Мелиса Мартен: сила к жизни

Глава 42. Что такое нокс?

После того, как Андрэ заметил потоки маны, растворяющиеся в никуда, больше он не мог наслаждаться беседой с маркизой. И даже, возникшая между ними, неловкая близость не смогла затмить его вспыхнувшей настороженности. Больше он не потакал действиям Мелисы и не особенно старался поддерживать диалог; так как теперь все его мысли занимали лишь возможные причины отсутствия маны в теле маркизы. А потому время, проведённое на поле с крокусами, быстро подошло к концу, и они вдвоём вернулись в поместье как раз к ужину. С которого герцог ушёл самый первый, оставив Мелису целиком и полностью в руках близняшек.

— Дамиан, — позвал Андрэ командира отряда, и перед ним, склонив колено, тут же возник первый сын семьи Клеман.

Обычно для связи Тени использовали некую систему знаков, например, блики от солнечных зайчиков днём или вывешенные разноцветные платки ночью. Однако Дамиан Клеман имел небывалое чутьё и словно знал заранее, когда герцог желает его видеть, а потому Андрэ никогда не подавал никаких знаков и всегда лишь звал своего поверенного по имени, а тот в свою очередь всегда исправно появлялся в нужный момент.

— Да, ваша светлость, — снимая капюшон и попутно поправляя блестящие нежно-розовые волосы, поприветствовал герцога глава отряда Тень.

— Ты что-нибудь знаешь про нокс? — сразу перешёл к делу Андрэ.

— Про болезнь неосвещённых детей? — удивился неожиданному вопросу молодой человек.

— Да, про неё.

— Боюсь я знаю не многим больше, чем кто-либо другой.

— Но всё же?

Дамиан на секунду задумался, вспоминая всё, что он когда-либо слышал или читал об этой болезни.

— Нокс — это болезнь души, — стандартной фразой из книг начал он. — Так мне говорили с детства, но сам же я ни разу с ней не сталкивался и не слышал, чтобы хоть кто-то из моих знакомых ей болел. Я знаю лишь, что выявляется она в первый год жизни, когда родители приносят ребёнка в церковь и просят о благословении. А ещё слышал, что если ребёнок болен, то камень маны в руках статуи святого Искова не будет светиться.

— А что-нибудь о чудесных излечениях? Или о случаях, когда таким детям удавалось пережить хотя бы первый год жизни?

— Не думаю, что такое может произойти. Избежать освящения невозможно, а обмануть святого и подавно. Если такие дети и рождались, то у них не было и малейшей возможности покинуть церковь живыми. А если бы им и удавалось избежать освящения, то мы бы быстро прознали о произошедшем, разве не так?

— Из-за буйности?

— Да-а… Няня как-то рассказывала мне в детстве, что дети больные ноксом становятся неуправляемыми и постепенно сходят с ума. Поэтому их и убивают при первом же выявлении болезни.

Андрэ смолк в раздумьях. Слова Дамиана не были для него открытием, ведь страшилки про нокс рассказывали всем детям, и герцог не был исключением. Ему так же, как и всем, няня рассказывала, как святой Исков заранее избавляет страну от грядущих бедствий, не даруя будущим грешникам своего благословения.

— Дамиан, я хочу, чтобы ты лично разузнал про нокс. Были ли в последние двадцать лет случаи заболеваний? И есть ли возможность какого-либо излечения? — отдал приказ Андрэ и тут же вспомнил, что, когда разговаривал с Мелисой в лесу, та обмолвилась, что нуждается в помощи, которую может оказать ей только кронпринц. — А также поищи информацию, когда и где проводили освящение для мисс Мартен.

— Эти задания связаны между собой? — глаза Дамиана расширились от удивления.

— Не думаю, но всё же стоит проверить.

— Я вас понял. Будет сделано, — принял приказ Дамиан и растворился в темноте приближающейся ночи, произнеся напоследок лозунг отряда: — Мы чернила, которыми пишет солнце.

Андрэ остался один и, тяжело вздохнув, он подошёл к окну, чтобы посмотреть какое такое занятие нашли себе его сёстры, что даже сквозь закрытые окна до него доносилось звонкое многоголосье.

— Сесиль, я здесь! — хлопая в ладоши, звала сестру Патрисия.

— Мисс Ребер.

— Мисс Ребер, сюда.

— Не поймаете! — выкрикивали со всех сторон, обступившие Сесиль, девушки.

Перед Андрэ предстала интересная картина. На заднем дворе собралась добрая женская половина поместья, разбавленная парочкой мужчин. Служанки в возрасте стояли по большому кругу и держали в руках металлические фонари, за стёклами которых полыхал свечной огонь. Поодаль на одной из скамеек рядом с небольшим каменным фонтанчиком в виде чаши сидела миссис Помпи со старшим сыном, а на другой скамье сидели миссис Стрикт с мужем. В самом центре же с завязанными чьей-то шалью глазами бегала Сесиль, пытаясь поймать остальных: Патрисию, двух своих служанок — Инес и Нинет, дочку кухарки миссис Помпи — Лоретту, служанок мисс Мартен — Лиди и Шерон, и саму мисс Мартен. Гомон от них стоял невероятный. Они бегали и веселились словно шальные дворовые мальчишки, и казалось даже на главной торговой улице столицы вечером бывало не так шумно, как от кучки девчонок.

«Новая игра?» — спросил себя герцог и приоткрыл немного окно, чтобы лучше слышать, что происходило на улице, и чтобы немного тем самым отвлечься.

— Забавно, — тихо прошептал Андрэ, и меж его напряжённых бровей начала разглаживаться мимическая морщинка.

— Мисс Мартен! — прозвенел голос Сесиль, когда она поймала Мелису.

— Ах, я попалась.

— Это Мисс Мартен?! — с огромнейшим энтузиазмом и надеждой на победу переспросила Сесиль.

— Мисс Мартен, теперь вам водить, — Сесиль сняла с глаз платок и с победными видом завязала глаза Мелисе.

— Миссис Стрикт, помогите, пожалуйста, — позвала Сесиль няню.

— Как я говорила ранее, эта игра совершенно не подходит для благородных девушек.

— О, дорогая, ты только посмотри, как девочкам весело. Что же плохого в безобидных играх? — успокаивал жену мистер Стрикт, по всей видимости уже не в первый раз за вечер. — Не всё же целыми днями сидеть в классе, да вышивать.

— Вышивание, это лишь мизерная часть моего обучения, — возмущенно продекларировала миссис Стрикт.

— О, Исма, я и не спорю, — мистер Стрикт подмигнул жене и игриво её обнял, от чего та аж немного отпрянула. — Кто-то же должен раскрутить ведущего, а у девочек должно быть время, чтобы убежать. Разве тебе никогда не хотелось в детстве играть?

— Мне? Не хотелось, — отрезала миссис Стрикт. — Достаточно и того, что я пожертвовала свою шаль для таких глупостей. Если вам так хочется, то идите и сами помогите, а я в этом балагане принимать участие не намерена, — няня перевела взгляд на близняшек и добавила: — Да и вам настоятельно не советую.

— Ну, нянюшка-а… — Взмолились близняшки, но та лишь недовольно хмыкнула в ответ.

— Ладно-ладно, давайте я вам помогу. Или помощь старого охотника уже не приветствуется?

Предложил свою помощь мистер Стрикт, после чего игра возобновилась с прежним энтузиазмом, и близняшки принялись бегать из стороны в сторону, выкрикивая то там, то здесь имя мисс Мартен; в то время как служанки, вторя Сесиль и Патрисии, ни капельки от них не отставали, добавляя ещё большей суматошности и гама.

Андрэ же, недолго наблюдая за сим действом, перевёл взгляд на свечные фонари в руках слуг и подумал о том, что пора бы провести в поместье электричество. Он примерно прикинул во сколько ему влетит эта безумная затея (ведь электричество и в столице было редкостью) и, согласившись со всеми тратами, решил, что в скором времени обязательно займётся этим вопросом.

— Нинет! — Мелисе наконец удалось кого-то поймать, и она тут же попыталась угадать, кто бы это мог быть, на что в ответ со всех сторон послышался звонкий хохот, так как этим кем-то был вмешавшийся сын кухарки.

Всю эту шутку затеяла минутой ранее Сесиль. Она подбежала к миссис Помпи и её сыну Джозефу и подговорила тех подшутить над Мелисой. И хоть Джозеф не сильно хотел смущать маркизу, но отказаться от лишнего куска утреннего пирога, который Сесиль обещала ему отдать из своей тарелки, он был не в силах.

— Аха-ха! Джозеф, теперь ты Нинет! — смеялись все.

— Ах, вы решили меня обманывать?! — в шутку вскрикнула Мелиса. — Ну держитесь! Сейчас я вас всех поймаю! — маркиза сняла платок с глаз и, продолжая звонко кричать, принялась ловить всех подряд: — Правила меняются! Кто не сбежал, тот проиграл!

Все бросились в рассыпную, и хохот с визгами достигли своего апогея.

Этим вечером каждый в поместье был доволен, как младенец. Кто-то, наевшись от пуза на ужине глухарей, да зайцев лежал в своей комнате и впервые за долгое время бездельничал, кто-то гулял по окрестностям, а девочки же собрали компанию, чтобы поиграть в новые игры, про которые им рассказала Мелиса. У всех этим вечером на сердце было легко. Ведь близняшки и без того не были отягощены какими-либо проблемами, а Мелиса же хоть и с трудом, но всё же отбросила их до поры до времени и отдалась моменту. Да даже миссис Стрикт, которая была безумно недовольна взбалмошными играми, нашла умиротворение в разговорах с весельчаком мужем. И только лишь мысли одного Андрэ были далеки от лёгких и радостных. Он то и дело продолжал размышлять над своими предположениями, и его догадки по поводу маркизы продолжали ставить его в тупик. Он хотел бы закрыть на них глаза и притвориться, что ничего не понимает, но не мог перешагнуть через себя и предать своих идеалов. Он был вынужден действовать, и это угнетало его всё больше, от чего он вновь мрачнел с каждой минутой, а меж его бровей вновь вырисовывалась морщинка.