Салем и была твоей женой, но теперь всё это в прошлом.

Озма снова прикрыл глаза.

– Не могу с этим поспорить. Наши с ней отношения… закончились.

– Салем мне кое о чем рассказала. Вы оба тогда совершили немало ошибок. Она это признает.

– Правда?..

Воспоминания о тех временах давным-давно оказались отброшены в сторону и забыты. Много между ними было плохого, но имелось немало и хорошего. Того, что забывать совсем не хотелось.

– Вы оба совершили немало ошибок, – повторил Николас, сложив руки на груди. – Но все они остались в прошлом, а она двинулась дальше. Теперь у нее есть новая жизнь и новая семья, так что я не стану просто стоять и смотреть на то, как у нее попытаются их отнять.

Одна рука опустилась на ножны, а вторая взялась за рукоять меча.

– Так скажи мне, ты пришел сюда драться? Потому что если история и повторится, то только через мой труп.

Озма покачал головой, а затем выпустил из рук трость, тут же упавшую в траву.

– Я пришел, чтобы поговорить, Николас. Чтобы… понять. Ничего больше.

Тот отпустил меч.

– Если это действительно так, то добро пожаловать.

– Не думал, что когда-нибудь снова услышу эти слова…

– Хочешь познакомиться с ними? – неожиданно спросил Николас. – С нашими детьми?..

Озма ощутил, как у него перехватило горло, закашлялся и чуть не упал. У него перед глазами вновь встали их лица, но теперь он вовсе не пытался их от себя отогнать. Разумеется, все они остались в прошлом. Салем приняла это, завела новую семью и стала жить дальше.

В отличие от него самого.

Озма совершил немало ошибок, и в самые темные времена ему начинало казаться, что любовь тоже была одной из них. Но ни поверить в это, ни хотя бы просто произнести вслух он так и не смог. В конце концов, несмотря на все его попытки забыть, воспоминания о ней и их детях всё еще были в нем живы. Детях, которых они с Салем любили.

Его – или их – ошибки положили всему этому конец, но, может быть, как раз наступило время принять этот факт?

Озма улыбнулся и шагнул вперед, даже не оглянувшись на лежавшую в траве трость.

– Почту за честь.

========== Глава 93 - Застенчивая овечка ==========

– Похоже, у тебя хорошее настроение.

– Разве? – широко улыбнулась Блейк, даже пожелав доброго утра Илии с Саном и тем самым заставив Руби гадать о том, не похитил ли ее Атлас и не заменил ли плохо знавшим характер оригинальной Блейк шпионом.

– Да, – кивнула Руби. – Очень хорошее.

– Может быть, – хихикнула Блейк, намазывая масло на тост, а потом с удовольствием всё это съедая. – Сегодня отличный день. Светит солнышко-…

– Вообще-то, идет дождь.

– И поют птицы-…

– Мы находимся в Землях Гриммов, так что это Неверморы.

– А Янг всё еще не произнесла ни единого каламбура.

– Она сейчас в Атласе, – напомнила ей Руби. – В плену.

– А, точно. Ага…

Руби подождала дальнейших объяснений, но Блейк лишь улыбалась и тихо мурлыкала какую-то веселую песенку. Это настолько пугало, что пришлось даже отступить к Сану.

– Страшно, да? – прошептал тот.

– Что с ней вообще не так?

– Мне кажется, что у нее случилось хорошее настроение…

Руби прикусила губу.

– А это не заразно?

Услышав их разговор, Блейк слегка нахмурилась, став чуть более похожей на саму себя.

– Вы же понимаете, что мне всё слышно, правда? Разве так уж невероятно, что у меня тоже может быть хорошее настроение?

– Да! – в один голос воскликнули Сан, Илия и Руби.

– Какие же вы все-таки идиоты…

– Блейк очень довольна той помощью, которую Жон оказал фавнам, – пояснил Рен, заодно предотвратив любую возможную ссору. – Мы с Вайсс недавно закончили просматривать утренние выпуски новостей. О торговом соглашении между Менаджери и Землями Гриммов уже всем известно.

– И как это может помочь фавнам? – поинтересовалась Руби. – Я думала, что нечто подобное лишь подольет еще больше масла в огонь ненависти к ним.

– Так и есть, – кивнула Блейк. – Но тем, кто ненавидит фавнов, никаких дополнительных поводов для этого не требуется, а вот все остальные теперь опасаются как-либо их притеснять, чтобы не вызвать гнев Жона. Вейл даже решил принять несколько законов против дискриминации, и Атлас от него ничуть не отстает.

Руби тут же нахмурилась.

– Подожди, они что, принимают все эти законы только потому, что боятся Жона?

– Да, выглядит не очень, – согласилась с ней Блейк. – Но честно говоря, мы уже привыкли довольствоваться малым. Поскольку это законы, то люди окажутся вынуждены их исполнять. Пусть всё изменится далеко не сразу, но будет сделан хотя бы первый шаг в правильном направлении.

– То есть Королевствам для этого понадобилась угроза полного уничтожения, – вздохнул Сан. – У меня возникло такое чувство, что мы сейчас сделали именно то, чего хотели добиться Адам с Белым Клыком.

– Так и есть, – кивнула Блейк, махнув рукой, когда все удивленно уставились на нее. – Нет, я вовсе не оправдываю и не поддерживаю их нападения. Тут Белый Клык зашел слишком далеко. Но Адам был прав, когда говорил, что Королевства даже не почешутся, пока кто-нибудь не заставит их это сделать. Он ведь далеко не всегда являлся психопатом.

– Мне кажется, что вообще никто не рождается безумным, – пожал плечами Рен. – Что же касается Королевств, то жаль, конечно, что на путь к миру и всеобщему равенству их подталкивает лишь страх, но дареному коню в зубы не смотрят.

– А в новостях говорили что-нибудь о том, что они думают о нас? – поинтересовалась Руби.

– Ну, само собой, никакого согласия между людьми нет. Атлас напуган, но у него всё же имеется определенная надежда. Решение Жона первым делом встретиться с Айронвудом пусть и испугало очень многих, но в целом было воспринято положительно. Если Атлас освободит Янг, как мы того и ожидаем, то в выигрыше окажутся все стороны. Сам Атлас договорится с Землями Гриммов, и всем станет понятно, что с Жоном возможно заключать договоры, а Айронвуд с их Советом смогут воспользоваться плодами предотвращенного кризиса. Что же касается нас с вами, то кто-то одобряет наши действия, а другие нас просто ненавидят, но абсолютное большинство еще не пришло к какому-либо определенному мнению, не особо веря в возможность заключения мира, но всё же на него надеясь.

Руби кивнула. Примерно так она себе всё и представляла.

Очень немногие лично знали Жона, так что доверять Гриммам человечеству было невероятно трудно. Хорошо еще, что они сразу же не объявили войну Салем, хотя с не до конца отремонтированным Биконом и пострадавшим от действий Лайонхарта Хейвеном противопоставить Гриммам им было практически нечего.

И мысль о том, что Озпин мог оказаться прав насчет сил зла, ее очень сильно пугала, поскольку тогда они наверняка бы проиграли.

Ну, если, конечно, им прямо в руки не свалились бы какие-нибудь сверхсилы или могущественные артефакты…

Дверь неожиданно распахнулась, и в комнату быстрым шагом вошла Вайсс, за которой следовал Жон. Все встревожено вскочили на ноги, но тут же расселись обратно, когда не увидели в его выражении лица никаких признаков паники.

– Руби, – сказала Вайсс. – Собирайся.

– Эм? Куда?

– В Бикон.

– Что? Но зачем?!

– Вейл согласился встретиться с представителями Земель Гриммов. Жон не может туда отправиться, поскольку ему нужно вести переговоры с Атласом, так что нам потребовался кто-то родом Вейла. Это очень важно для создания необходимой нам атмосферы.

– Но я не могу! Я вообще не умею общаться! Отправь туда… – Руби замолчала, оглядываясь по сторонам и пытаясь отыскать того, кто мог бы подойти на роль посла. Сан был родом из Вакуо, Илия и Блейк прибыли из Менаджери, Пирра, Рен и Нора – из Мистраля, а Вайсс – из Атласа… – Почему вы все вообще пришли учиться в Бикон, если никто из вас не жил в Вейле?!

– Вернемся обратно к важным вопросам, – отмахнулась от нее Вайсс. – Я бы и сама туда отправилась, но у меня имеются кое-какие связи в Атласе и ПКШ, так что моя помощь наверняка пригодится Жону. Можешь взять с собой кого-нибудь еще, но-…

– Пирра!

– Но говорить будешь именно ты, – закончила она.

– Но-…

– Никаких ‘но’, Руби. Мир во всем мире и все прочие важные вещи, – отрезала Вайсс, похлопав ее по плечу. – И помни о том, чему я тебя научила.

– Но ты меня ничему не научила…

Глаз Вайсс дернулся.

– Не в твоем ли присутствии мы с Жоном вели переговоры с генералом Айронвудом?!

Руби удивленно моргнула.

– Ох… Так мне тогда нужно было перенимать ваш опыт?

Сан хихикнул.

– Так, одевайся и садись на Невермора, пока я тебя не прибила, – прорычала Вайсс. – Встреча назначена в Биконе, потому что он является нейтральной территорией, а Изумрудный лес не даст добраться до тебя всяким идиотам. Будь честна, помни о нашей основной цели и не стесняйся просить помощи у Пирры, поскольку она умеет общаться с прессой.

Вайсс швырнула в лицо Руби стопку декорированной одежды, предотвращая любые возможные споры.

– Ах да, мисс Гудвитч – нынешняя директриса Бикона – согласилась вас в нем разместить, так что постарайся не доставлять ей никаких проблем.

– Но это же я! – завопила Руби. – Я всегда всем создаю проблемы! Это просто неизбежно!

– Мы в тебя верим, – произнес Жон.

– Нет! Не надо в меня верить!

Но это было ошибкой. Пирра поняла всё совершенно неправильно, подойдя к ней, положив ладонь ей на плечо и улыбнувшись.

– Не волнуйся, Руби. Я тебе помогу.

– Ох… Пирра…

Проклятье. У нее была слишком добрая напарница.

***

– Думаете, с ней всё будет в порядке? – спросил Сан, когда Руби с Пиррой вышли из комнаты.

– Я же в Менаджери как-то справилась, – пожала плечами Блейк. – Уверена, что и она тоже не подведет.

– Ты ведь заключала торговое соглашение с твоей же собственной матерью, а это не то же самое, что говорить о подобных вещах с совершенно незнакомыми людьми.

– Да, это еще сложнее, – кивнула Блейк. – Слишком много там было личного, из-за чего все чувствовали себя крайне неловко.

– Она ведь даже пирожки к твоему приезду напекла, а со всеми делами было покончено еще до завершения обеда.

Блейк слегка покраснела.

– Потому что я очень хорошо умею договариваться.

– Ага, – закатила глаза Вайсс. – И хотя я тоже не прочь послушать о невероятных способностях Блейк к дипломатии, но уверена, что с Руби всё будет хорошо. Весь смысл ее там появления состоит вовсе не в том, чтобы поразить всех ее ораторским искусством. Любой, кто на нее посмотрит, никогда не подумает о том, что ‘страшные Гриммы уничтожат их Королевство’, но если кто-нибудь станет на Руби наседать, то она тут же начнет сопротивляться, и в честность ее ответов поверят абсолютно все.

– Делать ставку на неумение Руби лгать, – пробормотал Жон. – Даже не знаю, можно ли назвать нечто подобное коварством. Как бы там ни было, мисс Гудвитч связалась с нами и дала гарантии безопасности наших представителей. Кроме того, Руби с Пиррой знакомы многим студентам Бикона, так что с этой стороны проблем тоже ожидать не стоит.

– Отлично, – усмехнулся Сан. – Итак, Блейк разобралась с Менаджери, Вайсс работает с Атласом, а Руби отправилась в Вейл. Означает ли это, что ты отправишь меня в Вакуо?

Жон замер.

– О Вакуо я как-то и не задумывался.

– Ага, о нем вообще никто никогда не думает.

Вайсс пожала плечами.

– Скорее всего, они просто согласятся с решением остальных Королевств…

– Наверняка так и будет, – кивнул Сан. – Честно говоря, Вакуо вообще мало что из себя представляет на политической арене. В конце концов, нашей основной статьей экспорта является песок.

– Мне кажется, что всё не настолько плохо, – произнес Жон.

– Нет, я сейчас говорю абсолютно серьезно. По большей части мы экспортируем именно песок для производства стекла, игрушек и всего прочего. Это вовсе не шутка. С нападениями Гриммов мы тоже регулярно сталкиваемся, но тут есть существенное отличие от других Королевств. Мы ничуть не держимся за бесполезные куски пустыни. Впрочем, если предложишь прекратить эти самые нападения, то Вакуо согласится практически на всё. С нами вообще очень легко договориться.

– Это многое в тебе объясняет, – хмыкнула Блейк.

– Ну, не всем же довелось родиться в королевских семьях.

Жон хотел было ему возразить, но посмотрел сначала на себя, потом на Вайсс и, наконец, на Блейк.

– Ладно, туше…

***

– Ты всё просто невероятно усложняешь.

Жон вопросительно посмотрел на генерала Айронвуда. На этот раз они встретились по просьбе последнего в нейтральном месте вне Атласа, которое можно было отыскать только в том случае, если были известны его координаты.

– И чем же? Ты меня сюда пригласил, и я пришел. Мне кажется, что как раз ты и должен по достоинству оценить ту скорость, с которой я ответил на это твое приглашение, генерал.

Называть его по званию посоветовала Вайсс. Подобное обращение не являлось грубостью и в то же время позволяло держать некоторую дистанцию, относясь к Айронвуду не как к личности, а как к представителю его организации.

Так было гораздо легче вести переговоры и отстаивать свою позицию.

– Мне что, нужно всё объяснять? Ты отправил делегацию в Менаджери и заключил с ними торговый договор. Я слышал, что в Вейле как раз готовятся принять еще одну вашу делегацию, и в то же время ПКШ ведет какие-то переговоры об ограниченной добыче Праха в Землях Гриммов.

Ага, то есть план Вайсс всё же сработал. И это было просто замечательно.

Как она говорила: ‘Важно знать не что-то, а кого-то’. Жон до этого даже не понимал, насколько высокое положение у себя на родине занимали его друзья – та же Блейк в Менаджери или Вайсс в ПКШ.

И пусть Жак Шни являлся не очень хорошим отцом, но зато бизнесменом был просто замечательным. За возможность разрабатывать самое богатое месторождение Ремнанта, да еще и без опасности нападения со стороны Гриммов, он уцепился обеими руками.

Впрочем, Вайсс заранее это предвидела.

Самым забавным тут оказалось то, что Блейк понравилась идея о работающих там фавнах. Им не требовалась охрана, а потому оплата труда будет гораздо выше. В конце концов, в обычных шахтах фавнам мало платили не только и не столько из-за расизма, сколько из-за необходимости тратить огромное количество денег на снабжение и обеспечение безопасности на подконтрольной Гриммам территории.

– Мы решили выйти из изоляции дипломатическим путем, – пояснил Жон, разведя руки в стороны. – И само собой, для этого нам нужно наладить контакты со всеми ключевыми игроками. А когда мы соберем все необходимые запасы Праха, то наш торговый оборот вряд ли станет превышать таковой у Атласа.

– Тебе не кажется, что эти самые запасы Праха совсем не добавляют людям спокойствия?

– Земли Гриммов вовсе не собираются производить из них бомбы или ракеты, генерал. Чем-то подобным занимаются только у вас.

Айронвуд принял это напоминание о налете его боевого корабля с роботами на башню Салем и похищении оттуда Янг, которая, к слову, всё еще находилась в плену, довольно спокойно, лишь слегка поморщившись.

– Я надеюсь, это не является попыткой как-либо оттянуть заключение соглашения, генерал?

– Нет еще никакого соглашения, Арк.

Жон подумал о том, стоило ли поправить Айронвуда и заставить его обращаться к нему ‘Ваше Высочество’, но решил ничего не менять. Слишком уж напыщенно и неуместно это звучало.

– Мы уже договорились о том, что наша сторона воздержится от каких-либо агрессивных действий, пока вы решаете, отпускать ли Янг.

– Так и есть. Совет собирается каждый день и заседает допоздна, но зверь демократии движется очень медленно.

Жон почувствовал раздражение. ‘Зверем демократии’, скорее всего, являлась улитка. Если бы он вообще ничего не знал о том, что там происходило, то наверняка бы подумал, что Атлас раскусил его блеф. И что тогда оставалось бы делать? Нападать и уничтожить целое Королевство, поскольку бросать Янг Жон точно не собирался?

К счастью, его молчание со стороны выглядело довольно пугающим.

– Мы вовсе не пытаемся затянуть этот процесс, – сказал Айронвуд, а два солдата, пришедшие вместе с ним и теперь стоявшие за его спиной, явно занервничали. – Я делаю всё возможное, чтобы подтолкнуть их в сторону мирного урегулирования этой ситуации, но на убеждение нужных людей требуется время. Твоя невеста, кстати, находится в полной безопасности, а вчера в Атлас прибыл ее отец и уже с ней связался.

Ох… А Жон вообще говорил Янг, что она теперь была его невестой?

Но зато он заявил на весь мир о том, что Янг носила его ребенка. И хотя чисто технически это являлось правдой, но совсем не в том смысле, о котором наверняка подумал ее отец.

Вот ведь дерьмо…

“Янг тебя убьет”.

“Заткнись, Реми”.

– Ему тоже абсолютно ничего не грозит, – добавил Айронвуд, вновь неправильно поняв выражение лица Жона. – Не в интересах Атласа в данный момент ссориться с Землями Гриммов. Нам важно наличие открытых каналов для общения, и мне хочется избежать возможного конфли-…

– Тогда мне нужно поговорить с вашим Советом, – сказал Жон.

Айронвуд закашлялся.

– Я… Я предпочел бы, чтобы ничего такого-…

– Вам ведь важны открытые каналы для общения, так? Раз ваш Совет не способен прийти ни к какому решению и вообще не знает, можно ли мне доверять, то я лично с ними встречусь. Войду в Атлас и встречусь.

– В-войдешь в Атлас?.. – хрипло переспросил Айронвуд.

– Как гость.

– Д-да, конечно, – с заметным облегчением произнес генерал. Впрочем, уже через мгновение оно исчезло безо всякого следа. – Но нет. Нет-нет-нет. Это плохая идея. Очень плохая.

– Всё в порядке. Сомневаюсь, что кто-то попытается на меня напасть, учитывая возможные последствия.

Забавно, но его заявление ничуть не успокоило Айронвуда.

– Я не об этом беспокоюсь! И если ты ожидаешь от людей рационального поведения, то сильно переоцениваешь человечество. Рациональными мы можем оставаться только в вакууме, в то время как ты сам, если так можно выразиться, являешься ураганом.

– Ты жаловался на то, что с Менаджери, Вейлом и ПКШ наши переговоры продвинулись дальше, чем с Атласом. Моя встреча с Советом могла бы решить данную проблему.

– И создать немалую опасность для самого Совета…

Жон вздохнул.

– У меня нет намерений как-либо им вредить, генерал.

– Это ты сейчас так говоришь, Арк. У меня самого регулярно возникает желание их всех перебить. Регулярно. Если бы Совет был единым существом, то его Проявлением наверняка оказалась бы способность приводить в лютую ярость даже самых спокойных людей Ремнанта. Важнейшие обсуждения военного бюджета постоянно прерываются какими-нибудь дурацкими предложениями. Например, объявить национальный праздник сыра!

– Эм…

– Сыра! Проклятого сыра! – воскликнул Айронвуд, на секунду позабыв, где вообще находился. – Иногда мне кажется, что у них напрочь отсутствует здравый смысл. Или им всем принудительно удаляют мозги сразу же после окончания избирательной кампании. Я пытаюсь предотвратить Армагеддон, и мысль о вашей встрече заставляет меня желать забиться в какую-нибудь дыру, свернуться там в клубок и тихо сдохнуть.

– Сэр, – шепотом окликнул его один из солдат. – Сэр?

– Тогда дай мне встретиться хоть с кем-нибудь из них или организуй нам видеосвязь, – продолжал настаивать на своем Жон.

У него не имелось кучи времени на ожидание, особенно если Совет захочет пообщаться с Янг. Руби или уже находилась в Вейле, или вскоре должна была там оказаться.

Весь мир балансировал на самом острие ножа, с одной стороны которого был мир, а с другой – война. Жону не нравилось стоять на этом острие, и он рассчитывал, что остальные тоже выберут правильную сторону, иначе все его усилия пойдут прахом.

– Должен идти либо я, либо мои люди, – произнес Жон. – Но вряд ли вашему Совету понравится, если я пришлю вместо себя кого-нибудь из подчиненных.

Он мысленно извинился перед друзьями за то, что так их назвал.

– Ты не один желаешь мира, генерал, но если так будет продолжаться и дальше, то начнется война.

Айронвуд, казалось, мгновенно протрезвел, а его взгляд прояснился и вновь стал очень жестким. Он знал, насколько напряженной и опасной была текущая ситуация.

– Хорошо. Встретимся здесь завтра, и я лично сопровожу тебя в Атлас. Можешь взять с собой двоих, но умоляю, не позволяй словам Советников повлиять на твое решение относительно судьбы Королевства. В нем живет больше ста тысяч человек, и они не заслуживают смерти из-за неспособности нескольких идиотов держать себя в руках.

– Это я могу тебе пообещать, генерал. Мне нужно лишь вернуть себе Янг.

***

Это был Бикон. Они вернулись в Бикон. Бикон она знала. В Биконе она жила. Бикон был классным. Бикон был знакомым. Не имелось совершенно никакого смысла бояться Бикона. Вообще никакого. И тот факт, что она летела на Неверморе в Академию для Охотников, или, например, тот, что ее видели вместе с кронпринцем Гриммов, ничего не менял.

Нет, бояться было бы просто глупо.

Как ей это вообще могло прийти в голову?

– Руби, с тобой всё в порядке? – спросила Пирра.

– А если я скажу ‘да’, то ты мне поверишь? Потому что верить в это тебе совсем не стоит.

– Ты справишься, Руби, – сказала Пирра, которая, кстати, к полетам на Неверморах привыкла гораздо быстрее, чем она сама.

Да, Руби очень нравилась высокая скорость и вообще всяческие полеты, но от бесконечных движений вверх и вниз ее желудок начинал бунтовать. У Пирры подобных проблем не имелось, что, впрочем, ничуть не удивляло Руби. Пусть она и не являлась восторженной фанаткой ‘Непобедимой девочки’, но и никогда не отказывалась признавать крутость своей напарницы.

Пирра наверняка и с косой могла управиться гораздо лучше…

И на нее оказалось крайне сложно злиться, потому что она была очень доброй и хорошей.

– Тебе нужно запомнить, что если все начнут кричать и задавать различные вопросы, то отвечать им не стоит. Оставайся спокойной и поищи тех, кто поднимает руку, а затем попроси любого из них озвучить свой вопрос, а остальных – помолчать. Вскоре все поймут, что лучшим способом добиться от тебя какого-либо ответа будет просто вежливо подождать.

– Мы сейчас о журналистах говорим или о дрессировке собак?

Пирра на пару секунд задумалась.

– Ну, разница между ними не так уж и велика…

О Боги…

– Если это поможет тебе сохранить спокойствие, то попытайся представить их всех голыми.

Руби тут же покраснела.

– КАК ЭТО ВООБЩЕ МОЖЕТ МНЕ ПОМОЧЬ ОСТАВАТЬСЯ СПОКОЙНОЙ?!

– Понятия не имею… У меня в присутствии Жона этот способ ни разу не сработал, но именно такой совет мне когда-то давали. Попробуй смотреть поверх их голов. Представь себе, что говоришь только с одним человеком, и больше там никого нет.

– Ладно, – сказала Руби, сделав несколько глубоких вдохов подряд. Бикон уже был виден, и кислорода ей явно не хватало, так что Пирра аккуратно придержала ее на спине Невермора своим Проявлением.

Но это никак не могло помочь справиться с тем чувством, которое вызывал ее нелепый черно-красный наряд почти что военного образца. Ее обычная обувь сменилась на сапоги, доходившие ей чуть ли не до бедра и прикрытые сверху юбкой, а привычный корсет уступил свое место военному черно-красному жилету с символом Салем на груди – приплюснутым с боков глазом. К счастью, ее плащ с капюшоном всё еще оставался на ней, да и Пирра уверяла, что наряд ей шел, но Руби всё равно чувствовала себя в нем крайне глупо.

– Хватит паниковать, – сказала Пирра. – Ты выглядишь важным политическим деятелем.

– Я и есть важный политический деятель, – простонала Руби. – В этом-то и заключается основная проблема.

– Мы идем на посадку, – предупредила ее Пирра, слегка сменив положение на спине своего Невермора, когда тот начал снижаться.

Внизу их уже встречали, и одна из тренировочных площадок была отведена как раз для их приземления.

Даже с такого расстояния Руби заметила вспышки фотоаппаратов.

– Спокойствие, сохраняй спокойствие, – шептала она самой себе, словно мантру.

“А-а-а-а-а!” – пытался помочь ей в этом деле ее мозг.

Руби решила, что Вайсс за это обнаружит в своей кровати нечто поистине ужасное. Может быть, даже Смотрителя со всеми его щупальцами.

Боги, с каких это пор она начала считать, будто вовлекать в свои розыгрыши Гриммов было совершенно нормально?

Что-то в ее жизни явно пошло совсем не так…

Они приземлились через несколько минут.

Сам момент касания земли несколько смазался, поскольку Руби не отрывала взгляда от травы и, даже слезая с Невермора, отказывалась на кого-либо смотреть. Она похлопала его по боку, благодаря за полет, и позволила потереться клювом о ее ладонь, ощущая некий внутренний конфликт из-за того количества его собратьев, что пали от ее руки.

Замечательно. Просто замечательно.

Ей захотелось хлопнуть себя по лбу.

– Руби Роуз, – раздался знакомый голос. – И Пирра Никос. Добро пожаловать в Бикон. И я бы, наверное, еще добавила: ‘С возвращением’.

Ох…

Мисс Гудвитч выглядела всё такой же, какой Руби запомнила ее в своих кошмарах: высокой, внушавшей ужас, крутой, но строгой и не желавшей давать автограф. К тому же в их отсутствие она стала внушать своим видом еще больше страха, и находившийся в ее руках стек ей в этом только помогал. Насколько Руби знала, мисс Гудвитч еще ни разу никого им не ударила и вряд ли вообще собиралась это делать.

С другой стороны, стек оставался стеком, а его хозяйка всё равно пугала до ужаса.

– Глинда Гудвитч, – поприветствовала ее Руби, прилагая все возможные силы к тому, чтобы заставить себя ее так называть и при этом не сжаться в комочек, умоляя не оставлять ее после уроков, поскольку всё это не было ее виной. Хотя если она перевалит всю вину на Жона и Гриммов, и тем придется начать войну, то, пожалуй, наказание Руби и в самом деле окажется вполне заслуженным.

Пирра выступила вперед, заметив затянувшуюся паузу.

– Мы благодарим вас за это приглашение, Глинда. Кронпринц Жон Салем Арк хотел бы присутствовать здесь лично, но к сожалению, он занят сейчас на переговорах в Атласе и потому вместо себя отправил сюда нас.

– Понимаю, – кивнула мисс Гудвитч. – Нам известны эти обстоятельства, и никто из нас не собирается воспринимать его отсутствие в качестве оскорбления. Мы уже приготовили комнаты для вас обеих, и они несколько просторнее тех, к которым вы уже могли привыкнуть.

– Благодарю.

– Что касается вашего транспорта…

Руби хоть и продолжала нервничать, но всё же поспешила вступить в разговор:

– Они могут подождать в Изумрудном лесу, пока мы их не призовем.

Ну, или что-то вроде этого. Вайсс говорила всё держать в тайне, но Руби с Пиррой видели, как в их рюкзаки засовывали небольших Смотрителей, которые должны были служить устройством связи между ними и Гриммами. Если им понадобятся Неверморы или – не дай Боги – помощь, то Смотрители тут же созовут окрестных чудовищ.

Сама Руби изо всех сил старалась не обращать внимания на тот факт, что являлась школьницей, а в ее рюкзаке сидел миниатюрный тентаклиевый монстр. Уж слишком много это вызывало совсем ненужных ассоциаций с комиксами, которые ей явно не стоило читать.

– Это вполне приемлемо, – сказала мисс Гудвитч, вынужденная повысить голос, чтобы перешептывания остальных собравшихся здесь людей ее не заглушали. Разумеется, вести себя тихо те не могли, но благодаря сдерживавшей их линии студентов-старшекурсников все-таки оставались на своих местах. Кое-кого Руби даже узнала. Например, Меркури. – Члены Совета прибудут только завтра, поскольку желают дать вам время немного передохнуть после утомительного перелета из Земель Гриммов. В вашем распоряжении будет любая возможная еда, но мы хотели бы попросить воздержаться от посещения Вейла. Не потому что не доверяем, но лишь для предотвращения паники среди населения. Надеюсь, вы меня понимаете.

– Понимаем, – кивнула Руби. Всё равно в таком наряде ходить по Вейлу она бы не рискнула. – И благодарим за помощь. Отдых нам действительно не помешает.

А заодно ей хотелось бы отложить всякие публичные выступления на как можно более долгий срок…

Из толпы собравшихся стали выкрикивать вопросы, когда мисс Гудвитч попросила их следовать за ней. Руби припомнила совет Пирры, но раз уж им нужно было идти, то и отвечать никому из журналистов от нее не требовалось.

– Мы подготовили одну из аудиторий для пресс-конференции, если вы пожелаете ее дать, – произнесла мисс Гудвитч. – Можно провести ее завтрашним утром еще до прибытия членов Совета.

А желала ли Руби ее вообще проводить? Пожалуй, слово ‘желала’ ничуть не отражало истинного положения вещей.

– Мы были бы очень благодарны, – ответила Пирра, не позволив Руби отказаться. Та слегка поникла, но спорить всё же не стала.

В конце концов, она должна была представлять здесь Земли Гриммов, выглядеть сильной, спокойной и дружелюбной, а также ни в коем случае не пугаться людей с камерами.

– Да, утром, – произнесла Руби, стараясь сделать так, чтобы ее голос звучал как можно более твердо и даже властно. – Наверное… после завтрака.

Мисс Гудвитч посмотрела на нее так, будто это являлось самой очевидной вещью на свете.

– Конечно… Я лично проконтролирую, чтобы всё оказалось готово. Будут какие-нибудь ограничения? По числу, типу или формату?

Руби понятия не имела, что всё это означало, а потому просто покачала головой.

– Нет, мы справимся и так.

Пирра моментально встревожилась, и ее волнение тут же передалось Руби. Она что-то сделала неправильно? Впрочем, отказываться от своих слов было уже поздно, тем более что мисс Гудвитч кивнула.

– Хорошо, всё будет сделано. Еще раз добро пожаловать в Бикон, а также спасибо за то, что согласились сюда прибыть. Пусть мы и остаемся нейтральной стороной, но лично я надеюсь на то, что эти переговоры окончатся укреплением связей между Вейлом и Землями Гриммов.

Ее фраза показалась Руби настолько странной, что она начала говорить, даже не успев ничего сообразить:

– Никогда не думала, что вы скажете нечто подобное.

Пирра вздрогнула.

Но мисс Гудвитч просто улыбнулась.

– Да, я тоже.

***

– Они совершенно нормальные…

– Так бывает далеко не всегда, – отозвался Николас, глядя на подростка с древней душой. – Сейчас они ведут себя очень хорошо, поскольку считают, что у нас в гостях находится какой-то человек. Но в обычной ситуации могут возникать различные ссоры и драки, а также предприниматься попытки разыграть кого-нибудь из их дядей или, например, Синдер. Они способны вести себя мелочно, несерьезно и даже злобно. А в плохом настроении еще и очень шумно.

Озма хрипло рассмеялся.

– Как я и сказал, совершенно нормальные…

– Да, наверное.

Его кулаки сжались и тут же разжались. Эти дети оказались совсем не похожи на тех, что были у них с Салем, – по крайней мере, внешне – но они и в самом деле являлись всего лишь детьми. И далеко не в первый раз Озма ощутил острую боль от той утраты.

– Они меня не узнают, – сказал он.

Николас слегка приподнял бровь.

– А разве должны?

– Не знаю. Но я бы этому ничуть не удивился.

– Мы с Салем решили ничего им на этот счет не говорить, – вздохнул Николас. – Им незачем знать, что у их матери уже был муж, как, впрочем, и о том, что произошло тысячи лет назад. Ошибки остались в прошлом, но никто не может сказать, не повторим ли мы их вновь. Ни она, ни ты сам.

– Хотел бы я, чтобы всё было настолько просто, Николас.

– А я и не говорил, что всё было просто. Ее, между прочим, сотни и даже тысячи лет мучили кошмары. Она ведь никогда не была бесчувственной. Но в те времена дела обстояли совсем иначе. Человечество оказалось уничтожено, а его жалкие остатки нуждались в защите.

– Она желала, чтобы мы правили ими как Боги, – прошептал Озма.

– Я уже говорил, что тогда всё было иначе. Возможно, она считала это единственным доступным вам вариантом. А может быть, Салем просто пребывала в ярости и гневе. Как бы там ни было, все эти ошибки остались в прошлом. Иногда происходят всякие трагедии и прочие ужасные вещи.

Озма закрыл глаза.

– Мне можешь об этом не рассказывать, Николас.

– Наверное… Но раз уж эти слова способны помочь моей семье и дальше оставаться в безопасности, то я всё равно их озвучу. Скажи мне, Озма… Если уж говорить о твоих ошибках, то какую из них ты считаешь самой большой? Любовь к Салем? То, что остался с ней и подтолкнул к тому, что она возомнила себя Богиней?

– Я никогда не жалел ни о любви к ней, ни о появлении на свет наших детей. Я считаю ошибкой то, что оставил ее одну, но только в свете последовавших за этим событий. Но самой главной из них является тот момент, когда мы оба погрузились в горе и отчаяние, ощущая лишь боль. Тогда необходимо было действовать, а я так и не предпринял абсолютно ничего… – произнес Озма, стиснув зубы. – Я шатался по миру, глядя на то, как он постепенно оживает и восстанавливается. Потом мне удалось сделать многое для выживания человечества, но в самый критический момент я позволил горю овладеть моим разумом. Старался не обращать внимания на проблемы в глупой надежде, что они исчезнут как-нибудь сами собой. Разумеется, ничего подобного не произошло. В жизни вообще так не бывает.

Николас хмуро кивнул.

– И не говори. Если бы я когда-то решился пойти на конфликт с родителями по поводу того, как они с нами обращались, то моя сестра могла бы сейчас быть живой. В некотором смысле мы так и остались животными, выбирающими самый легкий путь через лес, пусть даже охотники уже расставили там на нас свои ловушки.

– Очень интересная метафора.

– Какая есть, – пожал плечами Николас. – Но моя сестра теперь мертва, а ты страдал от последствий собственных ошибок. Но знаешь, какую из них я считаю самой главной?

– Оставить ее одну? – предположил Озма.

– Нет. Брак, который никому не нравится, никакого смысла не имеет. Разумеется, тогда можно было бы поступить как-то иначе, но насчет правильного проведения бракоразводного процесса нужно спрашивать совет у кого-нибудь другого. Я обо всем этом понятия не имею, – сказал Николас, заставив Озму усмехнуться. – Самой большой твоей ошибкой является то, что ты вообще стал играть в игры Богов.

– Игры Богов?.. – переспросил нахмурившийся Озма. – О чем это ты?

– Боги прокляли вас с Салем бессмертием, пусть и разным. Ее наказали за то, что она являлась скорбящей женщиной, а тебя… и вовсе ни за что. Вы оба уже были мертвы. Добавим сюда уничтожение человечества, усложнение выживания для его остатков, появление по всему миру монстров и болото чистого зла персонально от Бога Тьмы, которое и превратило Салем в нечто нечеловеческое. И вопреки любому здравому смыслу, ты желаешь собрать Реликвии и вернуть этих самых Богов обратно, чтобы они тебя судили. Как будто человечеству вообще нужен их суд.

– Салем ведь рассказала тебе о том, что тогда произошло? Мы вовсе не были такими уж безвинными, Николас. Именно человеческая жадность привела к восстанию против Богов…

– Люди не идеальны. Ты, я, Салем… Но разве это дает им право наказывать всех? Разве мы сами сажаем в тюрьму или казним семью преступника?

– Значит, и Боги тоже не идеальны, – сказал Озма. – Должны ли мы судить их той же меркой?

– Разумеется, должны. Но я говорю сейчас совсем не об этом. Я вовсе не утверждаю, будто нам необходимо провести над ними показательный процесс, а всего лишь спрашиваю, зачем ты хочешь их вернуть, если они представляют из себя вот это? Почему тебе так необходим их ‘суд’?

Озма задумался. А действительно, почему? Он ведь хранил Реликвии как можно дальше друг от друга, прекрасно понимая, что пока существовала Салем, суд Богов окончился бы еще одним уничтожением человечества за ее грехи. В чем тут заключалась справедливость, если сами же Боги ее и создали? Если все изъяны мира являлись именно их ошибкой?

В произошедшем был виноват вовсе не он сам и даже не Салем.

– Ремнант пережил самые темные времена безо всяких Богов и их помощи. Мы построили города и Королевства, воссоздали искусство и культуру. У нас есть философы, поэты и просто любимые люди. Мы живем своей собственной жизнью. Если бы именно тебе дали право выносить решение, Озма, то как бы ты оценил наши достижения?

– Ремнант справился, – ответил тот, припомнив темнейшие годы. – Но Боги со мной точно бы не согласились.

– Да и в жопу этих так называемых ‘Богов’! – рявкнул Николас, а затем посмотрел на дочерей, и Озма отметил в его взгляде даже не любовь, а обожание. – Если всё это и есть ‘провал’, то пусть лучше будет так, чем этот их ‘успех’.

Озма проследил за его взглядом, увидев одну из дочерей Салем – вроде бы Джейд – в панике бегавшей вокруг дымившейся духовки. Другая – помоложе и с вьющимися волосами – спокойно подошла, чтобы разобраться с этой ситуацией, но оказалась отодвинута в сторону еще одной, притащивший огнетушитель. Вскоре вся кухня превратилась в один сплошной бардак, заставивший Николаса устало вздохнуть.

– Да, – улыбнулся Озма. – Возможно, ты прав.

– Мой сын желает заключить мир между людьми и Гриммами, а я сам являюсь доказательством возможности подобного сосуществования.

– Салем когда-то хотела, чтобы мы заново заселили Ремнант, и наши дети стали бы доминирующим видом, – произнес Озма, стараясь не допустить в голос ни капли негативных эмоций. – Ты уверен в том, что сейчас не произойдет именно это?

– Как я уже говорил, разные времена требуют разных решений. Тогда от всего человечества уцелели лишь жалкие остатки. Я не могу обещать, что мои потомки не будут обладать силой или властью, но у нас с Салем получилось только восемь детей. Даже если у каждого из них окажется столько же, то пройдет немало времени, пока мы не сравняемся хотя бы с нынешним количеством людей. Кроме того, разве не аргумент, что ‘их могут превзойти в численности’, лежал в основе дискриминации против фавнов?

– Да, – кивнул Озма. – И твои дети, а также их потомки вполне могут столкнуться с точно такой же дискриминацией.

– Буду надеяться на то, что они с ней либо так и не столкнутся, либо окажутся к этому готовы. Я не могу предсказать будущее, Озма. Никто из нас не может. Но почему бы не дать человечеству небольшой кредит доверия? До этого момента они пусть и не идеально, но всё же справлялись, выбравшись из того положения, где им грозило полное вымирание. Справятся и в будущем – особенно в том, где станут мирно жить с Гриммами. Даже без нас.

Будущее без его вмешательства? То, где ему не потребуется ни о чем волноваться?

Это звучало просто идеально.

========== Глава 94 - Охотница на волков ==========

Руби дулась.

— Посол Земель Гриммов не может дуться.

— Посол Земель Гриммов еще как может дуться, — возразила Руби. — А еще она жалеет, что вообще согласилась на этот пост и взяла тебя с собой.

Пирра улыбнулась.

— Посол Земель Гриммов так и будет говорить о себе в третьем лице?

— Да! — воскликнула Руби. — Я обречена! Что мне теперь делать? Я не то что пресс-конференцию — даже разговор с нормальными людьми моего возраста с трудом могу пережить.

— Ну, с Жоном ты ведь вполне неплохо общаешься.

— Я сказала: ‘с нормальными людьми’, Пирра. Кроме того, общение с одним человеком все-таки серьезно отличается от целой пресс-конференции, на которой их будет как минимум пара десятков.

Пирра слегка поморщилась, и Руби это заметила.

— Их там что, будет не пара десятков?

— Именно поэтому мисс Гудвитч и предлагала тебе ввести какие-либо ограничения или установить определенный формат мероприятия, но ты от всего этого просто отказалась…

— И насколько теперь всё плохо?

— Ну-у-у…

— Пирра, мне сейчас нужен честный ответ. Это ведь была плохая идея, да?

— Да, очень плохая, — вздохнула та.

Ох…

М-да.

Честный ответ оказался совсем не таким хорошим, как Руби надеялась. Она покачнулась и, может быть, даже бы упала, если бы появившаяся из-за отделявшей их от аудитории занавески и чуть не столкнувшаяся с ней мисс Гудвитч ее не придержала.

— Мисс Роуз, пресс-конференция сейчас начнется, и журналисты уже ожидают вашего появления. Я взяла на себя смелость самой вас им представить, так что можно сразу же переходить к ответам на вопросы.

Руби выдохнула с облегчением. Любой страх перед мисс Гудвитч моментально померк по сравнению с желанием ее обнять, поскольку теперь не придется говорить длинную вступительную речь. К сожалению, ничего подобного она сделать не могла, потому что посол Земель Гриммов, как бы Руби ни ненавидела этот титул, просто не имел права обнимать людей из других Королевств.

— Спасибо, мисс Гудвитч, — сказала Руби, желая, чтобы ее голос звучал хоть немного ниже и не был таким детским.

— Удачи, мисс Роуз.

Кивнув и улыбнувшись, хотя никакой радости она сейчас не испытывала, Руби отодвинула занавеску и прошла на сцену. Направленный на нее свет оказался настолько ярким, что пришлось прищуриться для того, чтобы хоть что-нибудь разобрать. Впрочем, увиденное заставило ее испуганно замереть.

Один-два десятка, да?..

Пожалуй, в аудитории в данный момент находилась одна или даже две сотни человек, причем, скорее всего, ближе к верхней планке этой оценки. Некоторые сидели на стульях, которыми помещение было забито, но еще больше людей стояли позади, толкаясь друг с другом и протягивая в сторону сцены разнообразные микрофоны. Тут работали как минимум тридцать съемочных групп, чьи камеры оказались направлены на нее, и даже стоявшая вокруг тишина лишь еще сильнее подчеркивала реальность происходящего.

Руби тихо заскулила.

Пирра осторожно подтолкнула ее к нужному стулу и уселась рядом, а затем налила им обеим воды из стоявшего на столе графина, тем самым выигрывая еще некоторое время. Люди рассматривали их, а фотографы старались сделать снимки с как можно более интересного ракурса.

Спокойная и внушавшая уважение мисс Гудвитч села слева от Руби и положила на стол какие-то бумаги. Она всё так же спокойно уставилась в зал, ничуть не волнуясь о всех тех людях, которые на нее сейчас смотрели.

К сожалению, Руби никак не могла похвастаться подобной выдержкой.

Наверное, она давным-давно умерла, и всё это стало ее посмертным наказанием за украденное в детстве печенье! Нужно было слушаться маму!

— Спасибо вам всем за то, что вы сюда пришли, — внезапно произнесла Пирра, заставив Руби вздрогнуть. — И еще я благодарю вас за ваше терпение. Посол-…

Ох, а вот это уже было именно про нее.

— …любезно согласилась появиться здесь и ответить на некоторые ваши вопросы перед своей встречей с Советом Вейла.

Она посмотрела на Руби, давая ей понять, что откладывать пресс-конференцию было уже просто некуда.

— Само собой, во время ее ответов следует соблюдать тишину и терпеливо дожидаться своей очереди, чтобы задать ей вопрос. Итак, кто желает начать?

Руби надеялась на то, что это будет как на уроке в школе, когда учитель задавал ученикам вопрос, и никто не спешил тянуть руку…

Но сейчас руки подняли все две сотни человек.

Вот ведь дерьмо.

— Посол, — обратился к ней мужчина, на которого она осторожно указала. Он встал со своего места, чтобы его могли увидеть и все остальные, а у Руби появилась некоторая надежда на то, что его вопрос затянется, и она успеет более-менее подготовиться к ответу. — Какие вы ставите перед собой цели на сегодняшней встрече с Советом Вейла?

Руби подождала, пока пресс-конференцию не прервет какое-нибудь неожиданное событие — например, очередное нападение Белого Клыка. К сожалению, ничего подобного так и не произошло, поэтому она попыталась что-нибудь произнести, но из моментально пересохшего горла вырвался лишь кашель.

Очень зловещий кашель.

— Просто начни отвечать на вопрос, — прошептала Пирра. — Скажи им хоть что-нибудь.

Ей легко было это говорить!

Руби сделала глубокий вдох и, начисто отключив мозг, все-таки произнесла:

— Целью моей встречи с Советом является урегулирование возникших между нашими Королевствами разногласий. Я надеюсь, что мы придем к взаимопониманию и, может быть, даже заключим мир.

Вот. Это оказался далеко не самый худший ответ, так что почему бы на этом и не закончить, правильно?

— А что насчет недавних атак на Хейвен и Бикон? — поинтересовался другой поднявшийся со своего места журналист. — Гриммы были замечены в обоих случаях. Как это соотносится с идеями мирного сосуществования?

— Эй, мы, вообще-то, защитили Хейвен, — раздраженно отозвалась Руби, даже не успев задуматься над своим ответом. — Кхем. Я имею в виду, что Гриммы не нападали на студентов Хейвена и сражались против атаковавшего Академию Белого Клыка. То же самое произошло и в Биконе. Дракон убил Адама Тауруса, который возглавлял это нападение.

— И причинил в процессе немалый сопутствующий ущерб.

Мисс Гудвитч пододвинула к себе микрофон.

— Бикон ни в чем их не обвиняет. Мы благодарны за помощь в уничтожении опасного террориста и принуждении членов Белого Клыка к сдаче силам правопорядка, — сказала она, заставив озвучившую дополнительный вопрос журналистку испуганно притихнуть. В конце концов, страх мисс Гудвитч внушала не только своим студентам. — Нанесенный Академии ущерб относительно невелик и мог бы оказаться значительно больше без вмешательства Гриммов. Такова официальная позиция Бикона.

— П-понимаю, — кивнул мужчина.

— Спасибо, — тихо прошептала Руби, на что мисс Гудвитч едва заметно кивнула. — Эм… давайте следующий вопрос. Вот вы.

Она указала на женщину в деловом костюме.

— Вы являетесь человеком, но работаете вместе с Гриммами, — произнесла та. — Что вы можете сказать по этому поводу тем, кто наверняка назовет вас предательницей всего человечества?

Руби даже отшатнулась, шокированная как самим вопросом, так и тем тоном, с которым его задала эта женщина. Рядом с ней нахмурились Пирра и мисс Гудвитч. Неужели некоторые люди именно в таком свете и видели все их действия?

Руби печально улыбнулась. Наверное, было бы весьма наивно считать, что абсолютно все окажутся с ними согласны.

— Если бы я действительно была предательницей, то повела бы орды Гриммов, чтобы всех уничтожить, — произнесла она. В аудитории наступила полная тишина. — Но ничего подобного ведь не происходит. Я родилась на Патче и училась в Биконе. Вейл является моим домом. Даже тот факт, что я пытаюсь заключить мир между людьми и Гриммами говорит лишь о том, что человечество я не предавала.

В толпе раздались тихие перешептывания. Задававшая ей этот вопрос женщина вовсе не выглядела довольной полученным ответом, но всё равно уселась обратно на свой стул.

Сложно было сказать, как именно собравшиеся тут люди восприняли ее слова.

Странным образом получилось так, что Руби… нет, вовсе не перестала нервничать и даже наоборот, но ее волнение настолько вышло за рамки обыденного, что теперь просто никак не влияло на ее поведение.

— Следующий вопрос.

— Гриммы убивали людей сотни лет. Почему они пожелали прекратить это делать именно сейчас?

— Я… не жила эти сотни лет, так что не знаю, — честно призналась Руби. Судя по перешептываниям, ее ответ им не понравился. — Но думаю, что за это время кое-что изменилось. Жон — то есть кронпринц Гриммов — только недавно получил свой титул. Это именно он продвигает идеи мира, так что, наверное, можно считать, что причиной являются перемены в их руководстве.

А вот это уже удовлетворило журналиста, который и задал данный вопрос. Он кивнул и опустился на свое место.

Еще один поднявшийся мужчина не дал ей времени даже на то, чтобы просто перевести дух.

— Почему Королевства должны принимать ваше предложение? Кронпринц говорит о мире, но при этом угрожает Атласу. Разве это не акт агрессии?

Потому что Атлас напал первым и похитил ее сестру!

Нет, серьезно… У Руби создавалось такое впечатление, что людям не был нужен этот мир. Жон с Вайсс ее, конечно же, предупреждали о том, что Землям Гриммов могли не доверять, но тут имело место даже не недоверие, а просто глупость. По крайней мере, данный конкретный вопрос оказался на редкость тупым.

— Гриммы предпочитали нападать на людей сотни лет, — сказала Руби. — Жон решил ответить на атаку Атласа мирными переговорами. Лично пойти и поговорить с ними, хотя они напали на него и похитили его невесту. Если тут и есть какой-то акт агрессии, то только со стороны Атласа.

— Атлас просто защищался-…

— Атлас отправил в Земли Гриммов боевой корабль, — перебила журналиста Руби. — Это была чужая территория, на которой не имелось никаких их граждан. Что именно они могли там защищать?

Мужчина открыл рот, а затем закрыл. Молчание затянулось на добрый десяток секунд.

— Ничего? — хмуро уточнила Руби. — Следующий вопрос.

— То есть вы сами признаете, что ‘Гриммы предпочитали нападать на людей сотни лет’? — произнесла какая-то женщина, подождав возражений от Руби. Так ничего и не дождавшись, она продолжила: — Вам не кажется, что не слишком-то и честно ожидать от людей принятия идей мира и сосуществования после чего-то подобного?

Гнев Руби немного утих. Пусть вопрос и оказался слегка провокационным, но хотя бы не настолько тупым, как предыдущий.

— Да, я знаю об этом. И Жон тоже. Мы прекрасно понимаем, что убедить людей довериться нам будет очень непросто, но именно поэтому мы прикладываем столько усилий. Именно поэтому я собираюсь сегодня встретиться с Советом Вейла.

Женщина кивнула, но вместо нее поднялся какой-то мужчина.

— И вы действительно ожидаете, что люди всё это примут?

У них там что, образовался коллективный разум? Или они заранее распределили между собой вопросы?

— Я не знаю, что мне следует ожидать от людей. У каждого есть право выбора. Можно принять мир, а можно отказаться и лишиться мира.

— Это была угроза, посол?

— Нет. Это я указала на совершенно очевидную вещь, — произнесла Руби, заставив всех шокировано утихнуть. — Подождите, вы что, и в самом деле этого не понимали? Жон протягивает вам оливковую ветвь. Мы предлагаем вам всем мир, ничего не требуя от вас взамен. Это вы решаете, соглашаться ли с нашим предложением. И если вы откажитесь, то всё дальнейшее будет вовсе не нашей виной, но лишь вашим собственным выбором.

— Не слишком ли нелепо делать подобные предложения, когда Гриммы уже стоят у ворот Атласа?

— Они всегда стояли у ворот Атласа, — произнесла мисс Гудвитч, вновь заставив всех замолчать. — А также у ворот Вейла, Мистраля и Вакуо. Тут абсолютно ничего не изменилось, кроме того факта, что сейчас Гриммы решили с нами поговорить, а не просто напасть.

Один из журналистов нахмурился.

— Вы поразительно пристрастны в этом вопросе, директор.

— Потому что я была Охотницей до того, как заняла этот пост. Я много лет сталкивалась с Гриммами и, если мир заключить все-таки не получится, продолжу этим заниматься. Но с чего бы мне оставаться беспристрастной в вопросе, который напрямую касается не только меня самой, но и моих студентов? В конце концов, даже моя нынешняя должность требует от меня отстаивать их интересы.

— Разве мнение людей Вейла вас уже не волнует?

Мисс Гудвитч слегка приподняла бровь.

— Люди Вейла что, являются экспертами по Гриммам?

Журналист предпочел промолчать.

— Мне кажется, что нет. Если я захочу получить медицинскую консультацию, то не стану подходить к первому же попавшемуся человеку на улице. Как, впрочем, и советоваться с ним по вопросам дипломатии.

Итак, Руби нашла себе нового кумира. Дядя Кроу? Забудьте о нем. Теперь у нее имелась мисс Гудвитч.

— Вопрос для посла, — произнесла очередная журналистка, видимо решив, что Руби являлась целью попроще. Хотя в сравнении с мисс Гудвитч именно так всё и было. — Пусть мнение директора Бикона нам уже известно, но не считаете ли вы, что люди тоже должны иметь возможность высказаться? Есть те, кто потерял родных и близких из-за нападений Гриммов.

Руби закрыла глаза, ощущая боль в груди.

— Да, есть. В прошлом случалось немало трагедий, и мы не можем вернуть мертвых, но зато способны сделать так, чтобы такого больше никогда не повторилось.

— И вы думаете, что этого будет достаточно? — крикнул кто-то, даже не поднявшись со стула.

— Больше нам предложить нечего. Мертвых мы оживлять не умеем.

— Тогда кто ответит за их смерти?

— Никто.

— Никто? — переспросила все-таки поднявшаяся женщина. — Никто не ответит? Столько людей пострадало из-за действий Гриммов, и теперь вы ожидаете от нас принять подобное положение вещей? Разве это честно?

— Нечестно, — признала Руби, с трудом сдерживая слезы. — Это не идеальное решение. Тут вообще нет никакого идеального решения.

Салем никогда не согласится предстать перед судом, да и Жон точно не позволит произойти чему-то подобному.

Руби вцепилась ладонями в край стола с такой силой, что костяшки ее пальцев побелели.

— Но мы можем предложить мир — уверенность в том, что больше ничего такого никогда не произойдет. Разве это плохо? Разве эта цель не достойна того, чтобы к ней стремиться?

— Вам легко это говорить. У вас Гриммы никого не убили! Вы-…

Стул Руби с грохотом упал на пол, прервав женщину и породив в аудитории эхо. Сама Руби стояла, вцепившись в стол и сжав зубы, а ее плечи дрожали. Пирра прикоснулась к ее ноге под столом, но она ее действие просто проигнорировала.

Все камеры оказались направлены на нее, но Руби в данный момент подобные мелочи ничуть не интересовали.

— А вы? — прошипела она, сердито глядя на эту самодовольную женщину, пока из ее глаз по щекам катились слезы. — Вы теряли кого-нибудь в нападениях Гриммов?

Женщина заколебалась. Ее улыбка вовсе не исчезла, но стала немного нервной.

— Не лично, но-…

— А я теряла! — рявкнула Руби, заставив всех затихнуть. — Мне было шесть, когда м-моя мама погибла. Когда ее убили.

Ее голос заметно дрожал.

— Мне было шесть лет, когда она поцеловала меня в лоб, пообещала, что скоро вернется, и ушла, — произнесла Руби, сделав глубокий вдох и закрыв глаза. — Мама больше так никогда и не вернулась. Мне тогда было всего лишь шесть лет. Шесть! Отец очень тяжело переживал ее смерть.

Руби сделала еще один вдох, а потом открыла глаза и посмотрела прямо на женщину, не обращая никакого внимания на бежавшие по щекам слезы.

— Вы вообще Гриммов когда-нибудь видели?

— Н-нет…

— А я видела. И первого из них я встретила в те же шесть лет. Именно тогда он попытался убить меня посреди леса. Я осталась жива лишь благодаря вмешательству моего дяди-Охотника. С тех пор я встречалась с ними больше сотни раз. И убила я их тоже больше сотни. Я знаю, как выглядит встреча с ними. Я знаю, что чувствуют те, кто потерял родных. И еще я знаю, каково понимать, что всё это можно прекратить! — крикнула она, ударив ладонью по столу и тем самым заставив журналистов вздрогнуть. — Я знаю, что испытывает человек, глядя на их бесконечные орды. Вы вообще бывали за стенами? Хоть кто-нибудь из вас?!

Женщина поежилась под ее взглядом, не решаясь смотреть ей в глаза.

— Нет.

Больше никто так и не осмелился ей ответить.

— Вы никого не теряли и ничего не видели. В отличие от нас, — сказала Руби, указав на себя и Пирру с мисс Гудвитч, которые всё еще продолжали молчать. Впрочем, для нее это было равносильно их поддержке. — Вы просто не понимаете, что мы уже обречены. Легко гневаться и кого-то в чем-то обвинять, когда ничего не видел собственными глазами.

Журналисты молчали, смущенно отводя от нее взгляды.

— Моя мама мертва, — продолжила Руби. — Она погибла, потому что хотела защитить меня, мою сестру, отца и дядю, а также всех остальных, кого любила. Ей двигала вовсе не гордыня, не алчность и не ненависть к Гриммам. Она делала свою работу ради нас.

Руби вздохнула, постаравшись успокоиться.

— Я не стану плевать на ее жертву и отказываться от шанса осуществить ее мечту. Ту самую, где моя — и мамина — семья сможет жить, не опасаясь никаких Гриммов.

Ладонь Пирры отпустила ее ногу и легла на стол, а она сама закрыла глаза и улыбнулась. Журналисты всё еще не отошли от шока, глядя на Руби.

Та поежилась от направленного на нее внимания и попыталась сесть, забыв об отсутствии стула. Пришлось сначала поставить его на место, скорее всего, выглядя при этом полной идиоткой.

И еще ее до сих пор трясло.

— Может быть, мама представляла себе это как-нибудь иначе, — добавила Руби, — но мне кажется, что мои действия она бы одобрила. Я… я думаю, что она бы мной даже гордилась.

Ее голова опустилась, сердце бешено стучало, а лицо сильно покраснело. Да, Руби разозлилась и сорвалась, всё окончательно испортив. Жон наверняка теперь расстроится, а Вайсс и вовсе ее убьет. Да и люди Вейла ей уже точно не поверят.

Кто вообще мог довериться в подобных делах не умевшему держать себя в руках ребенку?

Не стоило ей соглашаться на эту авантюру…

Кто-то из журналистов начал хлопать.

Руби посмотрела туда, обнаружив бледную женщину в сером костюме и с фиолетовыми волосами, аплодировавшую ей стоя.

Затем к ней присоединился мужчина, сидевший через несколько рядов от нее.

Руби недоуменно на них уставилась.

Но вскоре поднялись третий, четвертый, пятый журналист… Люди вставали или продолжали сидеть, но тоже присоединялись к аплодисментам.

Разумеется, находились и те, кто смотрел на нее с мрачным, а то и гневным видом, демонстративно сложив руки на груди, как, например, та женщина, которая пыталась обвинять Руби, но их оказалось крайне мало, и они ни на что уже не влияли.

Из ее глаз вновь потекли слезы. Руби шмыгнула носом, вытерев щеки ладонью и ощущая себя совсем уж ребенком, раз уж она разрыдалась прямо на сцене.

— Мне кажется, что на этом нам стоит закончить, — произнесла мисс Гудвитч, улыбнувшись Руби и тем самым давая ей понять, что она справилась. — Нам всем следует отдохнуть перед назначенной на полдень встречей с Советом. Спасибо вам за то, что пришли сюда, и особенно мисс Роуз за ее ответы.

Пирра помогла ей подняться и выйти из аудитории под аплодисменты толпы.

— Я всё испортила, — прошептала Руби, когда они оказались одни.

— Нет, — возразила ей Пирра. — Ты всё сделала просто идеально.

***

Меркури Блэк — бывший преступник, бывший подчиненный Синдер Фолл и бывший заключенный — оперся на стену, сложив руки на груди и глядя на двух вернувшихся из Земель Гриммов девушек, одиноко сидевших в столовой. Разумеется, он узнал их обеих, но подходить к ним всё же не стал.

— Довольно интересная речь, правда? — хмыкнул Меркури.

— И не говори, — отозвалась Вельвет. — Ты не хочешь с ними пообщаться? Они ведь, насколько я поняла, находятся на одной стороне с твоей предыдущей работодательницей.

— Синдер официально никогда не являлась моей работодательницей, да и вряд ли разговор с ними хорошо скажется на моей репутации. Как, впрочем, и на их — общение со мной.

— Хм, возможно. Ты же всё еще считаешься преступником.

Меркури закатил глаза, отметив для себя, насколько провокационно ему улыбнулась Вельвет.

— Я больше не преступник, детка. Я теперь студент Бикона.

Она ткнула его локтем в бок.

— А меня зовут вовсе не ‘детка’.

— Но ты же и есть детка.

— Очень мило, — закатила глаза Вельвет, хотя и не стала ничего возражать, когда он обнял ее за талию. — Но не думай, что это поможет тебе избежать очередного сеанса с доктором Ублеком. Если ты его пропустишь, то люди начнут считать, что ты вновь становишься плохим парнем.

— Но тебе ведь нравятся именно плохие парни, правильно? Сначала влюбилась в кронпринца Гриммов, а потом связалась с очень опасным террористом.

Вельвет улыбнулась.

— А если бы я тогда оказалась немного настойчивей, то могла бы сейчас быть принцессой.

Меркури поцеловал ее и рассмеялся.

— Ну извини. Теперь у тебя есть только я.

— Хм. Думаю, меня этот вариант тоже устроит, — вздохнула Вельвет, а затем уже безо всякой улыбки посмотрела на двух обедавших девушек. — Как считаешь, у них получится? Я имею в виду, что далеко не все готовы смириться с существованием Гриммов.

— Не все готовы мириться с существованием фавнов, — ответил ей Меркури. — Но эти люди могут просто пойти нах*й.

Вельвет улыбнулась и поцеловала его в щеку, а сам Меркури, к своему ужасу, слегка покраснел.

— Идеала никогда не достичь, но нам предлагают очень хороший вариант. Разумеется, многие будут ныть и возражать, но все те, кому известно истинное положение дел, с нами согласятся. Ты ведь и сам видел, что творится за стенами. Мы все это видели.

— Мы проигрываем, — кивнул Меркури.

Для осознания подобного факта вовсе не требовалось быть гением. Частично именно из-за этого он когда-то присоединился к Синдер и Эмеральд — они предложили ему будущее, где его никто не станет жрать.

— Мы выживаем, — возразила ему Вельвет. — Но да, постепенно всё становится только хуже. Бикон и Хейвен подверглись нападениям, и пусть люди этого еще не понимают, но мы многих потеряли. В Мистрале число Охотников сильно сократилось из-за действий предателя, так что в будущем нам придется еще труднее.

— Люди не видят дальше своего носа, Вельвет. Такова жизнь. Они желают, чтобы кто-то за что-то заплатил, и втягивают нас в войну, в которой у нас нет никакой надежды на победу, лишь для того, чтобы всё было в соответствии с их представлениями о справедливости.

— Это глупо.

— Люди вообще довольно тупы.

Вельвет вздохнула.

— Считаешь, что всё окончится именно этим?

Меркури нахмурился. Ему сложно оказалось сделать какие-либо выводы.

Жон был упорен в достижении своих целей, и подобные мелкие неудачи точно не могли его остановить. С другой стороны, студенты, которые появлялись в столовой, замечали Руби с Пиррой, а также их выдававшую связь с Гриммами форму и не решались к ним подходить.

Ну, пока Коко Адель не взяла свой поднос и, стуча каблуками по кафельному полу, не добралась до их столика, усевшись рядом с Руби. Остальные члены ее команды — Фокс и Ятсухаши — разместились с другой стороны и улыбнулись.

Царившая в столовой напряженная тишина оказалась нарушена, а студенты начали занимать места за столами, разговаривать друг с другом и, разумеется, задавать кучу вопросов Руби Роуз, официальному послу Земель Гриммов в Вейле.

Судя по удивленной, но все-таки довольной улыбке на ее лице, исполнение вынесенного человечеству приговора пока что откладывалось.

— Сдается мне, молодняк еще покажет старичью, как нужно решать подобные проблемы, — ухмыльнулся Меркури.

Вельвет кивнула, с улыбкой глядя на свою команду.

— Думаю, что ты прав.

***

— Как выглядят Земли Гриммов?

— Какие они, Гриммы?

— Чем вас там кормили?

— У тебя есть какие-нибудь снимки оттуда?

— Можно с тобой сфотографироваться?

— Что ты чувствовала, когда летала на драконе?

Пирра улыбнулась, когда Руби завалили вопросами. Само собой, она могла бы вмешаться и помочь ей, но ее напарница и так отлично справлялась. Кроме того, если уж Руби сумела усмирить толпу враждебно настроенных журналистов, то и с любопытными сверстниками тоже как-нибудь совладает.

— Эм… там темно и мрачно. Гриммы не такие уж и плохие, как принято считать. Еда была совершенно обычной — стейк и гарнир из овощей. Я как-то не догадалась ничего фотографировать, а полет на драконе — это очень круто! Вот на Неверморе — уже не настолько. Слишком сильно укачивает.

Если Руби думала, что на этом вопросы закончатся, то серьезно заблуждалась. Тут же раздались новые — иногда довольно личные, но все они оказались куда проще и спокойнее, чем высказывания тех же журналистов.

Впрочем, в этом не было совершенно ничего удивительного. Для людей, которые никогда не сталкивались с Гриммами, те являлись чудовищами и монстрами, приходившими разве что в кошмарах. Для Охотников же вполне привычные встречи не вызывали никакого страха или трепета… ну, может быть, некоторые опасения.

В конце концов, схватка с каким-нибудь человеком могла оказаться гораздо опаснее.

Да, терять близких было очень тяжело, но Охотниками двигала вовсе не месть. Как погибшим родным могла помочь твоя смерть в попытке убить побольше Гриммов?

Разумеется, их требовалось уничтожать, но вовсе не ценой своей жизни.

Но в том, что всё это понимали обычные люди, Пирра сомневалась. Иногда Охотников сравнивали с солдатами или наемниками, но чаще всего их называли героями. На самом деле, они тоже являлись людьми со всеми своими проблемами и недостатками. Но если уж требовалась какая-то консультация насчет Гриммов, то следовало идти именно к ним.

Пирра еще раз посмотрела на Руби, чтобы убедиться в том, что та справлялась с потоком вопросов. Она как раз разговаривала с тремя студентами-старшекурсниками, ни одного из которых ничуть не волновал ее возраст. После этого Пирра достала свой свиток, чтобы проверить местные новости.

Лицо Руби было уже везде.

О Боги…

Разумеется, тот факт, что Руби попадет на главные страницы новостных каналов, был более чем ожидаем, но вряд ли ей понравится тот снимок, который использовали для этого журналисты. Нет, Руби отлично держалась во время пресс-конференции, хотя и очень сильно нервничала. Предсказуемо сильно нервничала.

К сожалению, во время этой ее эмоциональной вспышки всё видимое спокойствие исчезло без следа, и теперь все новостные каналы демонстрировали опершуюся на стол девочку с покрасневшим лицом и отлично различимыми дорожками от слез на щеках. Она пылала гневом, обидой и недоступной обычным политикам искренностью.

Кстати, именно слово ‘искренность’ мелькало во всех заголовках.

Даже те, кто решил изобразить из них зло, писали об ‘искреннем заблуждении’, а отнюдь не о лжи. Никто не осмелился прямо оскорбить Руби.

И это, само собой, пойдет на пользу их делу, но вот самой Руби лучше было ничего подобного не показывать. Иначе она умрет от смущения, когда поймет, что именно в таком виде ее и продемонстрировали всему миру.

У Пирры имелось смутное подозрение, что нечто подобное и было запланировано Вайсс. Какой-нибудь спокойный и холодный представитель, бесстрастно упоминавший о том, сколько людей истребили Гриммы, мог создать впечатление, что все эти жертвы абсолютно никого не интересовали, в то время как сорвавшаяся Руби вызывала лишь симпатию.

К сожалению, сетевой мир одними лишь новостными каналами не ограничивался… Фотография Руби уже распространялась с огромной скоростью, часто сопровождаясь различными надписями:

‘Я — Гримм. Услышь мой рев!’

‘Беовульф, Урса, Невермор, Вайфумор’.

‘Когда отменили твой любимый мультик’.

‘Мама сказала идти в кровать, а на часах еще только 9:59’.

‘Гримм с тентаклями? ДАЙТЕ ДВА!’

— Что-то случилось? — спросила Руби, наконец заметив выражение лица напарницы. Она наклонилась, чтобы заглянуть в свиток, но Пирра успела убрать его вместе со всеми выведенными на экран картинками.

— Ничего, — улыбнулась она.

Вряд ли ей когда-нибудь достанет духу сказать Руби, что та теперь стала мемом.

***

Винтер Шни стояла в строю из пяти десятков наиболее доверенных офицеров и коллег-Специалистов, создававших живой коридор. Рядом находился Айронвуд, не только являвшийся генералом, но и возглавлявший всю эту церемонию.

Обычно подобной встречи удостаивались лишь те, кого действительно желали видеть в Атласе, но сейчас почетный караул относился к своим обязанностям совершенно серьезно. Винтер наверняка оказалась далеко не единственной, кто была готова наброситься на любую непонятную тень и на всякий случай прикончить как ее саму, так и всю ее семью.

Если Жон Салем Арк, кронпринц Гриммов, погибнет на территории Атласа…

Нет, об этом лучше было вообще не думать.

Но Винтер никак не могла приказать своему воображению перестать показывать ей руины Атласа, его мертвых и умиравших жителей, а также весь обреченный на уничтожение мир. В общем, самый обычный четверг.

Боги, как же Винтер ненавидела четверги.

— Снайперы уже на позиции? — спросил Айронвуд.

— Да, сэр.

— Команды поддержки?

— Готовы выдвинуться туда, где в их присутствии появится необходимость.

— Пресса?

— У нас возникла утечка информации, что встреча вновь состоится на плато. Пока они разберутся, что их обманули, у нас будет как минимум пара часов.

Айронвуд улыбнулся.

— Не знаю, что бы я без тебя делал, Винтер.

— Спасибо, сэр.

Она не стала возмущаться тем, что Айронвуд спрашивал у нее всё это вот уже в третий раз. В конце концов, подобные вещи и в самом деле стоило перепроверять дважды или даже трижды, а сама Винтер не постеснялась бы сделать это и в четвертый раз.

Что же касалось прессы, то пусть с ней поступили не слишком-то и демократично, но лучше уж было иметь дело с последствиями подобного обращения, чем с риском того, что кто-нибудь из них оскорбит Жона Арка или Земли Гриммов. Она уже успела посмотреть утреннюю пресс-конференцию его посла в Вейле, как, впрочем, и Совет Атласа с Айронвудом. Последний, к слову, пару раз порывался доплыть до Вейла и настучать кое-кому по морде.

Да, озвученные там вопросы имели право на существование, но разве задавшие их люди не понимали, что именно произойдет, если Земли Гриммов прекратят попытки вести хоть какой-нибудь диалог? Да, многое происходило в прошлом, и да — нельзя было вот так сразу начать доверять Гриммам. Но это же вовсе не означало, что следовало давать им понять, будто бы все их старания мирно разрешить возникший конфликт являлось, с точки зрения людей, неправильным выбором, и стоило сразу же переходить к боевым действиям.

— Нам повезло, что Руби Роуз оказалась настолько чувствительной, что утратила над собой контроль и тем самым спасла положение, — произнес Айронвуд. — Всё могло закончиться гораздо хуже.

— Вайсс так просто им бы это не спустила, — кивнула Винтер.

Свою сестру она отлично знала.

— Скорее всего, именно поэтому туда ее и не отправили, — сказал Айронвуд. — К сожалению, она вполне может появиться здесь, а это означает, что мы ни от чего подобного ничуть не застрахованы. Снайперы-?..

— На позиции.

— И если им отдадут приказ стрелять по Жону Арку?

— Они его проигнорируют, — ответила Винтер. — Им объяснили, что исполнение подобного приказа обречет Атлас на полное уничтожение, и отдать его может только предатель.

Айронвуд кивнул.

— Хорошо. Если в наших рядах все-таки найдется предатель, то хоть выявить его не составит никакого труда.

— Сэр, я сама закрою наших гостей от пуль, чтобы всё закончилось благополучно.

— Сначала тебе придется опередить меня.

Их улыбки пропали, когда на горизонте показалась огромная тень. Ни один человеческий летательный аппарат подобного размера не мог двигаться настолько низко, быстро и бесшумно.

Солдаты приготовились, но вовсе не к участию в битве, а отдать свои жизни за приближавшегося к ним Гримма, если им придется это сделать. Но все надеялись на то, что ничего подобного им делать все-таки не придется.

В конце концов, Гримм явился сюда совсем не для этого, да и Винтер лично удушит любого, кто просто косо посмотрит в его сторону.

Что же касалось Совета… Ну…

Пожалуй, это дело следовало оставить Айронвуду.

И еще молиться.

Очень сильно молиться.

Она далеко не в первый раз видела этого дракона, но время сыграло с ее воспоминаниями довольно злую шутку. Тогда он ей показался не настолько громадным, хотя наверное, на плато просто не имелось никаких зданий, с которыми его можно было бы сравнить, а в Хейвене к самой Академии дракон не приближался. Да и вообще ревел он так, что вряд ли хоть кто-то сумел бы в тот момент заставить себя бестрепетно его разглядывать.

Приземлился дракон неожиданно грациозно, но посадочная площадка вздрогнула, а выдерживавший вес Быкоглавов металл застонал. И всё же гораздо удивительнее оказалось то, что ничего не сломалось, поскольку подобное чудовище запросто могло бы снести какое-нибудь здание, просто потеревшись об него.

— Мне кажется, что журналисты уже поняли свою ошибку, — прошептал Айронвуд.

Винтер едва заметно улыбнулась.

Тем хуже было для всяких идиотов.

Военные фотографы делали снимки и записи из-за их спин так, чтобы они оба попадали в кадр. Потом всё это разойдется по новостным каналам Королевства.

Здесь вовсе не было какой-либо лжи или обмана, но лишь удачно подобранный ракурс, позволявший показать именно встречу равных. Да и сами фотографы во время своей работы не выкрикивали никаких тупых вопросов, за которые хотелось отвесить как минимум подзатыльник.

Жон Арк все-таки привел с собой Вайсс. Он легко спрыгнул на землю с шеи опустившего голову дракона, а затем повернулся и предложил ей руку. Вайсс приняла его помощь, грациозно шагая по едва заметно мерцавшим под ее ногами глифам. Со стороны казалось, что она и вовсе шла прямо по воздуху.

Отличное самообладание, контроль над ситуацией и умение держать лицо. Винтер оценила появление своей сестры на десять из десяти возможных баллов.

Вайсс погладила дракона по шее и что-то ему сказала. Тот радостно булькнул в ответ и уселся, как будто подчинялся именно ей, а не Жону Арку.

Одиннадцать из десяти, Вайсс. Отличная работа.

Так, стоп. Винтер же должна была играть на стороне Атласа…

Хм, но ведь они так хорошо смотрелись рядом друг с другом, что не знай она о семейном положении Арка, то приняла бы Вайсс за его жену. По крайней мере, он явно считал ее равной себе. Что-то вроде доверенной и уважаемой советницы… как сама Винтер для Айронвуда.

И еще она испытывала немалую гордость, глядя сейчас на свою сестру.

Генерал Айронвуд двинулся вперед, и Винтер последовала за ним, отстав на один шаг. Они шли в коридоре из солдат, приближаясь к дракону, кронпринцу и его советнице, которые собирались встретиться с властями Атласа.

Кто-то мог назвать подобное желание самоуверенностью, но вот Винтер считала, что состав этой делегации уже оказался перебором для всего лишь какого-то там Совета Атласа.

— Жон Арк, — произнес Айронвуд, протянув ему руку. — Рад приветствовать тебя в Атласе.

— Генерал Айронвуд, — отозвался тот, ответив на рукопожатие и тем самым заставив наблюдавших за данной сценой людей выдохнуть с облегчением. — Благодарю за организацию этой встречи в столь сжатые сроки. Ты наверняка уже знаком с моей советницей Вайсс Шни.

Та шагнула вперед и сделала реверанс.

— Генерал, рада снова вас видеть.

— Как и я вас, мисс Шни. Вы отлично потрудились за это время, и как мне кажется, дела у вас идут уже гораздо лучше, чем при нашей прошлой встрече.

— Я же упоминала, что у меня имеются некоторые планы, генерал.

— Это так, — кивнул Айронвуд. — Я должен был тогда спросить вас о них, но к сожалению, просто не догадался.

Вайсс все-таки была Шни. Даже Винтер, несмотря на исключение из семьи, всё равно оставалась Шни. А если Шни чего-то желали, то они прикладывали все силы к тому, чтобы этого добиться.

— Вы помогли мне в тот момент, когда я более всего нуждалась в поддержке, генерал. И я не собираюсь об этом забывать.

— Спасибо, — кивнул Айронвуд, вновь посмотрев на Жона Арка. — Пожалуйста, следуйте за мной.

Развернувшись, он повел их мимо почетного караула, и кое-кто из солдат, как заметила Винтер, украдкой поглядывал на будущего Короля Гриммов. В конце концов, не каждый день рядом с тобой проходили подобные политические фигуры.

— Реакция Совета на твое решение поговорить с ними… весьма неоднозначна. Общий настрой довольно положительный, поскольку им стало понятно, что ты ищешь именно диалога. Это помогает успокоить наиболее вспыльчивых членов Совета.

— Но?.. — спросила Вайсс.

— Да, имеется еще и ‘но’, — кивнул Айронвуд. — Некоторые из них стали слишком… самоуверенными.

Жон понял его мысль.

— Они начали считать, будто я нахожусь в отчаянном положении, раз уж сам к ним пришел.

— Да, — слегка поморщившись, подтвердил Айронвуд.

Винтер тоже не сумела остаться абсолютно равнодушной.

Это было безумием, но люди вообще не так уж и часто отличались наличием разума. Особенно те, кто никогда не бывал за пределами городских стен. Глядя на все эти парады, демонстрации и всё прочее, очень легко было уверовать в подавляющее превосходство оружия Атласа. Да, всё это очень сильно помогало, когда приходилось отражать очередное нападение Гриммов, привлеченных какой-нибудь вспышкой негативных эмоций, но сейчас ситуация оказалась совсем иной.

— Таких людей немного, но они все-таки есть. Я бы хотел попросить тебя проявить терпение в общении с ними.

Жон улыбнулся.

— Поверь мне, генерал, с самоуверенными людьми я дела вести умею. Моя мать и сестры никогда не отличались особой скромностью.

Вайсс фыркнула, сделав вид, что откашлялась в кулак.

— Думаю, что с несколькими излишне самоуверенными политиками я как-нибудь справлюсь.

— Без убийств? — на всякий случай уточнил Айронвуд.

— Разумеется, без убийств, — отозвался Жон и вместе с Вайсс закатил глаза. — Я пришел сюда договариваться о мире и освобождении моей невесты, так что не собираюсь уходить, не получив сначала и то, и другое.

— Так или иначе, — тихо добавила Вайсс.

Если Айронвуда и обеспокоила ее фраза, то он отлично сумел это скрыть.

— Встреча будет транслироваться по всему Атласу, а возможно, и Ремнанту. Обычно заседания Совета проходят за закрытыми дверями, но это конкретное слишком уж… резонансное, чтобы так поступить. К тому же сомневаюсь, что хоть кто-нибудь сумел пропустить ваше прибытие.

Жон Арк не оглядывался по сторонам, смотря прямо перед собой.

— Надеюсь, ты готов выступить перед всем Ремнантом?

Он закрыл глаза и усмехнулся.

— Ну, почему бы и нет?

========== Глава 95 - Традиции многоовечности ==========

– Это Лиза Лавендер-…

– Политические обозреватели со всего Ремнанта собрались-…

– И мы выслушаем нашего штатного эксперта-…

– …все затаив дыхание ждут этой встречи с Советом Атласа.

– Нам поступила информация, что кронпринц Гриммов уже прибыл.

– Будет ли заключен мир, или всё это окажется лишь пустыми словами?

– Спешу вас уведомить, что-…

– Оставляйте ваши комментарии-…

– Но сначала реклама от нашего спонсора.

***

Зал Совета Атласа был спроектирован так, чтобы поставить того, кто находился в самом его центре, в весьма невыгодное положение. Это было вовсе не открытое помещение, где собирались равные друг другу люди, но что-то наподобие гладиаторской арены с многочисленными разноуровневыми ложами по периметру, где сидели один, изредка два человека.

Наземную часть занимали журналисты и солдаты Атласа, большинство из которых подпирали стены, внимательно следя за окружающей обстановкой. На заседание допустили только съемочные группы, которые молча снимали эту встречу из-за спин выставленного оцепления, но не корреспондентов, скорее всего, просто для того, чтобы те не начали задавать Совету никаких неудобных вопросов.

Что же касалось самих Советников, то они присутствовали практически в полном составе. Многие из них являлись военными, бизнесменами и прочими важными людьми, помимо их политической деятельности.

Жон сомневался в том, что все присутствовавшие в ложах люди имели право голоса, наверняка в большинстве своем являясь какими-нибудь помощниками. Но сейчас на него смотрели со всех сторон, и далеко не все эти взгляды оказались хотя бы просто нейтральными. Для них он вовсе не был человеком. Даже частично.

Жон испытал некоторое сожаление о том, что вообще сюда явился, но усилием воли быстро сумел взять себя в руки. Атлас никогда не придет ни к какому решению. И чем дольше они станут тянуть, тем больше людей поймет, что никакой атаки так и не последует. А блеф мог принести результат только в том случае, когда его всё еще не раскусили.

Так что с их ненавистью всё равно пришлось бы так или иначе столкнуться.

– Мисс Шни должна остаться здесь, – произнес Айронвуд, когда они оказались в этом помещении. – Она может смотреть отсюда, но с Советом тебе придется разговаривать в одиночку. И еще журналисты… Мы не сумеем сдерживать их бесконечно. И лучше бы им вести себя смирно, иначе всё станет только хуже.

– Я справлюсь, – солгал Жон, умоляюще посмотрев на Вайсс.

Та кивнула, то ли подтверждая, что верила в его способности, то ли соглашаясь с тем, что он всё обязательно испортит. Сложно было сказать наверняка.

Мама никогда не готовила его к произнесению публичных речей – только к завоеваниям и приумножению количества ее внуков. Наверное, полезнее всего в данной ситуации оказался совет его отца насчет уверенности в себе, и пожалуй, ее недостаток вполне можно было скомпенсировать при помощи правильного поведения и внешнего вида.

Скорее всего, так ему аукнулась посланная в Вейл Руби.

– Кхем, – громко откашлялся какой-то высокий мужчина в причудливой форме. – Не могли бы уважаемые Советники занять свои места?

В наступившей тишине его просьбу исполнил только Айронвуд, поскольку остальные и так уже сидели. После этого мужчина продолжил:

– Заседание Совета Атласа объявляю открытым. Сегодня на повестке дня у нас стоит встреча с Жоном Салем Арком, – произнес он, едва заметно вздрогнув, прежде чем добавить: – кронпринцем Гриммов.

Озвученный титул вызвал довольно странные перешептывания.

Разве они еще не поняли, кто именно перед ними стоял?

Жон считал, что к данному моменту о его личности было известно всему Ремнанту, но судя по удивлению и страху некоторых Советников, это оказалось всё же не так.

– Генерал Айронвуд, – произнес один из них. – Что на вас нашло, раз вы привели в наш зал этого монстра?

– Дипломатическая нужда, Советник, – строгим и не допускавшим никаких возражений голосом ответил ему тот.

– И с каких это пор мы начали договариваться с террористами и Гриммами? – ударил по подлокотнику кресла красномордый лысеющий мужчина, явно страдавший от излишнего веса. – Мы, гордое Королевство Атласа, стоим на передовой борьбы с Гриммами с самого начала времен и не опустимся до разговоров с тем, кто нам не ровня. Это оскорбление всей нашей нации-…

– Атлас существует не так уж и долго, – прервал его Жон.

Мужчина замер.

– Что?! Да как ты смеешь?!

– Таково уж истинное положение дел. Атлас, даже если приплюсовать к нему Мантл, основан всего лишь несколько столетий назад. Шесть или семь, – пожал плечами Жон. Мировой истории его учила мама, поскольку лично видела все эти события. – До вас существовало множество других Королевств, так что ‘боретесь’ вы не слишком долго и уж точно не ‘с начала времен’.

Мужчина пришел в ярость, брызгая слюной, покраснев еще сильнее и вообще выглядя так, будто оказался готов вот-вот взорваться, но тут поспешил вмешаться другой Советник – жилистый, довольно тонкого телосложения, с ничего не выражавшей улыбкой, подслеповатым взглядом и настолько вытянутым лицом, что его не так уж и сложно было принять за какого-нибудь Нукелави.

– Хотя чисто технически это может оказаться правдой, но я считаю, что была упущена сама суть вопроса моего уважаемого коллеги. Почему мы должны с вами разговаривать, даже если не упоминать о том факте, что вы являетесь Гриммом? И насколько я понял, даже не правителем, а всего лишь принцем так называемого Королевства.

– Так называемого?

– А как еще обозначить пустоши, где нет абсолютно ничего ценного? Не говоря-…

– На самом деле, – прервал его еще один голос, – кое-что очень даже ценное там имеется.

Мужчина посмотрел в ту сторону.

– Жак Шни. Насколько я помню, вы не являетесь Советником.

– Не являюсь. Но Советник Симменс попросил меня принять участие в сегодняшнем заседании вместо него. И как его хороший друг, я просто не смог ему отказать.

Жон почему-то сомневался в том, что этот самый Симменс просил Жака Шни о чем-то подобном, и судя по всему, остальные думали примерно так же. Айронвуд закатил глаза, а кое-кто из Советников что-то тихо пробормотал.

– Как бы то ни было, – продолжил Жак, – Земли Гриммов владеют богатейшим месторождением Праха на всем Ремнанте, и ПКШ уже заключило соглашение на его совместную разработку. Так что я не согласен с тем, что у них ничего нет.

– Существуют и более важные вещи, чем прибыль, Шни.

– Дело не только в прибыли, Советник. Вам всем наверняка уже давным-давно известно, что запасы Праха в мире постепенно сокращаются. Нам приходится всё дальше и дальше продвигаться на контролируемые Гриммами территории для его добычи, а население Королевств оказалось в критическом состоянии. Цены на Прах уже взлетели, особенно на фоне действий Белого Клыка. Это плохо для всех нас, – пояснил Жак. – В конце концов, дорогой Прах – это недоступный Прах.

– И теперь мы станем работать вместе с Гриммами? – возмутился тот самый красномордый Советник с излишним весом. – У тебя вообще нет гордости? Где твой патриотизм, Жак Шни? Ты играешь в очень опасные игры.

– Уверен, что со мной всё будет в порядке, Советник. В конце концов, это же не я пытаюсь оскорбить кронпринца Гриммов, – ответил тот, после чего кивнул Жону, к немалому удивлению последнего. – Я имел удовольствие разговаривать с вашим дядей Воттсом. Умнейший человек, должен сказать. Мы вместе собираемся разработать план постройки шахты и перерабатывающего завода в вашем Королевстве.

Наверняка за это стоило поблагодарить Вайсс. Жон кивнул в ответ, но вслух говорить ничего не стал.

– Это уже слишком, мистер Шни, – возмутился еще один поднявшийся со своего места Советник. – Заключение сделок со странами-изгоями, к тому же угрожающими Атласу! Подобные действия попахивают изменой!

– Мои юристы заверили меня, что никаких препятствий к этому не имеется. Но если желаете, то можете сами перепроверить их выводы.

– Господа, мы снова отвлеклись от темы этого заседания, – прекратил их спор жилистый Советник. – Мы собрались здесь вовсе не для того, чтобы обсуждать сделки ПКШ, с кем бы они их ни заключали. Нас интересует продемонстрированная Гриммами агрессия и то, что нам со всем этим теперь делать. И конечно же, уважаемый Совет должен рассмотреть угрозы того, кто сейчас стоит перед нами.

– Угрозы? – переспросил Жон.

– А как еще назвать те требования и обещание на нас напасть в случае их неисполнения? – снисходительно улыбнулся Советник, переведя взгляд на камеры съемочных групп.

Жон понял, что тот пытался играть на публику, поскольку это заседание сейчас наверняка смотрел весь Ремнант. То есть поведение оказалось ничуть не менее важным, чем произнесенные слова.

Первым же желанием Жона оказалось выкрикнуть, что так было нечестно, и они вообще напали первыми. Разумеется, он сдержался, поскольку просто выставил бы себя каким-то недоросшим до политики ребенком.

Выражение лица Вайсс требовало от него вспомнить всё то, чему она его научила. Он больше не являлся Жоном Арком, студентом Бикона, но лишь Жоном Арком, кронпринцем Гриммов.

– Я бы назвал мои ответные шаги весьма дипломатичными, – сказал он с тем спокойствием, которого вовсе не испытывал.

Советники рассмеялись.

– Правда? – спросил тот, что страдал лишним весом. – Ну да, это же так понятно: послать Гриммов, угрожать нам и что-то там требовать. Твои слова красивы, но совершенно пусты. Ты являешься всего лишь хулиганом, который силой добивается повиновения от окружающих. Атлас противостоял твоему виду с самого начала и дальше продолжит это делать.

Раздались жиденькие аплодисменты. Жон подождал, пока они не стихнут, прекрасно понимая, что если начать говорить раньше, то придется их перекрикивать, словно какой-то идиот.

Ну, то есть им он и являлся, раз позволил втянуть себя во всё это, но все-таки…

Когда наконец наступила тишина, Жон произнес:

– И всё же я настаиваю на том, что мои действия были взвешенными и дипломатичными. Более того, они являлись всего лишь ответом на акт агрессии в виде вашего нападения на мой дом.

– Мы собрались здесь, чтобы обсуждать совсем не это, – попытался сменить тему жилистый Советник.

– А мне кажется, что именно это, – не позволил ему ничего сделать Жон. – Нельзя обсуждать что-то, не затрагивая лежащие в основе причины.

Он следил одновременно и за Советниками, и за журналистами, стараясь оценивать их реакцию. Все камеры оказались повернуты в его сторону.

– Меня бы здесь и не оказалось, если бы Атлас не послал в мой дом беспилотный боевой корабль. Если бы вы не напали на нас, не попытались бы убить моих родных и не похитили мою невесту, которую сейчас удерживаете в качестве пленницы.

Советник подергал воротник, как будто тот ему жал, а затем стер со лба выступивший пот. Он не мог отрицать это утверждение, поскольку тогда у людей неизбежно возник бы вопрос, откуда у них вообще взялась Янг.

– Мне кажется, что если одно Королевство нападает на другое и похищает члена правящей семьи, то это уже само по себе является достаточным поводом для начала войны. Но я решил сперва с вами поговорить, – произнес Жон разведя руки в стороны и показывая, что не держал в них никакого оружия. – Так что мои действия куда более взвешенные и дипломатичные, чем ваши.

Вряд ли они могли с этим согласиться, но Вайсс сказала, что конкретно их ему ни в чем убеждать и не требовалось. Да и, скорее всего, не получилось бы. Достаточно было склонить на свою сторону наблюдавших всё это зрителей, и зависевшие от избирателей Советники оказались бы вынуждены принять нужное Жону решение.

– Мы не можем считать актом агрессии действия против вас, если вы, по вашим же собственным словам, скрывали факт своего существования, – улыбнулся Советник. – Если бы нам было известно о наличии разумных представителей вашего вида, то мы, само собой, не стали бы так поступать.

Конечно. И армада контролируемых искусственным интеллектом роботов появилась бы там абсолютно случайно.

– Означает ли это, что Атлас сожалеет о совершенном им нападении? – спросил Жон.

Это была вилка. Согласившись, Атлас признал бы факт своей ошибки и приведшей к ней слабости. Изъяна в проводимой им политике. С другой стороны, отказавшись всё это признавать, Советники выставили бы себя безумными разжигателями войны – то есть как раз теми, кем желали показать самого Жона.

После тихого обсуждения заговорил тот Советник, который, скорее всего, являлся их спикером:

– Мотив того или иного действия основывается на имеющейся информации. Так что несправедливо требовать от Атласа сожалеть о принятых со всем уважением и заботой о разумной жизни решениях.

– Но в ретроспективе нам известно всё. Итак, каков будет ваш ответ исходя из нынешних знаний?

Советник нахмурился, но долго раздумывать все-таки не стал:

– Если бы нам было известно то, что мы знаем сейчас, то эта операция так бы и не началась. Мне кажется, я ответил на ваш вопрос.

Скорее, от него уклонился, но Жона это более чем устраивало.

– В таком случае вы наверняка не будете возражать, если Янг Сяо-Лонг вернется ко мне.

Советник замер.

– Прошу прощения?

– Вы сами сказали, что пусть и не жалеете о принятом тогда решении, но с нынешними знаниями Атлас предпочел бы выбрать какой-нибудь другой путь. Меня очень радует эта новость. Она означает, что вы вовсе не старались специально развязать с нами войну.

– Никакого объявления войны не было. Мы и в самом деле не пытались никого спровоцировать. Подобного варианта развития событий лучше всего избежать.

– И я с вами полностью согласен, – кивнул Жон. – Именно поэтому я здесь и нахожусь. Но раз уж мы уже выяснили, что всё это является всего лишь огромным недоразумением, то не могли бы вы вернуть мне случайно похищенную вами невесту?

– Эм… – протянул Советник, пытаясь отыскать хоть какой-нибудь выход из этой ловушки.

Жон злорадно улыбнулся.

Они и в самом деле совершили гигантскую ошибку, решив, будто к ним придет какой-то наивный мечтатель, которого легко можно будет выставить агрессором, а сам Атлас – жертвой если и не преступления, то хотя бы чудовищного недопонимания.

Но подобные приемы работали в обе стороны.

– И тогда я с удовольствием снял бы все претензии Земель Гриммов к Атласу, – продолжил Жон, больше обращаясь к зрителям, чем к самому Совету. – Раз уж ваше нападение произошло по ошибке из-за недостатка информации, то возможно, некоторая часть вины лежит и на нас, поскольку мы скрывали факт своего существования. Я это признаю. Так верните мне мою невесту, а затем мы обсудим все остальные вопросы, оставив всяческое недопонимание в прошлом.

То есть пусть они отдадут ему Янг и тем самым спасут всех.

Советники станут героями, и Атлас сможет спать спокойно, зная, что никакой осады больше не будет, а конфликт оказался урегулирован без единого выстрела.

Для этого только и требовалось, что передать ему предмет торга, заодно доказав всему миру, что с кронпринцем Гриммов можно было иметь дело, и он все-таки держал свое слово.

Выигрывали все стороны. Ну, если, конечно, Совет не решит вдруг нарушить все достигнутые договоренности.

– Это не так уж и просто-… – начал было один из Советников.

– А мне кажется, что ничего сложного тут нет, – улыбнулся Жон. – Я имею в виду, что вы же сами признали, что понятия не имели о наличии разумных существ среди Гриммов. Случайно захватив одного из них, вы получили результат, которого никак не могли ожидать.

– Да, но-…

– Но что? – спросил Жон, делая вид, что ему было любопытно. – Может быть, существует какая-нибудь причина, по которой вы желаете удерживать мою невесту в плену? Было бы странно, если бы найдя человека в разбомбленном вами районе, вы поместили его в камеру… Я бы даже сказал, что это было бы нарушением ваших же собственных законов.

– Подтверждаю, – произнес Жак. – Для чего-то подобного мне даже не нужно консультироваться с юристами.

– Мистер Шни, пожалуйста, не вмешивайтесь, – попросил его Советник. – Мистер Арк, всё не так уж и просто. Объе-.. Янг Сяо-Лонг вовсе не является пленницей и находится под нашей охраной для ее же собственной безопасности. Нельзя просто взять и отпустить ее.

– Да? – посмотрел на него Жон, осторожно сдвигая свой громоздкий королевский плащ так, чтобы наружу показался прицепленный к поясу меч. – И почему же? Что мешает вам вернуть ни в чем не повинную девушку ее семье?

– Это… это…

Советник нервно сглотнул, переводя взгляд с камер на свой свиток и обратно. Похоже, обозреватели новостных каналов высказывались сейчас далеко не в его пользу.

– Я думаю, что нам стоит немного отложить это обсуждение.

Жон сложил руки на груди.

– А вот мне так не кажется. Я пришел сюда, чтобы получить ваш ответ, а не очередную отговорку.

Разумеется, Советник не упустил возможности попытаться его хоть в чем-нибудь обвинить:

– Это что, угроза?

– Нет. Обещание. Если, как вы говорите, моя невеста не является пленницей, то я хочу ее увидеть. Сейчас.

– Это не-…

– Если вы скажете что-то о том, насколько всё не просто, то я совсем не обрадуюсь, – произнес Жон. – Нет ничего особенно сложного в том, чтобы доставить Янг сюда оттуда, где вы ее в данный момент удерживаете. Раз уж мы всё равно говорим о ней, то я уверен, что и Совету, и всему Ремнанту было бы очень интересно выслушать и ее мнение на этот счет.

Он улыбнулся, позволяя плащу снова закрыть меч.

– Если это сделать нельзя, то мне нужны конкретные причины. Но почему-то я уверен в том, что ничего невыполнимого тут нет. Можно объявить перерыв до тех пор, пока она здесь не появится. В конце концов, вам тоже наверняка стоит хоть немного размяться.

Само собой, они воспользуются предоставленным временем для того, чтобы что-нибудь спланировать против Жона, но тот ничуть не возражал. В данный момент больше всего ему хотелось убедиться в том, что с Янг всё было в полном порядке. А уж когда она окажется рядом, можно будет давить на них чуть сильнее. И одну он ее точно не оставит.

– Думаю, это возможно, – наконец сдался Советник, что ему, разумеется, ничуть не улучшило настроение. – Генерал Айронвуд, не могли бы вы позаботиться обо всем? Объявляю перерыв до момента ее появления.

Айронвуд кивнул, едва заметно улыбнувшись.

– Конечно, Советник. Это вряд ли займет больше часа.

– Кхем, – откашлялся тот мужчина в причудливой форме, который представлял им всем Жона. – Итак, в заседании Совета объявляется перерыв. Всем желающим будут предоставлены комнаты для совещаний. Благодарю за внимание.

Жон кивнул и направился к Вайсс, наслаждаясь ее улыбкой. Он отлично справился.

Впрочем, это ему и без того было прекрасно известно по яростным взглядам Советников.

***

– Эй!

Она не стала отрывать взгляда от экрана.

– Эй!

Оставалось лишь стиснуть зубы.

– Эй, Синдер!

И сделать пару глубоких вдохов.

– Эй! Эй, Синдер! Синдер! Эй! Эй!

Ее терпение лопнуло, словно растянутая на несколько миль резинка. Она развернулась, глядя на источник своего раздражения в буквальном смысле пылавшим взглядом. Кулак тоже оказался объят пламенем.

– Чего тебе, Тириан? – прошипела Синдер. – Что тебе понадобилось такого, чтобы настолько меня доставать?!

Тот даже не вздрогнул. Впрочем, этого идиота не заставил бы вздрогнуть и свалившийся прямо ему на голову Быкоглав.

Тириан лишь склонил голову чуть вбок.

– Правда? Не знаю, хочу ли я тебе теперь что-нибудь рассказывать. Уж больно ты кусачая.

– Кусачая?!

– Да, злобная, кусачая и бешенная, – почесал подбородок Тириан. – Выбирай, что тебе больше нравится.

Синдер сделала еще один глубокий вдох в попытке успокоиться. Безуспешной попытке успокоиться. А затем ей пришлось с шипением выдохнуть, когда в их сторону посмотрели Николас и Озма. Проклятый Озма собственной персоной! Она пригнулась, попробовав скрыться от их внимания за спинкой дивана.