Не названа цена

Глава четвёртая

У Илии было несколько предположений, как попробовать через перчатку найти вора. Простой поиск она отвергла — поскольку вор, очевидно, постарался бы от него закрыться. Другим логичным ходом было найти парную перчатку — но Илия, опять же, предполагала, что когда вор обнаружил пропажу, то поспешил избавиться от парной перчатки, чтобы не оставлять ведущих к нему следов.

Поэтому Илия решила попытаться найти карман, в котором перчатка хранилась раньше, — предполагая, что вор не додумается до такой цепочки поиска и не избавится от одежды, в которой был в момент нападения.

В управлении нашёлся отдельный кабинет, приспособленный к работе поискового мага. Большую часть помещения занимала огромная объёмная подробнейшая карта Понта — Илия и не представляла, что такие бывают, и даже засмотрелась, в восхищении разглядывая горную гряду, домики поселений и паутинки ручьёв. Леон отвлёк её от этого разглядывания, выдав ей шкатулку, в которой содержалась улика — к ней никто не прикасался на случай поиска по последнему касанию — и памятку мага из управления о том, как чётко сформулировать запрос, чтобы получить спроектированный на карту эффект, после чего усадил её в большое мягкое кресло и велел приступать.

Илия нервно сглотнула. Единственный раз, когда она пыталась намагичить что-то стоящее, закончился для неё плачевно-розовой причёской, и теперь — особенно после подробного опросника — ей стало страшно. Она раньше никогда не задумывалась всерьёз, каковы бывают рабочие откаты мага-поисковика, потому что в учебной ситуации они колдовали пустяки, и откаты получали пустяковые. Впервые до неё дошло, что она рискует, и рискует многим.

Да, как ей утешительно отметил Леон, обычно маги-поисковики не ловили ничего фатального. Но откаты были делом ужасно непредсказуемым! Никогда нельзя было заранее узнать, чем именно тебе отзовётся то или иное магическое действие. Из-за этого большинство жителей Понта и вообще предпочитало не иметь никаких дел с магией — себе дороже. Живи как живётся, зато спокойно и без всяких откатов!

Илии раньше казалось, что дело того стоит, и риски не так опасны. Но теперь, когда ей впервые нужно было рискнуть, — ей сделалось страшно, так страшно, что в голове её даже мелькнула мысль: «Может, ну её, работу в управлении?»

Однако работа эта так долго была её мечтой, что она отбросила эту паническую мысль и попыталась сосредоточиться.

Магия никогда не давалась ей легко — и теперь она с мимолётной завистью вспомнила того фехтующего молодого мужчину, который колдовал сегодня с такой небрежностью, как будто в этом не было ничего сложного! Она так не умела. Ей нужно было успокоиться, сосредоточиться, поймать это неуловимое чувство контакта с магией…

На экзаменах это было проще. В разы проще.

Здесь мешал страх — и перед откатом, и перед возможным позором, если она не справится или сделает что-то не так. Абстрагироваться от этого страха было непросто, и Илия, закрыв глаза, сосредоточилась на своём дыхании и на чёткой формулировке поискового запроса.

Сформулировав свою мысль, она открыла глаза, чтобы видеть перчатку, и, едва заметно шевеля губами в такт словам, продумала: «Я хочу получить на своей карте красный флажок на том месте, где сейчас находится карман, в котором хранилась эта перчатка».

Картинка перед глазами на миг размылась и мигнула; магия приняла её запрос. На карте появился желанный флажок, а Илия поняла, что в ближайшие сутки её ждёт полная дезориентация в пространстве.

Осознав суть отката, она вздохнула с облегчением: действительно, ничего фатального — и подняла глаза, чтобы озвучить откат Леону, но…

Обнаружила, что не может понять, в какой стороне от неё он стоит.

Она замотала было головой в попытках понять, где он, но стало только хуже: она вроде видела и его, и кабинет, и отдельные предметы — но совершенно не понимала, где они находятся относительно друг друга и каково её положение относительно их. Это оказалось настолько дико, что сердцем её овладела паника.

— Так, спокойнее, смотрите на меня! — услышала она голос Леона и попыталась сосредоточиться на его лице.

Стало легче.

Если не задумываться всё же о том, справа он или слева, снизу или сверху, в одном ли с ней помещении… и где вообще это помещение…

Голова закружилась и заболела.

Она закрыла глаза — во всяком случае, это избавило её от головокружения, — и сказала:

— Полная дезориентация в пространстве на сутки.

— Что ж, это не страшно, — откликнулся он и посоветовал: — Просто постарайтесь не задумываться о положении людей и предметов в пространстве, и вам сразу станет легче.

Она очень сомневалась, что сможет об этом не задумываться, но всё же кивнула и решилась открыть глаза.

Сперва она постоянно сбивалась — мечущиеся в голове мысли паниковали, лишившись привычных ориентиров, — но, в конце концов, она обнаружила, что, если смотреть прямо на него и не задумываться о том, где он, — голова, действительно, перестаёт кружиться.

— Прекрасно, — отметил он её успехи в борьбе с откатом. — А теперь попробуйте встать.

Порадовавшись, что откат никак не повлиял на её отношения с ногами, она уверенно встала и улыбнулась. Да, пожалуй, забыть о том, как ходить, было бы страшнее!

— Задача простая, — отметил Леон, — вы просто смотрите на мою спину и идёте за ней, не задумываясь. Повторяйте в голове какой-то учебный материал, который знаете наизусть и который никак не связан с вашим откатом, — посоветовал он и развернулся.

Илия поскорее упёрлась взглядом в его спину — потому что в момент его разворота подумала о том, куда он теперь повернулся, и голову снова стрельнуло болью, а всё вокруг начало дрожать и вертеться.

Решив последовать умному совету, она быстро вызывала в памяти классификацию карт — учила недавно к зачёту — и принялась по памяти отвечать билет, старательно вглядываясь в спину Леона и идя следом за этой спиной. Удавалось ей это не очень хорошо — стоило отвлечься и хотя бы начать задумываться о том, куда они идут, или о том, где они находятся, или о том, что нужно идти за ним, пока он идёт впереди, — мысли тут же начинали путаться, пространство вращалось перед глазами и сохранять направление становилось предельно сложно. Поэтому Илия старательно ушла в подробное описание тех карт, которые помнила, настроившись тем на то, чтобы следовать за ним чисто машинально. Это, в самом деле, помогало.

— Лестница, — вдруг сообщил он и добавил: — Перила под той рукой, которой вы пишете.

Илия чуть не рассмеялась, осознав, что опросник начал помогать уже сейчас — но, к несчастью, вспомнила о понятиях «право-лево», и это снова вызвало головную боль и очередной приступ дезориентации.

«Рука, которой пишу!» — напомнила она себе и благополучно нащупала перила.

Наконец, они достигли какой-то точки и остановились — Илия даже не заметила, потому что снова успешно ушла в мысленный рассказ о картах и отдалась на волю машинальных движений.

— Рийар, у девушки откат на пространственную дезориентацию, — вывел её из этих мыслей голос Леона. — Проводи по адресу.

Вернувшись в реальность и попытавшись понять, где она находится, она снова столкнулась с последствиями отката — перед глазами всё закрутилось, её замутило и она совсем запаниковала и даже взмахнула руками, потому что ей показалось, что она теряет равновесие, а верх перепутался с низом.

— Глаза закрой! — совсем невежливо рявкнул на неё Рийар, и она, к счастью, тут же подчинилась, и ей сразу полегчало.

С закрытыми глазами голова тут же перестала кружиться. Стало почти спокойно.

«Может, в самом деле, это не моё?» — с тоской подумала Илия, напуганная всем тем, что теперь переживала. Как вообще с такими откатами жить? И часто они у поисковиков случаются? Час работаешь — сутки под откатом сидишь? А жить когда?

— Успокойся, ничего фатального, — раздался рядом голос Рийара.

«Не думать о том, с какой он стороны» — напомнила она себе, но справиться с попыткой определить его местоположение относительно неё не смогла и попала в новый водоворот головокружения.

— Глаза не открывай и придумай отвлечённую тему для разговора, — велел, меж тем, Рийар, беря её под руку.

Она даже не смогла понять, под правую или под левую, и задрожала от напряжения и паники.

— Как тебе мозаика на нашем фасаде? — неожиданно ворвался в её мысли его вопрос, отвлекая её от попыток сориентироваться и прогоняя головную боль, потому что она начала вспоминать подробности мозаики.

Он, кажется, уже куда-то вёл её, но она старательно сосредоточилась на попытках восстановить в своей памяти детали мозаики.

— Очень гармоничное сочетание красок, — наконец, сказала она.

— Мне особенно нравится бледно-салатовый с бежевым и золотыми акцентами, — мгновенно подхватил тему Рийар.

— Естественно и в то же время благородно, — согласилась Илия, решаясь всё же открыть глаза и посмотреть на него.

— Зря, — прокомментировал он её решение и посоветовал: — Лучше закрой, легче будет. Я доведу.

Она несколько секунд пыталась упрямо смотреть на него, а потом невольно задумалась о том, справа он или слева от неё, и с лёгким разочарованным вздохом глаза закрыла. Его забота, впрочем, была ей крайне приятна.

Идти наощупь, конечно, было ужасно неудобно, но всё же более предпочтительно, чем пытаться сохранить ясность мысли, когда перед глазами всё плывёт и скачет.

— Ты просто впервые с этим столкнулась, — заговорил Рийар. — На самом деле, не такой уж страшный откат, с ним даже можно научиться передвигаться самостоятельно. Тут, главное, не задумываться о том, из-за чего начинает кружиться голова. Это сложно с непривычки, — она поймала себя на том, что вслушиваться в его голос довольно интересно, у него был выразительный низкий тембр, ласкающий слух, — потому что мы привыкаем жить в определённой системе координат и ориентироваться на эти координаты. Но вполне можно обойтись и без них. Рекомендую потренироваться, например, в том, чтобы передвигаться с закрытыми глазами — если научишься, такие откаты почти перестанут быть страшны.

Он говорил весьма уверенно, как человек, который хорошо разбирается в вопросе, поэтому она переспросила:

— Часто ловил такие?

Рийар рассмеялся, и она почувствовала, как дёрнулась та рука, которой он её вёл.

— И такие, и пострашнее! — наконец, весело согласился он и повторил: — Этот совсем не страшный, просто непривычно в первые разы.

— Но ты ведь не маг-поисковик? — невольно удивилась Илия, не понимая, с чего бы он умудрился ловить откаты такого рода. Она даже на миг приоткрыла глаза и, сопротивляясь боли и головокружению, нашла его воротник: пятиконечная фиолетовая звезда командира боевого отряда, никаких магических золотых звёзд!

Глаза пришлось спешно прикрыть: попытка поиска золотистой отметки колола голову болью.

— Я тоже работаю в управлении, — небрежно пояснил Рийар. — В группе боевиков. Но иногда помогаю и с расследованиями.

Илия вспомнила утреннее зрелище и не удержалась от комплимента:

— Ты так мастерски фехтуешь!

Ей определённо послышалась в его голосе улыбка, и она даже чуть не открыла глаза — но побоялась — когда он ответил:

— Мне это очень нравится, да.

— А я немного занимаюсь рукопашным боем! — чуточку хвастливо поведала она, надеясь его впечатлить.

По совести сказать, занималась она им действительно совсем немного, и особых успехов не достигла. Ей скорее хотелось добавить это к списку своих достижений, и она заставила себя несколько месяцев проходить на занятия, чтобы потом иметь возможность хвастать этим.

Её расчёт полностью оправдался. С большим одобрением в голосе он отметил:

— Да ты полна сюрпризов!

Она польщённо улыбнулась и даже открыла глаза — чтобы стрельнуть в него лукавым весёлым взглядом — но, впрочем, тут же закрыла их обратно, потому что здания, мимо которых они проходили, были ей, определённо, знакомы, и у неё ужасно закружилась голова в попытках вспомнить, что это и где оно находится.

— Ты, случайно, не даёшь частных уроков? — забросила пробный шар она, поскольку он весьма ей понравился, а его мастерство произвело на неё самое яркое впечатление. К тому же, её манила в нём та простота и обыденность, с которой он обращался с магией — возможно, она тоже могла бы научиться так?

В голове её тут же нарисовались сладкие мечты, в которых она небрежно колдует по десять раз на дню, а время от времени шокирует окружающих своим мастерским владением клинком. Она подумала, что умение фехтовать, определённо, компенсирует то впечатление, которое производят на всех её розовые волосы — и никто не посмеет больше над ней смеяться, если будет знать её как прекрасную мечницу.

В ответ на её вопрос Рийар беззаботно рассмеялся, и с солнечным оттенком смеха в голосе заверил:

— Для вас, прекрасная леди, — с удовольствием, — затем куда как более серьёзно отметил: — Если наш зануда опять не найдёт каких-то нарушений инструкций.

Хотя он не произнёс имени, Илия сразу догадалась, что речь идёт о Леоне — возможно, потому что и ей показалось, что он весьма трепетно относится к разного рода инструкциям.

— Что-то вроде того, — в голосе Рийара она отловила оттенок смущения и извинения, — что нашим временным сотрудникам нельзя показывать наш «секретный» тренировочный зал или наши «секретные» фехтовальные приёмы!

Он с такой насмешкой выделил голосом слова «секретные», что она рассмеялась, вообразив себе очередную подписку о неразглашении, которую с неё непременно потребуют, если она посмеет пересечь порог такого безусловно секретного объекта, как тренировочный зал.

— Но я постараюсь его убедить, — Рийар ободряюще сжал её пальцы, и ей это оказалось крайне приятно.

— Его возможно переубедить? — с улыбкой переспросила Илия.

— А что ещё остаётся делать? — со смехом в голосе ответил он. — Согласись, он бывает совершенно невыносим в своей занудности!

Илия снова рассмеялась. Этот разговор доставил ей большое удовольствие, потому что всё это утро она в присутствии Леона чувствовала себя круглой дурой, и чувство это было ей очень неприятно. Теперь же, когда Рийар так уверенно говорил о том, что проблема в самом Леоне, ей стало легко и радостно. Зря она искала ошибку в себе — это просто он так придирчив, и все вокруг это замечают, и только она одна не знала!

Вдруг они остановились.

— Большой дом, — задумчиво отметил Рийар и спросил: — У вас есть гостевые комнаты?

Она было открыла глаза, но вид собственного дома тут же всколыхнул в ней все последствия отката, о котором она благополучно успела забыть за время приятного разговора, поэтому она поскорее зажмурилась обратно и подтвердила:

— Да, конечно, есть.

Прежде, чем она успела удивиться, зачем он об этом спросил — неужели решил лично проследить, всё ли с ней будет в порядке? — он посоветовал:

— Лучше проведи следующие сутки в гостевой, а не в своей. Своя будет постоянно провоцировать откат, потому что ты будешь постоянно пытаться определить положение привычных вещей. С чужой комнатой будет проще, ты сможешь воспринять неясность расположения как данность, если постараешься.

Такая забота показалась ей крайне трогательной, и она даже открыла глаза, чтобы посмотреть на него с улыбкой и с благодарностью и снова восхищённо отметить:

— Как хорошо ты разбираешься в откатах!

Он улыбнулся и парировал:

— Дорого бы я дал, чтобы узнать, как получить в откат такую роскошную причёску! — и, демонстрируя восхищение её волосами, он аккуратно поправил одну из выбившихся прядей, при этом едва ощутимо проведя пальцами по её скуле.

Жест получился слишком интимным для человека, с которым она познакомилась только что, но ей было так радостно — и от комплимента, и от разговора, и от его заботы, и от его восхищения, — что она покраснела от смущения и опустила глаза.

— О тебе есть, кому теперь позаботиться? — уточнил он, не торопясь уходить и продолжая придерживать её под руку, хотя необходимость в этом уже отпала — они стояли прямо перед дверью, и даже под откатом она смогла бы войти.

— Да, у нас есть домоправительница, — успокоила его она.

Он, однако, предпочёл позвонить лично, передать её с рук на руки и объяснить домоправительнице подробности отката, а так же дать рекомендации по поводу того, как его облегчить. Напоследок он напомнил, что в связи с откатом завтра у Илии выходной, и Леон ждёт её в управлении только послезавтра с утра.

— Думаю, к тому моменту я с ним договорюсь насчёт тренировок, — обнадёжил он её напоследок.

Когда он ушёл, Илия поймала себя на том, что, несмотря на откат, улыбается до ушей.