У Марины было все: могущество юной царевны, преданное обожание Марека, потенциально блестящее будущее — и только равнодушие Флавиана, регулярно приходившего в поместье Лукаса пообщаться с «мамой» или «папой» бесило ее.
Золотоволосый актер всегда купался в лучах славы и был безупречно красив, наблюдать его совершенство стало привычкой, и тем не менее, успех возвеличивал Флавиана еще больше.
Сколько бы ни попадалась Марина ему на глаза в самых невинно-соблазнительных видах — она свято помнила правило не вызывать подозрений — Флавиан только кивал ей с дежурной улыбкой и проходил мимо.
Ухищрения дочери не остались незамеченными для Лукаса, Лукас встретил их без одобрения, однако ничего не сказал. Он понимал обиду Марины и ее желание производить неизгладимое впечатление. Кроме того, как ни жаждал Лукас контролировать все, он не имел права мешать Мареку самому исправить ситуацию.
Марек исправлять ничего не хотел. Раздосадованный и злой, он вдруг встретил Марину довольно сухо — подсмотрел ее гляделки, раздражаясь уже из-за самой необходимости слежки:
— И как, милая, чьи поцелуи слаще?
Марина странно дернулась — ревность привычно угодливого Марека никак не вписывалась в ее планы. Вскипела:
— О чем это ты?
И тут же пожалела — Флавиану все равно дела до нее нет, еще и с любимым из-за него поругаться…
Марек завелся:
— О ненаглядном твоем! Имя его сама знаешь! Как увидишь, изовьешься вся, лишь бы оценил!
Марина использовала себе на пользу:
— И что за имя? Не твое ли?
Марек мимолетно улыбнулся — ему дико хотелось сгрести огненную девчонку в охапку, зацеловать ее, чтобы забыла обо всем от страсти, ощутить вкус слияния самому, но… так было слишком просто. Опасно на будущее.
Марина пыталась открыто флиртовать под носом, и если бы Флав повелся…
Марек произнес:
— Мое? Прекрасно! Я ухожу, вернусь дня через три, может, больше. Подумаешь, сделаешь выводы, кто тебе в самом деле нравится.
Марина опешила:
— Ты меня… бросаешь?
Марек ответил с болью:
— Нет. Но видеть тебя сейчас точно не хочу.
Он растворился, а Марина стремглав бросилась к Лукасу, напрочь позабыв свои переживания о Флавиане.
— Лу, это ужасно!! Что же мне делать???
Лукас не смог поговорить с ней сию секунду, Марине пришлось подождать и здесь, а когда они увиделись, сказанное не воодушевило ее.
— Ежик, можно только выдержать его испытание. Мар очень горячий, но и очень гордый. За три дня он так себя изведет, что явится на все согласный. Тут-то ты ему и выдашь, что хотела бы сейчас.
Марина негодовала:
— Я сама изведусь!!
Лукас не спорил:
— Да, Еж. С Мареком нельзя так, будешь теперь знать.