Не названа цена

Глава четырнадцатая

Леон перечитал собственные записи, которые касались похищения артефакта, и обнаружил в них очевидную вещь, которая давала ключ к разгадке.

Он допросил на предмет утечки информации всех, кто мог быть связан с этим делом, — кроме одного человека.

Убитого при нападении боевика.

«Это же очевидно!» — воскликнул про себя Леон, досадуя, что не подумал об этом раньше.

Естестественно, лучшим средством скрыться от магического поиска было попросту убить информатора — что нападающие и сделали! Смерть в стычке выглядела вполне естественной и не вызвала вопросов, поэтому следы удалось затереть идеально. Следствие и не могло обнаружить источник утечки — поскольку сам этот источник был мёртв.

Здесь, конечно, возник вопрос, как теперь доказать, что утечка данных произошла именно через убитого боевика? И тем более — как через этот факт выйти на след преступников?

Он решил привлечь к делу Илию — она-то точно лучше понимала, что может или чего не может поисковая магия!

— Даже не подумала об этом варианте! — горестно воскликнула Илия, когда он ввёл её в ход своих мыслей. Она снова была чрезвычайно огорчена тем, что не смогла до чего-то додуматься сама, пока ей не указали прямо.

— Справедливости ради, в этот раз и я об не подумал, поэтому теперь чувствую себя полным идиотом, — признался Леон.

Конечно, против версии с охранником были свои аргументы — так, он не мог знать о перевозке артефакта заранее, поскольку командир его отряда получил приказ непосредственно перед выездом. Но это несоответствие легко решалось: охранник мог готовиться заранее, и нанятый им отряд мог дислоцироваться где-то в ожидании и выступить по сигналу моментально. Он поделился этой мыслью с Илией, и она оживлённо закивала:

— Да, можно найти то место, где они ожидали сигнала, — согласилась она, доставая лист и начиная записывать приходящие ей в голову поисковые схемы. — Или то место, где он их нанимал, точнее… — поправилась она: — Свидетелей того, что он их нанимал! — она лучезарно улыбнулась, довольная тем, что так хорошо сформулировала задачу. — Можно также попытаться найти место, куда он планировал спрятать артефакт. — Версии закончились, и она, нахмурясь и закусив губу, смотрела теперь на свой листок весьма недовольно.

Ему показалось, что она выглядит очень мило.

— Впрочем! — вдруг просияла она. — Чтобы доказать, что сговор вообще имел место, можно просто поискать точную дату и время такого сговора! А ещё — место и время получения нападавшими информации о перевозке!

Она записала ещё несколько пришедших ей в голову идей такого рода. Она выглядела крайне довольной тем, что может помочь следствию.

— Благодарю вас, — забрал у неё исписанный листок Леон и не преминул сделать комплимент: — Вы действительно хорошо разбираетесь в том, как работает поисковая магия.

Она смущённо и радостно зарделась, и он снова ею залюбовался.

…однако, несмотря на такое обилие продуктивных вроде бы идей, следствие неожиданно завязло. Нет, найти место, где нападавшие ожидали сигнала, удалось — это была небольшая поляна, никак не похожая на убежище, где этого сигнала ждали много дней. Версия снова стала казаться Леону слабой, и следующим шагом он выбрал поиск места, где охранник сговорился с нападающими — и даже не удивился, когда Айриния поймала эффект «ищу то, чего нет».

Окончательно версия рассыпалась, когда отошедшая от этого эффекта Айриния поискала время и место получения нападающими информации о перевозке.

Место ничего не могло сказать нового — это была одна из городских таверн. А вот время…

Нападавшие получили информацию о перевозке артефакта на другой день после того, как её получил сам Леон. Что исключало возможность участия в этой цепочке охранников.

В списке версий Леона было только два имени, обладающих этой информацией на нужный момент: его собственное — и имя начальницы.

«Это бред! Такое уж точно невозможно» — подумал он в первый момент. Нельзя же было всерьёз полагать, что госпожа Юлания… зачем бы ей?

Он отложил лист со своими схемами движением, пожалуй, излишне резким. Неловкое это движение привело к тому, что он уронил на пол одну из папок. С громким хлопком та упала, и Леон, выругавшись под нос, полез поднимать. Выпрямившись, он натолкнулся на удивлённый взгляд Илии и сделал отмахивающийся жест рукой: мол, всё в порядке.

Мысли его, однако, снова вернулись к госпоже Юлании.

Первоначально Леон даже не рассматривал такую версию — зачем бы начальнице Следственного управления саботировать дело? Но теперь, когда ему показалось, что конфликт между нею и господином архимагом имеет глубокий и личный характер, эта версия перестала казаться абсурдной. Особенно в свете того факта, что сам архимаг явно считал госпожу Юланию способной вставлять ему палки в колёса в этом вопросе.

«Ну, так я до каких-то небылиц додумаюсь!» — раздражённо подумал Леон, резким жестом убирая документы в ящик и рассеянным взглядом устремляясь в окно. Рука его, впрочем, не желала успокоиться, и он нервно теребил ею писчее перо, обрывая с него пух.

Ему казалась совершенно неправдоподобной и безумной та версия, к которой он пришёл, но мозг его уже начал привычно анализировать, насколько такая картина вообще возможна.

Могла ли начальница сама организовать эту кражу — в рамках какой-то интриги против старого недруга? Могла. Обладала ли она всей необходимой для этого информацией? Безусловно! Знала ли, как обставить это дело, не оставив следов? Естественно.

Леон в жизни бы не вышел на неё — если бы она не осталась его единственной версией и если бы реакция господина архимага не свидетельствовала столь ярко о том, что с его стороны дело чисто.

«Это что же, я, получается, больше верю какому-то там архимагу?» — поймал себя на странной расстановке приоритетов Леон. Что ему за дело до архимага и его нелепых обвинений? У него, видимо, и впрямь имеет место конфликт с госпожой Юланией, и это их личное дело, которое никак Леона не касается. Оба они облечены большой властью и прекрасно знакомы с обязанностями, которые налагает их статус, так что они не стали бы рисковать своим положением ради каких-то личных обид и мелкой мести.

Проблема Леона была в том, что он не мог просто постановить сам в себе, что начальница тут не причём и закрыть на этом дело. Расследование было необходимо продолжить, а он уже отработал все возможные варианты, и у него остались непроверенными только он сам — но тут-то уж он точно знал, что никому и никак не передавал нужных сведений! — и собственно госпожа Юлания.

Он должен был отработать этот след в любом случае — просто потому, что ему нечего было больше проверять.

«Она наверняка не совершала ничего противоправного, — размышлял сам в себе Леон, постукивая пальцами по столешнице, отчего ранее ободранный с пера пух разлетался в стороны. — Мне нужны её показания только для галочки, чтобы обозначить, что версия закрыта. Это не обвинение — это просто формальность».

Мысль звучала успокоительно, однако у Леона были разные должностные инструкции на этот случай. Да, взять показания формально, просто чтобы прикрыть версию, было вполне допустимо. Но, если Леон подозревал, что начальница в самом деле виновна, то он должен был действовать через её заместителя и выдвинуть обвинения.

Это было нелепо. На каком основании он стал бы предъявлять ей обвинения? У него были только косвенные улики — слишком мало, чтобы всерьёз…

В голове его невольно снова и снова роились — оговорки, сдержанные шпильки, раздражённые ремарки — бесчисленные свидетельства того факта, что госпожа Юлания могла иметь мотив в виду своей неприязни к архимагу.

Рассердившись на себя и на то, что всерьёз начинает подозревать человека, от которого видел только добро и у кого учился непредвзятости и справедливости, Леон постановил считать вопрос закрытым и перейти к решению других дел.

Хотя обычно переключение внимания такого рода давалось ему легко, в этот раз мысли его упорно возвращались к начальнице.

Он глубоко её уважал и привык доверять её суждениям и во всём полагаться на неё. Однако её предубеждение против архимага всегда казалось ему иррациональным и раздражало его. Так же, как ему казалось, она ошиблась насчёт Илии, полагая её протеже архимага, которая явилась в управление только для того, чтобы выведывать информацию.

«Нет, но что у меня получается? Нападавшие узнали информацию, которой обладали только я и госпожа Юлания, и мы также выяснили, что утечка не произошла через документы. Так что снова возвращается к тому же: либо врёт архимаг, либо она», — сделал вывод Леон.

Легче было, конечно, снова списать всё на архимага — мало ли, какие интриги он мог вести! — но зачем, в самом деле, ему саботировать дело о краже его же собственного артефакта? Если, конечно, его целью и не было подставить госпожу Юланию или дискредитировать управление в целом…

Эта мысль приободрила Леона. Вполне возможно, дело как раз в этом? Архимаг специально обставил это дело таким образом, чтобы обвинить потом госпожу Юланию!

То, что он нашёл своим наблюдениям столь приятное объяснение, весьма его воодушевило.

«Всё сходится! — решил внутри себя Леон. — Если бы она и впрямь была причастна, она нашла бы способ закрыть это дело!»

То, что госпожа Юлания пошла навстречу архимагу и снова открыла уже было сданное дело, на его взгляд, было стопроцентным свидетельством, что она не имеет никакой причастности к краже.

«Она могла просто сказать, что управление закрыло это дело за недостатком улик, и стоять на этой позиции!» — совсем уж приободрился Леон, уже определённо снимая внутри себя все подозрения против начальницы.

Решено! Просто формальность, никаких обвинений.

От облегчения стало легче дышать — Леон и не заметил, как тяжёлые размышления сдавили ему грудь.

Не теряя времени, он отправился к госпоже Юлании, чтобы сообщить, что ему потребуются её показания, проверенные служебным магом на истинность. Впрочем, войдя к ней, он неожиданно стушевался — в душе его снова поднялся вопрос, обоснованы ли его подозрения или нет.

Госпожа Юлания чуть нахмурилась — ей показалось странным, что он долго мнётся в дверях и не обозначает цель визита. Для склонного к конкретике и прагматике Леона это было нетипично. Она вопросительно приподняла брови, побуждая высказаться уже, и он, наконец, изъявил своё намерение взять у неё показания по делу о краже артефакта.

— Мои показания? — непритворно удивилась та. — Конечно, Леон, но как вы пришли к этой идее?

Её спокойное удивление окончально убедило его в её полной невиновности, и он объяснил ей свои выкладки.

Нахмурившись, госпожа Юлания некоторое время изучала его схему расследования.

— Вам следовало действовать через моего заместителя, — вдруг огорошила она его острым взглядом.

К своему полному замешательству, Леон почувствовал, что краснеет.

Взгляд госпожи Юлании смягчился; она, очевидно, разгадала и ход его мыслей, и его эмоциональное отношение к этой проблеме.

— Я вижу этому только одно объяснение, — сказала она, указывая на его бумаги. — Кое-кто копает, если не под меня, то под вас.

Брови Леона поползли вверх. Если копать под начальницу Следственного управления ещё могло обладать каким-то смыслом — то копать под него-то зачем?

— С этим надо разобраться, зовите вашего мага! — велела госпожа Юлания и сама вызвала своего заместителя и ввела его в курс дела.

Короткий допрос, который провёл заместитель с помощью Айринии, показал, что ни госпожа Юлания, ни Леон никаким образом не разглашали информацию о перевозке экспериментального артефакта.