Любимая для эльфа 2

Глава 482. Странное в глазах

Он лгал, беззастенчиво врал, вовлекая ее во что-то опасное. В конце концов, существовали сотни мужчин, готовые одарить Жизель энергией без лишних сантиментов!

Не говоря ни слова, Жизель развернулась, чтобы удалиться, но Оливер темной тенью возник рядом, и глядя по-прежнему пылко-восторженно, трепетно, точно просяще прикоснулся пальцами к узким запястьям Жизели, провел по ее маленьким ладоням, поцеловал в высокий лоб:

— Останься… Позволь мне за собой поухаживать!..

Жизель не уходила, но и не делала шагов в направлении соблазнительно раскинувшейся шкуры. Оливер выбрал мех, виденный им как-то на самой Жизели.

— Зачем тебе это?

Она не заметила, что оказалась уже в мужских объятиях — бережных, невесомых.

Оливер не принуждал, а просто ласково удерживал ее рядом:

— Мой бог призвал меня дарить любовь и красоту… Гармонию… Блаженство… Хочу разделить их с тобой!

Жизель напряглась — рождающиеся в душе слова весьма не подходили к обстановке — но отрезала:

— Мне не нужны эти сопли. Жрец призван отдавать энергию так, как хотят приходящие к нему.

Оливер точно не слушал ее. Вместо того, чтобы испугаться, он с явным удовольствием, полуприкрыв глаза, вдыхал аромат девичьих волос.

— Ты бесподобна!

Очень осторожно, легко-легко Оливер подводил Жизель к шкуре.

Жизель могла создать сколько угодно шкур, но почему-то именно эта чужая, так украшающая комнату, озаряемую мистическим светом, выстроенную специально для нее, не отпускала ее ум.

В конце концов, Жизель пришла сюда за энергией. Оливер не отказывался ее дать, наоборот… Непривычной была лишь его столь странно навязываемая инициатива.

Оливер внушал:

— Присядь, расслабься, побудь моей гостьей…

Жизель задумалась. В действительности и другие мужчины пытались окружить ее романтикой, целовали ее, говорили ей что-то нежное… После всех этих сказок она осталась собой: независимой, высокопрофессиональной, сильной.

Оливер предлагал то же самое, что остальные, с той лишь разницей, что прочие предпринимали свои попытки довольно давно, поэтому его знакомая убаюкивающая ласка, скорее всего, не несла Жизели особой опасности…

Не прекращая поцелуев, быстрых, пугливых, Оливер подхватил Жизель на руки и отнес ее на вожделенную шкуру.

Ощутив возбуждающее прикосновение меха, Жизель, выгнувшись, попыталась перехватить инициативу, впившись Оливеру в губы. Он, не отвечая на поцелуй, переждал, пока прилив ее страсти кончится.

— Нет… Позволь все-все делать мне?

Было что-то странное в его глазах…

Конечно, Оливер родился анамаорэ, а до того был всего лишь человеком…

Это существо не было ни анамаорэ, ни человеком, но чем-то иным, и Жизель с ошеломляющим ужасом почувствовала себя слабой…

Ее тело налилось тяжестью, Жизель бросила бы тело, чтобы забрать его потом, но не смогла выйти…

Ловушка захлопнулась…