Любимая для эльфа 2

Глава 443. Бег по кругу

В какой-то момент Эстелла свернулась тоскливым клубком, размышляя, как вышло так, что она, любимая и счастливая жена, осталась вдруг одна. Могущественная, находящаяся под опекой самого бога, но без надежды, без семьи, без будущего.

Ее жизнь переменилась после того, как Магнус, тенью войдя в царские покои, соблазнил и совратил ее, обрек тем самым на смерть за прелюбодеяние? Или еще раньше, когда жгущая пламенем, колющая кинжалами ревность побуждала Эстеллу устраивать скандалы во время постцеремониального путешествия??

Лукас терпел, отшучивался, успокаивал, но однажды злость вышла из берегов… Ментальное покушение, расправа, пропасть недоверия, расползшаяся особенно глубоко и обширно… Лукас тогда смотрел на Эс, как на чужую.

Она вымолила прощение, он извинил, она старалась быть как можно лучше, нежнее, ласковее, он отвечал сторицей…

Их отношения с тех пор развивались слишком хорошо, без упоминания Тамико, как по нотам… Настораживающе хорошо…

Мог ли Лукас в самом деле отказаться от Тамико? Отказался ли?

Визит Магнуса нарушил грезы Эстеллы. Магнус славился подстрекательскими выходками, нельзя было ему поддаваться, но Эстелла не удержалась, растаяла, отдалась в его власть…

Боялась потом, страшно боялась выдать себя неосторожной мыслью… Ждала, когда Магнус преобразуется, заберет ее из дворца Лукаса, спасет от погибели.

В день их прощания Лукас выглядел ужасно, точно умер. Бледный, тихий, проговорил медленно своим низким, ласкающим, бархатным голосом:

— Бог избрал тебя, Эс, для участи высшей, чем бытие моей царевной… Пора проститься, теперь ты его жрица, его женщина, я не имею больше прав на тебя. Ему решать, сможем ли мы видеться и как… Такое впервые случается у анамаорэ…

Эстелла, скованная страхом, несчастная, глядела долго и печально.

Покаяние не избавило бы ее от мук, к тому же ей хотелось остаться чистой и светлой в синих глазах Лукаса. Более непорочной, менее склочной, улучшенной копией самой себя.

Магнус заявил, что Эстелла освобождается от права воспитывать дочь, она теперь словно перерожденная, юная, неопытная в новой роли, сакральной роли, которой стоит посвящать себя целиком, к тому же ухаживать за Мариной взялась Тамико…

Прежнюю жизнь Эстеллы перечеркнули…

Эстелла отдалась безудержному наслаждению, опьяненная открывшимися возможностями, ужас потихоньку уходил. Приходило терпкое, льдистое понимание, что не только она отказалась ото всех — и другие отпустили Эстеллу из своих жизней.

В минуты исступления Эстелла кричала, что Лукас врал ей — кричала от отчаяния, не ведая правды и не желая знать ту правду, что она сама своей изменой толкнула мужа в объятия соперницы.

Что бы ни случилось меж Лукасом и Тамико в прошлом, являлись ли они грешниками, попиравшими правила, больше не имело значения.

С легкой руки Эстеллы теперь их пара свободно и открыто могла жить вместе, выждав ли время, положенное нормами морали, или же, не откладывая, сразу.

Даже если Магнус коварно подставил ее, сама Эстелла могла бы от него отбиться, позвать на помощь, сдержаться — что угодно, стоило бы предпринять что угодно, кроме бесстыдных поцелуев с ним.

Мысли Эстеллы бежали по кругу, оборачиваясь бесконечным самобичеванием.

Своим предательством Эстелла сама закрыла доступ к Лукасу… Сожгла любовь в пылу страсти…

Окажись они с Лукасом наедине, начни обсуждать свои тревоги, эта измена всплыла бы, всплыла…

Решительно ничего уже невозможно было изменить.

Осознание не прошедших вязких чувств к сильному и смелому, сексуальному и умному царевичу заставляло Эстеллу горько улыбаться…

Теперь ей покровительствовал другой… Обладавший большим, Магнус не скрывал, что не станет принадлежать простой женщине анамаорэ…

Эстелла хотела бы завоевать, приручить Магнуса, приспособиться и привязать к себе, но тотчас понимала тщетность и абсурдность этих мечт.

Она жаждала Лукаса. Напрасно жаждала своего иллюзорного царевича без наследия Тамико, чуточку приторного, ненастоящего…

Сходила с ума, выпивала зелья, шла к мужчинам… Возвращаясь, сворачивалась в клубок, проклиная свою абсолютную память… Принималась жалеть себя. Верила Магнусу. Оставалось только верить ему и служить.