Безрассудная

Глава тридцать третья

Пэйдин

— Ты со своим, да?

Я отрываю взгляд от двух мужчин, столпившихся в дверном проеме, и смотрю на того, кто рядом с нами. На его коленях сидит женщина в шляпке с перьями, норовящей вот-вот упасть с ее головы, вероятно, из-за того, что мужчина, на которого она взгромоздилась, сдвинул ее.

От его комментария мои щеки вспыхивают. Я презираю это место. И я презираю необходимость вести себя как красивая игрушка.

Рука Кая сжимается на моем бедре.

Не совершай необдуманных поступков. За нами наблюдают.

Именно это я слышу в его прикосновении и в том, как он по-хозяйски усаживает меня к себе на колени. По его безмолвному приказу я расслабляюсь у него на груди, поглядывая из-под своей нелепой шляпы на двух мужчин, осматривающих комнату. Они выглядят вполне невинно, как будто решают, за каким столом им играть. Но их глаза ищут, изучают каждого человека на пути.

— Она приносит мне удачу, — просто отвечает Кай, вызывая несколько смешков за столом. Он крепко обнимает меня за талию и наклоняется, чтобы упереться подбородком в мое обнаженное плечо. Здесь тусклое освещение, поэтому он снимает с лица платок, и щетина на его подбородке щекочет мне кожу, заставляя вздрогнуть.

— А ты что думаешь, дорогая? — говорит он мне прямо в ухо, раскрывая передо мной карты. Он говорит это достаточно громко, чтобы все находящиеся за столом поняли — для нас двоих это обычное дело.

— Хм, — я склоняю голову, чувствуя его дыхание на своей щеке. Затем я протягиваю руку, чтобы коснуться карты. — Вот эту.

— Моя девочка, — шепчет он, опуская карту на стол.

Игра продолжается, но я совершенно не обращаю на нее внимания, поскольку его пальцы обнимают меня за талию. Я поднимаю взгляд на мужчин, прежде смотрящих на нас, и вижу, что они медленно пробираются к нашему столику. Знаю, что Кай тоже это заметил, поскольку он наклоняет свое лицо к моему и прячется под моей шляпой.

Я невольно напрягаюсь с каждым шагом наших преследователей. Я готова спрыгнуть с колен Кая и убежать, если до этого дойдет. Пальцы судорожно теребят юбку, которой прикрыта цепь на моей лодыжке, и сминают ткань в потных ладонях.

Твердая рука скользит по моему боку, всецело привлекая мое внимание.

— Расслабься, Грэй, — выдыхает он мне в ухо. Его ладонь спускается по моему бедру ниже к ноге, обхватывает меня под коленом и притягивает к себе еще ближе. — Нужно всего лишь притвориться, помнишь? — в его голосе звучит ласка, вторящая прикосновению руки, поглаживающей мое бедро.

Верно. Это все притворство.

И это все, что есть между нами. Каждое прикосновение, каждый взгляд, каждый искренний момент.

Притворство.

Я сдвигаюсь, поворачиваясь боком, чтобы закинуть ноги ему на колени.

Притворяйся.

Моя рука оказывается на его затылке, пальцы перебирают его волосы.

Притворяйся.

Ничто не имеет для него значения. И я продолжаю убеждать себя в этом.

Его внимание приковано ко мне и далеко от игры.

— Я тебя отвлекаю? — ласково спрашиваю я.

— Разве бывает иначе?

— Мм, твое сердце так сильно стучит, принц, — шепчу я ему на ухо и чувствуя, как оно колотится в его груди.

— Игра близится к завершению, — бормочет он. — И я не привык проигрывать.

Я тихо усмехаюсь.

— Правильно, ты привык, что это красивое личико и титул дают тебе все, что ты хочешь.

Кай отстраняется, чтобы заглянуть мне в глаза, и позволяет увидеть эмоции, пробивающиеся сквозь трещины в его маске. Он задерживает свой серый взгляд на мне, изучая каждый дюйм моего изможденного лица.

— Не все.

Я моргаю, а он смотрит на меня до тех пор, пока какой-то мужчина не подает знак о том, нужно сделать ход. И лишь когда я поднимаю глаза, чтобы взглянуть, какую карту он разыграл, то замечаю, как двое мужчин направляются к нашему столику. Подбородок Кая снова касается моего плеча, и он прячет лицо под полями шляпы. Его рука скользит по моему бедру, помогая мне расслабиться, и прижамает к его груди.

Притворяйся.

Именно это я и делаю, когда мужчины останавливаются у стола. Обнимаю Кая за шею и играю с его волосами.

Притворяйся.

Я провожу свободной ладонью по его небритой челюсти, прежде чем спуститься к его шее.

Притворяйся.

Я делаю вид, что не замечаю, как мужчины смотрят прямо на меня, наблюдая за представлением, которое я для них разыгрываю. Чувствую, как их взгляды скользят по нам и нашим частично скрытым лицам. Когда я понимаю, что мне следовало бы вскочить на ноги и сбежать, они устают от нас и отворачиваются, чтобы посмотреть на другой столик.

Я выдыхаю, прислоняясь лбом к щеке Кая.

— Они ушли.

На его скулах играют желваки.

— Отличная работа, Грэй.

Я слегка напрягаюсь от его тона и напоминания — все это было сделано исключительно для того, чтобы слиться с толпой.

— Разве ты уже не проиграл? — сухо спрашиваю я.

Он выглядит растерянным.

— Твоя вера в меня вдохновляет.

— Не мог бы ты поторопиться? — тихо интересуюсь.

Он кладет карту на стол.

— А что, у тебя есть дела поважнее?

— Да, — холодно отвечаю я. — Только не у тебя на коленях.

Он наклоняет голову и с усмешкой касается моей шеи.

— Правда?

Я вздрагиваю, когда его рука снова медленно обхватывает мою талию, а мозолистые пальцы касаются обнаженной кожи в том месте, где задралась рубашка.

— Мне скучно.

Его губы касаются моего подбородка.

— Я в этом сильно сомневаюсь.

Я борюсь с желанием повернуться к нему лицом.

— И почему же ты думаешь, что это не так?

— Называй это предчувствием, — шепчет он мне на ухо, прежде чем выложить карту, от чего мужчины за столом стонут. Игра заканчивается сердитым бормотанием, и в нашу сторону подталкивают стопку сверкающих шиллингов.

Кай мгновенно закидывает монеты в мою сумку, выглядя при этом невыносимо довольным.

— Похоже, сегодня тебе не придется никого грабить, дорогая.

— Очень жаль, — ворчу я. — А я так этого ждала.

Усмехнувшись, Кай поднимает меня со своих колен, а после подходит вплотную, опустив крепкую руку мне на поясницу. Мы небрежным шагом направляемся к двери, как будто не стоим больше того, что уже заработали.

Я бросаю последний взгляд через плечо на высматривающих нас мужчин, и обнаруживаю, что они разговаривают с кем-то за столиком в другом конце зала. После этого скрываюсь за дверью и щурюсь от слепящего солнечного света. Мы осторожно заворачиваем за угол, осматривая каждую улицу.

Лишь спустя час мы чувствуем себя в достаточной безопасности, чтобы замедлить шаг и ослабить бдительность, но все равно опускаем головы, когда проходим мимо случайных бродяг так далеко от центра города. Мои ноги подкашиваются от усталости, а веки грозят сомкнуться. Кай, конечно же, замечает это и начинает дергать за цепь, когда мои шаги становятся вялыми.

— Ты отлично справилась, — тихо произносит Кай, прерывая наше затянувшееся молчание.

Я пренебрежительно хмыкаю.

— Сидеть на коленях не так уж и сложно.

— Сидеть-то легко, — замечает он. — Сложно выглядеть привлекательно. Впрочем, — искренне добавляет он, — не в моем случае. Но я уверен, что у других с этим могут быть проблемы.

Я невольно смеюсь.

— Ты слишком высокого мнения о себе.

— Кто-то же должен, — его следующее замечание заставляет меня резко повернуть голову, — раз ты все еще отрицаешь, что считаешь меня симпатичным.

— Ну, я не считаю тебя симпатичным.

— Знаешь, я почти тебе верю, — он бросает на меня ошеломленный взгляд. — Ты довольно убедительна. Особенно это было заметно во время твоего представления на моих коленях.

Я отворачиваюсь, прежде чем он успевает заметить румянец, заливающий мои щеки.

— Что ж, опыта в притворстве у меня было предостаточно. Я занималась этим всю свою жизнь.

При упоминании о притворстве, которым является вся моя жизнь — мои экстрасенсорные способности, — я вспоминаю многих людей, которые были втянуты в это. Тех, кто был невольным соучастником и сопутствующим ущербом в моем представлении. В моем сознании мелькают мягкие зеленые глаза и легкая ухмылка. Новый король стал последней жертвой разыгранного мною спектакля и моего предательства.

Я сбрасываю с плеч сумку и достаю недоеденную буханку, которую стащила с тележки торговца. Впрочем, как и всю нашу еду.

— Как думаешь, он беспокоится о тебе? — спрашиваю, откусывая кусочек. Кай вопросительно поднимает брови, и я добавляю: — Китт.

Я сглатываю. Это первый раз, когда я называю короля по имени, а не по его новому титулу. Это звучит непривычно, словно связано с воспоминаниями о ком-то, кого я когда-то знала. И в каком-то смысле так оно и есть.

— Если он и беспокоится, — вздыхает Кай, — то только потому, что я с тобой.

Я фыркаю.

— Он что, думает, что я хочу убить всех членов королевской семьи?

Кай внимательно смотрит, блуждая глазами по моему лицу.

— Он понятия не имеет, что ты хочешь сделать.

— Я не собираюсь ничего предпринимать, — оправдываюсь я. — Все, чего я хочу, — единая Илия. И в тот день у меня точно не было намерения убивать короля. Он сам набросился на меня, помнишь? Как будто только и ждал этого момента, — я отвожу взгляд, качая головой.

— И все же ты убила короля. Ты преступница…

Я с горечью усмехаюсь:

— А кем это делает тебя? Святым?

— Я никогда не утверждал, что я не монстр, — его руки сжимают мои плечи, и несмотря на это, его голос звучит обманчиво нежно. — Но у меня не было намерения убивать твоего отца в тот день. Более того, я не собирался превращаться в оболочку человека, которым я являюсь сегодня. Но я это сделал. И расплачиваюсь за это каждый день.

Я недоуменно моргаю, удивляясь резкой смене темы нашего разговора.

— Что значит, ты не собирался убивать моего отца?

— В тот день я не собирался становиться убийцей, — он замолкает, отпуская мои плечи, как будто только что осознал, что трясет их. — Я не знал, в чем будет заключаться мое первое задание. И я не собирался доводить его до конца, как только узнал, — он проводит рукой по своим растрепанным волосам. — Он спал, и я не собирался этого делать. Я собирался выскользнуть за дверь и разобраться с последствиями своего решения. Но потом он проснулся. Он посмотрел мне прямо в глаза, и тогда я внезапно вогнал меч ему в грудь, — он покачал головой. — Он даже не потянулся за оружием. Он вообще не двигался. Но я все равно пронзил его насквозь. В панике я сделал именно то, на что рассчитывал король, — он надолго замолкает, подавляя свою гордость, прежде чем добавить: — Я выбежал из комнаты. Меня вырвало еще до того, как я добрался до своей лошади. Я не хотел этого делать, Грэй. Я не собирался этого делать.

Я делаю шаг назад, смаргивая слезы и глядя куда угодно, но только не на него.

— Это не то, что ты хотела услышать, не так ли? — грубо произносит он. — Так тебе будет сложнее меня ненавидеть.

Я медленно отворачиваюсь и продолжаю неспешно идти по улице.

— Может, и труднее, — мягко говорю я. — Но все еще не невозможно.