Мелиса Мартен: сила к жизни

Глава 36. Господин прибыл

Пока Адриан только приступал к поиску священника, способного произвести проверку на наличие заклинаний, а также способного сразу же их снять, Андрэ быстро закончил все оставшиеся дела в столице, раздал рыцарям ордена Спасения неимоверное количество заданий, чтобы те не лентяйничали в его отсутствие, и незамедлительно отправился в поместье Шато де Гольфре.

Герцог выехал чуть позже полудня, когда солнце уже спускалось из зенита, и когда в местных лесах принимались за работу бандиты и воры. В это время ни один здравомыслящий человек не сунул бы в лес и носу и воспользовался бы услугами извозчиков с охраной, которые везли клиентов в обход опасных мест. (Как то день назад сделала Мелиса, от чего и добиралась до поместья с утра до ночи.) Андрэ же ни капли не волновала возможная встреча с разбойниками. Он наоборот почти всегда целенаправленно прокладывал свои маршруты через небезопасные места, имея на это несколько причин. Во-первых, так ему частенько удавалось в несколько раз сократить время в поездке, во-вторых так он напоминал преступникам кому именно принадлежат земли вокруг Гольфре, и в-третьих, таким образом он поддерживал себя и свои навыки в форме. Правда в последнее время все его поездки обходились без каких-либо приключений и опасностей. Каждый бандит империи, даже если он промышлял на территории, не подвластной герцогу Реберу, знал, что стоит только получить сигнал о приближении герцога к границам леса, то необходимо прятаться так быстро, как только это возможно. Вот и в этот раз поездка Андрэ оказалась на столько спокойной, что герцог добрался до поместья ещё до темна и до того, как все дороги размыло дождём.

— Кто-то едет! — воскликнула Сесиль, заметив движение у подножия холма, на котором возвышалось поместье.

— Брат?

Девочки тут же подскочили со своих мест, прильнули к окну и принялись внимательно рассматривать приближавшегося гостя. Вдалеке они увидели два тёмных силуэта: один большой, скорее всего принадлежавший наезднику, а второй поменьше, возможно принадлежавший собаке. И сердца близняшек замерли в ожидании подтверждения их предположения. Девочки смолкли и уставились в окно, затаив дыхание.

— Это Андрэ!

— Брат! — одновременно вскрикнули девочки после томительного молчания, и урок искусств, который проводила миссис Стрикт, был в одночасье сорван. Близняшки уже не слышали ничего, что им говорила няня, ведь к главному входу через весь сад, разрезая воздух и разбивая редкие капли дождя, скакал на своём жеребце никто иной как Андрэ Ребер, а рядом бежала его собака Аманда. Девочки тут же побросали кисти и палитры для смешивания красок, сломя голову пустились на первый этаж, распахнули главные двери и в нетерпении бросились на шею брату, который только и успел, что спешиться с коня.

— Наконец-то ты приехал!

— Почему так долго? — накинулись они на него с расспросами.

— Мы так заждались, — девочки ослабили объятия и сползли с шеи Андрэ. Они были уверены, что брат, не являясь сторонником столь яркого проявления чувств, был против их любвеобильности. А потому они быстро обхватили его руки и, пока герцог ещё не успел вырваться, чмокнули его в щёки: одна в одну, другая в другую.

— Было много дел, — немногословно ответил Андрэ и передал поводья конюху, чтобы тот позаботился о скакуне.

— Ты хорошо добрался? Как хорошо, что ты успел до сильного дождя.

— Дорога была сложная? — близняшки продолжали засыпать Андрэ вопросами, не давая ему возможности вставить и слова. Они хотели рассказать ему и спросить у него всё и сейчас и совершенно не обращали внимания ни на что вокруг. Им было всё равно, что они стоят на улице под усиливающимся дождём в домашних туфельках и не заходят в дом. Их не волновала лающая и прыгающая на них от восторга встречи Аманда. Они были на столько счастливы видеть брата, что в их глазах отражался лишь он один и ничего более.

— Мисс Мартен ехала до нас целый день. Ты, наверное, тоже устал?

— Приказать наполнить ванну?

— Не стоит, я сам об этом позабочусь. Быстрее заходите в дом, — Андрэ умело вырвался из рук сестричек, и вошёл в поместье, где его уже встречали миссис Стрикт, дворецкий и множество слуг.

— С возвращением, ваша светлость, — поприветствовали его работники поместья.

— Добрый вечер.

— Вы должно быть устали, я уже распорядилась, чтобы горничные подготовили ванну, — миссис Стрикт спустилась с лестницы и обратилась к Андрэ.

— Хорошо. У вас был урок?

— Да, как раз в самом разгаре.

Близняшки тут же почувствовали неладное. Им показалось, что их вновь хотят заставить учиться, даже несмотря на то, что Андрэ наконец вернулся в поместье.

— Андрэ, пожалуйста, мы же так давно не виделись. Не заставляй нас учиться, когда ты только приехал, — взмолились они в таком отчаянии, что любому стало бы их жаль.

— Ну, пожалуйста… — чуть ли не плача пробормотали близняшки и вцепилось в брата. И хотя кому-то эта сцена могла показаться странной и необоснованной, так как вряд ли каждый из нас хоть раз встречал такую сильную сестринскую любовь. Однако для юных мисс Ребер, которые по сути были заперты от внешнего мира в огромных стенах поместья, каждый приезд брата был невероятным событием. А учитывая то, что Андрэ был их единственным кровным родственником, то каждый раз, когда он приезжал к ним, они чувствовали через него связь со своими родителями, лица которых они знали лишь по портретам.

— Я не против, но разве вы должны просить об этом меня, а не учителя?

Девочки умоляющими глазами посмотрели на миссис Стрикт, и та впервые за долгое время удивительно быстро сдалась под натиском их распахнутых щенячьих глаз.

— Думаю, иногда всё же нужно отдыхать, — снисходительно ответила няня, давая девочкам разрешение пропустить сегодняшнее занятие.

— О-о! Спасибо! — воскликнули близняшки, и, вторив им, на весь холл раздался радостный лай Аманды. Собака словно почувствовала счастье девочек и выкрикнула вместо них ура!

— Мисс! — послышался голос няни, когда девочки расслабившись последовали за братом наверх. — Хоть я и разрешила вам побыть с Андрэ, но он же только приехал. Дайте ему отдохнуть.

— Да, няня, — удручённо пробормотали сестрички и принялись спускаться обратно, еле передвигая ноги.

— И посмотрите на себя, вы все промокли, а на ваших юбках следы от собачьих лап.

Андрэ опустил взгляд и увидел, как сильно испачкались подолы юбок у близняшек.

— Я спущусь к вам, как только приведу себя в порядок. Так что не торопитесь и тоже позаботьтесь о внешнем виде, как и сказала миссис Стрикт.

— Да… — протянули хором мисс Ребер. Сухой ответ брата ненадолго опечалил близняшек, и они замерли на месте, чтобы не ступить лишний раз на отполированный горничными пол и не испачкать дорогущие ковры.

— Отис, позаботься об Аманде, — Андрэ обратился к одному из слуг, указывая на грязные лапы собаки, после чего наконец поднялся в свои покои. Там он, не тратя время попусту, проигнорировал набранную ванну, быстро принял душ, переоделся в свежую одежду и, прежде чем спускаться вниз, он тихо произнёс чьё-то имя.

— Дамиан.

— Да, ваша светлость, — перед герцогом, склонив колено, возник странный мужчина. Его одежда напоминала рыцарскую, но можно было с уверенностью сказать, что он таковым не являлся. На его поясе не висело меча, но к его ногам крепились достаточно длинные и необычные кинжалы. Его сапоги были выполнены целиком из кожи и даже подошва была мягкой, словно специально, чтобы никто не услышал его шагов. Его лицо скрывал капюшон. И лишь когда мужчина снял его, можно было определить его личность по отличительным жемчужно-розовым волосам и тёплым пурпурным глазам.

Перед Андрэ, склонив голову, стоял Дамиан Клеман, первый сын графской семьи Клеман, который уже более пяти лет считался погибшем на войне. Любой бы, кто увидел сейчас эту картину, решил бы, что герцог разговаривает с призраком. Однако всё это было взаправду, и более того Дамиан был не единственным выжившим после войны, которого вся страна считала погибшим. Таких людей ещё было с десяток, и все они присягнули герцогу Реберу на верность до конца своих дней, образовав тем самым небольшой отряд под названием «Тень». Эти немногочисленные люди были необычайно сильны и отобраны герцогом с расчётом на то, что они смогут победить даже организованный самим же Андрэ орден Спасения. С ними могли сравниться по силе разве что Леруксы, однако Андрэ не желал подпускать к поместью столь сумасшедших и трудноуправляемых братьев. Герцог очень тщательно раздумывал над каждым членом команды и не приглашал в неё кого попало. А потому можно было с уверенностью сказать, что в отряде «Тень» состояли не просто неимоверно сильные люди, но и люди, обладавшие достаточным благородством и преданностью, чтобы получить от герцога предложение о присоединении.

— Как обстоят дела?

— Юные мисс в добром здравии, они постоянно находятся в поместье: учатся или гуляют в окрестностях. Всё как обычно.

— А мисс Мартен?

— После её приезда сюда никаких странных связей с внешним миром за ней замечено не было. Однако тени, что следила за ней, показалось странным, что она использует камни маны в своём кулоне. Мы не смогли выяснить для чего она постоянно их сменяет. Но мисс Мартен приказала своей служанке всегда носить чемоданчик с камнями маны с собой.

— Кого ты приставил к мисс Мартен?

— Эвон, Ваша Светлость. Больше девушек в отряде нет. Остальные приставлены к юным мисс и миссис Стрикт.

— Хорошо, пусть она лично теперь передо мной отчитывается каждый день. Ты можешь идти. Ко мне направляется гостья, — Андрэ почувствовал чьё-то приближение и не успел ещё раздаться стук в дверь, как мужчина растворился в воздухе, произнеся девиз отряда: — Мы чернила, которыми пишет солнце.

— Входите, — произнёс Андрэ и в комнату вошла миссис Стрикт.

— Ваша светлость.

— Няня, у вас что-то серьёзное ко мне? — Андрэ повёл бровью от столь неожиданного визита. Обычно миссис Стрикт не посещала его сразу же после его приезда. Она всегда давала ему время на отдых.

— Я рада, что вы наконец вернулись.

— Ближе к делу, — сухо отрезал Андрэ.

— Я понимаю, что мы находимся в стеснённых обстоятельствах, — миссис Стрикт ненадолго замолчала, пытаясь подобрать слова, однако, не выдержав, сорвалась и вылила на Андрэ все переживания, что накопились у неё после приезда маркизы: — Как вы могли привести в дом дочь этого отребья?! Как я теперь посмотрю в глаза Ясмине? — при упоминании имени матери глаза герцога вспыхнули огнём, а на его висках вспухли вены. Он сразу понял к чему будет клонить нянюшка. Ведь в детстве она часто говорила ему, что это Атталь замешаны в смерти его родителей. Она уверяла, что Аллар Атталь всегда вставлял герцогу Реберу палки в колёса, и что только он мог спланировать такое тщательное убийство, да ещё и чужими руками, которым позволено в этой стране всё. — Мне хватило секунды, чтобы увидеть в ней черты Атталей!

— Не связывайте их, она дочь маркиза Мартен, и эти семьи уже давно не общаются.

— Они всё равно родственники. Неужели вы не видите сходства? Эти ледяные глаза… Мне тошно даже смотреть на них, — нянюшка продолжала отчаянно пытаться достучаться до герцога, но все её слова только возводили ещё большую стену между ними.

Миссис Стрикт, некогда Исма Гамал дочь высокопоставленного дворянина из Алталабы, много лет назад была приставлена к пятой принцессе Ясмине, чтобы следить за ней и докладывать королю всё о неугодной принцессе. Тогда она и не думала, что столь обычный для тех краёв приказ перетечёт в такую крепкую дружбу. Что она, следуя за своей подругой, поедет с ней в другую страну и останется там жить: сначала из-за желания помочь той обосноваться на новом месте, затем из любопытства к культуре новой страны, а затем из-за того, что она не сможет оставить детей своей единственной подруги на растерзание местной знати.

Миссис Стрикт была высокого происхождения, она могла бы выйти замуж в своей стране почти за любого мужчину и жить в богатстве, наслаждаясь праздностью жизни. Однако познав жестокость короля Алталабы в отношении Ясмины, а затем и жестокость императора Исковии в отношении семьи Ребер, она разочаровалась в мире и осталась в чужой стране с единственной целью — позаботиться о детях её единственного компаньона и подруги, чтобы после смерти с достоинством взглянуть той в глаза. Исма, не долго размышляя, уверенно решила посвятить всю свою жизнь заботе о ближних, веря, что пока в этом мире остаётся хоть частичка любви, то есть ещё надежда, что он не обрушиться в одночасье. Она отреклась от своего имени и от своего рода, вышла замуж за обычного охотника, обрекая себя на жизнь в качестве рядовой гувернантки и посвящая себя детям, которые не имеют с ней и капли родственных связей.

— Няня! Вы всё ещё верите в свои бредни? Меч, что снёс головы родителей, держал в руках не Атталь, — Андрэ опустил взгляд на руку, вспоминая о своём шраме. — Мечом управлял император.

— Да, он был тем, кто поднял этот меч. Но действительно ли им управлял он?!

— Мы уже обсуждали это ранее! — голос Андрэ почти превратился в рычание зверя. И даже несмотря на то, что герцог из уважения к няне, пытался сдерживаться, тема разоблачения настоящего виновника тех событий сильно бередила его раны. — Ни у вас, ни у меня нет и малейшего доказательства против семьи Атталь, — Кулаки Андрэ сжались, и он в гневе накинул на плечи халат, чтобы хоть на секунду отвлечься и не сорваться. — Этот вопрос закрыт. Император сам принял и воплотил в жизнь свой указ. Прошу вас больше не поднимать эту тему. Вы сами говорили мне, что месть не приведёт ни к чему хорошему. И только ради вас я отступился от неё. Так почему вы снова ворошите прошлое? Чего вы добиваетесь? Мы ничего не знаем о том, что тогда произошло. Все, кто что-либо знал МЕРТВЫ!

Лицо няни застыло словно камень. Она была слаба перед знатью другой страны, и у неё не было ни силы, ни власти, чтобы облегчить участь Андрэ. Она никак не могла помочь герцогу, и осознание этого разрывало ей сердце.

— Прости меня, Андрэ. Порой мне кажется, что я схожу с ума. И тогда… — миссис Стрикт ненадолго замолчала и продолжила с ещё большей горечью в голосе: — Тогда я думаю о тебе, и задаюсь вопросом. Как тебе удаётся оставаться в трезвом уме? Я хочу лишь облегчить тот груз ответственности, что ты взвалил на свои плечи. Неужели тебе не тяжело? Я так стараюсь, но всё словно бестолку. Скажи мне, чем я могу помочь? Попроси хоть что-нибудь? — няня закрыла лицо руками, и хотела уже выйти из комнаты, как её остановил Андрэ. Он подошёл к ней вплотную и тихо произнёс.

— Вы заботились о нас столько лет и до сих пор думаете, что ваши усилия ничего не стоят? Исма, я не умею утешать, и вы это знаете, не так ли?

— Конечно, как я могу этого не знать, — еле заметная горькая улыбка промелькнула на её лице.

— Тогда всё, что я вам скажу, это то, что вы единственная, кому я действительно могу доверять.

— Андрэ… — сердце няни дрогнуло. — Но всё же я хочу, чтобы ты знал, что ты можешь обратиться ко мне в любое время.

— Прошу вас, просто и дальше следите за девочками и не о чём не переживайте. А что касается нежданных гостей, то я позаботился о том, чтобы сюда больше никто не приехал, так что об этом вы можете не переживать. И Мисс Мартен уедет сразу же после смотра талантов.

— Конечно я о них позабочусь, — выдавила миссис Стрикт и по её щекам потекли слёзы.

— Можете оставаться в комнате пока не успокоитесь, — произнёс Андрэ и вышел, захлопнув за собой дверь. Он знал, что строгость миссис Стрикт это всего лишь её защитная реакция, которую она выработала за время, проведённое среди дворян Исковии. Её холодность помогала ей сдерживать больные воспоминания, и Андрэ был одним из немногих, кто ещё помнил, как некогда молодая Исма читала ему сказки и придания Алталабы. А потому Андрэ не мог позволить, чтобы единственный стержень, на котором ещё держалось внутреннее состояние нянюшки, рассыпался прахом. Если бы слуги увидели её слёзы, то от прежней миссис Стрикт осталась бы только оболочка.

— Господин, юные мисс уже забрали Аманду и играют с ней на первом этаже.

— Можешь быть свободен, — кивнул Андрэ и, погружённый в горькие воспоминания, спустился на первый этаж поместья. Затем прошёл через анфиладу просторных комнат и вошёл в гостиную, где его уже ожидали близняшки.

— Ох, наконец-то. Нам столько нужно тебе рассказать. Садись скорее.

— Произошло что-то интересное? — попытался поддержать их энтузиазм Андрэ.

— Конечно!

— Мы ездили к графу Триаль месяц назад, у него просто огромнейшая ферма с кроликами, — начала Патрисия.

— Мы хотели взять одного, но оказывается за животными так сложно ухаживать.

— Ещё я улучшила игру на арфе, а Сесиль наконец почти выучила детскую песенку на фортепьяно.

— Эй, она не детская!

— Ладно-ладно, — Патрисия повисла на плече Андрэ и сбавив громкость добавила: — Она даже ещё легче.

— Да ну тебя! Не все рождаются с талантом к игре.

— Ох, а ещё мы уже подружились с мисс Мартен.

— Неужели?

— Она просто прелесть!

— Как мы себе и представляли!

Девочки продолжали всё тараторить и тараторить, а Андрэ пропускал почти все их слова мимо ушей. Глядя на их лица, так похожие на матушкины, он никак не мог выкинуть герцогиню из головы. Он думал о том, что говорила ему нянюшка много лет назад, и что случилось бы не послушай он её и убей императора. Возможно тогда, в силу его молодого возраста, ему бы это не удалось, и сейчас его сёстры сидели бы в этой комнате в одиночестве, или же они и вовсе все вместе уже были бы в другом мире. Но были ли? Андрэ задумался, а существует ли этот другой мир. Что если даже после смерти они уже никогда больше не встретятся? Тогда получается, что его воспоминания это единственное, что осталось от его родителей, и миссис Стрикт была права, когда просила его делать всё ради счастья живых.

Герцог вспоминал моменты прошлого один за другим, и идеи, которым следовал его отец вновь всплыли в его памяти.

— «Власть… теперь у меня её достаточно, отец. Я могу свергнуть императора, не моргнув и глазом. Но стоит ли оно того? Стоит ли оно того, чтобы после избавления от одного неприятеля, бояться, что может появиться другой? В этом состоит жизнь? Поэтому ты никогда не боролся и лишь следовал за победителем?.. Ты выбрал отличную стратегию… но, к сожалению, она не оправдала себя», — Андрэ перевёл взгляд на окно и впервые задумался о том, что в чём-то идеи отца ему стали понятны.

Наблюдая за струями дождя, он постепенно абстрагировался от проблем, и тягостные мысли начали его медленно покидать. Немного переведя дух, он откинулся в кресло, расслабил глаза и принялся смотреть в даль тёмных полей, освещённых лишь бледным молодым месяцем. Он наблюдал за тем как дождь рисует круги на воде, как дрожат от капель первые листочки на деревьях и как переливается от холодного света свежая трава. Андрэ уже абсолютно не слушал близняшек и специально не смотрел в их сторону, чтобы в его памяти вновь не всплыло лицо матери. Он смотрел лишь в темноту печальной природы, пока в какой-то момент не поймал себя на неожиданной для него мысли: — «Уже поздно. Может она опять влезла в какие-то неприятности?» — подумал Андрэ и вгляделся в даль ещё раз, надеясь увидеть приближающуюся карету.