Получив от Роберта разрешение на скорое завершение встреч, Оливер стал готовить почву к расставанию, давая волю своим истинным чувствам. Начал отпускать при Лане грязные словечки, а потом и вовсе превратился в развязного циника.
Лана, подсаженная на близость с ним, словно на запретное вещество, терпела многое. Ей хотелось мурчать от счастья, и Лана блаженно потерлась щекой об обнаженное мужское плечо, ее любовник был прекрасно сложен.
— Мне так хорошо с тобой!
— Детка, а мне так хорошо со всеми. Вы все одинаковые, — Оливера злила ситуация. Он завязал бы прямо сейчас, не задумываясь, если бы не просьба Роберта подождать еще чуть-чуть. И не шикарнейшие груди Ланы.
Лана отшатнулась, словно от удара:
— Ты не… Зачем ты так?! Я умираю без тебя! Ты мое дыхание…
Оливера несло:
— Детка, какое дыхание? Ты разве сразу не поняла: будет секс и все, ничего кроме? Или ты мечтаешь даже секса лишиться?
В глазах Ланы появились слезы.
— Нет… За что ты?!
— Ааа, — Оливеру захотелось съязвить, — думала, я в тебя влюблюсь и останусь с тобой навсегда? Ради твоих прекрасных глаз?
Лана не находила, что ему сказать. То, что она вытворяла с этим парнем, было ужасно неправильно. Она позволила ему пользоваться собой, прибегая по первому его зову. Что-то придумывала для Кацуо, выкручивалась…
Ради чего?
Ради сумасшедшего, грубого, грязного, порочного, жаркого и влажного секса, что был между ней и пришельцем из другого мира.
Только стоило ли сладострастие ее слез?
Его взгляд пронзал душу насквозь, он был жесток, он знал сотни способов доставить Лане удовольствие, но его обращение…
Лана представила, что перед ней иной. Безразличный ей. Холодно ответила:
— Прекрати. На самом деле мне плевать на тебя. Я играю, а ты ведешься…
Оливер ядовито улыбнулся:
— Врешь. Тело правдивее тебя, — и он прибавил пару подробностей, выражаясь достаточно пошло, от которых Лана зарделась. — Но это не мои проблемы. Ты можешь трепаться про дыхания, если балдеешь от них, а от меня подобной дури не жди.