Любимая для эльфа 2

Глава 328. Одно целое

Она в кипенном, он в черном, будто инь и ян наоборот, простые костюмы без изысков, важнее не наряды, а то, что совершилось сейчас, когда улыбчивый и смуглый низкий мужчина объявил их мужем и женой.

Смешной закон: еще минуту назад, до слов этого человека они словно являлись чужими друг другу. А теперь они одно.

Они так давно одно, они столько пережили вместе, что это чистая формальность, но Колетт была готова исполнить любую формальность, если любимому станет тепло на душе.

Ее муж (МУЖ-МУЖ-МУЖ!!!) сирота.

Обсуждать это Роберт не хотел. Трагическое обстоятельство выяснилось, когда речь зашла о приглашении их родителей на свадьбу. Колетт звать своих не стала, испугалась их реакции, она ведь даже не познакомила родителей с Робертом.

Они с Эрин писали домой лживые письма о скучной и безыскусной студенческой жизни…

Но Колетт осознала, наконец, насколько для скрытного Роберта важна тема ее бессмертия. Компанейскость Роберта, его стремление постоянно быть с кем-то вместе, с кем-то общаться…

Его одиночество и страхи.

Колетт обнимала Роберта крепко-крепко и ничего ему не говорила, передавая свои любовь и поддержку через прикосновения.

Слова, пусть искренние и сильные, взворошили бы его прошлое.

Жизнь внесла коррективы: пригласить одновременно Дамира и его врагов — Оливера и Анелю — оказалось немыслимо. Потому Дамир доставил на торжество Эрин и ушел. Со стороны Роберта был только Оливер, поклявшийся не выпытывать у Эрин ничего о ее мужчине.

Бракосочетание прошло тихо и скромно, но в мирах существовало мало настолько же счастливых пар…

Уже потом Колетт с сожалением думала, что не будет присутствовать на Церемонии Дамира и Эрин — им запрещено даже рассказывать людям об этом таинстве, а уж попасть на него не-анамаорэ невозможно!

Роберт целовал ее выступающие ключицы и утешал:

— Ничего, главное, твоя сестричка порадуется!

Роберт сжимал свою уже жену в объятиях… Она его. Она только его.

С тех пор, как Магнус и Тамико официально объявили Флавиану, что согласны взять его в сыновья, Флав стал часто наведываться к ним в гости, особо не выбирая, одна Тамико или с мужем.

Флав звал Тамико мамой, нисколько не смущаясь наличием текущей: «мам у анамаорэ бывает сколько угодно», а Тамико его сыном, чтобы привыкнуть. К некоторым вещам Тамико привыкала сравнительно долго.

Она по обыкновению укладывала его голову, как любила обращаться со всеми близкими ей мужчинами, на колени и перебирала его волосы, густые и длинные, а Флавиан по собственной инициативе рассказывал, как прошел его день или дни их с прошлой встречи. Хотя Магнус и смеялся, что с нынешней мамой Флав не имеет привычки быть настолько откровенным.

Тамико смеялась Магнусу в ответ:

— Я, как и ты, расшториваю сердца!

Теперь Тамико пресекала любые доводы — здесь особенно изощрялся Лукас — о холодности своего «ребенка».

Выяснив, к кому ее «сын» неожиданно начал наведываться в Город, «мама» занервничала:

— Лу, эта Паола… Ты ее знаешь?

Лукас присвистнул:

— Я много раз говорил, что ты потрясающая, и опять скажу! Еще ничего не случилось, а ты уже беспокоишься, как бы «распутная девица» не втянула твоего мальчика в неприятности?

Тамико с серьезным видом кивнула.

Лукас попытался ее урезонить:

— Но это же Флавиан! Фла-ви-ан! С обширным гаремом, разбитым сердцем Марины и превосходной актерской игрой!

Тамико сделала протестующий жест ладошкой, глядя на пухлые губы Лукаса.

— Лу, говори по существу. Я хочу, чтобы мой будущий сын находился в полной безопасности!

— Ладно, — Лукас улыбнулся, — Паола любопытная и смелая курочка, но я не представляю, какие реальные трудности она может создать Флаву.

— И ты считаешь, что мне не надо ничего ему советовать на ее счет?

Лукас округлил глаза на миг — ни в коем случае нельзя было смеяться.

— Да. Это хорошая девушка. Пусть Флавиан сам разбирается. А вот Паолу потом возможно придется спасать, — Лукас изобразил задумчивость, приложив тыльную сторону ладони к губам и оценивая реакцию Тамико.

Тамико ничего не заметила:

— Лу, если ты ошибся, ей придется несладко!