Маю сидела прямо на полу на большущем ковре в созданном для нее домике и смотрела кино.
Завидев Макса, который вошел совершенно один, Маю повернула голову и спокойно произнесла:
— Я ушла.
Максимилиан поджал полные губы.
— Совсем? С концами?
Не спросив разрешения, он оказался вдруг позади Маю, устроившись так, что Маю очутилась в его умиротворяющих объятиях, точно в живом кресле. Маю привычно откинулась на его широкое плечо:
— Думаю, да. Только не спрашивай, почему… Я и сама не знаю. Но никого другого, — извернувшись, она заглянула в голубые серьезные глаза, — я все равно не люблю. Только тебя.
Максимилиан невидяще следил за сюжетом фильма:
— Может, тогда вернешься домой?
Маю покачала головой:
— Пока не вернусь. Ты сейчас такой спокойный, а потом шок пройдет, и мне будет небезопасно… Приду, когда ты действительно привыкнешь, что мы все.
Секунда, и Маю стало трудно дышать от боли:
— Вооот. Я же говорила… Если ты хочешь напоследок секс… я не против… Где-нибудь не тут… Только пообещай привести меня обратно…
Максимилиан ядовито улыбнулся:
— А если после «напоследка» ты начнешь проситься домой?
Маю осторожно выдохнула:
— Тогда не слушай меня… Мне всегда очень с тобой нравилось… Но я так и не дозрею до Церемонии, неправильно тебя мучить…
Максимилиан помрачнел:
— А правильно изжить свои чувства… Маю-Маааю…
Они все еще сидели вместе, грея друг друга теплом тел, музыкальнейший голос лучшего из певцов анамаорэ проникал в самую душу Маю. Она столь легко и морозно-свежо погасила бушевавший в оскорбленном Максе пожар. Может, она и была слишком холодной, неразбуженной, несозревшей и еще множество других не, делавших невозможным их общее счастье.
Наконец, Макс сказал:
— Сейчас у меня как-то нет настроения. Позову тебя позже, хорошо?
Маю погладила его по руке:
— Да. И потом я все равно приду к тебе жить. Когда мы привыкнем, и если твоя девушка позволит…
Густые черные брови Максимилиана сошлись к переносице.
— У тебя в самом деле никого нет?
Маю повторила:
— Никого. Я просто ушла. Приходи ко мне в гости!
— Ну, пока, — Максимилиан улыбнулся.
— Пока, — Маю подтянула к себе и обхватила руками огромную подушку. — Я буду горевать о нас…
В какой-то момент Магнус понял, что загнал себя в ловушку.
Смешно было признавать факт: обыкновенная наглая девица не принимала его всерьез, считая чуть ли не самозванцем и нимало не уважая!
Ситуацию легко было исправить толикой насилия, однако Магнус находил подобный вариант неспортивным, да еще влекущим за собой ненужную войну с Лукасом и Максимилианом.
Затянувшееся «расставание» Маю и Макса практически ничем не отличалось от их предыдущей совместной жизни, разве что теперь пара ночевала в разных домах. И если подкатывать к Маю в качестве любовника не имело смысла, Магнус попробовал подружиться с гордячкой.
Маю занималась самообразованием и посещала всевозможные курсы в Доме Магии. Магнус превратился в ее «внутренний голос», редкий и ненавязчивый, подсказывающий Маю решения, когда она приходила в затруднение.
Порой Маг злорадно представлял, как искривится ее нежное личико в момент осознания, что ее «палочка-выручалочка» — тот самый «маньяк, спаивающий оболтусов». В остальных случаях Мага забавляло наблюдать за умной и пытливой малышкой.
Чем дольше длилось их интеллектуальное сотрудничество, тем больше Маю подсаживалась, считая Магнуса одной из тех странных сущностей, обитающих в кулуарах Дома Магии. Существа эти, соседствующие с анамаорэ, были подчас весьма причудливы, и простая девчонка обладала незаурядной смелостью, если не боялась с ними знакомиться.
На вопрос, как ее приятель выглядит, Маг отвечал, что он мужчина и «полиморф».
Маю вольна была представить любую внешность на свой вкус. Рисовался почему-то длинноволосый блондин с чертовщинкой.