Безрассудная

Затем он хмурит брови, концентрируясь на текущей задаче, и с ловкостью проводит пальцами по рваному разрезу, соединяя кожу и ткани. Я вздыхаю, чувствуя, как облегчение разливается по всему телу с каждым движением его кончиков пальцев. Он поднимает глаза на меня, изучая мое лицо таким взглядом, что я ощущаю себя обнаженной перед ним.

— Лучше? — говорит он почти шепотом.

— Лучше, — выдыхаю я, отводя взгляд и оглядывая Гвардейцев, пытаясь угадать, кто из них тот самый Целитель, у которого он черпает силу. — Ты не мог сделать это двенадцать часов назад?

Его губы чуть приподнимаются в едва заметной улыбке.

— Двенадцать часов назад мы были в оживленном городе, и я знал, что ты легко смогла бы исчезнуть. Если бы, конечно, тебе удалось сбежать от меня, — он пожимает плечами. — Назовем это предосторожностью.

Я пожимаю плечами в ответ.

— Похоже, ты принимаешь слишком много мер предосторожности для Обычной.

— Думаю, мы оба знаем, что в тебе нет ничего обычного.

Мы некоторое время смотрим друг на друга, настороженно, как и положено. Во всем его облике есть что-то острое, холодное, он пронзает меня своим стеклянным взглядом. Даже преклонив колени передо мной, он в полной мере остается принцем и созданием короля. Марионеткой короны, замаскированной под высокое звание.

Интересно, как часто Силовик преклоняет колени перед чем-либо. Или перед кем-либо.

— Ты боишься меня.

Он отвечает на мое утверждение долгим, спокойным, но затянутым, как вздох, взглядом.

— Глупо было бы не бояться такого свирепого существа.

Я сглатываю.

— И ты не глупец, так?

Он встает, удерживая мой взгляд, пока не начинает смотреть на меня сверху вниз.

— Больше нет.

Я открываю рот, подбирая слова, которые он явно не хочет слышать. Слегка повернув голову, он кивает своим людям, и процессия снова приходит в движение, увлекая меня за собой. Я наблюдаю, как он садится на коня, и замечаю блеск надежды на его бедре.

Сердце пропускает удар, спотыкаясь при виде кинжала на его боку, но отсутствие витиеватых узоров на рукояти говорит мне, что это не мое оружие. Я заставляю себя мыслить рационально, как вор, которым мне пришлось стать. Я уничтожила все шансы на доверие, и теперь каждое мое движение вызывает подозрение. Сложно не сожалеть о том, как раньше было легко подойти к нему, и как отчаянно теперь я нуждаюсь в чем-то таком же простом.

Я шагаю вперед вместе со вздыбленной лошадью, у меня кружится голова и подкашиваются ноги.

Чума, мне нужен план.

Процессия продолжает свой меланхоличный путь под бледным светом луны — лишь серебристые тени ложатся на песок. План — слишком громкое слово для идеи, что начинает формироваться у меня в голове, но отчаяние заставляет отбросить осторожность. Глубоко вздохнув, я проглатываю свою гордость и резко останавливаюсь.

Веревка, привязывающая меня к лошади, натягивается, пятки утопают в песке. Сначала Силовик не удостаивает меня вниманием, как и лошадь под ним. Но после нескольких протяжных вздохов и упрямых шагов…

— Что теперь, Грэй? — кажется, он совершенно не в восторге от моего поведения.

— Я устала.

— Вот как?

Я хмуро смотрю на его силуэт.

— Именно.

— Хм-м.

— Хм-м? — выдыхаю я. — Это все, что ты можешь сказать? Хм-м?

— Хорошо. — я почти чувствую его улыбку, хотя он все еще на своей высокой лошади. — Хм-м, жаль, что ты боишься лошадей.

— Я не боюсь… — я вздыхаю, стараясь скрыть улыбку. Это именно то, чего я добивалась. — Я переживу это. Сейчас я слишком устала, чтобы об этом думать.

Затем он бросает взгляд через плечо.

— Ну давай. Забирайся.

Я сглатываю, желая, чтобы это выглядело более драматично, чем на самом деле. Он протягивает руку, чтобы помочь мне подняться, уголки его губ приподнимаются.

— Ни за что, — я делаю шаг назад, натягивая веревку. — Мне потребуется… поддержка.

Теперь он действительно улыбается.

— Ты имеешь в виду, что тебе нужна помощь?

— Я не прошу ни о чем подобном.

Он качает головой.

— Все еще слишком упряма, чтобы признать, что просишь о помощи, не говоря уже о том, что она действительно тебе нужна.

Я закатываю глаза, стараясь не встречаться с ним взглядом.

— Давай, Грэй. Я хочу услышать это. Продолжай, Грей. Я хочу услышать, как ты это скажешь.

Я качаю головой, поднимая взгляд к звездам, сверкающим над нами.

— Ты невыносим.

— Это не совсем то, что я ожидаю услышать.

С моих губ срывается звук, сопровождаемый стоном сожаления.

— Ладно. Мне нужна… твоя помощь, — выдавливаю я, проглатывая горечь, которую оставляют эти слова.

Он улыбается, и это удивляет меня так, как не должно — больше не должно.

В ответ он легко соскальзывает с седла и встает передо мной. Мое сердце бешено колотится, глаза непроизвольно скользят к оружию на его боку. Я протягиваю связанные руки, мило улыбаясь.

Он наблюдает за мной, его пронзительные глаза скользят по моему лицу.

— Одно неверное движение, Грэй, — тихо говорит он, — И я привяжу тебя к спине лошади. Поняла?

— Поняла, принц.

Он отвечает на мой насмешливый тон едва уловимой улыбкой. А затем перерезает веревки ножом, который мне так не терпится схватить. Но я не рискую следить за его движениями, когда он убирает оружие на место, вместо этого удерживаю взгляд на его глазах. Мои запястья красные и воспаленные, болят от долгого напряжения. Я медленно массирую их, осторожно касаясь набухших рубцов, пока не убеждаюсь, что его мысли далеки от кинжала на боку.

Время для отвлекающего маневра.

Я поднимаю глаза к его лицу и делаю последний глубокий вдох, мысленно готовясь к тому, что даже трудно назвать планом.

— Ладно, — выдыхаю я. — Подними меня туда.

Его улыбка слишком издевательская, на мой взгляд.

— Ладно.

Он подходит ко мне сзади. Его руки оказываются на моих бедрах прежде, чем я успеваю сделать очередной вдох, уверенные, сильные и до тошноты знакомые. А потом он поднимает меня вверх, вверх, вверх…

— Чума! — взвизгиваю я, извиваясь в его руках, как и планировала. Все мои конечности дергаются, пытаясь вырваться из его хватки, создавая, как я надеюсь, иллюзию страха. Моя спина прижата к его груди, ноги летят вперед, а руки тянутся назад, хватаясь за все подряд — его лицо, руки, бедро, пока я незаметно вынимаю кинжал из ножен.

— Что с тобой, черт возьми, не так? — он опускает меня обратно на землю, уклоняясь от локтя, который я направляю в его сторону. Как только мои ботинки касаются песка, я поворачиваюсь и снова наталкиваюсь на него, пряча руку с кинжалом за спиной. Не осмеливаясь рисковать и прятать оружие за пояс, где он мог бы его почувствовать, я переворачиваю лезвие так, чтобы рукоять была направлена вниз, и мысленно молюсь Чума-знает-кому, позволяя кинжалу упасть в голенище сапога.

Я прикусываю язык от боли, чувствуя, как кровь начинает приливать к коже в том месте, где лезвие задело лодыжку. Но потом я прикусываю язык, чтобы не улыбнуться.

Получилось. Это сработало. Возможно, мне следует больше молиться.

— Я… я не была готова! — я тяжело дышу и делаю шаг назад, разглаживая помятую рубашку.

— О, прости, — издевательски говорит он, — Я подумал, что «подними меня туда» означало, что ты готова подняться туда.

Я оглядываюсь на людей вокруг нас, прячущихся в тенях. Темнота — единственная причина, по которой мне удалось провернуть этот неуклюжий трюк, не попавшись никому на глаза.

— Я просто… нервничаю, ясно? Дай мне секунду.

— Не торопись, — шепчет он сквозь стиснутые зубы, явно не имея в виду то, что говорит.

Я отвожу взгляд от раздражения, что столь явно отражается на его лице, и, глубоко вздохнув, нервно переминаюсь с ноги на ногу, изображая встревоженную пленницу.

— Ну, все, — наконец говорю я.

— Все? — медленно переспрашивает он. — Я хочу услышать, как ты это скажешь, чтобы мне не пришлось снова от тебя отбиваться.

Я бросаю на него равнодушный взгляд.

— Да, я готова.

— Точно? Стоит ли мне ожидать синяка под глазом или…

— Просто посади меня на эту чертову лошадь, Эйзер.

Он делает шаг мне за спину, удерживая мой взгляд и скользя грубыми ладонями по моим бедрам. Я сглатываю, ощущая очевидную интимность этого момента, который вовсе не должен быть таковым.

Он поднимает меня на коня, который повезет меня навстречу гибели, ради Чумы.

И все же мои щеки горят посреди ночной пустыни? И я ненавижу это. Ненавижу его. Верно?

Он притягивает меня ближе, и на один короткий вдох замирает, словно знает, что вскоре придется отпустить и это лишь вопрос времени.

Затем он поднимает меня, направляя мою ногу в стремя. Я перекидываю вторую ногу через животное, медленно и шатко. Я хватаюсь за седло, каждая натренированная мышца готова броситься вперед, если понадобится. Но в тот момент, когда я уже подумываю сделать это, он внезапно оказывается позади меня, уверенно прижимаясь к моей спине.

— Думаю, — тихо говорю я, — Мне будет удобнее сзади.

— О, я уверен, — шепчет он, так близко к моему уху, что я едва сдерживаю дрожь. — Но я хочу, чтобы ты была там, где я могу тебя видеть.

Он обхватывает меня по бокам, сцепляя поводья у меня на талии. Я закатываю глаза, когда замечаю его руки, которые теперь покоятся на моих бедрах.

— Это действительно необходимо?

— А что, ты умеешь управлять лошадью?

Я слегка наклоняюсь к его груди.

— Я быстро учусь.

Он вздыхает, всколыхнув мои волосы.

— Да, быстро учишься, чтобы как можно быстрее отправиться обратно в Дор.

— Вы так плохо обо мне думаете, Ваше Высочество.

Он смеется.

— Нет, я думаю о тебе слишком часто. Именно поэтому я точно знаю, что ты сделаешь.

Я сглатываю, оседая под тяжестью окутывающей нас тишины. Минуты тянутся, искушая меня заговорить, хотя бы от скуки.

— Что он со мной сделает?

Он так близко, что я чувствую, как его тело напрягается, когда c моих губ слетает вопрос. Внезапно принц начинает нервно ерзать, тяжело дыша мне в затылок. Я старалась не думать о Китте и о том, как я, возможно, помогла превратить его в копию короля, в которого сама же вонзила меч.

— Я… — начинает Кай, опустив голову, — Не уверен.

— Какой он? — тихо спрашиваю я. — Мой король?

— Такой же, каким ты его оставила, — его голос звучит глухо. — Пустая оболочка человека, занявшая королевский трон.

Я вздыхаю, глядя на звезды над головой.

— Тогда я все равно что мертва.