Мелиса Мартен: сила к жизни

Глава 70. Враг мой, бойся меня…

Дни после последней встречи с Андрэ оказались для Алена поистине трудными. Кронпринцу не удавалось посидеть в одиночестве и минуты. Его то и дело кто-то отвлекал, считая своим долгом донести до Алена то, что (как они считали) его величество напрасно рубанул с плеча и лишил Герцога Ребера его титула, а также то, что одновременно с тем они были всецело солидарны с императором, что заключение сбежавшей преступницы под стражу было необходимым решением. Ален находился между молотом и наковальней. Он пытался десятками способов договориться с отцом, он пытался найти поддержку в лицах знати, он делал всё, что было в его силах, чтобы угодить всем. Он разрывался между разумом и чувствами, разрывался между долгом и дружбой. Ален усердствовал изо всех сил, лез из кожи вон, но всё было безуспешно. С каждым пройденным часом народ негодовал всё сильней. Сначала люди были недовольны бездействием властей и неспособностью поймать обычную маркизу, а потом до крайности возмущены тем, что власти во всём обвинили герцога Ребера. Мирная картина мира рушилась с каждой минутой, и Алену ничего не оставалось кроме как подчиниться стечению обстоятельств и, послушав наставления отца, направить армию на Гольфре в надежде, что при встрече с Андрэ, ему удастся с ним договориться.

Однако, вопреки мольбам его сердца, все надежды кронпринца рухнули, когда на его пути, в момент, когда армия собиралась переправиться через реку Толь, на другой стороне моста возник герцог Ребер.

Андрэ был один. Один против тысячной армии рыцарей Спасения: пехоты, стрелков, тяжёлой конницы и магов, а также имперских рыцарей. Казалось бы, это герцог должен был испугаться надвигавшейся на его земли мощи. Он должен был бежать или умолять о снисхождении, он должен был первым просить о переговорах. Однако, вопреки здравому смыслу, всё было наоборот. Герцог Ребер возвышался непреступной стеной перед границей своих территорий. Весь его вид кричал, что ни один недруг не перейдёт через этот мост. А подтверждением тому был меч в его руках. Не тот то ли меч, то ли сабля, который когда-то подарил ему кронпринц, и который стал оковами Андрэ и символом его преданности венценосной семье; а тот, что был признан сильнейшим и величайшим оружием, и тот, что кричал о независимости герцогства Ребер от власти императора.

В руках герцога Ребера был двуручный меч Люсидит. На вид церемониальный: с вензелевыми узорами на лезвии, инкрустированной рукоятью и изысканной гардой. На деле же слишком могущественный. Этот меч, столь громадный и вычурный, бросал вызов империи одним лишь своим существованием, а в руках истинного наследника семьи Ребер и вовсе являл собой настоящую угрозу.

— Андрэ… — Едва слышно произнёс кронпринц, в то время как глашатай рядом с ним развернул документ и принялся зачитывать.

— Приказом Властителя земель милостью Святого Искова Его Величество Императора Исковии Владимира Искови герцог земель Форазье́, Гольфре и Вильжю Андрэ Ребер, обвиняется в пособничестве заговора против короны и сокрытии преступницы Мелисы Мартен. Андрэ Ребер лишается всех своих титулов и земель и должен немедленно сдаться властям. В противном случае он будет схва…

— Андрэ! — Кронпринц прервал речь глашатая. — Если ты выдашь мисс Мартен, то я смогу вернуть тебе титулы и земли.

Лицо герцога искривилось в странной улыбке, которую Ален издалека не заметил, но совершенно точно почувствовал недоброжелательную атмосферу вокруг Андрэ.

— Этот приказ просто недоразумение. Совет тоже согласен, что твоё наказание слишком сурово.

— Видал и посуровее!

— Андрэ, давай всё обсудим в тихой обстановке.

Кронпринц попытался сделать пару шагов вперёд, но Андрэ тут же воткнул в землю перед собой Люсидит и взревел, с особенной ненавистью выделяя последние слова.

— Стойте, где стоите… Ваше Вы-со-чест-во!

— Андрэ, прошу. Ты же понимаешь, что у меня не было другого выхода. Позволь нам всё мирно обговорить.

— Мирно?! Поэтому за твоей спиной стоят десятки рыцарей? Так по-твоему выглядят мирные переговоры? Не смеши меня, Ален! Если ты хотел решить всё по-хорошему, то тебе стоило приходить одному. А теперь будь добр — убирайся с моих земель!

— Земли Гольфре больше вам не принадлежат. — Вставил уточнение глашатай.

— Не принадлежат? Кто такое сказал?

— Властитель земель милостью Святого Искова Его Величество…

— Император Исковии Владимир Искови?.. — Закончил за глашатая Андрэ, а затем тяжело выдохнул.

На обоих берегах реки повисла тишина, настолько гнетущая, что у некоторых рыцарей пробежал холодок по спинам.

— Отец, ты же смотришь? — Немного успокоясь и смирив свой гнев, Андрэ вскинул голову к небу и прошептал. — Я знаю, что тогда ты был не в силах дать отпор. Но я, не ты… Поэтому смотри. Я сделаю то, что ты не смог…

Андрэ ещё крепче схватился за меч и высвободил свою ману, после чего Люсидит загорелся, и огненно-алая мана герцога смешавшись с золотыми вкраплениями маны меча ослепила рыцарей.

— Всем оставаться на местах и ожидать приказа! Андрэ, облагоразумься! — Прокричал Ален.

— Император Исковии или сам Святой Исков, не важно, кто это будет! — Взревел герцог. — Если кто-то с нечистыми помыслами ступит на МОИ земли, то всех их ждёт одна участь — смерть! Не тяните моё время! Наступайте!

Ален медленно и нерешительно начал поднимать руку, чтобы отдать приказ о наступлении, в то время как за его спиной то и дело стали разноситься шепотки.

— К-какую руну применить? Водой я не владею. Из стихий только огонь и свет. Шестого уровня же будет достаточно?

— Шестого?! Да его светлость бы и десятый не взял.

— А вода?! Кто-нибудь владеет заклинаниями воды?

— Маркэль! Он изучал руны воды.

— Маркэль? Не может быть! Слышал, он изучал только защитные водные руны первой ступени.

— Первой? Этого же ужасно мало, нужно больше! Моих рун эфира будет маловато.

— Вы совсем головой тронулись? Какие руны воды? Мана его светлости не огненная, а сложносоставная. Вы действительно думаете, что у нас есть шанс? Вообще, изначально мы же не должны были вступать в бой. Это самоубийство!

Пока маги размышляли, какие руны им применять, а обычные рыцари переживали, что их мечи не выдержат столкновения с фамильным мечом семьи Ребер. Кто-то прошептал, казалось бы, разумную мысль.

— Его светлость один, а нас куда больше. Возьмём числом.

Однако именно в этот момент за спиной Андрэ, словно тени смерти, один за другим стали возникать люди. И вся армия кронпринца в ужасе предстоящего сражения содрогнулась.

— Может сейчас нам удастся сбежать? — Один из братьев Лерукс прошептал другому, пока Ален уже во второй раз пытался облагоразумить герцога и уговорить того решить всё миром.

— А если его светлость потом нападёт на столицу? Придётся бежать в Королевство Санда.

— Житуха там далеко не радостная. Даже разгуляться негде, вокруг будут одни богатые хмыри и фермеры. На кого там охотиться?

— Да уж, не многим лучше, чем здесь!

— Его светлость хоть пытать разрешал.

Братья на пару секунд замолчали в раздумьях. После чего многозначительно переглянулись. В их головах одновременно возникла одна и та же идея, которую они, недолго думая, привели в действие.

— Да благословит Святой Исков земли Гольфре! — Прокричали Леруксы, затем спинами прижались друг к другу и выставили перед собой мечи, направляя их вовсе не в сторону герцога, а в сторону других таких же, как и они рыцарей. Уж лучше устроить побоище здесь, чем потом бояться быть пойманными герцогом или скучать в мелком королевстве, где даже с их огромной фантазией шибко не разгуляешься. Так размышляли братья. И пускай их мысли были далеко не чисты: Леруксы спасали свои шкуры и преследовали свои извращённые и нездоровые интересы. Однако их неожиданная смена стороны подстегнула и многих других рыцарей Спасения восстать против короны.

— Да благословит Святой Исков земли Гольфре! — Стало доноситься со всех сторон. И тут же началось побоище. Рыцари Спасения столкнулись с рыцарями дворца. Зазвенели доспехи. Полетели заклинания. Заискрились мечи. И противоположный от Андрэ берег реки окрасился в тысячи цветов маны.

— Ваше высочество, это измена! Уходит… — Глашатай не успел договорить, как из его лба показалось остриё меча, а затем исчезло, оставляя за собой пустоту.

— Это безумие! Безумие! Андрэ! Мы не должны убивать друг друга!

Ален отбивал удар за ударом, пытаясь отступить, но убегать попросту было некуда. Кронпринц был окружён. И вопрос, когда два друга детства скрестят мечи, был лишь вопросом времени. Андрэ уже пересёк мост и перешёл в наступление. Герцог расчищал себе путь так быстро, что у Алена не оставалось и шанса. Андрэ, кружа с Люсидит в танце смерти, с лёгкостью разрубал пополам любого, кто преграждал ему путь. Герцог за считанные секунды без особых сложностей добрался сначала до центра войска, отрубил руки знаменосца, захватил знамя, а затем настиг кронпринца.

Дзинь! Меч Алена одним лишь ударом двуручного меча герцога был выбит из рук кронпринца.

— Андрэ… — В глазах Алена читался страх. Кронпринц был не в силах произнести хоть что-то, кроме имени герцога.

— Да благословит Святой Исков земли Гольфре! — Ликовали рыцари Спасения, добивая последние остатки имперских рыцарей и радуясь, что эта молниеносная баталия столь быстро подошла к концу.

В знак победы Андрэ на глазах у кронпринца маной испепелил имперское знамя, а затем произнёс.

— Ваше высочество, когда-то ты спас три жизни: мою и моих сестёр. Я благодарен тебе за это. — Андрэ слегка склонил голову в поклоне. — Своей службой тебе я отплатил за жизнь Патрисии. Прими в уплату её жизни моё участие в войнах с Алталабой и с Брандтришем. Сегодня же в обмен на твою жизнь я расплачусь долгом за жизнь Сесиль.

Андрэ воткнул меч в землю перед собой, положил руки на крестовидную гарду и обратился ко всем выжившим рыцарям.

— Все меня слышали?! Расступитесь и освободите путь его высочеству.

И все послушно освободили Алену дорогу к отступлению.

— Уходите, ваше высочество.

Ален пару раз моргнул, не сводя глаз с герцога. В голове кронпринца закружилось множество вопросов: за что Андрэ с ним так, неужели этого стоила их дружба, так вот как ощущается предательство. Ален попятился назад. Шажок… Ещё один… Третий… Кронпринц упал на землю. Упал прямо на спину. А вокруг был тишина. Тысячи глаз смотрели на него. Они смеялись. Злорадствовали. Их ненависть прожигала насквозь так сильно, что кронпринц, казалось, даже почувствовал, как закипают его органы и плавится кожа. Ален поднялся, снова попятился назад, затем снова упал, поднялся и побежал так быстро, как только мог, лишь бы скрыться от испытанного позора и предательства.