Мелиса Мартен: сила к жизни

Глава 43. Последний день в Шато де Гольфре

На следующий день поместье Шато де Гольфре проснулось на пару часов позже обычного. Вялое и тягомотное утро захватило всех в свои сети, и даже обычно шустрые слуги еле-еле передвигали ноги и не сильно спешили накрывать завтрак. Таким образом, совершенно нерасторопно семейство Ребер со своей гостьей маркизой Мартен собрались за столом только к половине двенадцатого.

Андрэ сидел во главе стола и увлечённо, не обращая больше ни на кого внимания, читал какой-то документ и попутно что-то в нём корректировал. По обе стороны от него сидели его сёстры и непрерывно щебетали в своей обычной задорной манере, давая тем самым миссис Стрикт лишний повод для замечаний. Мелиса же сидела напротив нянюшки и старалась как можно меньше участвовать в утренней беседе. Ей казалось, что со вчерашнего вечера, ещё с момента, когда она чуть не упала с поваленного дерева на поле с крокусами, герцог переменился и стал неестественно напряжённым, словно его поведение и его взгляд вернулись к первому дню их встречи. Поэтому маркиза старалась быть не слишком многословной и осторожно прощупывала почву, в надежде не усугубить ситуацию ещё сильнее.

— Мисс Мартен, на сегодня у нас запланирован урок свободного музицирования. Не хотите ли к нам присоединиться? — сделав заключительный глоток чая, спросила Патрисия. И Мелиса, вспоминая прошлую похожую беседу с участием миссис Стрикт, настороженно посмотрела в сторону няни, проверяя не будет ли та против.

— Как я могу отказать, — с лёгкой улыбкой ответила маркиза, решив, что отношение миссис Стрикт к ней по каким-то неведомым причинам смягчилось, так как няня за всё утро не пустила в её сторону ни одного строгого взгляда и не кинула ни одной колкой фразы.

— О, как прекрасно. Мы уже приличное время не играли перед публикой, — заулыбались близняшки.

— Последний раз это было как раз месяц назад у графа Триаль, и то играла только Сесиль.

— Ну мы же не могли наряду с кучей платьев ещё и арфу с собой везти. Если бы с ней что-нибудь случилось, нянюшку бы точно хватил апоплексический удар!

— Понимали бы вы всю её стоимость, тоже бы пылинки с неё сдували, — с серьёзным видом отметила миссис Стрикт.

— Так я и сдуваю. Между прочим, на моём музыкальном инструменте даже царапинки нет в отличии от рояля Сесиль.

— Да чего ты такое говоришь? Мой рояль блестит как новенький!

— Конечно-конечно, только напомни-ка сколько раз мистер Стрикт уже приделывал пюпитр обратно? — Передразнила сестру Патрисия.

— Девочки, — уже в очередной раз за весь завтрак цыкнула на них няня.

— Мы не ссоримся, — хором ответили близняшки и, в ожидании очередных наставлений, молча уткнули носы в уже как пару минут пустые тарелки.

— Думаю, завтра нужно добавить несколько уроков… Может историю и математику?.. — протяжно начала перечислять дополнительные уроки миссис Стрикт. — И… может ещё один урок исковийского.

— Няня! — в один голос взмолились близняшки.

— Хотя… Лучше будет сделать два́ урока исковийского! Да, однозначно, — согласившись со своим заявлением, закивала миссис Стрикт, в то время как девочки с каждым её словом всё больше и больше ужасались предстоящим урокам.

— Андрэ, разве нянюшка не переусердствует? — распахнув свои щенячьи глаза, обратились они к брату с мольбой о помощи.

— Лишний урок вам точно не повредит, — совершенно не отвлекаясь от чтения и ни секунды не раздумывая, согласился он с миссис Стрикт.

— Да вы сговорились!

— Мисс Мартен, вы только посмотрите на них. Прошу спасите нас.

Мелиса с трудом проглотила овсянку и вопрошающе посмотрела на близняшек. Ей конечно хотелось им помочь, но сейчас она ни капельки не хотела действовать наперекор герцогу и миссис Стрикт. Тем более что последняя продолжала упорно делать вид, что её прежних нападок в сторону маркизы и не было вовсе.

— Не впутывайте сюда мисс Мартен, — словно услышав мысленные мольбы Мелисы, осекла близняшек няня. — И потом, разве на сегодня я и так не отменила у вас все уроки? Я смотрю вам совсем нельзя давать поблажек. Вы, милые дамы, тут же садитесь на плечи и болтаете ножками.

Нянюшка, недовольная поведением юных мисс, моментально разразилась длинной тирадой о важности знаний в современном обществе, которую она могла бы продолжать до самого обеда, если бы герцог не дочитал документ и не прервал её поучительный монолог.

— Базиль, — подозвал Андрэ дворецкого. — Передай Бартеламью, что я проспонсирую его ферму. Бизнес-план неплох, но есть пара недочётов. Так что пусть найдёт себе помощника. Подойдёт кто угодно из адвокатского бюро «Друа», — Андрэ передал документы. — Как только всё будет исправлено, пусть поторопится прийти подписать договор, пока я всё ещё нахожусь в поместье.

— Понял, ваша светлость, — кивнул дворецкий и тут же поторопился исполнять приказ.

— Бартеламью опять прислал запрос? Я же уже столько раз ему отказывала. Неужели в этот раз он придумал нечто стоящее? — удивилась миссис Стрикт.

Пастух с близлежащей маленькой фермы уже на протяжении нескольких лет только и делал, что закидывал герцога письмами с прошениями поддержать тот или иной заведомо убыточный бизнес. И мало того, что он обходил стороной все нижестоящие инстанции и обращался напрямую к владельцу земель, так ещё и его идеи всегда были настолько абсурдны и авантюрны, что любой хоть мало-мальски здравомыслящий человек ни за что бы не согласился вкладывать деньги в его предприятие. Вот и миссис Стрикт уже почти потеряла надежду, что Бартеламью придумает что-то гениальное, и всегда отказывала его прошениям почти не глядя.

— Напротив. В этот раз он наконец решил заняться тем, что у него отлично получается.

— И чем же?

— Тем же чем и всегда — пасти овец.

— Так разве сейчас он не этим занимается? — вклинилась в разговор ничего не понимающая Патрисия.

— Как раз этим сейчас он и занимается.

— Тогда в чём смысл? — недоумевали близняшки, в то время как миссис Стрикт моментально догадалась, что за договор одобрил герцог.

— Сколько голов скота в итоге получит Бартеламью? — спросила она.

— В первый год две сотни. Если справится, то в следующем увеличим вдвое или быть может втрое.

— Неплохо для начала. Наконец-то этот мальчишка взялся за голову. Я уж думала он никогда не поймёт всю ценность своих способностей, — одобрительно моргнув, миссис Стрикт вышла из-за стола, и пока девочки соображали над тем, чем же лучше новый договор нежели все предыдущие, няня попрощалась и покинула обеденную.

— Не понимаю… Две сотни овец не так уж и дёшево обойдутся. Так почему в этот раз ты согласился его проспонсировать? Да ещё и вложить деньги не просто в его выдуманный бизнес, а в увядающую ферму. С таким же успехом можно было и его прошлые идеи поддержать. Какой в этом смысл?

— А с чего ты взяла, что ферма увядающая? — ответил вопросом на вопрос герцог.

— Как это с чего?! Все же только и говорят, что раньше ферма семьи Томази приносила куда больше прибыли.

— Прибыли? — сакцентировав на этом слове внимание, переспросил Андрэ. — Только вот как ни странно Бартеламью получает стабильно очень даже приличный доход.

— Тогда почему?

— Интересно?

— Конечно! Не томи.

— Тогда спросите у Базиля документы по ферме, просмотрите их и попытайтесь найти в них все ответы на свои вопросы.

— Ну не-ет! Так не честно, — девочки умоляюще поджали губы и сдвинули брови.

Задания брата были так же безумно редки, как и сложны. Ещё ни разу им не удавалось выяснить хоть один правильный ответ. Вечно герцог посылал их в библиотеку или же сразу усаживал за свой стол с огромными кипами скучнейших документов; от чего близняшкам казалось, что брат только и делает, что пытается от них избавиться любым подвернувшимся способом. Девочки никак не могли его понять и порой даже сходились на мнении, что он безумно интеллектуальный сноб, хотя безусловно Андрэ не был по натуре своей столь занудным человеком. Скорее в силу своей деятельности он только и знал, как поддерживать беседы о войне, политике, да бизнесе, и он уж совершенно точно не подозревал, что кому-то его задания могут показаться сложными и что ещё для него могло оказаться невероятнее — скучными.

— Мы же и до вечера ответ не найдём!

— И как прикажешь нам терпеть?.. Мы же умрём от любопытства.

— Тогда вы можете заняться изучением прямо сейчас. Чем быстрее начнёте, тем быстрее закончите.

— Ну…

— Так. Стоп. Андрэ. Ты что пытаешься от нас избавиться?.. — ещё сильнее нахмурилась Патрисия.

— Как я могу?

— Эй?! Ты же обещал, что сегодня целый день будешь с нами. Мы даже уговорили миссис Стрикт отменить уроки.

— А это между прочим дорого нам стоило, — соглашаясь с сестрой, усердно закивала Сесиль.

— Тогда давайте спрос… — начал Андрэ, но был тут же перебит.

— Ни слова больше. Мы официально объявляем, что ты у нас в заложниках, — Сесиль схватила ложку со стола и приставила к шее брата.

— Мисс Мартен, вы снами? — Патрисия с коварной улыбкой подмигнула Мелисе, давая ей понять, что если та и в этот раз не встанет на их сторону, то игра в захватчиков так просто не закончиться, и маркизе тоже достанется.

— К-конечно, — неловко закивала Мелиса, наблюдая за небывалой картиной, на которой розовощёкие девчонки в милых цветастых платьицах угрожали самому Кровавому Герцогу, да ещё и столовыми приборами.

— Аха-хах! — наигранно, подражая пиратам из театральных постановок, рассмеялась Патрисия. — Нас больше! Выкладывай, что там такого Бартеламью придумал.

Андрэ слегка, почти не заметно, улыбнулся глазами и, совершенно не собираясь сдаваться, продолжил: — Я лишь хотел предложить вам попросить помощи у мисс Мартен. Думаю, мисс смекнёт в чём тут дело как раз к тому моменту, как мы поднимемся в фисташковую комнату.

— Мисс Мартен, вы что уже знаете ответ? — сию же секунду девочки вопрошающе стрельнули глазками в сторону маркизы, и от их взглядов Мелиса нервно сглотнула.

— Не имею и малейшего понятия.

— Не переживайте, я дам вам пару подсказок, — Андрэ с присущим ему спокойствием и выверенностью движений, отодвинул руку Сесиль и поднялся с места.

— А нам почему ты подсказок не давал? — с досадой спросила Патрисия.

— Это жульничество! — выкрикнула Сесиль.

— Вы и так знаете всё, что необходимо, — Андрэ подошёл к двери и, приоткрыв её, добавил. — Ранее вы разве не собирались после завтрака сменить место дислокации? Мне идти без вас?

— Конечно-конечно.

— Мы уже бежим, — замельтешили девочки, испугавшись, что иначе Андрэ их оставит в одиночестве, и их надежды провести целый день с братом останутся не удел.

— Мисс Мартен, пойдёмте скорее. Играть в фисташковой комнате лучше всего в послеобеденное время. Тогда света больше.

Так, шумная, только благодаря близняшкам, компания, вышла из обеденной, и слушая подсказки Андрэ, медленно направилась в музыкальную комнату.

— Андрэ, так что за подсказки?

— Ну, во-первых, Бартеламью пасёт овец, — ехидно начал герцог, и мисс Ребер тут же возмущённо запищали, что эта информация совершенно не полезна. Однако Андрэ специально сакцентировал на этом внимание, чтобы затем самодовольно наблюдать за краснеющими ушами Мелисы.

— Во-вторых, ферма не всегда принадлежала Бартеламью. Пару лет назад он получил её в наследство от двоюродного дяди. Правда не только её. Вместе с землёй и парочкой десятков овец к нему перешли и дядюшкины долги, — Андрэ ещё раз взглянул на маркизу и спросил. — Всё ещё нет никаких догадок?

— Боюсь ошибиться.

— Что ж, в-третьих, Бартеламью единственный в округе, кто знает, как оказывать первую медицинскую помощь животным без использования маны, и этот его талант очень известен и пользуется спросом.

— Могу я поинтересоваться сколько процентов от бизнес-плана он просил вас проспонсировать? Если я правильно понимаю, то он должен был просить не всю сумму.

Услышав предположение Мелисы, Андрэ вскинул брови и одобрительно кивнул.

— Вот видите кажется даже мисс, которая здесь впервые, начала догадываться.

— Да вы всё придумали, нет в этом договоре ничего особенного, — пропищала Сесиль.

— Скорее мы с тобой ничего не понимаем в управлении землями и людьми… — признав поражение, пробормотала Патрисия.

— Так вы сдаётесь, и мы спрашиваем верный ответ у мисс Мартен? — на всякий случай уточнил Андрэ.

— Да, — с лёгкой обидой в голосе протянули близняшки.

— Мисс?

— Смею предположить, что миссис Стрикт не зря была рада тому, что Бартеламью взялся за ум. Судя по всему, он прирождён для работы в поле. Только по каким-то причинам раньше он не желал этим заниматься, а потому и присылал множество других разнообразных прошений о спонсорстве.

— Вы почти правы, — Андрэ открыл входную дверь в музыкальную комнату и жестом пригласил всех войти внутрь. — Скорее он прирождён к работе с животными.

— Получается, что ты собираешься подписать договор только потому что решил, что Бартеламью идеальный пастух?

— Не совсем. Я не могу решить за него кем ему быть. В прочем, как и никто не может. Однако за последние несколько лет ему удалось, даже всего с несколькими десятками старых овец, выплатить все долги дяди и скопить приличную сумму денег.

— Так он не бедняк?

— Был бы им не будь у него таланта работы с животными.

— Ох, Андрэ, это такая скука. И как мы должны были о таком догадаться?

— Мы же не знали сколько он выручает с фермы.

— Мисс Мартен и без этого догадалась.

— О-ой, всё! — от недовольства близняшки одновременно закатили глаза.

— Не будь таким занудой! Садитесь лучше с мисс Мартен у окошка. И давайте уже сменим тему.

Действия герцога и реакции его сестёр заставили Мелису невольно улыбнуться. Её безумно удивил тот факт, что Андрэ с таким серьёзным видом ожидал от юных мисс вразумительного ответа, хотя даже самой Мелисе с её немалым опытом ведения дел было не легко догадаться что к чему. Поэтому она, поражённая узколобостью герцога, тихонько про себя посмеивалась и задавалась вопросом о том, действительно ли он не понимал всю сложность своего вопроса.

— Давайте лучше сядем у камина, — когда они вошли в музыкальную комнату, предложил он маркизе, указывая на два деревянных резных стула, стоящих по разные стороны от маленького столика геридона.

— У подоконника самая лучшая акустика, да и подушек там больше и сидение мягче, — начала возражать Сесиль, но моментально остановилась, так как заметила на себе строгий и слегка хитрый взгляд сестры, намекающей ей на то, что брату с маркизой будет лучше сидеть поодаль, чтобы у тех была возможность поперешёптываться. — Н-но т-там тоже не плохо, — не придумав ничего лучше, добавила Сесиль и тут же переключилась на разговор с сестрой, делая вид, что им просто необходимо что-то обсудить.

— На подоконнике с кучей подушек может и удобнее, но вы скажете мне спасибо, когда заиграет Сесиль, — облокотившись на столик, прошептал Андрэ на ухо Мелисе, когда они сели.

— С ваших слов можно решить, что нас сейчас будут пытать, — так же тихо ответила маркиза.

— Можно и так сказать, — всё ещё находясь в паре сантиметров от её уха усмехнулся он, а затем отодвинулся и обратился к сестричкам: — Ну так что, кто сегодня начинает?

Девочки (так глубоко довольные собой, что поняли намёк брата и помогли ему в любовных делах) всё это время так старательно пытались подслушать то, о чём он разговаривает с гостьей, что, когда Андрэ обратился к ним, они от неожиданности чуть не выронили все ноты из рук и застигнутые врасплох выпалили имена друг друга.

— Сесиль, — сказала Патрисия.

— Трис, — одновременно с сестрой ответила брату Сесиль.

— Так кто же? Я думал вы уже определились с очерёдностью.

Девочки, быстро переглянувшись, сошлись на том, что первой будет выступать Патрисия, и она сию минуту приступила к игре.

Навыки Патрисии были поразительны. Каждое её прикосновение к струнам было легко, а каждое её движение было выверено и отточено. Музыка лилась единым целым, давая слушателям полностью погрузиться в атмосферу произведения. Медленные вариации в её исполнении вовсе не навевали тоску, и от них совершенно не становилось тошно на душе. Даже наоборот, мягкие и нежные ноты, выходя из-под её пальцев, лишь успокаивали и погружали всех присутствующих в сказочный мир музыки. Чего нельзя было сказать про её сестру. Способности Сесиль невозможно было назвать просто ужасными, они были настолько плохи, что Андрэ, который был целиком и полностью готов к слушанию музыки и которому не первый раз приходилось составлять близняшкам компанию, на мгновение, когда Сесиль ударила по клавишам, слегка поморщил нос. Мелиса же, мысленно поблагодарив герцога за то, что он посадил их в место с наихудшей акустикой, абстрагировалась от никудышных стараний Сесиль выдать хоть мало-мальски приятное слуху произведение и принялась рассматривать убранства комнаты.

Музыкальная комната была чрезвычайно фешенебельна и не уступала другим, осмотренным Мелисой, помещениям поместья. Стены здесь были обклеены фисташковым узорчатым атласом, переливавшемся в лучах тёплого солнца, которое заполняло всю комнату, походя через десяток высоких многостворчатых арочных окон. Все стены понизу были отделаны тёмным массивом монзо, а через каждые полтора — два метра возвышались деревянные имитации колонн, меж которых висели картины с различными сельскими пейзажами. Под окнами был обустроен широкий подоконник для сидения, обитый жаккардом и заваленный лимонными и фисташковыми подушками. Угол рядом с Мелисой занимал камин, отделанный всё тем же деревом монзо и заставленный причудливыми стеклянными вазами. Пол был наборный, но рассмотреть весь рисунок полностью у Мелисы возможности не было, так как по середине комнаты лежал явно эксклюзивный, завезённый из какой-то другой страны, ковёр. Вообще, убранства музыкальной комнаты, как и всего поместья, были исключительны. В Шато де Гольфре, как и во многих особняках столицы, всё было выполнено из дерева или мрамора с чётким соблюдением строгости линий, и в э́том поместье герцога нечем не отличалось от среднестатистических. Однако отделка каждого помещения была слегка необычной. Везде было обилие различных цветов — но вовсе не пёстрых, вензелей — но вовсе не вычурных, тканей — но совсем не кричащих. Казалось, будто в поместье были соединены две культуры, и Мелиса, разглядывая заморские узоры на ковре и вспоминая портрет родителей Андрэ, пришла к выводу, что этот по истине вкусный интерьер был делом рук бывшей герцогини.

— Мисс Мартен, вы на чём-нибудь играете? — закончив пытать всех своей игрой, обратилась к маркизе Сесиль.

— На фортепьяно, но весьма посредственно.

— Правда? Не может быть! Вы наверняка скромничаете.

— Уверяю вас, что вовсе нет, — убеждала маркиза близняшек в обратном, совершенно не лукавя на счёт своих способностей, а даже наоборот во многом их приукрашивая.

Мелиса не умела играть на пианино. Всё её обучение музыки в доме Мартен продлилось не больше пары месяцев и завершилось ещё до того, как ей удалось выучить хоть что-нибудь стоящее. Однако, не смотря на отсутствие знаний, опыта и умений, никто в столице об этом даже не догадывался. Да Мелиса просто не могла позволить такому случиться. Прознай об этом хоть кто-нибудь из знати, то тут же поползли бы такие слухи, которые бы и в сравнение не шли с нынешними. Заниматься мужским делом — нонсенс. Рассекать девушке по улицам столицы на коне — моветон. Вводить в моду откровенные, по меркам здешних дам, платья — вульгарность. Но все эти поступки и действия ничто и лишь вызов обществу Исковии, и Мелиса с лёгкостью могла позволить себе такие вольности. В то время как показывать свою необразованность она не имела и малейшего права. Случись такое, её невежество уже было бы не просто поводом для слухов, а огромной возможностью для жаждующих затоптать её в грязь, раз и на всегда вычеркнув её и её торговый дом из всего светского общества.

Поэтому, дабы скрыть от всех правду, маркиза никогда не садилась за фортепьяно на людях. Она всегда находила подходящее слово или повод, чтобы тактично отказаться. А на случай, если ей это не удастся, она имела запасной план, который, кстати, использовался лишь единожды на одном из званых вечеров. План заключался в том, чтобы отвлечь присутствующих от её игры, заставив всех ей подпевать. Для этого она разучила одну единственную детскую песенку, которую знал каждый в Исковии. А для того, чтобы ни у кого не возникло и мысли критиковать её за выбор потешной песенки, она заранее приготовила речь о том, что все давно позабыли об истинных радостях, и о том, как соревнования в виртуозности игры губят атмосферу всех нынешних званых вечеров.

— Андрэ, помоги нам уговорить мисс Мартен.

— Боюсь если мисс так говорит, то нам стоит поверить ей на слово, — уловив лёгкую нервозность маркизы, ответил герцог.

— Ой, да ладно вам, не хуже ведь, чем Сесиль?

— Эх, больно это говорить, но хуже меня действительно никто не играет, — лишь для того, чтобы подыграть Патрисии, признала свои скудные навыки Сесиль.

Мелиса же ещё пару раз и так и сяк попыталась отказаться от игры на рояле, но совершенно неудачно. Близняшки по-прежнему стояли на своём и не отступались ни на шаг.

— Что ж, можно и сыграть одну маленькую песенку, но только одну, и прошу вас не выносить обсуждение моей игры за пределы этой комнаты.

— Обещаем!

Мелиса села за рояль и начала играть, сопровождая игру пением.

Взяли с собой три дружка кузовок

И босиком побежали в лесок.

Прыг-скок! Прыг-скок! Прыг-скок!

Три мальчугана не взяли зонтов,

И под дождём там каждый промок!

Апчхи! Апчхи! Апчхи!

Дали им с мёдом попить молоко,

Но оказалось — не пил никто!

Апчхи! Апчхи! Апчхи!

Всем запретили идти гулять.

Строго сказали: «Ложитесь в кровать!»

Апчхи! Апчхи! Апчхи!

Три мальчугана легли в кровать,

начали дружно лекарство глотать!

О-ох! О-ох! О-ох!

Три мальчугана пошли в лесок,

Зонтики взяли — никто не промок!

Хи-хи! Ха-ха! Хо-хо!

Это была одна из самых известных детских песенок. Весёлая и что самое главное лёгкая. Лёгкая на столько, что на второй год обучения её уже никто не играл, а на музыкальных вечерах её и вовсе услышать было невозможно. Однако, для Мелисы эта песенка была наилучшим вариантом. Стихотворные строки не давали ей потерять ритм, а её мягкий голос вкупе с задорными восклицаниями отвлекали и веселили слушателей. Таким образом, что тогда на балу, что сейчас, маркизе удалось всех развеселить и, что самое главное, отвлечь от её далеко не идеальной игры.

Так, стратегия Мелисы оправдалась во второй раз. Близняшки не услышали ни одной ошибки в её игре. Сесиль из-за отсутствия слуха, а Патрисия из-за того, что сестра пела ей на ухо так громко и так плохо, что перебивала всю игру маркизы. Андрэ же напротив заметил все огрехи маркизы: и то, с какими паузами она искала нужную клавишу, и то, как неправильно переставляла пальцы, из-за чего между нотами не было слышно плавных переходов. Он увидел все её ошибки и был в полном праве тихо над ней посмеяться. Но не стал. У него даже не возникло такой мысли. Напротив, он лишь молча наблюдал за её по-детски неуклюжей игрой, за её длинными худыми пальцами, старательно прыгающими с клавиши на клавишу, за её огромными рукавами-фонариками от плеча до запястья, волнующимися от каждого движения её рук, за её вздымающейся грудью при каждом глотке воздуха, за мыском её туфли, отбивающей такт, и даже за тем, как она морщила носик, когда играючи чихала. Он успел рассмотреть всё неторопливо и с небывалым спокойствием. Разве что под конец её игры, когда она в ожидании критики, повернулась ко всем лицом, у него в голове пронеслась гневная мысль: «Что за чушь несли виконт и связной?»

— Ох-ох! Какая прелесть. Сыграйте ещё что-нибудь весёлое!

— Пожалуйста! Сесиль так активно мне пела на ухо, что я почти ничего не слышала. Давайте ещё что-нибудь?!

— Я просто вся в брата. Спортивная и совсем не музыкальная.

— Правда? Тогда кто же это проиграл мне в жё-де-пом на прошлой неделе?

Сесиль поджав губки и сощурив глаза бросила сестре вызов: — Требую матч реванш!

На долю секунды Мелиса выдохнула и уже понадеялась, что всё обошлось, но Сесиль, моментально изменив свои слова, добавила.

— Но только после того, как мисс Мартен сыграет ещё хоть что-нибудь!

Сердце Мелисы ушло в пятки, а шестерёнки в её голове закрутились с небывалой скоростью, помогая ей придумать стоящий предлог, чтобы вежливо отказаться. Но, увы, ей ничего не приходило на ум.

— Иначе, я снова сяду за рояль! — продолжала требовать своего Сесиль.

— Оказалось, что вы не так уж и плохи. Так сыграйте ещё, — не желая ещё раз слушать жалкие потуги сестры в её игре на фортепьяно, подключился к разговору Андрэ.

— Разве уговор был не на одно произведение?

— Да, разве песенка о мальчишках может считаться? — возмущалась Патрисия.

— Точно! Это не считается.

— Ох, а может вы сыграете в четыре руки?

Глаза Мелисы распахнулись словно блюдца от предложения Патрисии. Даже простая просьба сыграть что-нибудь другое ставила её в тупик, что уж говорить об игре в четыре руки. На это маркиза была совершенно не способна.

— Андрэ вам поможет. Да ведь?

— А должен? — вскинув брови, переспросил он.

— Или я вновь сяду за рояль!

— Да это очередная угроза, — недовольно пробухтел герцог.

— Так точно.

— Так что? Игра в четыре руки с маркизой или вновь сажаем Сесиль за рояль?

— Мисс Мартен, вы же видели, что я пытался их остановить, — слегка вздохнув, Андрэ неохотно поднялся с места и подошёл к маркизе.

— Даём вам десять минут на подготовку.

— Какие десять? Учитель по музыке всегда говорит, что мы должны играть с ходу. Пять! И ни минутой больше!

Андрэ ничего не ответил и хотел было обратиться к Мелисе, чтобы определиться с произведением, но та его опередила.

— Я-я не знаю нот, — испуганно прошептала она, схватившись правой рукой за рукав Андрэ, словно маленький ребёнок.

— Что?

— Я не умею играть. Песенка про мальчишек это единственное, что я знаю.

Андрэ на секунду замер, а затем разразился смехом. Да так громко, что Мелиса покраснела словно рак, а близняшки навострили уши и в упор уставились в спину брата, смех которого они слышали впервые.

— Вы… Прошу вас никому не рассказывайте. Мисс Ребер… Ничего страшного, если они узнают, но в столице… Прошу вас никому там не говорите, — Мелиса дрожала всё сильнее и по-прежнему не отпускала рукав Андрэ.

— Да какой мне с этого резон?

— Продажи торгового дома точно упадут, если все узнают. Люди и так меня недолюбливают, а это лишний повод для сплетен, — продолжала тараторить Мелиса, из-за чего Андрэ понял, что она действительно напугана и, что отшутиться у него не получится.

— Не переживайте. Обещаю, что никому не скажу, — пытаясь её успокоить, он накрыл своей ладонью её руку.

— Правда?

— Обещаю, — подтвердил он свои слова.

— Спасибо… Дайте мне минуту, и я расскажу всё мисс Ребер, — Мелиса уже почти подорвалась с места, как Андрэ её остановил и усадил обратно.

— Не стоит.

— Что?

— Не может быть, чтобы вы совсем ничего не знали?

— Ну я знаю первую октаву в скрипичном ключе, но сыграть сходу… Я не смогу.

— А такты? Считать то вы можете?

Мелиса неуверенно кивнула.

— Тогда вот! Зажимаете сначала так два раза, затем вот так два раза, — Андрэ сначала нажал на нужные клавиши, показывая какой звук должен получиться, а затем поставил на эти же клавиши пальцы Мелисы. — Можете вообще не отрывать пальцы. Главное нажимайте на раз-и, раз-и. По очереди. Один раз левой рукой, один раз правой. И так повторяйте… — Андрэ на секунду замолчал, подсчитывая количество тактов, — Повторяйте шестнадцать раз. Сможете?

— Попробую.

— Вот и отлично. Начинаем одновременно на счёт три.

— Хорошо.

— Мы готовы, — развернувшись, обратился он к близняшкам, а затем скомандовал, и они с Мелисой начали играть.

Как не странно, но всё вышло как нельзя хорошо. Этюд, который выбрал Андрэ был вовсе не расписан для четырёх рук. Это, так же, как и у Мелисы, была лёгкая детская песенка, точнее колыбельная, на которой начинали тренироваться первогодки. Андрэ лишь дал Мелисе лёгкую партию левой руки, а сам же сыграл такую же лёгкую партию для правой. Однако, даже так близняшки были довольны. Плохая или хорошая игра, сложное или лёгкое произведение. Это было не важно. Смех брата и его перешептывания с маркизой подтвердили предубеждения близняшек, и они переглянувшись перекинулись немым диалогом.

«И чего он тянет с предложением?»

«Может ждёт финала смотра талантов?»

«Может…»

Пока близняшки продолжали хихикать и лелеять надежды за спинами Андрэ и Мелисы, время музицирования подошло к концу, и наступил поздний обед. Вся их компания вновь переместилась в обеденную. А когда приём пищи был завершён, они вчетвером вышли на улицу, чтобы поиграть в жё-де-пом.

Игра жё-де-пом была очень популярна среди всех сословий и играли в неё от мала до велика. Сама же она крайне сильно напоминала современный большой теннис. Двое или четверо игроков отбивали небольшими деревянными ракетками пробковые шары, обтянутые тканью, перекидывая тем самым их через натянутую между игроками сетку. Помимо внешнего сходства подсчёт очков также был абсолютно идентичен большому теннису. Правда Мелиса из-за отсутствия времени и интереса никогда не вдавалась в подробности этой игры и её знания о правилах подсчёта очков были достаточно поверхностны. Хотя даже этого для неё было вполне достаточно, так как обычно судейством занимался один из самых ответственных и доверительных людей из компании играющих, и знать правила от и до от Мелисы никогда не требовалось. Выбранный судья всегда объявлял количество выигранных очков и очень внимательно следил за нарушением правил. Для этого он садился напротив сетки и дотошно вёл записи каждого гейма. Однако в поместье Гольфре видимо не следовали этому правилу. Герцог, хоть его и выбрали судить игру, сел на лавочку в углу импровизированного корта и принялся вести подсчёт очков, совершенно ничего не записывая. Так мало этого. Из-за того, что другая половина поля была достаточно далеко, любой игрок бы взбунтовался, так как судья мог присудить спорное очко оппоненту, только вот близняшки совершенно не волновались, и на переживания Мелисы по этому поводу ответили, что всё в порядке.

— Андрэ, как-то раз заметил маленького ёжика во-о-он под тем деревом, — прошептала Патрисия, указывая на дерево совершенно в другом конце двора. — Какой-то мяч не проблема.

Таким образом, быстро распределившись по огромному саду каждый нашёл себе занятие. Девочки принялись соревноваться между собой. Андрэ вел счёт игры, а Мелиса же сидела рядом с ним, играя с присоединившейся к ним Амандой.

— Спасибо, что не раскрыли меня, — теребя за шею озорную собаку, Мелиса поблагодарила Андрэ, но тот пропустил извинения мимо ушей. И лишь объявил счёт гейма.

Его не интересовали сплетни, и он совершенно не желал становиться их источником. А посему слова и прежние действия маркизы даже немного уязвили его самолюбие, и он был задет тем, что Мелиса позволила себе допустить возможность, что он или его семья будут над ней насмехаться.

— Если бы кто-то прознал про мои способности, торговый дом потерпел бы крах, — продолжила маркиза, а Андрэ по-прежнему молчал, не находя слов для ответа. Головой он понимал, чего она так сильно опасалась, но ему совершенно не удавалось подобрать подходящих слов, чтобы развеять её беспочвенные переживания.

— Человека определяет вовсе не умение играть на музыкальных инструментах, — спустя минутное молчание выдал он, а затем вновь объявил счёт.

— Вы так считаете?

— На сколько я знаю, вы всё время отдаёте торговому дому, так что вполне естественно, что пианистка из вас никудышная, — С лёгкой ухмылкой и немного язвительным тоном ответил он, стараясь задеть маркизу в отместку за её предубеждения.

— Хм, беру свою благодарность назад, — Мелиса недовольно фыркнула и с ещё большим усилием принялась теребить собаку за морду. — Аманда, и как тебе удаётся терпеть такого колючего хозяина? — еле слышно задала она вопрос собаке.

— Гав! — тут же ответила та, словно подтверждая, что характер у хозяина был не сахар.

— Предательниц, — тихо и недовольно произнёс герцог, и Аманда тут же переменила своё поведение. Она с извиняющимся взглядом положила свою огромную морду на колени Андрэ и жалостливо заскулила, чтобы сменить недовольство хозяина милостью.

— А ну перестань! Знаю я тебя, — герцог почесал собаку за ухом, и та с чувством победы вновь уткнулась носом Мелисе в живот, выпрашивая очередные ласки.

— Вы ей понравились, — наблюдая за тем, как Аманда наслаждается лёгкими поглаживаниями маркизы, произнёс Андрэ. Однако в ответ встретил лишь пылающий недовольством взгляд Мелисы.

«Вот же характерная!» — цокнул про себя герцог и вновь вернулся к судейству.

— По поводу вашей игры на фортепьяно. Не принимайте слишком близко к сердцу мои слова, — начал Андрэ, но тут же понял, что простого извинения в случае с маркизой будет недостаточно. — Мои познания лишь не на много лучше ваших.

— Вы не умеете играть? — Мелиса повернула голову в сторону Андрэ и уставилась на него с широко распахнутыми глазами.

— А вы думали, почему девочки никак не отреагировали, когда мы играли такую легкотню?

— Я об этом и не подумала.

— Я знаю всего пару произведений.

Мелиса не могла поверить своим ушам, в этом мире этого просто не могло быть. Каждый уважающий себя человек здесь занимался искусством, и музыка была обязательна к изучению.

— Вы играете на чём-то другом? — в недоумении переспросила она.

— Нет, только на фортепьяно. Хотя едва ли это можно назвать игрой.

— Не может быть, — еле слышно произнесла Мелиса, всё ещё до конца не веря словам герцога.

— Для искусства необходимо слишком много свободного времени…

Мелиса замолчала и не произнесла больше и слова. Она не понимала почему герцог так спокойно и открыто говорит о столь неочевидных и редких для этого мира вещах. Ведь здесь невежество в образовании воспринималось чересчур критично, и никто и никогда не раскрывал свои неумения и скудные знания другим. В тоже время Мелиса осознала почему Андрэ, даже имея столь высокое положение в обществе, не имел должного культурного образования. Как он и сказал, ему было попросту не до этого. А учитывая совсем новые познания Мелисы о том, что помимо войны с Брандтришем, герцог также принимал участие и в военных действиях на морской границе с Алталабой, то тот факт, что Андрэ знал больше одного музыкального произведения, казался ей просто невероятным.

«Я даже второго менуэта не выучила про запас, а он знает так много», — обвинила она себя, сетуя на свою бездеятельность.

— два — ноль! Победила Сесиль, — спустя некоторое время Андрэ объявил итоговый счёт, и вымотавшиеся, но довольные близняшки моментально подбежали к маркизе и брату.

— Мисс Мартен, давайте теперь вместе сыграем против Андрэ? — предложила счастливая от вкуса победы над сестрой Сесиль.

— Трое против одного? — удивилась Мелиса.

— Конечно! Может тогда мы сможем его победить! — Патрисия взмахнула пару раз ракеткой, изображая ожесточённую игру.

— Неужели вы всегда проигрываете?

— Абсолютно всегда!

— Мы ещё ни разу не победили!

— Но разве это честно? Трое на одного, это не слишком? — вновь переспросила Мелиса.

— Совсем нет! В прошлый раз мы с Трис проиграли со счётом три — ноль!

— Так обидно! Ни одного очка не выиграли! И даже лишний сет не помог!

— Давайте! Может хоть всем вместе нам удастся выиграть один сет или хотя бы гейм. Вы же хорошо играете?

— Достаточно сносно. Но всё же если мистер Ребер так хорош, то и втроём нам вряд ли удастся его победить, вы так не считаете?

— Ох, не убивайте в нас последнюю надежду.

— Хотя знаешь, Сесиль, мисс Мартен в чём-то права, — Патрисия задумчиво почесала лоб. — Что, если мисс поиграет с Андрэ один на один. Загоняет его. Мы в это время отдохнём. А потом подключимся с новыми силами и сделаем его?!

— Точно! Так и сделаем, согласны, мисс Мартен?

— А вам не кажется, что обсуждать план рядом с оппонентом заведомо проигрышный вариант? Я же могу и отказаться от ваших условий, — вклинился в обсуждение герцог, смеясь про себя над детской непосредственностью сестёр.

— Пф, а у тебя нет выбора. Ты сдался в наши руки на целый день, — отмахнулась Сесиль.

— Так что, мисс, вы с нами?

Мелиса немного замялась, но всё же, как и во все прошлые разы, приняла предложение близняшек, так как маленьким разбойницам просто невозможно было противиться, особенно, когда они строили умоляющие гримасы.

— Хорошо, положитесь на меня.

Мелиса взяла ракетку у Патрисии, Андрэ у Сесиль, и они не торопясь направились на импровизированный корт.

— Я так понимаю, у меня нет и шанса? — обратилась Мелиса к Андрэ, заметив, как тот, разминаясь, пару раз уверенно подкинул ракетку.

— От чего же? Последний раз я держал в руках ракетку довольно-таки давно.

— Не прибедняйтесь. Я не поверю, что глава рыцарей Спасения способен кому-то проиграть в жё-де-пом.

— Мне нравится ход ваших мыслей, — Андрэ одобрительно кивнул, и Мелиса, понимая безысходность своего положения нервно хихикнула. — Но всё-таки вы правы. В играх я куда лучше нежели в рисовании и музыке. Так что сегодня я вам точно не проиграю.

Герцогу вспомнился момент, когда при облаве на аукцион он упустил подозреваемую. Та оплошность слишком сильно задела его гордость и слишком сильно повлияла на его нынешнюю жизнь. А потому проигрывать маркизе даже в простой игре он не имел и малейшего желания.

— Вам придётся постараться, чтобы заработать хоть одно очко, — бросил он ей вызов и ещё раз показушно подкинул ракетку, давая маркизе понять, что ей не стоит даже надеяться на лёгкую победу.

— Пф, даже если я и проиграю, без боя я точно не сдамся.

— Постарайтесь, постарайтесь. Я даже дам вам фору, подавайте первая.

Андрэ провокационно протянул мяч, и Мелиса, абсолютно не скрывая своего раздражения, стрельнула в герцога глазками и тут же выхватила пробковый шар.

— А вы думали, я буду поддаваться? Если хотите привести план девочек в действие, то будьте добры подавать в самые дальние от меня углы.

— Не будьте столь самоуверенны! Один мяч то я уж точно смогу забить.

Андрэ ухмыльнулся и молча отошёл от сетки, Мелиса же, полная решимости, последовала его примеру и направилась в конец своей половины поля, чтобы сделать первую подачу.

— Начинайте! — выкрикнула Сесиль, дав тем самым начало игре. И Мелиса незамедлительно и со всей своей мочи запульнула на другую половину поля мяч.

«Слабенько», — охарактеризовал про себя подачу Андрэ и с лёгкостью отбил её обратно, заработав тем самым первые очки, так как Мелиса не успела даже добежать до мяча.

Сесиль объявила первый счёт — 15:0. А за тем и 30:0, и 40:0 и гейм! Каждая подача маркизы оказалась неудачной. Андрэ не составляло и малейшего труда догадаться в какую сторону полетит мяч, и он без каких-либо усилий одним ударом заканчивал каждый розыгрыш, не оставляя сопернице и шанса.

Обычно герцог не сильно интересовался играми или какими-либо другими развлечениями. Он лишь изредка соглашался на просьбы сестёр провести с ними время и без особого энтузиазма поддерживал их увлечения. В столице же он и вовсе не принимал участие в подобных мероприятиях и умело отказывался от всех приглашений. Вот и сейчас, хоть он вначале и подначивал Мелису, но затягивать игру он совершенно не планировал.

Однако, пронаблюдав за маркизой ещё несколько геймов, Андрэ стал замечать интересные детали. Например, изначально скучные и предсказуемые подачи Мелисы постепенно прогрессировали, и уже спустя совсем недолгое время они почти не поддавались прогнозированию, и определить куда полетит мяч можно было исключительно в момент его соприкасания с ракеткой. Также, удивительным Андрэ показалось и то, что по прошествии нескольких геймов маркиза неожиданно стала поспевать за мячом, который подавал уже он. А спустя ещё пару его подач ей даже удалось несколько раз подряд отбить мяч обратно на половину поля герцога.

Так игра стала принимать новые обороты. Герцог уже и не думал о том, чтобы побыстрее закончить матч и всецело увлёкся процессом. Он даже придумал себе забавное занятие. Андрэ принялся строить догадки отобьёт ли Мелиса его мячи. Поэтому иногда он специально подавал в противоположный от неё угол, а иногда прямиком ей в ракетку, и каждый раз про себя он делал ставки и ликовал, когда его предположения оказывались верными. Затем, когда очередь подавать вновь доходила до маркизы, Андрэ принимался угадывать куда запустит мяч уже она и отобьёт ли она в последствии его контратаку.

— Давайте, мисс Мартен, мы верим в вас! — подбадривали маркизу близняшки.

Мелиса подняла очередной пропущенный мяч и вместо того, чтобы просто подать его обратно на другую половину поля, она подошла к сетке и передала мяч прямо в руки герцогу.

— Неужели вас невозможно победить? — попыталась она заговорить ему зубы, чтобы хоть секунду передохнуть и набраться сил.

— Точно не вам, — не дав ей и шанса провернуть свой план, сухо отрезал герцог и тут же направился к месту подачи.

Желание Мелисы забить хоть один мяч было столь очевидно и так сильно будоражило Андрэ, что он наперекор ей, впервые воспользовался своей силой ради столь несерьёзного дела, как игра против молодой маркизы. Он, добавив в удар лишь мизерную часть своей маны, подал мяч с такой силой, что Мелисе с трудом удалось среагировать на столь огромную скорость. И она вновь, как и в начале всего матча, ощутила неимоверную, размером с Марианскую впадину, разницу между их способностями. Андрэ же, успокоенный и довольный тем, что абсолютное главенство в игре вновь в его руках, принялся подавать мячи с уже новой, выверенной силой.

В таком бешенном для Мелисе темпе закончился первый сет. И возможно так бы прошёл и второй, если бы маркиза сдалась, а Андрэ вовремя не осознал свою недобросовестность по отношению к сопернице. Так, из-за того, что Мелиса продолжала до последнего биться и не сдавалась ни на секунду (хоть на последних ударах ей уже и не доставало сил, чтобы сделать даже простенькую подачу) Андрэ поймал себя на мысли, как подло и нечестно ему достаётся эта победа.

«Ну ты и гад, Андрэ!» — резко осёк он себя, и его следующая подача была уже куда более спокойной.

Андрэ не узнавал самого себя. Он не понимал своего импульсивного поступка и не желал признавать его. Разве мог ОН использовать ману против обычного человека, да ещё и в какой-то развлекательной игре? Ведь это был не поединок на мечах и даже не тренировочный спарринг, да и его оппонентом была обычная девушка. Столько силы здесь было не нужно. Получается он сжульничал?.. Андрэ одновременно и корил себя за свои действия, и продолжал отрицать их. Нет. Это всё недоразумение. Оплошность и неосторожность. Убеждал он себя. Он просто не рассчитал свои силы. А что до жульничества — это всё было не про него. Он ещё ни разу не поступился своих принципов, так от чего же сейчас он с лёгкостью их нарушил и при этом совсем того не заметил. Неужели он так сильно хотел победить? Андрэ не находил ответов. Он лишь ещё раз сбавил силу своих ударов, словно извиняясь за свои действия. Взглянул в пылающие жаждой победы глаза маркизы и отбил её подачу прямиком в её ракетку.

— Так держать, мисс Мартен! — закричали близняшки, когда Мелиса удачно отбила мяч герцога.

«Поддаётся?!» — тут же задалась вопросом Мелиса, когда Андрэ отбил её мяч обратно и снова прямиком в её ракетку. А затем так ещё раз и ещё раз. Мелиса почувствовала, что стиль игры герцога изменился, однако ход игры по-прежнему был неизменен. Андрэ продолжал перекидывать мяч с поля на поле, не забивая сам и не давая это сделать Мелисе. Он был в замешательстве и не мог решить: позволить ли маркизе заработать хоть одно очко или же стоит отбросить чувство вины и закончить игру с безоговорочной победой. Внутри него боролись два чувства, боролись два его Я. Пока одно из них не одержало верх, и Андрэ не пропустил мяч.

— 30: 15! Ура-а-а! — Сесиль объявила счёт, и близняшки радостно закричали.

Наконец Мелисе удалось забить первый мяч, ради которого она пол-игры рьяно бегала из одного конца поля в другой и ради которого загоняла себя до потери пульса. Казалось, она добилась своего и могла спокойно выдохнуть, однако вопреки её ожиданиям, она совершенно не чувствовала удовлетворения. Герцог оказал ей медвежью услугу. Сам того не желая — своим стилем игры, когда он только и делал что испытывал маркизу на прочность — он дал ей понять, что пропущенный им мяч был вовсе не её заслугой. Своей поблажкой, а именно так её определила для себя Мелиса, он растоптал и уничтожил все её усилия, от чего она почувствовала себя маленьким ребёнком, которому дали утешительный приз в долгожданном конкурсе. С одной стороны, и приятно, но с другой стороны ты всё равно понимаешь, что это лишь снисхождение от взрослых, которые готовы на всё, лишь бы лишний раз не терпеть детские слёзы. Осознание того, что герцог ей поддался, не дало ей принять эту маленькую победу и она лишь ещё сильнее распалилась и с ещё большим рвением принялась бегать за мечами соперника и с ещё большей отдачей принялась их отбивать. Только как бы она не старалась, больше Андрэ ей не поддавался. Он решил для себя, что в качестве извинений одного пропущенного мяча будет более чем достаточно. А потому игра вновь претерпела изменения и вернулась к первоначальному темпу, где Андрэ забивал при каждой подаче и не давал Мелисе забить ни одного мяча.

Таким образом, в игровом процессе более не случилось ни единого эксцесса, и только напряжённые губы герцога выдавали его растерянность, которую к своему огромному изумлению заметил мистер Стрикт, проезжавший мимо шумной компании.

Он как раз возвращался с охоты, когда заметил ожесточённый бой между молоденькой гостьей и хозяином. И хоть старый охотник и спешил отнести добычу на кухню к указанному времени, чтобы не получить выговор от жены, однако, впервые завидев сконфуженное выражение на лице герцога, он уже никак не мог пропустить столь небывалое представление.

— Ох-о! Какой счёт, милые дамы?! — обратился седовласый охотник к близняшкам сразу после того, как бойко, не смотря на свой возраст, спрыгнул с коня.

— Пока один-ноль. Андрэ ведёт. Но такими темпами и второй сет закончится в его пользу.

— Совсем не удивительно. Узнаю его светлость. Его и в детстве было невозможно победить ни в одном из его начинаний. Помниться, — Мистер Стрикт задумчиво и с некой наигранностью почесал щетинистый подбородок, — в прошлый раз он выиграл у вас в серсó. Неужели вы надеялись, что в жё-де-пом вам неожиданно улыбнётся удача?

— Удача здесь ни при чём. Просто в играх с ним нужна стратегия.

— Стра-те-ги-я! — подняв указательный палец вверх, повторила по слогам Патрисия.

— Мы уже поняли, что двух матчей недостаточно, чтобы его загонять. В следующий раз, когда мисс Мартен снова к нам приедет, мы обязательно сначала её натренируем и только потом будем требовать реванша с Андрэ, — уверенно выдала будущий план Сесиль.

— Тогда-то мисс точно удастся забить куда больше мячей, и она загоняет Андрэ так, что мы обязательно выиграем.

— Мисс Мартен удалось забить мяч? — Ноа Стрикт оцепенел от слов близняшек так сильно, что даже не зацепился языком за слова о том, что девочки уже ожидают повторного визита маркизы. Информация, что герцог кому-то поддался, а только так ему можно было забить мяч, удивила охотника куда сильнее. От чего он покосился на Андрэ с лёгкой, словно всё знающей ухмылкой. А после недолгих наблюдений мистер Стрикт моментально определил для себя причину плохого настроения хозяина и тут же, не сдержавшись, расхохотался. — Вот это да! Вот умора! Да мисс у нас настоящая находка! — не переставал смеяться он, — Ваша светлость! Я смотрю мисс сильно вас загоняла?! Наконец-то у вас появился достойный соперник?!

Андрэ недовольно взглянул на лесничего и, оставив восклицания без ответа, забил Мелисе очередной мяч.

— Да о чём вы, дядюшка? Брат вон даже не вспотел.

— А у нас был такой грандиозный план…

— Ничего-ничего, в следующий раз-то мы уж точно его победим.

— Безусловно, когда-нибудь и ваш план сработает, — еле сдерживая улыбку, согласился мистер Стрикт.

— А чего это вы ухмыляетесь? Не верите в нас?

— Между прочим из вас игрок ещё похуже нашего будет.

— Вот-вот, ни разу ведь у нас не выиграли!

— Ох, девочки, да против вас я просто бессилен. — Ноа Стрикт вновь расплылся в улыбке, только теперь совершенно не ехидной, а тёплой и лучезарной. Он просто не мог улыбаться по-другому, смотря на близняшек, ведь для него они были словно частью семьи. А учитывая то, что у него с миссис Стрикт не было своих детей и то, что девочки весь сознательный возраст росли без родителей, он и вовсе считал их почти родными. И хотя они с женой не имели и малейшего права называть себя приёмными родителями, так как Ноа Стрикт был обычным лесничим без звания, а миссис Стрикт потеряла свой титул сразу же после замужества, в действительности они в силу своих возможностей заменили девочкам пускай не родителей, но хотя бы родных дедушку и бабушку, которые отправились вслед за Венсаном и Ясминой Ребер. Няня с присущей ей строгостью и дотошностью обучала девочек всему что знала сама, подготавливая их к выходу в свет. В то время как Мистер Стрикт, будучи не в состоянии передать девочкам такое количество знаний, как его жена, компенсировал суровость миссис Стрикт общением, полезным советом или, что больше всего нравилось близняшкам, поддержкой в их затеях.

— Видимо, как и его светлость слаб против мисс, — шёпотом добавил охотник и вновь засмеялся, только уже тихонько, чтобы не разозлить Андрэ слишком сильно.

— Вы тоже считаете, что брат привёз к нам невестку?

— Ого, какие заявления! И с чего же вы это взяли?

— Да вы просто посмотрите не него. Только слепой этого не заметит.

— Именно! Если бы вы только видели, как позавчера брат пялился в окно, когда мисс запаздывала с места проведения конкурса.

— Верно! Да и сегодня он то и дело украдкой на неё поглядывает.

— Ох, милочки, да вы у нас такие проницательные оказывается… — покачал головой мистер Стрикт, иронизируя слова близняшек.

— А то! В таких делах лучше нас никого нет.

— Неужели всё дело в тех книжонках? — продолжал подначивать их Ноа Стрикт.

— Боже, дядя! Тише! — близняшки подскочили на своих местах, словно их ударило током. И виной тому были вовсе не обычные учебники.

Всего какой-то месяц назад Ноа Стрикт был послан женой в близлежащий город, чтобы доставить различные письма и документы работникам, находившимся в подчинении герцогства, а также чтобы получить новые книги для юных мисс. И с основной работой проблем конечно же не возникло, однако в книжном магазине наряду с десятком литературных произведений охотник случайно прихватил с собой связку книг, подготовленных для другого покупателя, и предназначавшихся вовсе не для молодых девичьих умов. Это были романы для взрослых с фантастическим количеством романтики и с ещё большим количеством сцен с ограничением по возрасту. И всё бы ничего, если бы мистер Стрикт заметил эту ошибку вовремя, но к его сожалению, узнал он о своей оплошности, только когда все книги были уже прочитаны и попрятаны в тайники по всему поместью, словно драгоценный клад.

— Молчу, молчу. Мне бы тоже не хотелось попасться.

Мистер Стрикт был с близняшками в одной лодке. Отнять книги он не мог, а уж рассказать об этом кому-либо другому и попросить о помощи — тем более. Ведь прознай о содержании книг его жена, он точно был бы уже не жилец. А потому ему лишь оставалось надеяться, что никто и никогда об этом не узнает.

Правда, его надежды были абсолютно напрасны. Так как ещё в первый вечер, когда близняшки под свет одинокой тусклой свечи зачитывались первой книгой, Теням, приставленным к ним, было уже всё известно. В ту ночь глава теней, Дамиан Клеман, которому, кстати, эти книги были как раз по возрасту, ведь он был всего на два года младше Андрэ, перечитал все потенциально неприемлемые моменты, после чего определил книги, как безопасные и самолично вернул стопу к подножию кроватей близняшек с мыслью, что раз насилия в них нет, то и психика девочек будет в порядке, что же касается постельных сцен, то согласно его размышлениям, они и вовсе все были жизненны и не несли совершенно никакой опасности.

— Хотите, чтобы кто-нибудь услышал и доложил нянюшке?

— Смотрите уж! Мы одни тонуть не будем. И вас с собой утянем.

— Ох, стрекозы! Разбойницы! Совсем вы меня не жалеете.

— А вы думали?! Если что, то пусть уж всем достанется.

— Ну, смотрите у меня. В следующий раз не буду вам поддаваться в ваших играх.

— Ой, да не преувеличивайте. Поддаваться? Да, когда это такое было?

— Между прочим, милые дамы, постоянно! — с гордостью заявил охотник, а затем добавил: — Вообще-то, я в свои лучшие годы и с его светлостью смог бы потягаться. Мои охотничьи рефлексы лучше всех в округе!

— Дядюшка, не врите! Куда уж вам! — расхохотались близняшки и еле-еле сквозь смех со слезами объявили итоговый счёт и конец игры.

— Кстати об охоте, как вы относитесь к запечённой кабанятине? — охотник обратился ко всем четверым и показал на подвязанного за ноги кабанчика. — Или лучше попросить запечь мясо в горшочках?

— Боже, дядя! Вы опять подстрелили кабана? Мы же просили больше на них не охотиться. У них такое жёсткое мясо.

Ноа Стрикт недовольно цокнул языком и чем-то напоминая свою жену принялся разъяснять, почему стоит ловить не только излюбленных девочками птиц, но и других животных. Он, как истинный лесничий, всем сердцем любил природу и знал мельчайшие нюансы, которые был готов обсуждать и рассказывать постоянно. Дай ему волю, и он бы целый день только и говорил о животных, да лесе. Благо он вовремя вспомнил, что время уже позднее и, что если он не поторопиться, то всю ночь будет слушать ворчание жены из-за того, что по его вине задержался ужин.

— Ох-хо, дурная моя голова! — стукнул он себя по лбу, — Я совсем позабыл про время. Чего же вы мне не напомнили? Если я немедленно не отнесу нашего малого друга на кухню, то нагоняй от Исмы точно не заставит себя долго ждать.

Охотник уже запрыгнул на коня, как вспомнил, что сегодня последний день, когда у них гостила молодая маркиза: — Ох-о, точно! Ваша светлость, вы уже выбрали, что будете сегодня пить? Может захватите того портвейна?

Андрэ вопросительно поднял одну бровь.

— Когда ещё нам удастся собраться всем вместе? Вы же скоро опять уедете. Портве-ейн да под кабана-а, святое дело! — на распев склонял он на свою сторону хозяина, который моментально согласился и кивнул в ответ.

— И про мисс не забудьте! — выкрикнул Ноа Стрикт уже скача в сторону конюшней.

— Это так нечестно… когда уже и нам доведётся попробовать мамины запасы?

— К тому моменту как мы вырастем, брат и дядюшка их полностью опустошат.

— Мисс, выберите там самое старое и дорогое. Хоть посмотрим на него, а то представляете, нас в эноте́ку даже не пускают, — обратилась Сесиль к Мелисе.

— Да я совсем не разбираюсь в алкоголе.

— А это и не важно. Дядюшка говорит там каждая бутылка уникальна.

— Ах-ах, точно, дать ему волю и он бы за год всё зачистил.

— Боюсь за год ему было бы не управиться, — наконец вставил своё слово Андрэ.

— Там настолько много? — удивлённо спросила Патрисия и, получив утвердительный кивок брата, даже слегка разомкнула свои пухлые губки.

— Так что вам точно что-нибудь да достанется.

— Ну ла-адно… — протянули хором близняшки.

— Но… Вы же не сильно долго будете выбирать? У нас ещё запланированы игры в карты.

— Мы вернёмся как раз к ужину.

— Вы что собрались там три часа по подвалам расхаживать? — Селись разгневанно поставила руки в боки, но сестра в очередной раз осекла её.

— Ты что совсем ничего не смыслишь? Оставим их наедине, — Патрисия легонько пихнула в бок сестру.

— О! Что ж! Ладно! У нас тоже есть пара важных дел. Так что встретимся на ужине, — на одном дыхании выпалила Сесиль, затем схватила сестру за руку, и близняшки умчались в сторону поместья, оставив Мелису наедине с их братом.

Между маркизой и герцогом повисло неловкое молчание. И хотя оно длилось всего несколько секунд, Мелисе показалось, что времени прошло уже куда больше. А потому она попыталась нарушить эту неудобную тишину.

— Кажется мисс Ребер что-то задумали?

— Ничего интересного. Об этом не стоит даже переживать.

Андрэ про себя усмехнулся. Он считал предположения близняшек полным бредом, а потому ему было безумно смешно из-за того, что те поспешно надели кольца на его с маркизой пальцы. А ведь он ни разу и не думал о женитьбе в принципе, что уж говорить о женитьбе на конкретном человеке. Таких планов он и вовсе не строил. Всё чего он желал, так это собрать достаточно сил и разорвать отношения с кронпринцем сразу же, как только тот сядет на престол. А затем выдать сестёр замуж за достойных людей. Все его планы на будущее ограничивались лишь одним: сохранностью остатков своей семьи и их благополучием. Уже много лет желания даже не всплывали в его голове и были давно заперты где-то в глубине его сердца и напрочь позабыты. Вся его жизнь протекала для других, и он сам того не осознавая свыкся с этим и принимал всё как должное. Он изо дня в день лишь существовал ради других, совершенно позабыв о том, каково это думать о себе, и уже привык выступать лишь в роли инструмента для сохранения и формирования счастья других.

— Сначала нужно взять ключи.

— Хорошо, — согласилась Мелиса, и они в безмолвной тишине, прерываемой лишь их шагами отправились к батлеру за ключами от погреба. Всю дорогу никто из них не проронил и слова. Попытка Мелисы разрядить обстановку оказалась неудачной и она, недовольная чёрствостью герцога, нарочно молчала как партизан. В то время как Андрэ никак не мог придумать тему для разговора, так как все его мысли сводились к вопросу о том, почему маркиза выглядела недовольной. Потому ли что проиграла или потому что поняла, что он сжульничал. Муки раздумий поистине угнетали его.

— Возьмите, — когда они спустились в подвал и тяжёлая дверь энотеки была отворена, Андрэ зажёг слегка запылившуюся от редкого использования оловянную, с некогда посеребрёнными рельефными узорами, керосиновую лампу и передал её Мелисе.

— Благодарю, — взяла она её в руки.

— Так как подвалы редко используются, то люстры там не зажжены. Будьте осторожны. Смотрите под ноги и не поскользнитесь, полы могут быть местами мокрыми. И… — взгляд Андрэ на мгновенье остановился на оголённых ключицах спутницы, а затем метнулся по всему её платью: — Хм, — недовольно хмыкнул герцог и сию секунду развернулся. Затем открыл дверцу шкафа, схватил огромную тёмно-зелёную шерстяную шаль и покрыл ею плечи Мелисы. — Накиньте. Там достаточно прохладно, — небрежно бросил он, а про себя раздражённо, но с неким облегчением, подумал: «Хоть рукава в этот раз длинные».

— Хорошо, — Мелиса одной рукой кое-как поправила шаль и, обратив внимание на расстёгнутый верх у рубашки Андрэ, непроизвольно задала в слух вопрос, который мельком проскользнул в её голове: — А как же вы?..

— Я? — правая бровь Андрэ уже второй раз за день, что можно было считать небывалой редкостью, взлетела вверх.

— Вы не замёрзнете? — объяснилась Мелиса, указывая на оголённую шею.

Андрэ недовольно нахмурил лоб.

— Конечно, нет. Пойдёмте, — резко ответил он, совсем не понимая переживания маркизы. Он лишь со всей силы распахнул тяжёлую дверь с железными укреплениями и первый вошёл в подвал.

— До портвейна нам придётся немного пройтись. Сначала возьмём его, а уже потом выберем и для вас что-нибудь.

Мелиса кивнула, и они вдвоём двинулись в глубь тёмных коридоров, освещаемых лишь двумя керосиновыми лампами.

— Сколько же тут залов? — Еле слышно спросила Мелиса, боясь нарушить гулкую тишину туннелей.

— Я не считал, но достаточно много. Вы уже устали?

Мелиса с секунду промолчала, а затем с иронией ответила: — Ну устала я ещё на самом первом гейме.

— Так быстро?

— А вы думали?.. Вы же меня чуть не забили мячами.

— Разве?

— Только не говорите, что не заметили.

— Заметил, — Андрэ ненадолго остановился, обдумывая что сказать дальше. — Я заметил, что вам тяжело, но вы так отчаянно желали победить, что я тоже решил выложиться на полную, — попытался он в последний раз оправдать себя в своих же глазах.

— Ох, как интересно, но тогда вам не стоило поддаваться! — съязвила маркиза, не поверив в искренность слов герцога. — Было очень досадно!

— Досадно? От чего?

Мелиса перевела взгляд с пола на затылок Андрэ, раздумывая почему герцог не понимал столь очевидных вещей.

— Это же игра! Вкус победы слаще, если она честная. Вы не согласны?

Эти слова целиком и полностью добили герцога, и его совесть окончательно задушила держащуюся до последнего гордость. Мелиса словно меткий стрелок попала в яблочко.

— Я… — начал было он свои извинения, но тут же был перебит.

— Но конечно же если вам очень хочется, то в следующий раз лучше поддайтесь мне в наших кошках-мышках, а не в какой-то игре.

— В чём?

— Ох, — вздохнула Мелиса, поняв, что в очередной раз использовала несуществующее выражение, — Кошках-мышках! Вы же знаете, что иногда кошки не убивают мышек сразу. Они их ловят, а затем отпускают, и так по несколько раз, пока им не надоест. Один раз вы меня уже упустили. Так продолжайте в том же духе.

— Вы планируете что-то незаконное? — Андрэ насторожился и испытывающим взглядом уставился на Мелису.

— Упаси меня святой Исков. Конечно нет.

— Лучше бы вам отбросить свои шуточки, — плечи Андрэ напряглись, и он медленно и глубоко вздохнул, пытаясь успокоить подступавшее раздражение.

— Торжественно клянусь, что не замышляю даже шалость, — приложив руку к сердцу, произнесла Мелиса с явной улыбкой на лице, чем ещё сильнее разозлила своего собеседника.

— Не понимаю… Вы глупая?! Почему вы так спокойны?

— А мне есть из-за чего переживать?

— Повторюсь, вы первая в списке подозреваемых. Хотя нет. Даже не так. Вы единственная в списке подозреваемых! — перед глазами Андрэ всплыл допрос виконта Фрессона, и герцог слегка повысил тон: — Что вы будете делать, если против вас появятся улики или свидетели?

— А таковые имеются? Вряд ли, — отмахнулась она рукой. — Я всего лишь посетила пару аукционов. Да и вы, если помните, обещали меня не арестовывать.

— Вы либо слишком беспечны, либо безумно хитры.

— Хитра?.. Приятно. Учитывая, что только что вы называли меня глупой.

— Я не хотел вас обидеть.

— Конечно нет, — согласилась Мелиса.

— И всё же… — Андрэ на секунду замолчал, подбирая слова, — Лучше бы вам не замышлять ничего противозаконного.

— Не буду, — Мелиса словно маленький ничего непонимающий котёнок смотрела на спину герцога снизу-вверх и хлопала глазками. Она не осознавала всех его переживаний и уж точно была не в силах предположить, в чём именно её хотят обвинить. Она и не догадывалась, что её арест уже дважды был отсрочен трудами Андрэ, и что связан он был вовсе не с нелегальным посещением подпольного аукциона.

— Хм… — Андрэ в очередной раз тяжело вздохнул. Затем пробурчал, что надеется на её сознательность и, остановившись около одного из стендов с алкоголем, сменил тему разговора.

— Чего бы вы желали выпить? — спросил он, взяв две запылившиеся бутылки портвейна для мистера Стрикта и себя.

— Вино?.. — ответила вопросом на вопрос Мелиса, будто желая получить одобрение. А затем добавила: — Если честно, то я не сильно разбираюсь в алкогольных напитках. Здесь так много всего, что глаза разбегаются.

Андрэ понял намёк, кивнул, молча подошёл к одной из каменных ниш, и принялся рассказывать про располагавшиеся в ней вина: кратко и по делу: — Это из региона Толли… Это сухое… Это очень крепкое… — все его описания были скудны, но и этого Мелисе было достаточно. Она слушала герцога с открытым ртом и с горящими глазами рассматривала каждую бутылку. Мелиса была так очарована атмосферой, что Андрэ даже показалось, что маркиза смотрит на вина теми же глазами, которыми она до этого смотрела на свои платья. И в этом он был прав. Виноделие было одним из её мечтаний.

— Вы так много знаете. Я удивлена. Знаете, я некоторое время назад купила одно шато близ Прори. Оно совсем-совсем маленькое. После войны половина виноградников там была уничтожена, а на земли за неуплату налогов был наложен арест, поэтому никто не хотел его спонсировать или выкупать. А я вот не смогла себя сдержать и купила.

— Тогда вы должны хорошо разбираться в винах, почему же утверждаете обратное?

— Я бы хотела в них разбираться… — Мелиса замолчала, вспомнив день своей спонтанной покупки. Тогда она с Марком выезжала за пределы столицы, чтобы найти изобретателю помощника и, чтобы прочитать единственное доступное общественности священное писание про нокс. Однако, к её сожалению, оба дела оказались безуспешными, и Мелиса бродила по деревенской округе в поисках умиротворения, которое ей удалось найти среди виноградных рядов. В тот момент ей показалось виноделие невероятно завораживающим процессом и, узнав о плачевном состоянии шато Прори, она, недолго думая, выкупила его и оплатила все его долги. Мелиса потратила почти все свои сбережения на несбыточную мечту, а поняла это она только тогда, когда узнала, что получить достойное вино с этих виноградников можно будет только через пару тройку лет и что дождаться ей этого возможно не удастся.

— Но… Я не такой большой любитель выпить, да и чтобы вплотную заниматься виноделием нужно очень много времени.

— В таком случае вы всегда можете заняться коллекционированием.

— Вин?

— Конечно, — Андрэ поднял лампу повыше и обвёл ею по кругу, освещая тем самым стеллажи. — А вы думали откуда здесь столько запасов?

— Даже не знаю. Но зато теперь понятно почему ваше поместье называется Шато де Гольфре.

Мелиса не просто так обратила внимание на полное название поместья, ведь приставку шато было позволено использовать исключительно винодельческим хозяйствам. А Гольфре в силу своего географического расположения ни коем образом таковым являться не мог.

— Ха, — Андрэ издал едва уловимый слухом и чем-то грустный смешок. — Оно так и не называется.

— Как так? — Удивилась Мелиса. Ей совсем были непонятны слова герцога, так как все вокруг именно так и называли его поместье, да и при въезде на территорию она своими глазами видела табличку гласившую, что они въехали на территорию Шато де Гольфре.

— Просто Гольфре. Без каких-либо приставок.

— Так странно. Но все вокруг говорят именно Шато де Гольфре. Да и при въезде я видела табличку.

Андрэ ненадолго смолк в раздумьях стоит ли вообще что-либо объяснять. Но тут же продолжил, решив, что раз он сказал А, то нужно говорить и Б.

— Действительно странно. Но это название закрепилось случайно. Предыдущая герцогиня… Моя мама очень хотела свою винодельню, но как вы и сами видите, климат здесь совсем неподходящий. Поэтому она занималась лишь коллекционированием. Она часто ездила в различные шато и всегда возвращалась с несколькими каретами, под завязку забитыми ящиками с алкоголем. Скупала она так много, что однажды дедушка в шутку прибил при въезде ту табличку, о которой вы и говорите. Видимо после этого название и закрепилось.

Андрэ, не сильно горя желанием вдаваться в подробности прошлого, скомкал объяснение в пару предложений. И предоставил маркизе информацию так, как видел её сам, пускай и с небольшими опущениями. Однако на деле же обстоятельства смены наименования сложились немного иначе.

Действительно, Ясмина своей страстью к коллекционированию до верху забила все погреба Гольфре дорогим алкоголем. И действительно первым, кто прибавил к наименованию приставку шато, был дедушка Андрэ. Только вот действительно ли простая шутка могла так сильно повлиять на умы окружающих?

И да, и нет. Ведь дело было в дате всего происходящего и неудачного стечения обстоятельств. В тот день, когда дедушка Андрэ прибил ту табличку, он так же приказал всем слугам по-новому называть поместье. И хотя для всех это был обычный приказ, для него это было лишь маленькой забавой. Он хотел по-доброму посмеяться с домочадцами над огромной коллекцией невестки. И он никак не мог предугадать того, что на следующий день уже не сможет отменить своего распоряжения, в силу того, что день этот предшествовал их казни. Таким образом то, что задумывалось как небольшая шутка, осталось шуткой лишь в памяти того дня. А когда же всё свершилось, и поместье наполовину опустело: приказ, так и остался приказом, Андрэ стёр из своей памяти счастливые моменты, принудительно позабыв причину смены названия, а табличка так и осталась висеть при въезде в теперь уже Шато де Гольфре.

— Вот как. А ведь, если так подумать, то и в приглашении было написано просто Гольфре. Тогда я подумала, что это писал кто-то из слуг, и он просто ошибся. Теперь я буду знать.

— В приглашении было написано всё верно. Его писал я.

Андрэ положил бутылку вина, которую всё это время держал в руке, на полку, а затем вернулся к прежнему диалогу.

— Так какое выберете? Или, если желаете, мы можем пройтись до зала с игристыми винами.

— В-вот это, — Мелиса моментально указала на самое лёгкое и сладкое, со слов герцога, вино. И принялась неуклюже перехватывать лампу то одной, то другой рукой, стараясь определить какой рукой держать шаль, какой лампу, а какой бутылку. Перед ней встала дилемма. Шаль была на столько тяжёлая и огромная, что отпусти она её, та сразу же упадёт. Лампу же взять в ту же руку что и шаль Мелиса не могла, так как она бы тут же задохнулась от испарений или обожглась о стеклянные стенки. Поставить же лампу было некуда: из полок были только стеллажи для вина, а пол был сырой, и Мелиса боялась случайно испачкать надоедливую шаль. Таким образом, обе руки оказались заняты, и взять с полок вино, не разбив лампу или не уронив шаль, не представлялось возможным. Благо Андрэ быстро заметил неловкость движений и, поставив свою лампу на пол, сначала вернул скатившуюся шаль на плечи Мелисы, затем схватил в охапку все бутылки, которые они выбрали, и снова подняв лампу, предложил возвращаться.

По пути на кухню беседа продолжала крутиться вокруг виноделия. Мелиса то и дело расспрашивала о нюансах выращивания винограда и непосредственного производства вина, пока Андрэ кратко, но всё же достаточно ёмко и со знанием дела посвящал маркизу в тонкости всего процесса. Их диалог не останавливался ни на секунду. С каждым шагом скорость их передвижения постепенно падала, а время, проведённое наедине, медленно растягивалось. Так, наслаждаясь обществом друг друга они бы ещё долго шли до кухни, если бы не были прерваны приветствием Дороти и её спутника.

— Добрый вечер, ваша светлость, мисс Мартен, — поклонилась служанка, и её примеру тут же последовал Джозеф, повторив её слова и действия.

Дороти была очень бойкой и, что всегда бросалось в глаза, общительной девушкой. Она всегда приветствовала хозяев громко и с таким опережением, что порой до неё ещё не успевали дойти, как она с уже широченной улыбкой на лице кланялась и громогласно восклицала приветствие. Девушка очень любила общение, что нельзя было сказать про её спутника. Джозеф, сын кухарки, был её полной противоположностью. Он не любил помногу разговаривать, не любил шумные сборища и стеснялся своего неуклюжего долговязого внешнего вида. Из-за его высокого роста и худощавого телосложения он казался себе максимально непривлекательным, а его немногословие ещё больше сковывало его, и он день ото дня только сильнее замыкался в себе. Однако, как ни странно, общаясь с Дороти он никогда не чувствовал смущения и не ощущал себя столь ущербным, как при общении с другими людьми. Поэтому в последнее время его всё чаще стали замечать в её компании, а Дороти, видя его встречный интерес, всё чаще стала просить Джозефа о помощи, чтобы лишний раз поболтать с ним о том, о сём.

— Добрый, — ответила Мелиса, в то время как Андрэ на приветствия лишь кивнул.

— Если вы ищите юных мисс, то они вместе с мистером Стрикт играют в серсо́ на заднем дворе.

— Вот как. Хорошо, — отстранённо ответил герцог и уже было развернулся, чтобы продолжить путь, как Мелиса, заметив лёгкое ожидание на пухленьком лице девушке, ответила.

— Спасибо. Мы как раз собирались к ним спуститься, как только отнесём ви́на на кухню.

— О! — Просияла служанка. Ей так хотелось хоть чем-нибудь быть полезной, что она в нетерпении добавила. — Вы можете доверить это нам. Мы как раз здесь уже закончили и собирались на кухню, чтобы помочь с ужином, — девушка указала на пустые тазы в руках Джозефа, в которых они ранее споласкивали тряпки, когда протирали картинные рамы.

— Закончили?.. — Андрэ оценивающим взглядом взглянул сначала на убранства коридора, проверяя слова служанки, а затем на маркизу, раздумывая следует ли ему освободить Мелису от своего общества и общества близняшек: — Тогда оставляю это на вас.

— О! Конечно! — Дороти покидала тряпки в таз к Джозефу, вытерла руки о фартук и взяла бутылки у Андрэ. — Мы мигом! — довольная выдала она и, попрощавшись, поспешила на кухню вместе со своим немногословным другом. Андрэ же в очередной раз взглянул на Мелису, раздумывая над дальнейшими действиями.

— Завтра вы рано выезжаете? Если вы устали, то вам необязательно выполнять всё, что хотят девочки.

Мелиса на секунду замялась. Когда она только встретила Сесиль и Патрисию, то подумала, что времяпрепровождение в поместье будет по истине выматывающе. Однако здешняя неожиданно сердечная, тёплая и живая атмосфера поменяла её расположение. Сегодня, то и дело поддерживая беседы с близняшками, ей даже казалось, что все невзгоды были лишь страшным сном, и она то и дело проваливалась в сладкую негу забытья. Девочки тянули её за собой в мир неведения, в мир, где каждый вошедший был другом, в мир, в котором не существовало проблем, и Мелиса неосознанно поддавалась их влиянию. Она почти целиком отдалась спокойной и умиротворённой жизни и почувствовала её настолько приторный вкус, что когда она порой вспоминала истинную цель своего визита, то на душе становилось ещё более горько и гадко, чем было до этого.

— Мне совсем не в тягость. Будет нехорошо, если я запрусь в комнате, — в последний раз попыталась она укрыться за стенами крепкого поместья Гольфре от удушающего чувства приближающегося предзнаменования.

— Смотрите, потом у вас не будет возможности от них сбежать. Сейчас серсо, потом ужин, а затем они ещё планировали поиграть в карты. Лучшего момента, чтобы сбежать и отдохнуть вы не найдёте, — Андрэ из вежливости лишний раз предупредил Мелису о последствиях её выбора и, поняв, что его гостья не намеренна отказываться от своих слов, он, в несвойственной для себя манере, приложил ладонь к верху своего живота и слегка выставил правый локоть, приглашая маркизу на дальнейшую прогулку.

В который раз он уже совершал нехарактерные ему поступки? Андрэ уже сбился со счёту и не придавал им особого значения. Он был готов на всё ради любого мимолётного знания о Мелисе. Он жаждал понять её действия и мотивы и не мог устоять и остановить себя, чтобы не понаблюдать за маркизой подольше. Все его мысли крутились вокруг неё, но ответов он так и не находил.

— Хм, — Мелиса улыбнулась и приняла приглашение, обхватив его руку, — Мисс и правда очень шумные, но именно поэтому с ними очень весело. Вы ведь именно поэтому выполняете все их просьбы?

— Весело?.. — задумчиво переспросил герцог. — Возможно.

— Неужели я не права?

— Никогда об этом не задумывался.

— Мне кажется, будь это не так, вы бы точно не стали играть в жё-де-пом, а занялись бы чем-нибудь другим. Тем что вам больше нравится.

— Возможно вы правы.

Мелиса настороженно повторила про себя слова Андрэ: «Возможно?..» — и задалась вопросом почему тот так расплывчато отвечал на всё, что было связано лично с ним. Раздумывая над этим, перед её глазами промелькнули все их короткие встречи, и она пришла к выводу, что герцог вовсе не считал их незнакомцами. Мелиса замечала его странные поступки и действия, и можно было с уверенностью сказать, что Андрэ относился к ней совершенно не так, как к другим. Она не была слепой: видела и чувствовала его особое к ней отношение. А потому единственным ответом на немногословность герцога было лишь то, что тот действительно не имел ответа на её вопрос.

— Например охотой, — решила она узнать хоть что-нибудь об Андрэ из первых уст.

— Мистер Стрикт сегодня уже был на охоте. Еды достаточно.

— Я не о том достаточно еды или нет. А о том, чем бы вы занялись в свободное время?

— У меня его не так много.

— Но всё же оно есть. Конечно не лучшее сравнение, но даже у меня, учитывая количество дел в торговом доме, бывает свободное время.

Андрэ принялся вспоминать, когда у него последний раз находилась свободная минутка, и что он тогда делал, а Мелиса продолжила.

— Не поверю, что вы работаете целыми днями. Неужели вы не слышали про делегирование обязанностей? Если нет, то вам стоит научиться перекладывать некоторую лёгкую, но занимающую много времени работу на других. Например…

Нравоучительный тон Мелисы задел герцога, и он раздражённо перебил её.

— Не утруждайтесь объяснениями, я осведомлён, что это такое.

— Тогда на что вы тратите свободное время?

Шестерёнки в голове герцога закрутились ещё быстрей. Он усиленно пытался вспомнить хоть минуту своего свободного времени, но на ум совершенно ничего не приходило. Единственное, что всплыло в его памяти, так это дни, проведённые в слежке за маркизой.

— Я следил за вами, — почти неслышно пробубнил он и тут же, придя в себя от вопросительного взгляда Мелисы, попытался оправдаться: — Я следил за вами, и поэтому в последнее время у меня не было свободной минуты.

— Брр, не зря у меня постоянно горит затылок. Знаете, лучше бы вы держали это в тайне.

— Я думал вы и так догадываетесь.

— Конечно я об этом знала, но услышать от вас подтверждение… — Мелиса сморщила носик и дёрнула плечами. — Теперь я не смогу заснуть.

— Не переживайте по ночам я за вами не слежу.

— Обнадёжили. А я уж думала вы, как вампир не спите ни днём, ни ночью.

— Действительно. Представляете, я мало того, что сплю, так я ещё и кровью не питаюсь, — с лёгкой саркастической улыбкой поддержал он неуклюжую шутку Мелисы.

— Неужели? А слухи говорят об обратном.

— Как интересно. Поведаете?

— Например… — Мелиса немного запнулась, оценивая какой из всех слухов будет менее оскорбительным и, не найдя такового, выдала тот, что показался ей наиболее абсурдным: — Говорят, что вы распивали кровь поверженных солдат.

— Какие страсти! Подразумеваю, что так сейчас пугают непослушных детей.

После непринуждённого ответа Андрэ Мелиса выдохнула с облегчением, что не затронула его чувств. Однако стоило ей только заметить лёгкую ухмылку на лице герцога, как она поняла, что её ответ не только не обидел его, а даже рассмешил.

— Поверьте не только их, — поддержала она его сарказм, а затем поинтересовалась: — Неужели вы не знали, какие разговоры о вас ходят?

— Мне это не интересно.

— Тогда что же вам интересно?

— Мне кажется или мы поменялись местами? — уголки губ Андрэ, только опустившись, вновь слегка взмыли вверх, и он попытался перевести стрелки на Мелису, почувствовав, что их разговор начинает пересекать границы дозволенного обычной учтивостью. — Это допрос?

— Можете считать и так, — гордо задрала она подбородок, почувствовав себя главной в их диалоге.

— В таком случает я отвечу. Но! Только на один вопрос. Поэтому подумайте хорошенько, что именно хотите спросить.

Мелиса испытывающе взглянула на Андрэ, пытаясь определиться с вопросом. Она была уверенна, раз герцог дал слово, то он ответит на всё, что бы она не задала. Вот только вопросы про нокс или предстоящий конкурс для неё были бессмысленны. Мелиса и так уже всё знала. Да и спрашивать такое было бы слишком подозрительно. Поэтому она выдала первое, что пришло в голову.

— О чём вы мечтаете?

— Боюсь, что в современных реалиях я не могу раскрыть вам моих желаний целиком. Но раз уж я пообещал вам ответить, то скажу лишь что хотел бы мира в нашей стране.

— Так этого желают все, — раздосадованная ответом, Мелиса ещё пристальнее стала рассматривать Андрэ, совсем забывая смотреть под ноги. — Вы не поняли. Я имею в виду лично ваши мечты.

— Это они и есть.

— Вовсе нет. Это желание ради других, оно не ради вас. Не спорю, все мы хотим, чтобы наши близкие жили в спокойствии и здравии, но как же ваши личные интересы?

— Личные интересы бывают разные. У меня они такие, — продолжал стоять на своём Андрэ.

— Не может такого быть! Разве это правильно? — Мелиса сильнее сжала руку герцога и слегка потянула за неё, словно склоняя герцога на свою сторону. — У человека должны быть собственные мечты и желания. То, о чем вы говорите, слишком расплывчатое и общее понятие. Вы ведь живой человек, у вас вся жизнь впереди, а значит и мечты должны быть.

Внутри маркизы закипало негодование. Она не понимала, как он мог ничего не желать и так беспечно относиться к самому себе.

— Тогда о чём мечтаете вы?

Глаза Мелисы распахнулись, и она моментально пожалела, что затронула эту тему, ведь для неё все её мечты были под запретом. Ей было интересно узнать про герцога, но копаться в своей голове она не имела и малейшего желания.

— Например, о повышении продаж торгового дома… — с трудом перешагнула она через себя, чтобы ответить на поставленный вопрос. — Новых нарядах… Ещё хочу побывать на море… Было бы неплохо забраться на Старию, говорят с этой горы открывается самый красивый вид на город… О, и ещё хочу заняться вплотную своей винодельней.

— Не слишком ли много желаний для вас одной?

— Их может быть и больше, — уверенно противостояла ему Мелиса. — Пока вы живы, вы должны мечтать.

— Начну с завтрашнего дня, — не отступался Андрэ. Он совершенно не понимал изменившегося настроения Мелисы и связывал его скорее с расстройством из-за расхождения их убеждений, нежели чего-либо ещё. — А вам стоит поумерить свой пыл.

— Вы смеётесь надо мной?

— Ни в коем случае, — уголки его губ по-прежнему то и дело предательски поднимались, и он был уже не в силах их контролировать.

— Тогда что смешного в моих словах?

— Совсем ничего. Скорее я просто удивлён, что в вашей голове кроется так много «хочу».

— Их вовсе не много!

— Хорошо-хорошо. Убедили, — мягко, словно разговаривая с ребёнком, ответил Андрэ, а затем добавил: — Надеюсь ваши мечты сбудутся.

— Я тоже. Но вы… — Мелиса замолчала, подбирая слова. — Пока человек живёт, он должен мечтать. В этом и состоит жизнь. Разве иначе это не просто существование?

— Не уверен, что могу согласиться.

— У вас наверняка слишком много переживаний в голове, раз вы даже не можете определиться с желаниями. Но попробуйте найти хоть что-нибудь. Что угодно подойдёт.

— Я подумаю на счёт охоты, раз вы так настаиваете.

— Это был лишь пример. Моя догадка ваших интересов.

— Я подумаю, — вновь сухо отрезал герцог, и Мелиса удручённо смолкла, не достигнув в своём маленьком допросе и малейшего успеха.