Лёгкое Топливо

Сцена 45. Хромые кони и нуар

Китайцы-пылесосоводы прислали письмо, извинялись и ругались одновременно. Говорили, что нет, никак милостивому сэру не могут отгрузить второй пылесос, но фильтры, так и быть, вышлют и просят не гневиться. А заодно отправят скидочный купон. Были вежливы и корректны, но в каждой строчке так и сквозило «ушлая бледнолицая сволочь». Ничего. Пусть побегают.

Приходили стажёры. У него здесь что, детский сад, а не офис? Нагрузил каждого работой и вытолкал взашей.

Прибыли новые материалы из Абу-Даби. Наконец договорились рассматривать дело в Королевском суде — но клиент требовал настоящего адвоката. Причём не самого, с точки зрения Алана, компетентного. Он уже работал с этим выскочкой — в галстуке больше пафоса, чем во взгляде английской королевы, а самому приходится растолковывать детали аж по три раза. Увы, некоторые клиенты свято верят в классическую схему solicitor + barrister, и переубедить их непросто. [1]

Впрочем, ему-то что? Меньше судебной мороки.

Слушание назначили на восьмое ноября.

В Шанхае тоже назначили слушание, и тоже на ноябрь. Этим делом пришлось заняться лично: клиент и без того настрадался со своим порченым грузом, чтобы сбрасывать его на малолетних балбесов.

Но вообще день выдался спокойный, побольше бы таких дней. Нашлось время и самому подобрать мебеля фешенебельные в подвал (с техникой Ривз, конечно, помог, но в дизайне не сёк абсолютно) и книжечку шпионскую дочитать. Тех самых коней Мика Херрона. Можно было обойтись аудиокнигой, но у них имеется досадная особенность: чтобы вычленить главное, приходится слушать от корки до корки. В то время как бумажную версию достаточно прочесть наискосок, слёту выделив ключевые абзацы и пропустив второстепенные. Скорость чтения — такое понятие не пустой звук, в отличие от скорости прослушивания, и каждый стоящий юрист это подтвердит.

Алан Блэк одолел роман за два дня. Мог бы и за один, ещё вчера, но не стал торопиться. Уж больно книга оказалась хорошей. Настолько, что захотелось поделиться впечатлениями.

«Я прочитал…» — написал он в сообщении и тут же стер: как будто отчитывается перед студенткой! Начал сызнова:

> Алан:

>> Роман «Slow Horses» достойный. Слог на уровне: автор явно проштудировал полный словарь, не ограничиваясь разговорником. А Блэк… что ж, похоже, он был достаточно умён, чтобы возглавить ультраправую группку идиотов, но достаточно туп, чтобы поверить, что выйдет оттуда живым.

Его смерть предсказуема, как листопад в октябре. Переоценил себя, недооценил фанатиков. И да, обезглавлен. Символично.

Я, конечно, так просто головы не теряю.

Впрочем, в каком-то смысле мы с ним похожи: оба носим маски. Но у меня, в отличие от него, есть стратегия для любой партии.

Плох тот агент, что не просчитывает собственную гибель. Но мне нравится его фамилия 😏

И потом:

«Он был полноват, среднего роста, средней внешности, да и характером тоже довольно средний».

Ничего общего со мной, как ты понимаешь 😉 <<

Блэк откинулся в кресле, улыбнулся своим воспоминаниям. Подумать только, поколение девяностых не так уж безнадёжно. Девчонка подсказала ему отличного автора.

Он заказал два других тома и составил из первого список цитат — для светской беседы, для отсылок и для себя, из того, что привлекло внимание.

Да уж, не каждый день встретишь книгу, в которой MI5 так цинично нагибает сама себя. Ещё и не без помощи слабаков из Слау-башни. Инсценировать похищение пакистанского мальчишки, чтобы героически спасти его на камеру — и грандиозно провалить этот план по всем статьям! Но пытаться до последнего держать лицо и гнуть пальцы. Да, именно такой Алан Блэк и знал Пятёрку. Именно такой её ненавидел.

А Херрон — это больше, чем сатира; для Алана его творчество стало апогеем литературного отмщения. За отца. За себя. За Англию.

Особый отклик у него вызвали так называемые «лондонские правила» — фраза, слышанная им неоднократно в конторах и кабинетах, в судебных чертогах. Но всегда оставалось за кадром, откуда растут ноги у этого выражения. Вроде как, никто толком не в курсе, но каждый старательно делает вид, что знает больше других. А Мик Херрон провёл великолепную аналогию: «Московские правила требовали держать ухо востро, а лондонские — держать задницу прикрытой. Московские правила писались на улицах, лондонские сочинялись в тиши Вестминстерских коридоров и вкратце гласили следующее: за каждый косяк кто-то расплачивается. Приложи все усилия, чтобы это был не ты».

Когда Алан впервые прочёл эту фразу, он скептически хмыкнул: неужели для кого-то это стало озарением? А потом удовлетворённо отметил, что хоть кто-то открыто признал, что некоторые правила рождаются не из стремления к общему благу, а чтобы не оступиться первому. Весьма в духе его окружения.

Также его заинтриговало, как автор обошёлся с картинной красоткой Сид Бейкер — а именно, достаточно оперативно и бесстрашно вывел её из повествования, оставив на больничной койке с огнестрельным ранением в голову. Как правило, в триллерах и детективах вся история держится на смазливом личике, играющем роль приманки для читателя. Здесь же Херрон переписал правила.

Блэк закусил губу, размышляя об этом: он и сам не был склонен придерживаться канонов.

В этой позе его и застало ответное сообщение:

> Нала:

>> Можешь не хвастаться, главный герой триллеров. Твой профиль в Тиндере уже сделал это за тебя. Кстати, как продвигаются поиски матчей? <<

А чёрт их знает, подумал Блэк. С тех пор, как он выудил Меррис, в приложение он больше не заходил. Видимо, надо бы прошвырнуться — для соответствия образу.

И вообще, почему она спрашивает? Неужели скрывает ревность за любопытством?

Его эта мысль воодушевила, как и сообщение, прискакавшее вдогонку:

> Нала:

>> Рада, что тебе понравилась книга. Также благодарю за прекрасный вечер. Необычный, да… Но хотя бы раз в жизни стоило побывать гостьей мадемуазель Фонтен и выгулять новое сари.

P.S. Один господин оставил мне золотое кольцо, пока я выступала на подиуме. Я не очень сильна в этикете богемы: подскажи, пожалуйста, как мне следует поступить? Я ведь его даже не знаю. <<

Слово за слово, он договорился заехать к ней вечером, взглянуть на кольцо. Так-то с дарителя взятки гладки, но мало ли.

И по привычке убеждал себя, что это простой визит вежливости — а не желание увидеть Налу.

По крайней мере, в выборе литературы девчонка была неплоха. Тут она могла бы дать фору даже Элеоноре со своим заунывным нуаром — с которым, помимо прочего, приходилось мириться.

Одно время Алан даже пробовал вникать в этот жанр. Или стиль? Он до сих пор не мог точно сказать, что это вообще такое — форма письма, построение сюжета, мироощущение? Что-то, где вечно капает дождь, а кто-то строит козни и пафосно страдает. Как в Лондоне, короче, только в дыму и при скудном освещении. И непременно с револьвером в ящике стола.

Нуар потянул за собой воспоминание…

Элли сидела в кресле на лестничном пролёте — в том самом леопардовом кресле, о котором Алан нелестно отозвался при покупке дома (и правда: только полный недоумок мог поставить мебель в проходе) — на что жена возразила и попросила оставить его как есть, и даже подобрала к нему какой-то угловатый торшер, напоминавший костяшки домино, по которым проехался грузовик… Так вот, она сидела, закинув ногу на ногу, а он стоял у окна и читал ей вслух «Долгое прощание» — как водится, не оставляя ни параграфа без собственной едкой ремарки.

Наконец он дошёл до культовых слов, повсеместно цитируемых:

Алкоголь, как любовь: первый поцелуй, как магия, второй — сугубо интимный, третий становится рутиной, после чего вы просто срываете с девушки одежду.

— Не знаю насчёт алкоголя, — заметил Алан, никогда не находивший в нём особого очарования, — и уж тем более насчёт любви. И то, и другое относится к зависимостям. Но про женщин это правда. Можно даже без магии.

— Как бы не так, — возразила она тогда, запрокинув голову. — Если для девушки это станет такой же рутиной, она просто не позволит себя раздеть. Есть занятия и получше.

— Ну, хорошо. Как должна звучать эта цитата в исполнении Элеоноры Блэк?

Элли поиграла туфелькой, прежде чем скинуть её на паркет со стуком судейского молотка.

— Первый поцелуй — магия в моменте. Второй — момент оценки. Третий… может и не случиться, если второй ясно показал, что продолжение не имеет смысла.

— Логично, — признал он. — Знаешь, если ты всё ещё хочешь женщину после третьего поцелуя, никакая это не рутина. Если нет — никакая одежда уже не снимается.

Элли чётко понимала, что нуар — это всего лишь перформанс, который даже малая капля здравомыслия разъест подобно кислоте. Чего Алан не мог взять в толк, так это почему тогда при ясной голове её снова и снова тянуло к этим романам? К запутанным делам и роковым красоткам, в которых из рокового были только неутешительные диагнозы. Ну и к прочему «Она вошла, и её ноги были настолько длинны, что в комнату они вошли за неё». Когда он в последний раз выдал такую абсурдную пародию на нуар, Элли запустила в него покетбуком (который он ловко поймал и оставил на шкафу, на самой вершине, куда ей не удалось бы дотянуться без стула).

Возможно, она и себя считала роковой героиней — той, которая знает, что всё кончится плохо, но продолжает играть. Которая хоть и умеет трезво мыслить — но это же её снедает.

А вот Нала такой не была. Не тяготела к року, предпочитая философские споры и юмор.

И красный перец.

Алан Блэк ничего не планировал. В таких вещах он позволял себе действовать по наитию — избегая резких движений. Тем не менее, перед тем как отправиться на южный берег, он заглянул домой, сменил костюм на джинсы и футболку, забросил в сумку смену белья и свежую рубашку. И предупредил Томми, что, скорее всего, ночевать будет снова не дома.

[1] Речь идёт об особенностях британской системы правосудия. Solicitor — юрист, работающий с клиентами (консультации, ведение переговоров) и документами. Barrister — юрист, специализирующийся на ведении дел в суде (обычно солиситор собирает материалы дела, готовит документы и передаёт их барристеру, чтобы тот уже выступил с ними в суде). Solicitor advocate (которым и является Алан) — юрист с дополнительной квалификацией Higher Rights of Audience, который, как и barrister, может представлять интересы клиентов в судах высшей инстанции, но его основная сфера деятельности заключается не в этом. Ему не обязательно передавать материалы барристеру, благо он и сам в состоянии справиться с обеими ролями, но в данном конкретном случае клиент предпочёл сотрудничать со своим барристером.